Парящие в небе

      Размеренно гудел двигатель автомобиля. Чонгук ощущал каждую кочку, каждый изгиб дороги. Казалось, его слух обострился. Глаза закрывала чёрная плотная повязка; руки, что были связаны за спиной, уже затекли. Парень старался считать повороты и улавливать посторонние звуки, доносившиеся снаружи через приоткрытое стекло. Когда узнаваемые городские шумы стихли, сменившись на свист ветра и рёв двигателей проезжавших мимо машин, юноша испугался по-настоящему. «Они убьют меня? Просто вывезут за город и... Ни свидетелей, ни улик. Молодец, Чонгук, ты влип по полной программе».       — Ну, парни, куда мчим? — выпалил Гук довольно дерзким тоном, стараясь подавить внутри себя бурю из страха и паники.       — О, кто это тут подал голос? — услышал Чон справа от себя и тут же почувствовал, как чья-то рука сильно сдавила сзади его шею и сильно тряхонула парня. — Сученок, скажи спасибо, что я тебя не пристрелил на месте.       — Так за чем же дело стало? Мерзкие ублюдки! Вы же больше ничего не умеете! Только людей кромсать! — не унимался Гукки, прекрасно понимая, что он явно не в выигрышной ситуации и ему бы лучше держать язык за зубами, пока они целы, но парень не смог промолчать просто потому, что страх усиливался с каждой минутой, проведенной в этой чертовой машине, и постепенно перерастал в агрессивную дерзость — одну из форм подсознательной самозащиты Чонгука.       — Мы б с радостью разобрались с такой дерзкой и назойливой тварью, как ты, — донеслось с сиденья водителя. — Однако насчёт тебя было особое распоряжение.       Крепкие грубые пальцы еще сильнее сжали шею Чонгука. Парень ощутил, как рядом сидящий наёмник наклонился к нему так близко, что в нос резко ударило его скверное дыхание, а затем послышался неприятный шёпот:       — Сегодня ты пожалеешь, что родился на этот грёбаный свет. Знаешь, тебе было бы лучше сдохнуть там, на рыбном складе, захлебнувшись собственной кровью и не докучать нам больше...       — Заткнись! — Чонгук совсем потерял самообладание и начал вырываться. — Мразь! Что за Особое распоряжение? Кт…       Машина резко остановилась, Чонгука вытолкнули с заднего сиденья и повели по дороге, скорее всего, просёлочной. Чон чувствовал, как его кеды провалились в рыхлую и влажную землю. Мороза не было, как и снега, возможно, он уже растаял. Чересчур частые перемены погоды стали в последнее время нормой, но Чон никак не мог к ним привыкнуть. В воздухе пахло влажной сухой травой и сигаретным дымом: кто-то из наёмников курил весьма дешёвые, судя по запаху, сигареты.       — Стой, а что если мы сами с ним разберемся? — проговорил один из похитителей и, подойдя к Чону со спины, положил обе руки ему на плечи, сильно сдавив их пальцами. Юноша неприятно поёжился.       — Я лично тебя выпотрошу, — снова услышал Чон отвратное шипение возле своего уха, — и заставлю тебя сожрать свои же кишки! Хотя нет, сначала я выпотрошу твоего дружка, а ты посмотришь...       — Не смей даже пальцем его тронуть, тварюга! — Чонгук резко дёрнулся и затылком ударил в лицо того, кто стоял позади. Наёмник разжал руки и отпустил Гука, разразившись криками и всевозможными ругательствами.       Чонгук тяжело дышал, не двигаясь с места, прислушиваясь к шагам наёмников. Бежать с завязанными глазами, не зная местности, было очень глупо, как и оставаться здесь. Сейчас любое действие парня имело один и тот же исход — смерть.       Чон дёрнуля в сторону, ноги путались с длинной сухой траве. Внезапная боль подогнула колени. Что-то холодное и металлическое уткнулось в его затылок.       — Эй, стой! Что ты делаешь? — возмутился один из наёмников. — Нам же обещали за него...        — Отвали на хрен! Ну что? Теперь ты не такой храбрый? — прозвучало позади Гука, послышался звук затвора. — Дерзкий щенок! Чёрт! Я передумал: ты не увидишь, как загнётся твой друг. Ты вообще больше ничего не увидишь! Думал ли ты, что сдохнешь вот так? Есть последнее слово?       Чонгук молчал. Парень закрыл глаза, хотя из-за повязки он итак ничего не видел. Гук сделал глубокий вдох. Если это его последние минуты, то он не хотел бы потратить их на бесполезные препирания с наёмниками и произносить слова, которые всё равно не услышит тот, кому они адресованы.       Перед глазами почему-то всплыла сцена их первой встречи с Чимином. На площади во время ярмарки. Чонгук наблюдал за чернокрылым издалека, а также не упускал из виду две подозрительные фигуры, которые тоже осторожно пробирались сквозь толпу, следуя за парнем. «Сейчас они его не получат. Подождём, когда появится главарь. А пока надо привлечь к этому бедолаге побольше внимания», — подумал Гук и, хрустнув костяшками пальцев, побежал вперёд, чтобы перегнать чернокрылого спринтера и нарочно столкнуться с ним. Чёрт, Гук не собирался за ним бегать, и чего этот мелкий вдруг так припустил? Может, пацан уже понял, что за ним следят? Нет, было скорее похоже, что он чего-то испугался. Неважно. Чон заметил, что юноша снизил темп, возможно, ему мешали влажные от дождя крылья. Воспользовавшись моментом, Чонгук обогнал чернокрылого и нырнул в толпу, встав на его пути так, чтобы парень смог задеть Гукки. Получилось.       Сейчас Чонгук уже не помнил, что в тот момент наговорил парнишке, наверное, что-то обидное, но тогда это не имело никакого значения. Ему надо было лишь наделать шуму, а Хоуп должен был привлечь внимание к наёмникам. Естественно, братишка Хоби, без проблем с этим справился и быстро нагнал Гука. Этот отвлекающий маневр был каплей в море, и наёмники снова вернутся, но Чонгук считал, что они выиграли тем самым время для чернокрылого парня, из которого должна была выйти отличная приманка для главаря Охотников за смертью. Ведь они появились в городе впервые после смерти Тэхёна, и Чон просто не мог позволить себе упустить шанс отомстить за ТэТэ и свои отрубленные крылья. Ему нужны были эти ублюдки, все трое, а Чимин... Конечно, Чонгуку было жаль его, но жажда мести застилала ему глаза. Однако после очной ставки со своей совестью Гук решил, что постарается сделать всё возможное, чтобы чернокрылый паренёк остался жив.        В итоге игра продолжилась совсем не по тому сценарию, как представлял себе Чонгук. Наёмники были на шаг впереди, самый верный соратник, Хоби, не поддерживал его идею, считая её чистым безумием, а чернокрылый парнишка постепенно стал значить для Гукки больше, чем просто средство для достижения цели. Он хотел проводить больше времени с Чимом, узнавая его получше, помогая преодолевать трудности. Просто быть рядом, видеть, как смешно и мило «мелкий» улыбается или надувает щеки, называя Чонгука «красноволосым демоном». В какой момент это произошло, Гук и сам не знал, просто всё случилось само собой, и теперь юноша понял, что снова способен чувствовать что-то, кроме раздражения, ненависти, жажды мести и боли. Именно за это Чон был благодарен Чимину больше всего, хотя был уверен, что тот никогда его не простит, если узнает всю правду.       — Спасибо, мелкий, — еле слышно произнёс Чонгук сухими, покрытыми кровавой коркой губами.        Охотник сильнее вжал дуло в голову Гука.       — Я скажу твоему другу, что ты передашь пламенный привет, — бодрым голосом проговорил Охотник и нажал на курок. Прозвучал щелчок. Сердце Чонгука замерло. А тело сотрясла волна дрожи. Пистолет был не заряжен.       — Что ты творишь, придурок чёртов! Я уж подумал, что ты его застрелишь и не видать нам денежек!       — Уткнись, я пошутил. Просто преподал дерзкому пацану урок, — раздался мерзкий хохот.       Чонгук сглотнул. Холодным потом покрылись спина и руки. Что ж, он ещё жив, а, значит, рано сдаваться, и, возможно, он сможет увидеть Чимина в этой жизни и попросить у него прощения.

***

      — Чонгук! — парень невольно повернул голову в сторону звука. «Чимин… Так, они точно завели меня в какую-то комнату. Но мне же не послышалось? Это был голос «мелкого»!» — удивился про себя Гук, чьи мысли прервал резкий толчок и столкновение с холодной стеной. Парню сняли повязку и привязали к вбитому в бетон железному крюку. Частое моргание помогло разогнать мелькавшие перед глазами чёрные точки. Постепенно Чонгук смог различить силуэты в большом, наполненном тусклым светом помещении, напоминаемом старый заброшенный ангар или продовольственный склад. Один из наёмников, стоявший рядом с Гуком, перезаряжал пистолет. Затем, достав из кармана куртки мятую пачку сигарет, он, презрительно ухмыльнувшись парню, вышел из ангара. «Шутник хренов!» — Гукки аж скрипнул зубами от злости.       Теперь можно было и осмотреться: все пространство по углам было завалено картонными и пластмассовыми коробками и ящиками. На противоположной стороне у стены было кострище, а возле него несколько матрасов. Почти под потолком располагались узкие прямоугольные окошки. Посередине стоял большой разделочный стол, возле которого разместились два других Охотника за смертью. Они что-то обсуждали вполголоса. В одном из них парень узнал хрипатого главаря. Присмотревшись повнимательней, Гук пришёл в ужас, когда увидел на железном ржавом столе Чимина, раздетого по пояс и лежащего на боку без движений. Его крылья свисали до самого пола. При тусклом освещении от двух небольших ламп, одиноко висящих в разных концах склада, Чонгуку показалось, что юноша не дышит, и его сердце почти разорвалось на части, но до него снова донеслось тихое, еле различимое «Чонгук», и словно камень свалился с души. «Мелкий жив...»       Хрипатый главарь, который не участвовал в похищении Гука, прижал одной рукой голову Чима к гладкой поверхности стола, а в другую взял топор. Был ли это тот самый топор, которым эти твари оттяпали крылья Чонгука? Парень пытался отогнать все свои самые страшные воспоминания и сосредоточиться на плане спасения Чимина... которого у него не было.       Чонгук поймал испуганный взгляд Чима, и ощутил давящее, словно десятитонный пресс, чувство вины и, вместе с тем, безысходности, своей абсолютной бесполезности. Его с головой накрыло ощущение дежавю, тонко переплетенное со страхом и отчаянием.       «Что мне делать? Что же мне сейчас делать?» — ломал голову Чонгук, продумывая возможные варианты действий и пытаясь ослабить верёвки на запястьях.       — Так, значит вы не нашли эту видеозапись, — недовольно прохрипел главный.— На вас ни в чем нельзя положиться, идиоты! И этого хмыря сюда притащили! — он показал топором на застывшего в ступоре Чонгука. «Так они искали видео в квартире Чима? Хорошо, что я незаметно запулил флешку под шкаф. Значит, не нашли...»       — Насчёт него особый приказ был от господина Чона... — начал было оправдываться наёмник.       — Срать я хотел на вашего господина Чона! Этот хрен думает, что контролирует нас при помощи своих денег! А вы! — хрипатый сделал гневное выражение лица и замахнулся топором на своего напарника, однако, замедлившись, изменил траекторию и вложил топорище ему в прямо руки. Тот в испуге сглотнул и крепко сжал рукоять.       — Придурки недоделанные! Закончи хоть одно дело! Нам нужны эти чёрные крылья. Это наше последнее дело в этом сраном городе. Займись им уже!       С этими словами главарь подошёл к Чонгуку и схватил его за подбородок.       — Ну что, знакомая картинка? Не везёт тебе, дружище. Дважды наблюдать почти одну и ту же процедуру. А помнишь, как твой друг Тэхён…       — Заткнись! — процедил Чонгук сквозь зубы и, дёрнувшись изо всех сил, вкатил ему «бычка». Тот, не ожидав удара, упал на пол и громко выругался, закрыв нос рукой, сквозь пальцы стали просачиваться тонкие красные ручейки.       — Сука! Минки, руби уже эти чёртовы крылья!       — Нет! — рванулся Чонгук. Верёвка до крови впилась в кожу, но парню было все равно. Он хотел освободиться во что бы то ни стало.       — Чонгук! — с болью вырвалось из пересохшей глотки Чимина, который был в панике, но едва мог пошевелиться. Его тело было словно чужое: транквилизатор, который ему вкололи перед тем, как привести сюда, ещё действовал.       Наёмник поднял одно крыло парня и замахнулся топором. Чонгук в отчаянии бился, как птица в клетке. Кровь с запястий брызгала на стены. Главарь истерически хохотал, сидя на полу и даже не пытаясь остановить идущую носом кровь.       — Психи! Ненормальные ублюдки! — кричал Чонгук, а у самого перед глазами возникла больничная палата и Тэхён, с которым Чон даже не попрощался. Он словно снова ощущал, как тяжелеют и меняют цвет его крылья, как его держат прижатым к полу Охотники за смертью, что сбили его с ног, как только он вошёл внутрь, а, поднимая глаза вверх, Гук видит только безжизненное тело Тэ, болтавшееся на проходившей под потолком батарее. Тогда Чонгук ничего не мог сделать, как и сейчас. Жалкий, абсолютно бесполезный кусок дерьма, который не в силах никого защитить, который постоянно теряет дорогих людей, страдает от панических атак и ненавидит себя настолько сильно, что за эти несколько лет уже сотню раз хотел сдохнуть, но был уверен, что не имел на это никакого права. Умереть, раствориться в забвении, покончить с болью? Это было бы слишком просто. Нет, за свою никчёмность и слабость он выбрал себе наказание — жить, страдать, чувствовать боль.       Теперь всё повторяется вновь. Болезненные судороги, возникшие откуда-то из глубины души и словно яд распространившиеся по всему телу, стали нарастать, как круги на ровной водной глади, сильный стук сердца отдавал шумом в ушах. Чонгук зажмурил глаза.       «Открой глаза, слабак! — твердил внутренний голос.— Открой!»       «Не могу... Прости, Чимин».       — Босс… — наёмник внезапно замер с занесенным над головой топором. — А нам нужны именно чёрные крылья?       Чонгук открыл глаза и замер. Хрипатый поднялся с пола, резко перестав смеяться:       — Что за тупые вопросы? Чего остановился?       — Эм… Просто они у него не совсем чёрные…       — Что это значит?       — Святая Матерь!       — Да что с тобой? Что за дела?       — Белое перо!       — Ты бредишь? — главный подошёл вплотную к Чиму, громко шмыгнув носом. — У него не может быть никаких других перьев, кроме чёрных! Я сам лично удостоверился в смерти этой девки!       — Но... оно белое! — наёмник опустил топор и, вырвав одно перо, самодовольно поднял его кверху. Оно действительно оказалось белым и чистым, как первый ноябрьский снег.       — Что это за хрень? — прохрипел главарь, выхватив перо и принявшись внимательно его разглядывать.       — Ше-е-еф…       — Да что ещё?       — Остальные перья становятся серыми… Чёрных почти не осталось. Значит ли это, что та девка ожила?       — Совсем спятил?       — Восстала из мёртвых!       — Заткнись уже! Придурок! Не понимаю, что происходит! — гневно выпалил главарь, перебирая перья на крыльях Чимина, который тоже уже ничего не понимал.       — Она придёт по нашу душу…       Нахмурив густые брови, хрипатый схватил напарника за горло и встряхнул:       — Если ты не прекратишь нести эту чушь, то я сам приду по твою душу. Лично.       — Понял-понял… Но босс...       — Что, твою мать?        — Второй парень исчез!       Главарь оглянулся и увидел у стены лишь болтавшиеся окровавленные верёвки.       — Черт! Где моя пушка?! Что сегодня за день такой?!

***

      В то время, как Охотники за смертью были заняты своими разборками, Чонгук, воспользовавшись моментом, освободился от веревок, измазав руки своей же кровью, и выскользнул из ангара. На улице начало темнеть. Парень заметил стоящего неподалёку наёмника, который как раз закончил говорить по телефону и нервно подкурил очередную сигарету. Вероятно, разговор был не из приятных. Чон осторожно взял камень и, подкравшись к нему, приложил похитителя по затылку. Обыскав его, Гук не нашёл ничего, что представляло бы интерес, и подняв с земли пистолет, направился назад к складу. «Теперь их двое... И у нас есть пистолет. Сможет ли это уравнять шансы?»       Осторожно взведя курок, Чонгук прошмыгнул внутрь.       — Отпусти Чимина! — Гук прицелился в хрипатого главаря, который уже держал чернокрылого под дулом своего пистолета. Второй наёмник сжимал в руках топор.       — Как думаешь, чья пуля достигнет цели первой? — ухмыльнулся главарь. — Я нажму на курок в ту же секунду, что и ты. Всё ещё считаешь, что у твоего друга будет шанс выжить? А знаешь, давай-ка положи ствол на пол, иначе он труп!       Чонгук крепко сжимал пистолетную рукоять, переводя взгляд с хрипатого на Чима и обратно.       — Считаю до трех. Один… Два…       «Черт подери, что я делаю? Выстрелить в него? Я могу промахнуться…» — Гук ощутил дрожь в руках и постепенно сдавливавшую грудь нехватку воздуха. Неужели снова приступ? Парень сделал глубокий вдох.       — Стой! Подожди… — Чонгук аккуратно вернул курок на место и медленно положил оружие на пол.       Главарь кивком показал на Гука, второй наёмник подбежал к парню и сбил его с ног, ударив рукоятью топора в живот.       — Чонгук… — прошептал Чим, пытаясь поднять голову, но хрипатый снова прижал её к столу дулом пистолета.       — Не дергайся… Что же мне с вами сделать? Нет чёрных крыльев — нет выгоды, а значит, ты бесполезен, как и твой друг, у которого… вообще ни черта нет.       — А если у меня есть… то, что вам надо? — прохрипел Чонгук, закрывая лицо руками от ударов Охотника.       Главный сделал жест рукой, чтобы Минки прекратил пинать парня:       — Говори.       Холодный липкий пот снова покрыл спину и ладони Чонгука, сердцебиение зашкаливало за сто ударов в минуту.       — Видео. То самое, которое должна была удалить Шиён, — Чон поднялся с пола и сплюнул сгусток крови, скопившийся во рту.       — О, как! — оскалился главарь. — А я уж и не знал, где мне его искать. Итак, ты мне говоришь где видео, а я не убью тебя… или его. Один из вас сдохнет сегодня по-любому. А кто? Реши сам. Притомили вы меня, ребятки.        Чонгук медленно встал на ноги.       — Если не выберешь, я пристрелю вас обоих и обойдусь без этого видео. Было бы неплохо получить за него обещанную награду, но это можно пережить…       — Убей уже меня и закончи всё, — гневно прошипел Чимин, чувствуя, как силы постепенно возвращаются к нему.       — Мелкий, ты идиот? — Чон рванулся вперёд, но хрипатый тут же перевёл пистолет на него.       — Вижу, вы оба хотите сдохнуть. Не вопрос… — главарь медленно надавил на спусковой крючок, но Чимин, рванувшись с места, ударил Охотника по руке. Выбитое оружие упало на пол. Прогремел выстрел.       Чонгук, схватившись за ногу, рухнул с криком:       — Твою мать! С-с-с-с...       — Гукки! — Чимин, оттолкнув ногой главаря, чуть не свалился со стола, но удержался. «Наконец-то я могу чувствовать свое тело».       — Я в... норме! — выпалил Гук, уворачиваясь от топора наёмника, что с глухим звоном угодил в бетонный пол прямо в паре сантиметров от щеки Чонгука. «Это было опасно!» — пронеслось в мыслях Чона. Он перекатился несколько раз по пыльному полу и, сделав ловкую подсечку для своего недруга, сел на корточки, вытянув в сторону пораненную ногу и зажимая кровоточащую рану на бедре. «Если мы сегодня выживем, Чим... Я больше не оставлю тебя одного, обещаю! И расскажу тебе всё! Всю правду...»       Внезапно что-то металлическое, похожее на небольшой баллончик, лязгнуло прямо рядом с Чонгуком, и все пространство заполнилось серым разъедающим глаза дымом. Чон закрыл нос и рот рукавом, но это не очень помогло.       — Чонгук! Чонгук! - услышал он тревожный голос «мелкого», но не мог его разглядеть сквозь густой дым и слезящиеся глаза. Затем прогремели несколько выстрелов.       — Чи-и-им! Ложись! Кх-х-х... — прокричав и наглотавшись дыма, Чонгук вжался в пол. Мелкая бетонная пыль набилась ему в нос и рот. Раздалась еще череда выстрелов, Гук невольно вздрагивал после каждого из них, затем послышались какие-то крики, которые парень не мог разобрать. Юноша уже начал терять чувство реальности, все было словно в искаженном, нечетком черно-белом сне, каких он за последние несколько лет видел немало. Чонгук столько раз мечтал вообще не видеть снов или заснуть и больше не проснуться, ведь вся потаенная боль и скрытые страхи, которые парень старался подавить в течение дня, вырывались наружу ночью. Эти кошмары были тем, чем он не мог управлять, не мог контролировать. Сейчас Чону казалось, что он снова оказался в одном из них. Но на этот раз он хотел проснуться, неистово хотел выжить, чтобы...увидеть, как улыбается Чимин. «Идиот, о чём я только думаю».

***

      — Чими-и-ин! — Чонгук, резко открыв глаза, сел на кровати, схватившись за голову, которая раскалывалась так сильно, что периодически темнело в глазах.       — Чонгук! Я здесь. Всё хорошо. Ты напугал меня! — Чим сел рядом и обнял парня за плечи.       — Мелкий! Ты жив...       — Мы живы...       — Где мы?       — В моем доме... Не узнаёшь что ли?       — Я... — проговорил Чонгук, озираясь по сторонам и постепенно узнавая знакомые очертания комнаты. — Просто не пришёл в себя ещё.       — Голова болит, скорее всего, из-за газа. Эй! Ты снова здесь. Знакомая ситуация, правда? — Чимин улыбнулся, вспомнив, как «красноволосый демон» уплетал его куриный бульон.       Чонгук пристально посмотрел на Чима: его лицо было бледным и немного осунувшимся, на щеках и подбородке было несколько мелких ссадин. Парень озадаченно похлопал глазами: таким изучающим, но открытым взглядом Чонгук ещё никогда на него не смотрел.       — Я так рад, что с тобой все в порядке, — Чон прижал юношу к своей груди. — Мелкий... Извини. Прости меня...       Чимин не мог пошевелиться, крепкие и очень тёплые руки Гука поглаживали его по спине и по волосам, так аккуратно, так трепетно. Чим находился, словно под гипнозом. Если бы его сейчас спросили об испытываемых чувствах, то он, наверняка, не смог бы ответить ничего определённого, ибо сам не знал, не понимал, откуда взялась эта странная привязанность. Почему учащённое сердцебиение некогда абсолютно чужого человека стало вдруг для Чимина прекрасной музыкой, а сам Гукки казался ему самым близким и родным на этой планете. Чимин не мог объяснить все нахлынувшие эмоции, но упивался этими новыми для него чувствами.       — За что ты извиняешься, Гук? Ты уже в который раз спасаешь меня...       — Чим, — проговорил Чонгук серьезным тоном, — это из-за меня ты попал в неприятности. Я идиот, понимаешь? Я серьёзно накосячил.       — Чон...— Чимин хотел убрать руки парня и посмотреть ему в глаза, но тот еще крепче сжал его в своих объятиях.       — Придурок, что думал только о себе, и подверг опасности тебя и семью Шиён. Если бы я сразу пошёл в полицию... Если бы я всё тебе рассказал... Но я ждал, пока Охотники за смертью придут за Ши, думал, что успею спасти её и поймать тех гадов, но я не смог. Не успел...       — О чем ты сейчас говоришь? — Чимин слушал друга с широко открытыми глазами, чувствуя, как начали холодеть и ослабевать его пальцы, которые он сложил в замок за спиной Гукки.       — Я совершенно случайно наткнулся на этих уродов в бизнес-центре, помнишь, откуда мы с тобой так эпично сиганули?       — Такое разве забудешь?       — Так вот, там есть несколько офисов отца, куда я зашёл по делам, как вдруг заприметил двух подозрительных парней. Их лица навсегда врезались в мою память. Я сразу узнал ублюдков и последовал за ними. Мне повезло, что они меня не заметили. Охотники следили за одной девушкой.        — Ши?       — Угу...       — Ты ведь не пошел в полицию?       — Да.       — Ты просто сделал из неё...       — Приманку. Да, как и из тебя...       — Скажи, что это не так! Не молчи, Чонгук!       — Всё было в точности, как я сказал, — произнёс Чон и поцеловал Чимина в макушку, зарывшись в его растрепанные волосы. — Прости...       — Ты... Настоящий псих! — Чим вырвался и оттолкнул Чонгука, подошел к стенке и с горечью посмотрел на фотографию Шиён. — Ненормальный! Ты просто позволил ей умереть!       — Я думал только о мести, хотел сам их поймать и спасти Шиён! Думал, что всё верно просчитал...       — Не произноси её имя!       — Мне казалось, что ситуация была под контролем! Но я просчитался, пошёл по ложному следу и... опоздал. Я бы сейчас всё отдал, чтобы вернуться назад и исправить то, что натворил! Понимаешь? Чим! Чимин! — Чонгук вскочил с постели, но больная нога предательски подогнулась, он упал на ковер, прямо к ногам парня, и начал со всей силы стучать кулаками по полу. — Чё-ёрт! Прости меня... Если бы ты знал, как я об этом сожалею!       — Я... не знаю, что сказать, Чонгук, — Чим отвернулся к окну и скрестил руки на груди. Он едва сдерживал слезы. Его душили и раздирали на части самые противоречивые мысли. Чимин был зол на себя за то, что не мог ненавидеть Чонгука, больше не мог. Что-то изменилось. Как-будто запустился какой-то неведомый механизм, тормозящий почти все негативные эмоции по отношению к этому «красноволосому демону». Одна часть Чимина хотела задушить Гука на месте, голыми руками, а другая — крепко обнять и сказать: «Ты не мог знать, что так случится... Ты тоже многое пережил и осознал свою вину...» Поэтому парень молчал, стараясь подавить любое проявление эмоций.       — Я обещаю тебе, что мы найдем их! Мы... Эта история еще запутаннее, чем я думал! Здесь замешаны комиссар Ким и...       — Не говори чепухи! — раздражённо рявкнул Чимин. — Комиссар вчера спас нам жизнь! Его ребята окружили здание и вытащили нас оттуда. И да, они схватили Охотников за смертью.       — Как он узнал, где мы были? — Чон облокотился спиной о шкаф и принялся рассматривать свои перебинтованные запястья, иногда поглядывая на всё ещё стоявшего к нему спиной Чимина.       — Ким Намджун — хороший полицейский, он хотел спасти нас! Его сильно ранили... Гукки, он же близкий тебе человек! Ты ему не доверяешь? Почему?       — Ранили? Он жив?       — Да.       — Я никому не доверяю... Даже себе.       Чимин сделал глубокий вдох, но не повернулся. Чонгук поднялся с пола и, прихрамывая, подошёл к чернокрылому, точнее, теперь — к серокрылому. Потому что его перья стали терять черный пигмент: одни были тёмно-серыми, другие — немного светлее, но самое удивительное было в том, что некоторые из них снова стали белыми.        — Что с твоими крыльями? — Чон аккуратно дотронулся до одного из белых перьев.       — Понятия не имею. Комиссар вчера сказал, что видит такое впервые. Но я по-прежнему их не чувствую и не могу летать, так что по сути без разницы, какого они цвета, если это не поможет мне снова взмыть в небо.       — Но это же чудо, Чимин! Вероятно, ты особенный.       — Поговорим об этом, когда я снова буду парить... А теперь пойдем к Комиссару в больницу. И расскажи уже, о каком видео шла речь и почему Шиён должна была его удалить.       — По дороге всё обсудим, — проговорил Гук, зашнуровывая кеды.— Чим...       — Я не простил тебя, если ты об этом. Не сегодня, не сейчас.       — Но могу я надеяться когда-нибудь...       — Надежда. Она нужна нам всем. Я тоже буду надеяться, что однажды смогу простить тебя, красноволосый демон, так же, как себя. А пока мы должны до конца разобраться с этим делом.