«Клеймо» Part three
Тишина Стоя в коридоре у входной двери общежития, главный танцор BTS прислушивался к абсолютной тишине квартиры, оставшись в гордом одиночестве наедине с самим собой. Макнэ-лайн разъехался по домам, получив разрешение от директора; Шуга обосновался в студии, погрузившись в накрывшее девятым валом вдохновение; лидер со старшим вокалистом отправились к реке Хан, пользуясь свободным временем. А он просто застыл со спортивной сумкой наперевес и ждал. Чего-то, кого-то, зачем-то… Просто ждал, сам не зная чего. Обычно ему приходилось сбегать из шумного общежития ради пары часов уединения. Теперь же парня оставили одного против его же воли, что было крайне непривычным. Хосока оставили именно тогда, когда тому требовалось присутствие близких людей. Так несправедливо, хоть и ожидаемо Вздохнув, Чон покинул квартиру и отправился в комнату практики, желая заняться чем-нибудь полезным. Или же просто отвлечь себя от мыслей о предстоящей ночи? Вечером будет уже не до размышлений, когда главный менеджер увезёт их в отель. Хосок не страдал малодушием, да и не видел смысла обманывать самого себя. Но ему было бы гораздо легче, если бы Чимин был рядом с ним прямо сейчас и помог понять странные чувства, поселившиеся где-то глубоко внутри. Признайся же, что этот мальчишка волнует тебя, идиот С Паком было спокойно — в этом и заключалась, как считал танцор, главная причина всех его душевных терзаний. Потому что он нуждался в спутнике, готовым принять любое его поведение и настроение. В человеке, что не будет требовать от него постоянных улыбок и веселья, который разделит переживания на двоих, забрав часть неподъемного груза чужеродного образа себе. Нет, Хосок не хотел взваливать на младшего менеджера свои проблемы, но поделиться наболевшим и получить в ответ понимающий взгляд вкупе с ободряющими словами… Разве я о многом прошу? Возможно, если бы ещё до дебюта группы он не испытал подобный каскад чувств к старшему рэперу, то всё оказалось бы гораздо сложнее. А может быть и проще, так как в памяти не было бы тех робких поцелуев и изучающих прикосновений — возбуждающих, но нерешительных. Чон постоянно сравнивал Юнги и Чимина, потому что иначе не получалось разобраться в своих ощущениях. С другой же стороны ему не предоставили выбора, так как отказаться не позволяло знание о некоторых условиях долгового контракта. Подставлять макнэ-лайн казалось кощунственным, так что, отдав бразды правления ситуацией в руки Пака, он просто смирился. Да и не было смысла бежать от действительности — рано или поздно подобная ночь состоялась бы, так зачем тянуть? В отражении зеркала мир вывернут наизнанку. Там можно заглянуть в собственные глаза и попытаться найти человека, что раньше был совершенно другим: стеснительным, задумчивым, спокойным. Почему ты теперь другой, Хосок-а? Потому что так надо. Потому что это его роль внутри группы. Потому что именно за маской «всеобщей надежды» можно оставаться самим собой и продолжать взращивать желание когда-нибудь преобразить облик рэпера J-Hope в настоящего Чон Хосока. Он был уверен, что когда-нибудь фанаты BTS примут их такими, какие они есть. Откуда была такая уверенность? Парень не знал, но хотел в это верить. Резкие движения рассекают душный воздух, кислород с трудом пробирается в лёгкие, глаза неотрывно следят за напарником напротив. Он вновь остался один на один с самим собой, но в этот раз уединение не дарило облегчения. Музыка не заглушала мысли, лишь привнося в цепочку рассуждений хаотичную раздробленность. Ему не хватало наблюдателя, что обязательно подсказал бы, когда следует остановиться. Но такого человека не было рядом, оттого и время летело стремительно, пожирая минуты и часы до тех пор, пока эфемерные стрелки не замерли на восьми вечера. — Ты так хорош в фристайле, хён, — знакомый голос пробился сквозь музыку, наполняя помещение смесью из восхищения и легкой грусти. В отражении Чимин не улыбался, оставив маску добродушия для других участников группы. Уголки пухлых губ слегка подрагивали, словно пытаясь вернуться на привычное место и растянуть уста до приевшегося оскала. Темные глаза внимательно следили за танцором, но не было в них пресловутой радости, чего-то яркого и волнительного, словно все эмоции его вмиг угасли, оставив на обозрение Хосоку уставшего от этой жизни мальчишку. И время застыло, умолкла музыка, завершившись последним треком в плейлисте. Бьющееся в груди сердце — новый бит, тяжелое дыхание — замена бас-гитары, первые шаги — минорный аккорд. «Станцуй со мной, Чимин-а» — так просто желать и так сложно сказать С Паком было спокойно. Мальчишка смотрел ему в глаза и молчал, не желая нарушать странную атмосферу ненужными словами. Достаточно было мягко очертить подушечками пальцев не скрытые рукавами кофты запястья и устало опустить голову на плечо визави. Достаточно было просто быть самим собой рядом с ним — Я соскучился, — дыхание с трудом приходило в норму, а голос слегка дрожал. — Прости, хён, новый менеджер завалил работой, — короткие пальцы зарылись во влажные от пота волосы, массируя кожу на затылке. Губы шатена всё-таки растянулись в улыбке, не в силах противостоять накатывающему умиротворению. — Опять тренировался без перерыва? — Не поверишь, Чимин-а, во мне столько энергии, что можно целый Сеул осветить! — шутливо высказался Хосок, обхватывая тонкими, но нежданно сильными руками торс пленника. — Я уже привык тренироваться вместе с тобой, Чимин-а. Так одиноко здесь без тебя. — Хён… — у Пака ком застрял в горле и пальцы предательски задрожали, а с уст срывался лишь шепот. — Не говори глупостей… Легкие прикосновения к шее отзывались мурашками по всему телу. Подушечки пальцев скользили невесомо по коже, нежно спускаясь к острым ключицам лишь на краткое мгновение и тут же поднимаясь выше, касаясь лица. Тактильный Хосок млел от ласки, что дарили теплые руки Чимина. Аналогии с Мином где-то на задворках сознания взрывались контрастом воспоминаний, не позволяя забыться в ощущениях. Пальцы Юнги-хёна холодные и мозолистые Горячее дыхание опалило ухо, а мягкие губы практически неощутимо задели мочку. Чувственный шепот проникал глубоко в разум, оседая на нервах серым пеплом тлеющей сигареты. Именно сейчас Чон почувствовал запах табака, который не отталкивал, к коему он когда-то давно привык. Губы Юнги-хёна тонкие и сухие Сравнения происходили против его воли, но почему-то остановить этот поток мыслей казалось сродни сумасшествию. Ведь старые чувства вспыхнули внутри первыми искрами, а новые разожгли костёр на пепелище. Всё смешалось в чудной коктейль из невозможности вернуться в прошлое и желания забыть пережитый опыт. Потому что Юнги был где-то там далеко, недоступный и холодный, а Чимин был рядом — такой тёплый и желанный. Когда-то сказанные слова о том, что Пак его не привлекает в качестве секс-партнёра, теперь кажутся смехотворными — желание изучить это тело подливало масла в огонь. — Хоби-хён, идём же… Седжин-хён ждёт внизу, — раз третий повторив одно и то же, шатен выпутался из крепких объятий, взглядом пытаясь найти спортивную сумку визави. — Ещё немного и он начнёт мне писать в KakaoTalk. Поторопись, хён. — Окей, — не стал спорить с ним танцор, двигаясь слегка скованно из-за гудящих мышц. Усталость медленно сходила на нет, а голова уже не казалась столь тяжелой, так что его сил вполне может хватить на сегодняшнюю ночь. — Я душ тогда в отеле приму. Изученный Паком маршрут казался чертовски длинным в этот раз. Машина терялась в пробках, застревая на долгую четверть часа среди легковых автомобилей на трассе и оттягивая неизбежное. Если Чон легко отнесся к неминуемому стечению обстоятельств, то шатен изводил себя иррациональным страхом. Стычка с Шугой напомнила о его позиции «шлюхи местного разлива», споро разрезав швы на кровоточащих ранах. Ранее ему дали надежду, что участь долгового контрактника не так страшна и губительна, чему Чимин с радостью поверил. Затем эту надежду ловко разрушили болезненной правдой, а в душе поселилась пустота. Да, Намджуни-хён и Джин-хён были рядом, готовые выслушать и поддержать, но сам парень не был готов к ещё большим откровениям. Потому что внутри него пылилось столько костлявых тайн, с коими невозможно было расстаться. Теперь же ещё и главный танцор в скором времени станет очередной жертвой его контракта, а на счету совести прибавится вины за такого неправильного и порочного себя. Чимин хотел бы сохранить дружбу с хёном, но почему-то в голове цвело осознание того, что после полученного опыта прежних отношений уже не будет. У меня и так толком нет настоящих друзей, а я рушу отношения собственным руками Они молчали весь путь до отеля. И даже предложение младшего менеджера — заехать в магазин за выпивкой, — было отклонено чересчур спокойным Хосоком. То ли танцор сильно волновался, то ли, наоборот, ему просто было плевать на происходящее, но Чон предпочел не щебетать без умолку, как делал это обычно, а отдаться тишине, закрыв глаза. Нервы трещат от напряжения И эта тишина преследовала их вплоть до двери снятого на ночь номера. Не говоря и слова, они зашли в прихожую, неспешно разулись и повесили куртки на вешалку, зашли в спальню и сели на кровать. Странная неловкость зависла дамокловым мечом над парнями, грозясь в любой момент разрубить тишину нелепым разговором. — Душ, — заключил старший, резво вскакивая на ноги и хватая за руку тонсена, — совместный. — Хорошо, хён. С лидером и старшим вокалистом всё было иначе. Чимин сам направлял своих партнёров, соблазнял их и раскрепощал, а теперь главный танцор руководил процессом, беззастенчиво разглядывая обнажающегося Пака. Сам Хосок не спешил стаскивать с себя столь ненужную сейчас одежду, прильнув спиной к стене и закусив губу. Красивый… Чувствуя направленный в его сторону пристальный взгляд, менеджер специально медленно стягивал злополучную кофту и освобождался от плена брюк, с неким смущением и задором заканчивая импровизированный стриптиз лишением себя нижнего белья. О таком я грезил по отношению к Юнги-хёну довольно-таки давно Для Чона стала неожиданным откровением сама мысль о том, что все те чувства и желания, что когда-то теплились в его душе по отношению к старшему рэперу, выглядели жалко на фоне соблазнительного Чимина. Что этот юноша, подошедший к нему вплотную и приникший к губам, совершенно точно мог принять его любым, поддаться ему, согласиться на любое безумство и не оттолкнуть в решающий момент. И уста его такие манящие сводили с ума, и прикосновения казались обжигающими, но столь ласковыми… Что же ты делаешь со мной, Чимин-а? — Тебе помочь раздеться, хён? — мальчишеское лицо озаряла улыбка, а глаза сузились до лисьего прищура. Чон не отвечал. Его руки были заняты изучением гибкого тела, скользя ладонями по светлой коже и прочерчивая маршрут от одной родинки к другой. Эти прикосновения были непривычны для Пака, потому что ранее никто не вкладывал в подобные действия нежность, обычно довольствуясь грубой хваткой и оставляя синяки на коже. Хосок же был другим — он смаковал ощущения от легких касаний, от реакции мальчишки на каждое движение обводящих венки пальцев, от пробегающих мурашек по телу. Ему нравилось не только получать удовольствие, но и доставлять оное другим. Точнее одному конкретному «другому» В категорию «изучения» попали и поцелуи — танцору нравилась мягкость пухлых губ тонсена, отчего хотелось как можно больше касаться их, очерчивать языком, слегка прикусывать, всасывая соблазнительные половинки в плен рта. И за всеми этими манипуляциями старший партнёр не заметил, как остался без одежды, вспомнив о цели своего прихода в ванную только после включившейся воды душевой кабины. Дышать стало в разы тяжелее, но желание никуда не исчезло. — Ты хочешь заняться этим здесь? — хрипло прошептал Чимин, облизывая покрасневшие губы. — Лучше уж в спальне, — не раздумывая ответил тот, возвращаясь к прерванному занятию и спускаясь поцелуями к тонкой шее. — Ты такой нежный, Чимин-а. С уст тонсена сорвался первый стон. Пак не понимал, что с ним происходит от близости с хёном. Всплывшие мысли о таблетках мгновенно растаяли от приятных прикосновений, словно его партнёр держал в руках хрупкий сосуд, что от малейшего проявления силы мог рассыпаться на мелкие осколки. И это чертовски заводило Чимина, непривыкшего получать столь откровенные ласки. Хосоку же было спокойно рядом с любовником. И отсутствие практики в однополом сексе не пугало его, ведь теоретической базы на основе просмотренных гигабайтов порнографии казалось вполне достаточно. Осторожно развернув Пака к себе спиной, он запечатлел поцелуй в основании шеи и спустился узкими ладонями вниз, слегка сжимая аппетитные ягодицы. — В таком виде ты напоминаешь фэмбоя, — зашептал старший на ухо партнёру, слизывая капельки воды с ушной раковины. — И это меня очень заводит, Чимин-а. — Ещё скажи, что на мне неплохо будут смотреться полосатые чулки и женские трусики, — усмехнувшись, шатен тут же судорожно выдохнул, когда пальцы танцора слегка надавили на сжавшееся колечко мышц. — Хён, я могу подготовить себя сам… — Не лишай меня подобного удовольствия, — спускаясь поцелуями к шее, попросил он, медленно погружая первый палец в жаркое нутро. — Я хочу сделать тебе приятно. Не нравится? Нравится… Блять, хён, не представляешь, насколько позорно мне это нравится! Чимина хватило лишь на неоднозначный кивок головой. Ноги дрожали от тягучих движений, а накатывающее возбуждение вскружило голову через нежные поцелуи. Для него это всё было слишком. От интимного шепота и до ласковых прикосновений — слишком. От невесомых поцелуев и до скользящих на полувозбужденном члене пальцев — нереально слишком. Внимательность со стороны невольного партнёра успокаивала закостенелые страхи, срывая с уст новые стоны. Он не боялся боли или невозможности доставить удовольствие Чону, не страшился возненавидеть себя ещё сильней после этой ночи. Потому что Хосок хотел его. Именно его, а не кого-то другого, на мгновение закрывая глаза и представляя незнакомый Паку образ — Чимин-а, — от интимного шепота поджались пальцы на ногах. — Пойдём в спальню? Его спросили. Не поставили перед фактом, не заставили идти куда-либо насильно. Партнёр ждал ответа, кончиками пальцев пересчитывая позвонки и поднимаясь от ложбинки меж ягодиц к лопаткам. Шлюх не спрашивают — они лишь исполняют чужие желания. Спрашивают же любовников Он боялся говорить, потому что голос норовил сорваться в любой момент. Потому что Чон слишком нежный, слишком внимательный, слишком ласковый. Слишком близкий. И даже улыбка его, такая солнечная и открытая, будоражила сознание своей искренностью после робкого кивка головой. — Разве ты не хочешь увидеть на моём месте кого-то другого? — выбравшись из душевой кабинки и взяв в руки полотенце, осмелился задать вопрос мальчишка. — Нет, — зачесав мокрую челку назад, честно признался тот, хватая второе полотенце. — У меня ночь с Пак Чимином, зачем мне представлять кого-то ещё? — Идиот ты, хён, — тихо засмеялся шатен, покидая ванную комнату. — Йа, Чимин-а, не нарывайся! — хлестнув своим полотенцем по заднице зарвавшегося тонсена, скорчил смешное лицо Хосок и повалил беглеца на кровать. — Чего это я идиот? Разве я сказал что-то не так? — Знаешь, людям свойственно дрочить на объект обожания, — как-то грустно улыбнулся Пак и облизнул губы. — А я явно не подхожу под эту категорию. — С чего вдруг такая уверенность? — обхватив пальцами подбородок менеджера, Чон прикоснулся к устам мальчишки губами, даруя невинный поцелуй. — Потому что я долговой контрактник, нет? — Мне не нравится подобное умозаключение, — засмеялся старший партнёр, наваливаясь сверху на юношу. — Есть другой вариант ответа? — Потому что я шлюха, — закрыв глаза, почти неслышно выдохнул он. — Такой ответ тебе придется по душе, хён? — Выпороть бы тебя, Чимин-и, — незлобно хмыкнул тот и вновь прижался к губам младшего менеджера, углубляя поцелуй. Возбуждение всё быстрее овладевало им, а мысли путались, кружа голову. Оторвавшись от столь привлекательных уст, Хосок тепло улыбнулся. — Я не сплю со шлюхами. Тогда почему ты сейчас рядом со мной, хён? Пальцы зарылись во влажных после душа волосах, губы прокладывали цепочку поцелуев от пухлых уст к ключицам, слегка прихватывая кожу на шее. Кровь лавовым потоком омывала дрожащее нутро, охваченное настоящим возбуждением. Впервые за долгое время Пак ощущал причастность к происходящему, а не затуманенное препаратами наблюдение со стороны. Ему нравилось смотреть в потемневшие глаза танцора, что хотел видеть именно этого несуразного мальчишку в своих руках, а не кого-либо ещё. Это подстегивало ненавидящего навязанную контрактом роль Чимина. Зачем ты даешь мне очередную ложную надежду, Хоби-хён? Даже сам Хосок не понимал, откуда в нём столько нежности и где оная пряталась все эти годы. Он не знал, почему так отчаянно желал это податливое тело, почему уделял столько внимания чужому удовольствию. Почему хотелось отдать часть душивших его чувств этому мальчишке… И шоком для Чона стал очередной его порыв, который всколыхнул давние страхи. В те времена, когда они пытались строить отношения с Юнги-хёном, он так и не смог перебороть себя. Касаться любимого тела — одно, а вот попробовать его плоть на вкус, решиться на оральные ласки — другое. Особенно когда тебя принуждают: назвать просьбой неприкрытую угрозу в грубых словах старшего рэпера было крайне сложно. Скорее всего именно тогда и закончилось то, что не успело толком начаться. Никто из нас не желал уступать другому Теперь же ситуация носила иной характер: Пак смотрел на него широко распахнутыми глазами, то ли испугавшись, то ли просто удивившись действиям хёна, что, приободрившись от вида тонсена, прижался губами к пульсирующей венке на возбужденном члене младшего партнёра. Сладкая судорога сковала тело на краткое мгновение, повторившись вновь — Чон провел языком по всей длине ствола, тут же обхватив губами бархатную головку. — Х-хоби-хён, н-н-не надо, пожалуйста… — растерянно зашептал Чимин, испугавшись собственной реакции на действия старшего партнёра. Но танцор его не слушал, медленно вбирая в себя аккуратный член менеджера и привыкая к специфическому вкусу выступившей смазки. Сдавленные стоны, больше похожие на тихое всхлипывание, лишь раззадоривали его, не позволяя прервать начатую пытку. Не было места смущению там, где царило желание. Не было возможности оторваться от любовника, кожа которого пылала от каждого прикосновения блуждавших по телу пальцев. Теория не сравнится с практикой, но… Блять, это намного лучше дрочки на порно Перейдя к коротким фрикциям и лаская член языком, Хосок протянул руку к лицу шатена, подушечками пальцев огладив контур приоткрытых губ. Чимин послушно вобрал их в рот, обильно смачивая слюной, стараясь ни о чём не думать. Ни о своей роли в происходящем, ни о будущих отношениях с танцором, ни о глупом желании видеть на месте каждого мэмбера BTS во время подобных ночей именно этого парня. Этого безжалостного к нему человека, что, Пак был уверен, забудет о сделанном уже утром. Что обязательно отвернётся от него, назвав шлюхой, что вспомнит о долговом контракте, разрушив очередную ложную надежду. Но ведь так и должно быть. Не забывай, кто ты есть на самом деле. Не мучай себя А так хотелось забыться под этими ласковыми руками, так хотелось сгореть от взгляда почти чёрных глаз и верить. Верить в глупые мечты, желать любви, надеяться на что-то, что никогда не будет иметь места в его жизни. И от этих мыслей сердце сжималось до боли, а на глазах проступали слёзы. Жгучие, такие ненужные сейчас слёзы. — Больно? — озадачено спросил Чон, что только что принялся растягивать партнёра, добавив к первому пальцу второй. — Нет, всё в порядке, — ободряюще улыбнулся Чимин, подавшись бёдрами вперёд и самостоятельно насаживаясь на тонкие пальцы визави. — Продолжай, хён. Поджав ноги к груди, Пак открылся сильнее перед парнем, что повиновался приказу тонсена и приник губами к коленке младшего партнёра, таким образом пытаясь успокоить шатена. А Чимина лишь сильнее крыло от ласки, от поцелуев, от прикосновений, от самого Хосока. Когда в припухшей дырочке уже свободно скользило три пальца, Чон нащупал бугорок простаты, отчего юношу на постели встряхнуло, а с уст сорвался протяжный стон. — Пожалуйста, хён, — взмолился Пак, притягивая танцора к себе и впиваясь в его губы поцелуем. — Пожалуйста, возьми меня… Противиться такому Чимину не было ни возможности, ни желания. Повалив мальчишку обратно на кровать и закинув его ноги на плечи, Чон намеревался плавно войти в партнёра, но поза оказалась немного неудобной. Пак завозился на простынях, стащив одну из подушек у изголовья постели и ловко уместив её под своей задницей. Опыт не пропьёшь Приставив головку к растянутому входу, Хосок качнул бёдрами вперёд, медленно погружаясь в разгоряченное нутро. Сдавленно выдохнув, он замер, давая возможность и себе, и тонсену привыкнуть к заполненности. Но Пак не привык долго ждать, потому сам подался навстречу, насаживаясь до конца и кусая губы, тем самым пытаясь заглушить очередной стон. — Ты такой нетерпеливый, Чимин-и, — улыбка Чона оказалась столь заразительной, что и сам шатен улыбнулся, тихо засмеявшись. — Какой ес… — закончить фразу не удалось, так как старший партнёр плавно двинулся назад и резко вошёл на всю длину, выбив из визави громкий стон. — Значит, так тебе больше нравится? — шёпот обволакивал нервные окончания еле ощутимой вибрацией, заставляя тело содрогаться от новой волны возбуждения. Говорить дальше не было смысла, так как даже дышать становилось мучительно тяжело. С каждым толчком меняя угол проникновения, Хосок искал «небезызвестную-в-определенных-кругах-точку-наслаждения» и, в очередной раз резко подавшись вперёд, зашипел от сильного сжатия эластичных стенок. Чимин загнанно дышал, всё ещё сдерживая голос, боясь того развратного и пошлого себя, что рвался на свободу. Боялся принять простую истину — обожавшую секс шлюху, желавшую захватить его разум Навалившись на Пака, танцор впился в пухлые уста, такие соблазнительные и приковывающие взгляд, не давая возможности мальчишке стонать в голос. И это стало своего рода спасением для Чимина, из головы которого вылетели последние связные мысли. Всех этих прикосновений и ощущений — всего этого Чон Хосока, — было настолько много, что младший партнёр разрывался на части, не в силах осознать сам факт подступающего оргазма. Ему было хорошо. Настолько чертовски хорошо, нестерпимо прекрасно и безбожно охуительно, что он попросту забылся. — Чимин-а… — простонал старший, переходя на хаотичный темп и вбиваясь непозволительно глубоко. Разрядка настигла внезапно, подобно вспышке молнии перед раскатом грома. Живот окропили капли спермы, а горло сжалось от странного спазма, на мгновение не позволяя наполнить лёгкие спасительным кислородом. Словно сквозь туман Пак наблюдал за изменениями на лице партнёра, что парой минут позже последовал за тонсеном и кончил внутрь, не в силах противиться пульсации сжавшегося сфинктера вокруг его члена. Осторожно переместив ноги шатена с плеч на кровать, Хосок повалился на разомлевшего менеджера и оставил несколько коротких поцелуев на вспотевшей шее визави. — Это лучше нескольких часов тренировок в комнате практики, — доверительным шепотом поведал он и тихо засмеялся. — Ты мне льстишь, хён, — усмехнулся Пак в ответ, не зная, как ему быть теперь. Секс оказался не таким страшным, как год назад… Может быть, всё дело в партнёре? Эта мысль засела в умах обоих, но сделать какие-либо выводы ни один из них не смог. Потому что усталость брала своё, а полученный опыт казался ненастоящим, словно всё это произошло не с ними, и не сейчас, а у других Хосока и Чимина из параллельной вселенной десятилетие назад. Словно в ночь с двадцать второго на двадцать третье сентября кто-то удачно пошутил над мирозданием, меняя ход событий и путая чувства людей. Словно жизнь их обратилась в вымышленную историю романтичного, но конченного мудака — Чимин-а? — тишину нарушил хриплый голос сонного Чона, что приподнялся на локтях над визави. — М? — отозвался Пак, разлепляя тяжелые веки. — Составишь мне завтра компанию на тренировке? Всё равно никого в комнате практики не будет. Вяло кивнув головой, шатен улыбнулся, наблюдая за счастливым выражением лица Хосока. Вроде бы всё осталось, как и прежде — общие тренировки, общение тонсена и хёна, дружеское отношение друг другу. Но теперь Чон смотрел на него по-другому. И в глазах его читалась странная нежность, что-то непозволительно теплое и родное. Таким взглядом не смотрят на друзей… Такой взгляд не дарят шлюхам…***
С реки Хан дул холодный ветер, от которого щёки мёрзли и уши краснели, а в глазах щипало. Сокджин сильнее затянул шарф на шее, натягивая ткань до носа, и порой бросал короткие взгляды в сторону молчаливого спутника. Сам Намджун о чём-то усердно размышлял, привычно хмуря брови, лишь изредка награждая визави своим вниманием. Впервые за долгое время стажировки и дебюта они выбрались куда-то вдвоём. Не с целью записать несколько сцен для клипа или совершить набег на пару магазинов ради обновления гардероба, нет. Впервые они просто шли по любимому парку и наслаждались обществом друг друга. Хотя наслаждением это было трудно назвать Лидер решился на первый шаг к признанию, что, на самом деле, далось ему с великим трудом. Одно дело тайно любить человека, другое — открыться и ждать ответа. Страшно, до одури страшно сказать прямо в глаза объекту обожания о своих чувствах. Но если всё так и останется в подвешенном состоянии, то рано или поздно чувства остынут, осев пеплом в грудной клетке, а, может быть, и вовсе обратятся жуткой ревностью к отношениям, в которых ему не нашлось места. — Помнишь, Намджун-ши, — слегка сбавив и так неспешный шаг, подал голос старший вокалист, — как три года назад мы также шли по парку и спорили насчёт того, сколько человек будет в группе? — Забудешь такое, — весело фыркнул младший Ким, являя ямочки на щеках. — После того, как тандем рэперской тусовки разрушился, я был готов к любому повороту, вплоть до смешанной группы парни-девушки. — Айгу! — нарочито воскликнул Сокджин, активным мотанием головы из стороны в сторону скидывая с нижней части лица злополучный шарф. — С парнями жить сложно, а тут ещё и с девушками! Мы бы не выжили в таком коллективе! — Ты прав, хён, — продолжая улыбаться, лидер потупил взгляд, с преувеличенным интересом рассматривая носки кроссовок. — Но я думал, что нас будет семеро. Знаешь, хён, я не суеверный, но даже мне это число всегда казалось счастливым. — Как и мне, — старший мэмбер также потупил взор, согласно кивая на слова рэпера. — К слову, нас, можно сказать, всё равно семеро… — Чимин-ши?.. — Да… Они всё-таки пришли к разговору о младшем менеджере. Не то чтобы темы с участием Пака обходились стороной, но будучи наедине друг с другом оба Кима не хотели вспоминать о нём во время совместной прогулки. Почему опять Пак? Уважение, приязнь, некие братские чувства вкупе с ревностью — страшная смесь. Но пока Чимин не претендовал на роль секс-партнёра одного из них, то можно было придержать рвавшиеся на волю чувства. Терпение, конечно, с каждым днём истончалось, особенно когда менеджер хвостиком следовал за лидером или крутился вокруг вокалиста во время готовки. Рано или поздно кому-нибудь надоест играть в ревнивцев, обвинив ни в чём неповинного Пака во всех смертных грехах… И этого момента хотелось бы избежать, так как положительных чувств к мальчишке было больше, нежели отрицательных. — Не пойми меня неправильно, Намджун-и, — зажав в пальцах рукав куртки тонсена и слегка потянув пленника на себя, негромко заговорил старший. — Чимин-ши и правда был бы отличным дополнением нашей группы. Недавно слышал, как он пел во время уборки — помнишь, когда я вернулся в общежитие за телефоном перед записью? — ему бы хватило года стажировки для того, чтобы стать седьмым мэмбером. И, если честно, Чимин-ши поделился со мной кое-чем. Он был трейни BigHit'а до того, как заключил долговой контракт с компанией. Но ему банально не хватило времени на то, чтобы дебютировать — слишком много задолженностей и отсутствие финансовой поддержки со стороны родителей сыграли свою роль. — Я так и думал, что он был трейни, — согласно кивнул головой младший Ким, остановившись и взглянув на подрагивающие от холода длинные пальцы хёна. Он аккуратно высвободился из цепкой хватки и сжал ладонь собеседника в своей руке. — Сильно замёрз, хён? Сокджин растерянно смотрел на смуглую ладонь лидера, от тепла которой медленно согревались пальцы, и внутренне паниковал. И так красные уши вспыхнули ярко-алым, а щёки покрыл лихорадочный румянец. Да что со мной такое? — Немного, — выдавил из себя старший Ким, всё-таки подняв взгляд на лицо спутника. — Хочешь вернуться в общежитие? — судорожно сглотнув и встретившись с глазами визави, хрипло спросил брюнет. — Нет, — ответ легко сорвался с пухлых губ, но смущение никуда не делось. Намджун боялся, что вокалисту неприятны его прикосновения, что он просто отринет от него, спрятав руку в карман, что сведёт всё к очередной стариковской шутке, но… Джин был прекрасен в своём смущении. И робкая улыбка его слепила лидера, и невнятное бормотание о желании пройтись ещё немного вдоль реки ускоряло сердечный ритм. Он так прекрасен К сожалению, на большее рэпера не хватило. Он не был готов признаться в своих чувствах, которые трепетно оберегал больше трёх лет. Но если ему позволили держать Сокджина за руку, если кто-то свыше подарил ему шанс стать немного ближе к объекту любви — лидер готов уверовать в сверхъестественное. Лишь бы этот человек и дальше был рядом. Лишь бы хён улыбался мне так же, как и сегодня — и, молю, — до последнего вздоха