Oceans of Time

Я очень хочу быть с тобой, и на берегу моря, где мы сможем свободно общаться и строить наши воздушные замки

Шропшир, 1812 Микки Милкович исчез из жизни Йена также быстро, как и вошёл в неё, скользнув обратно в саван теней, откуда появился два года назад. Йен даже нарушил своё обещание Фионе и, спустя нескольких недель после его последней встречи с чародеем, отправился на разведку замка Клун, чтобы увидеть, что там происходит. Но территория оказалась довольно пустынной, без признаков жизни. Чувствовался только ощутимый холодок при ходьбе по периметру каменного здания. Микки вместе со своей сестрой, с которой Йен никогда не встречался, сбежал еще раз, и ни у кого в городе не было ни малейшего намёка на информацию о том, куда они могли отправиться. Милковичи никогда никого не нанимали на работу в поместье, и слуги никогда не приезжали в город по своим делам за покупками и тому подобное. Было похоже, словно они являлись каким-то сном или фантомом, которые просто испарились. По какой-то причине, он засел глубоко в мыслях Йена. Парень едва сказал пару слов таинственному человеку, и половина из них были, когда он находился в состоянии опьянения, но он не мог с этим справиться. У него не было возможности отвлечься от того, что сделал Микки в тот день, когда лошадь (которую они с тех пор называли Элли) напугала скот. Йен может быть и недостаточно образован в традиционном смысле, но он не дурак. Он также никогда не был особенно суеверным, что ожидалось от простых деревенских людей. Тем не менее, не было никакого объяснения тому, за исключением какой-то странной магии, как его братья оказались спасены от смерти вмешавшимся спасителем. Йен всё еще не мог полностью осознать это, даже спустя столько времени. То, чему он стал свидетелем... своего рода... его мозг был наполовину сломан, и теперь он был уверен, что Микки намеренно скрыл от него обзор того, что он сделал над телами мальчиков... это было какое-то колдовство... прямо из легенды о Мерлине. Галлагер превратил свои отчаянные поиски ответов в своего рода игру, в которую мог играть с Дебби. Она всегда любила древнюю мифологию в частности, поэтому они начали с неё. Любые басни, содержащие отсылки на силы, которыми владеют люди, которые по всем другим описаниям совершенно нормальны, они отмечали в своём собственном журнале, который стал своего рода историей сверхъестественного фольклора. Это, в лучшие дни, помогало отвлечься от ухудшения здоровья Дебби. Бывали некоторые, когда она не была готова ни к чему из этого, и иногда Йен беспокоился, что игра слишком болезненна, учитывая состояние вещей. Тем не менее, десятилетняя девочка, стоящая на краю чего-то великого и запредельного, имела право принимать собственные решения, когда дело доходило до такого. Йен дружил с отставным профессором истории в местной таверне и получал в свои руки гораздо больше материалов. Тот собирал всевозможные коллекционные издания и позволял Йену одалживать их вместе с книгами из своей обширной коллекции, которые вываливались из его домашней библиотеки по столам и полкам внутри его скромного коттеджа. К моменту возвращения Микки, Йен и Дебби написали более четыреста страниц заметок. Это был серый, дождливый день, дождь был не столько проливной, сколько просто стабильно моросящий. Йен дрожал, пока работал в одиночку в поле, которое находилось дальше всего от дома. Уже близился закат, и у него оставалось всего несколько участков пшеницы, которые он должен был срезать. Его рубашка промокла насквозь, и парню приходилось делать паузу и вытирать глаза. Он почти выпрыгнул из своей кожи, когда услышал низкий голос позади себя. - Здравствуй, Йен Галлагер. Он не совсем был уверен, что вскрикнул от того, что внезапно оказался не одинок. Он вскрикнул от удивления, когда увидел, кому принадлежал голос. - Микки Милкович! Парень даже бросил косу на землю, не задумываясь. Рот Микки дернулся, и это было больше похоже на улыбку, которую Йен когда-либо видел. - Осторожнее с этой штукой. Это опасно. Йен всё еще таращился на него, как простак. - Я... Я не орудую этим как оружием. - Надеюсь, что нет, фермер. - Как ты здесь оказался? - тупо спросил Йен. - Ну, я начал от моего дома. Шёл своими ногами по лесу, и оказался здесь. Я увидел тебя с тропинки. - Я просто хотел сказать... тебя не было. Я не видел тебя два года. - Разве это так? - Микки определённо почти ухмыльнулся ему. - Ты следишь за временем, прошедшим с нашей последней встречи? На самом деле, это не показалось так долго. - Да, ну... я уверен, ты занимался интересными вещами. А я был только здесь. Не так много нового происходит в этих краях, если ты помнишь. - Вот, что я действительно помню. Это одна из причин, по которой я редко возвращаюсь. Йен посмотрел себе под ноги и вспомнил, как ему холодно. - Должно быть приятно. Микки ничего не сказал в ответ, и когда Йен взглянул вверх, он обнаружил, что тот смотрит на него очень пристально. - Что? - спросил Галлагер, вытирая лицо предплечьем, а затем наклоняясь, чтобы поднять свой забытый инструмент. - Ничего. Прошу прощения... Я прервал твою работу. Ты, должно быть, проголодался. Йен хихикнул. - И замёрз, - он снова начал работать. - Но не нужно извиняться. Не могу поверить, что ты снова здесь. - Почему? Парень посмотрел на него, обнаружив, что интенсивный взгляд по-прежнему твёрдо фокусируется на каждом его движении. Он пожал плечами. - Я думал, что ты стал каким-то мифическим существом в моем сознании. Думал, что больше никогда тебя не увижу. Никогда не смогу выяснить это. Когда Галлагер в следующий раз смотрит вверх, эти интенсивные голубые оказались глаза еще тяжелее, будто они видели что-то за пределами физического тела Йена. Вне пространства и времени. - Выяснить что именно? - Ты знаешь, что, - он продолжил выполнять свою работу, пока не закончит. В следующий раз, когда он поднял глаза, там уже никого нет. Йен на этот раз не беспокоился об исчезновении Микки. Он знал, что увидит его снова. И скоро. Парень снова начал чувствовать, будто за ним наблюдают, как он чувствовал, прежде чем Микки покинул Клун после встречи возле паба. Это должно было быть тревожное, нежелательное чувство, но вместо этого оно как-то успокаивало. Галлагер совсем не удивился, когда на следующей неделе Микки появился рядом с тем же местом, что и раньше, в то время как Йен снова был один в том же поле, почти готовый отправиться обратно домой. - Твоя сестра вернулась с тобой? - спросил Йен, будто продолжая уже начатый разговор. - Не в этот раз, - ответил Микки без паузы. - А что? - Я никогда с ней не встречался. - А хотел бы? - Я не знаю. Наверное. Вы оба такие... загадочные. Я же говорил, что здесь скучно. - Да, точно, Мэнди — Аманда — в настоящее время путешествует по Скандинавии. - Так вот где ты был последние пару лет? - Нет. Я был в основном в Индии и некоторых других островных странах Юго-Восточной Азии. - Вау! Моя сестра, Дебби, хотела бы услышать истории об этом. Она глубоко ценит индийскую культуру. И прочитала много книг. - Это замечательно. - Она больна. У неё не так много новых знакомых, но, возможно, она хотела бы познакомиться с тобой. - Возможно. Йен повернулся на секунду, и Микки снова ушёл. Каждый раз одно и то же. По-видимому, он не любит прощаться, и всегда сам решает, когда их разговор окончен. К счастью, Йен не обижался. Так продолжалось несколько недель — больше месяца, меньше двух. Йен всегда заботился, чтобы оставить то или иное дело в их месте на конец дня. Это было время для смены посевов пшеницы на репу, поэтому существовала законная дополнительная работа, которую нужно было воплотить. Микки никогда не предлагал помощи, просто наблюдал за Йеном теми же проницательными глазами, и только иногда говорил короткие, загадочные фразы, когда они разговаривали. Галлагеру стало достаточно комфортно просто болтать о том или ином, пока Микки не уставал достаточно от этой темы, чтобы вновь исчезнуть. Не ускользнуло от внимания Йена и то, что он никогда не видел Микки в обычные дневные часы. Никто в семье даже не знал, что этот человек живёт в Шропшире. Это было более чем необычно для человека - жить в одиночку в замке, без каких-либо предметов первой необходимости, товаров или услуг. Йен держал ухо востро, когда находился в городе, но никто не болтал о Милковичах, как это было раньше, когда они только приехали. Никакого шёпота на рынке. Никаких сплетен от адвоката. Никаких спекуляций в таверне. Регулярное общение с Микки не делало его менее загадочным для Йена. Во всяком случае, вопросы только продолжали расти. - Хочешь познакомиться с другом, который начал всё это... расследование? - спросил Йен Дебби однажды днём. Они только что обедали, и она читала ему вслух о некромантии из какого-то тома о колдовстве. Фиона, вероятно, лишила бы его головы, если бы узнала о вещах, в которые он позволил их младшей сестре втянуться в последнее время. Дебби взглянула на него, её лицо было бледным, но оживлённым. - Хочешь сказать, он вернулся? - Да, - кивнул Йен. - Йен! Когда? - Некоторое время назад. Я не хотел ничего говорить, пока не поговорю с ним еще. Он немного... странный. Она хихикнула. - Я думаю, что так. Если он тот, из-за кого это всё произошло. Он хочет познакомиться со мной? - Я его еще не спрашивал. Я хотел сначала спросить у тебя. Ты давно не встречала никого нового, и, как я уже сказал, он странный. Не хочу тебя пугать. - Он страшный? - Не думаю, что так. Но... есть что-то в нём, я не знаю, тёмное? Ну, это всё тайна, до которой мы не можем докопаться. - Но он тебе нравится? Ты назвал его своим другом. - Да. Он мне нравится. Очень. Он так отличается от всех, кого я когда-либо знал. Может быть, именно поэтому. Я не уверен. - И все эти магические штуки. Йен хихикнул. - Да, точно. Полагаю, я был немного одержим. Но мы разговариваем каждый день, Дебс. Недолго, и ни о чём таком важном, но... я бы доверил ему тебя. Дебби кивнула. - Окей. Как мы собираемся провести его мимо Фионы и Липа? - Что-то мне подсказывает, что он знает способ. - Значит, ты выяснил, кто он такой? - Я не знаю. Я думаю... возможно. Но это всё очень надуманно. - Всё в нашем журнале надуманно. Если он действительно вернул Карла и Лиама к жизни, нет разумного ответа, не так ли? Он покачал головой. - Нет, такого не существует. - Итак, каково же твоё предположение? - Помнишь, когда мы читали о Юре Грандо из Истрии? А те сербские крестьяне, которые вернулись из мёртвых около восьмидесяти лет назад? Её глаза стали широкими, словно блюдца, и она выдохнула. - Нет! - Возможно. - Как же тогда он может быть хорошим? Он не будет тебе другом. - Все эти народные сказки сенсационны. Они созданы благодаря панике. Правда, скорее всего, не настолько болезненная. - Ты не можешь этого знать, Йен. Ты должен быть осторожен. Зло может быть двуличным, помнишь? В этом смысл половины историй. «Дьявол властен облечься в милый образ». - Ты думаешь, что меня привлечёт и захватит дьявол? - Я думаю, что ты просто глупый мальчик. - И ты просто маленькая девочка, которая на самом деле не знает, о чём она говорит. Ты хочешь встретиться с ним или нет? - Ну... это не слишком большой риск для меня, так как я всё равно скоро умру. Он ненавидел, когда она говорила такие вещи, хотя, на самом деле, он был благодарен, что она не отрицала этого. - Дебс, - начал он, не зная, как вернуться к прежнему разговору. - Всё в порядке, Йен. Просто мой чёрный юмор. - Ты слишком умна для ребёнка, ты знаешь? - Это происходит, когда ты проводишь взаперти половину своей жизни. Когда Йен увидел Микки на следующий день, он сразу перешел к делу. - Я знаю, что ты такое, - он смотрел, как мужчина застыл и расширил свои ледяные глаза. - Я думаю. - О? - Микки сделал паузу. - Кто я такой? Йен просто улыбнулся и продолжил работу. Вместо ответа, после долгого молчания, он задал вопрос. - Ты придёшь сегодня познакомиться с Дебби? Микки молчал, словно могила, и когда Йен поднял глаза, его ястребиный взгляд был скучен, как никогда. - Пожалуйста? - добавил рыжий. Он удивился, когда Микки сразу же согласился. Это не редкость для Йена - сидеть с Дебби по ночам, когда у неё проблемы со сном. Её комната занимала угол второго этажа напротив комнаты мальчиков, с лучшим окном в доме, за пределами гостиной внизу. Микки вошёл через это окно с тревожным отсутствием шума. И ни Йен, ни Дебби не комментировали тот факт, что возле окна не росло ни одного дерева, и ни одна решетка не украшала боковую часть дома. - Здравствуй, - мягко произнес Микки, с пассивной небрежностью, сразу после того, как спрыгнул с подоконника. - Привет, - ответила его сестра, снова расширив глазами. В последние месяцы она потеряла много веса, уменьшилась до крошечного состояния, так что даже её маленькая кровать выглядела большой для неё. Она подтянула одеяло к подбородку. - Не нужно бояться, дитя, - предупредил Микки, отметив язык её тела. Тогда он впервые улыбнулся в присутствии Йена. Даже с помощью зубов. Почти. Лишь с небольшим намёком на зубы. Но определённо его губы изогнулись в улыбке. - Я не боюсь, - дерзко ответила она. - Нет? - спросил он с любопытством. - Нет. Люди больше меня не пугают. Микки на самом деле рассмеялся, а Йен оказался почти ошеломлён. Обычно он бы тоже смеялся. - Это мудро, - сказал Микки. - А может быть и нет. Йен поклялся бы, что он всегда говорил наполовину загадками. - Я никогда не стану достаточно взрослой, чтобы считаться мудрой, - ответила Дебби. Микки снова рассмеялся, а Йену пришлось отводить взгляд, чтобы не заплакать. - Прости меня. Твоё ужасное несчастье не смешно. Ты заслуживаешь повзрослеть. - Это немного забавно. Видимо, не заслуживаю. Микки прыснул. - Никогда так не думай. Большинство людей в этом мире редко получают то, что заслуживают. Поверь мне. - Ты обвиняешь меня в невезении? - Я тоже не уверен, что верю в удачу, мисс Дебора. В конце концов, я думаю, что всё это должно быть... случайным. Никакой рифмы или причины. Но то, что случилось с тобой... то, что происходит... несправедливо. - Ты не веришь в Бога? - Ну... - Микки взглянул на Йена, как бы прося разрешения богохульствовать. Или, может быть, просто говорить прямо с умирающим ребенком. Йен смутно приподнял плечо. - Я верю в поиск ответов и никогда не удовлетворен тем, что нашёл их полностью. - Интересно, - ответила она, глядя на брата с маленькой ухмылкой на лице. Если бы он не знал лучше, он бы подумал, что это своего рода одобрение. В некотором смысле, он предположил, что это действительно так, потому что Микки начал заходить в комнату Дебби пару раз в неделю. Только в присутствии Йена, и когда очевидно, что у неё не слишком плохая ночь. Милкович всегда знал, когда подходящее время. Что-то в Микки заставляло её оживать в его присутствии, даже когда Йен видел, как она ускользает. В последнее время её кашель был ужасен. И было слишком много крови. Несмотря на то, что Йен никогда раньше не высказывал свои подозрения о природе происхождения Микки ему в лицо, он, в конечном счете, набрался смелости, потому что у него был животрепещущий вопрос. Большая идея. Услуга, которая потенциально могла всё изменить. И он должен был спросить, пока не стало слишком поздно. Он чувствовал, что Микки придёт ближе к вечеру, когда он закончит на поле, и парень положил свои инструменты, направляясь к низкой каменной стене возле края леса, чтобы ждать его прибытия. - Да? - Микки спросил, когда остановился перед ним. Должно быть очевидно, что Йен чего-то хочет, так как он никогда не ждал его таким образом. - Помнишь, когда я сказал тебе, что думаю, что знаю, кто ты? Микки отвёл взгляд. Он никогда не отводил взгляд от Йена. - Да. - Я как бы собрал некоторые подсказки вместе. Дебби и я... мы начали это расследование после того, что случилось два года назад, и мы записали историю... оккультизма. Мы прочитали так много историй о сверхъестественных способностях и практике магии. И с тех пор, как ты вернулся, я узнал больше о тебе и твоих привычках. Я знаю так мало, но думаю, этого достаточно. - Тогда давай послушаем. - Ну, во-первых, ты приходишь ко мне только ночью. Или, в лучшем случае, прямо перед сумерками. Когда небо еще не чёрное, а серое. Не тогда, когда оно голубое. Не тогда, когда солнечно. И ты живёшь совсем один. Никаких слуг. Никаких поездок в город. Я никогда не видел тебя с едой или припасами. Горожане даже не знают, что ты живёшь там прямо сейчас. Будто ты живёшь в тайне. И ты... энергия вокруг тебя и твоё поместье... всё это очень странно, не так ли? Потустороннее? Необъяснимое? И конечно, существует какое-то волшебство, которое ты сделал в тот день, когда Карл и Лиам оба оказались мёртвыми на моих руках. Ты исцелил их. Они были сломлены, и они никогда не должны были воскреснуть, но ты сделал что-то над их телами, что они ожили. Но ребята не стали такими, как ты. Они всё еще гуляют при свете дня и играют, как дети, единственный побочный эффект, который я мог заметить, это то, что они начали есть кровавое красное мясо, будто конфеты. - И какой вывод ты сделал? Йен глубоко вздохнул и слегка дрожа посмотрел в глубокие глаза Микки. - Вампир, - он искал подтверждения или просто признания на лице, но, как обычно, выражение Милковича было сродни фарфоровой маске. - Или твои люди называют это упырём? Он слегка вскинул брови, услышав эти слова. - Что ты знаешь о моём народе? - Вампиры или украинцы? - спросил Йен с лёгкой улыбкой. Микки всё еще не раскололся. - Ты отследил мою родословную? - Ну, нет. Может быть, если бы мы жили в большом городе с хорошей библиотекой, я бы сделал это. Я просто догадался, основываясь на твоей фамилии. Я знаю человека в городе, который изучает родословные ради удовольствия. Он сузил область и расу. Микки кивнул. - Родился в Польше. До колиивщины. Прежде, чем Габсбург стал Австрией. Йен громко выдохнул и откинулся обратно на каменную стену позади него. - Но это было... это было сорок лет назад. - Я могу быть немного старше, чем выгляжу, - признался Микки. - О Боже мой, - дыхание Йена стало тяжелым, а его зрение поплыло. - Боже мой, так это правда! Ты... ты? - Если тебе станет легче, я даже не знаю, кто я такой. Я знаю, но это не так. Нет никаких известных объяснений. Для этого нет ни одного названия. - Неужели ты умер? - слова вышли как шёпот. - Ты мёртв? Микки кивнул только один раз. - Да. - Боже мой, - снова произнес Йен. У него закружилась голова. Он думал, что он знает. Думал, что будет в порядке, но он в основном ожидал, что его засмеют. Тем не менее, Микки никогда не выглядел более серьёзным, и никто не мог быть таким хорошим актёром. - Но как? - Это долгая история. Может быть, однажды я расскажу тебе об этом. - Ты мёртв. Но ты... - он протянул руку. Парень никогда раньше не трогал Микки, по крайней мере, его кожу. Они редко подходили ближе, чем на пять футов друг к другу. - Ты настоящий? Микки выдавил причудливую полуулыбку, сделав шаг вперёд. - Очень сильно. Он остановился прямо перед протянутой рукой Йена, и Галлагер, задержав дыхание на мгновение, поднялся. Микки сделал еще один маленький шаг, и внезапно Йен коснулся кожи его щеки. Это было странное ощущение... мягкое, но жёсткое и неуступчивое, холодное и неподвижное. Словно идеальная статуя, выточенная великим мастером. Это не чувствовалось так же, как живая плоть, которая покрывает кости и органы, а также вены с циркулирующей кровью. Это обезоруживало, но он всё равно держал пальцы там, возможно, слишком долго. - Ты не боишься раскрыть мне свои секреты? - спросил Йен, как только восстановил способность говорить. - Ты ведь не причинишь мне вреда? Микки тихо хихикнул. - Если бы я хотел, чтобы ты забыл всё это, я бы мог сделать это так. Это не причинило бы тебе боль. - Нет! - вскрикнул Йен, убирая руку. - Пожалуйста. Ты не можешь! Я... не просил тебя, что мне нужно рассказывать. И я бы всё равно этого не хотел. Я никому ничего не скажу. Микки вздохнул, но это оказался странный звук. Менее дышащий, чем должно быть. - Я знаю, о чём ты собираешься меня спросить. Йен моргнул несколько раз в недоумении. - Что ты имеешь в виду? - Только то, что я сказал. Ты открыто говорил мне о том, что боишься узнать. Ты не мог быть уверен, как я отреагирую, но тебе было всё равно. Ты всё равно это сделал. Это что-то очень важное для тебя. Возможно, что-то типа жизни и смерти? Сердцебиение Йена участилось, и он тяжело сглотнул. - Да, ну... Ты довольно хорошо по-своему узнал Дебби. Я могу сказать, что она тебе нравится. В противном случае, у тебя не было бы причин продолжать навещать её. В этом году она быстро сдаётся, и я боюсь, что следующий поворот будет худшим. Мы все готовы были потерять её в течение долгого времени, но если бы было что-то, что я мог сделать, и я бы не попытался, я бы потом не смог жить с собой. Так что ты знаешь, что я должен попросить тебя исцелить её. Как ты поступил с Карлом и Лиамом. Микки медленно покачал головой с слезами на глазах. - Это так не работает, Йен. - Что ты имеешь в виду? Мои братья были на пороге смерти, и ты избавил их от неё. Ты не можешь сделать то же самое для неё? - Если бы это было так просто, конечно я бы сделал. Она восхитительный ребёнок. Она слишком скоро уйдёт. Но то, как я исцелил твоих братьев... это не сработает для неё. Они недавно получили свои ранения. Раны всё еще были на поверхности, и могли быть быстро уничтожены небольшим количеством моей крови. Но что касается твоей сестры... её тело со временем медленно разлагалось. Слишком много повреждений. Небольшое количество моей крови не вылечит её. У Йена сжалось горло, желудок охватил спазм. - Должно быть что-то, что ты можешь сделать. Конечно, есть какой-то способ. - Нет ничего, что я был бы готов сделать. Извини. Йен сделал шаг вперед и схватил его, замечая, каким жёстким он чувствуется через одежду. Неподвижный, словно гранит. Он встряхнул его в отчаянии, но был уверен, что никакая часть мужчины не колыхнулась или сдвинулась. - Почему? Почему бы тебе не сделать это, если бы ты мог? Что ты хочешь этим сказать? Я сделаю всё, что угодно. Пожалуйста! Просто спаси её! - Ты должен доверять мне. Ты бы не хотел этого для неё. Она бы не захотела этого даже для себя. Она уже готова отправиться в свой путь. Она смирилась со своей судьбой. - Нет! - кричал Йен. - Она всего лишь ребенок, будь ты проклят! Ей пришлось пережить столько страданий. Ты можешь облегчить это. Она может жить! - Существуют вещи обо мне, которые ты не понимаешь. Ты бы не хотел, чтобы она стала такой, как я. Ей всё равно придётся умереть, и после этого она уже никогда не станет прежней. Жизнь, которую я веду... это не для ребёнка. Это вовсе не для слабонервных. Парень ударил кулаками Микки в грудь, прежде чем смог подумать об этом, и горячие слёзы свободно катились по его лицу. - Спаси её, ты, ублюдок! Почему ты не хочешь спасти её? Какое-то время не было произнесено ни одного слова. Такое чувство, что Йен пытался пробить стену, но он наполовину сошёл с ума от горя, и не было другого выхода для его чрезмерной энергии. Микки не отступил и не предпринял попыток остановить его, и как только Галлагер выдохся, он упал на грудь мужчины, беспомощно рыдая. Когда он, наконец, успокоился, Микки тихо сказал через плечо. - Слушай, я не могу спасти твою сестру. Это невыполнимая просьба. Возможно, однажды ты поймёшь, почему. Но кое-что я могу сделать, чтобы облегчить её уход. Я могу сделать это безболезненно для неё. Хотя, для этого мне нужно быть в комнате. Что значит, что твоя семья не должна знать. Я доверяю тебе, но не могу доверять также всем твоим братьям и сестре. Я не могу рисковать потерять имущество. Это актив, который со временем станет более ценным. Йен шмыгнул, отстраняясь от жесткой ключицы Микки, и вытер лицо. - Ты действительно можешь это сделать? Сделать так, чтобы не было больно? Микки кивнул, слегка наклонившись. - Но как мы узнаем наверняка... когда это произойдёт? - Предоставь это мне. Я могу чувствовать такие вещи. Я буду приходить каждую ночь, чтобы почувствовать её. Буду помогать ей заснуть, чтобы она не страдала, пока ждёт ночи, чтобы уйти. - А что, если это произойдёт не ночью? - Я думаю, что мы сможем сделать это так. Когда она уже будет близко, я смогу помочь ей... отпустить. Свежая слеза стекла из глаза Йена, но он кивнул в знак согласия. - Хорошо. Обещаешь? - Я обещаю. Йен снова кивнул. - Окей, - он повернулся к дому, а затем оглянулся. - Прости, что ударил тебя. И плакал у тебя на руках. Это было... неправильно. Увидимся завтра вечером. Он ушёл с пустотой, которую не знал, что можно почувствовать. Осталось всего несколько ночей, прежде чем Микки сообщит ему, что его семья должна завтра попрощаться. Он чувствовал, что когда-нибудь это произойдёт. Четверг в конце августа. Йен подбодрил себя и убедил своих братьев и сестру отказаться от работы в течение дня, чтобы развлечь Дебби вместо этого. Сказал Фионе и Липу, что у него плохое предчувствие. Сказал, что они могут потерять её в любой момент. Они пытались удержать свои слезы в пределах спальни своей сестры. Пробовали вести себя очень мужественно, когда ставили маленькие пьесы и кукольные спектакли, читали вслух свои любимые книги, пересказывали истории своей семьи и хорошие времена прошлого. Трудно было вытащить Фиону из комнаты в конце дня, но каким-то образом Йен справился. Попросил её немного отдохнуть. Больно было врать ей о чём-то настолько важном, но важнее обеспечить комфорт Дебби. Как только другие мальчики и Фиона ушли, Микки появился рядом с ним, будто материализовался из воздуха. Они ненадолго закрыли глаза и быстро кивнули головой. Йен не прощался. Он не мог этого вынести. Парень стоял спиной и смотрел, как Микки сел рядом с Дебби и взял её за руку, интенсивно глядя на неё, пока ошеломленное выражение её лица, в особенности глаза, не сконцентрировались полностью на Микки, будто ничего другого не существовало. Её свистящее дыхание перестало быть слышимым, и Йен бросился на другую сторону. Держал её другую руку. Наблюдал, как её улыбка безмятежно и просто... исчезла. Это одновременно было и медленно, и быстро. С одной секунды до следующей, она исчезла. Словно какой-то неопознанный свет погас в её глазах, а дух покинул её тело. Йен зарылся головой ей в плечо, в слезах, и когда он оглянулся назад, Микки ушёл. Он сидел там еще несколько мгновений, наедине с её телом, а затем позвал Фиону.