Гувернер

На вечеринке Джи Ху сразу ушел к друзьям, оставив Мина со мной. Девчонки и в самом деле подобрались веселые и без комплексов. Но Мину не понравилась ни одна. — Кто их всех приглашал? — поморщился он, отшив сразу нескольких заявлением о том, что мы с ним здесь всего лишь обслуживающий персонал, и тратить на нас время нерентабельно. — Даже поговорить не с кем, не то что полюбоваться. Я показал ему на Ву Бина: — Я думаю, что это он занимался этим вопросом. — О, — улыбнулся Мин, подробно рассмотрев юного Сона, — а это должно быть обидно — наприглашать целую кучу девочек, а самому остаться ни с чем. — С чего это ты взял, что ему ничего не обломится? — усмехнулся я. — Да ты посмотри, он сам себя в ловушку загнал, когда начал крутого изображать. Теперь-то уже, наверное, стремно будет обнаружить перед ними, что он в смысле интима совсем неопытный. И девчонки уже просекли. Сейчас уже только разводить будут, — Мин заинтересованно мониторил перемещения девушек вокруг Ву Бина и, наконец, подытожил: — Нет, он слишком старается, точно ничего не светит, да и не велика потеря, честно говоря — ни одной для него интересной, чтобы не было жалко потраченного времени, и было, что потом вспомнить. — Когда это ты стал таким избирательным, и как это ты можешь решать, кто для него интересный? — не удержавшись, съязвил я. — Видно же, — убежденно заявил Мин и спросил, показав на И Джона: — А этого как зовут? — А что? — Давай поспорим, что он сегодня девственности лишится. — Даже спорить не стану, — ответил я, спустя несколько секунд полевых наблюдений. — Он тут сегодня, похоже, главный трофей у девчонок. — Может, поспорим тогда на то, что после полуночи фото его нижнего белья будет в телефонах половины присутствующих? — предложил Мин. — А как мы узнаем? — озадачился я. — Не волнуйся, узнаем, — «успокоил» меня китаец. У меня появилось смутное подозрение, что я сегодня опять ему десятку проиграю. На соревнованиях Ву Бин и Джи Ху шли, что называется, ноздря в ноздрю. И это при том, что Соновский отпрыск явно был очень заинтересован в победе, а по цыпленку даже не скажешь, что вспотел. К тому же, этап с вольной борьбой он откровенно слил. Мин, за невозможностью тереться возле Джи Ху, терся возле меня, плотно присев мне на уши. И на протяжении всего поединка возбужденно следил за тем, как цыпленок ловит удары собственным лицом и телом, почти не защищаясь и не уклоняясь. — Как ты думаешь, у него сейчас стоит? — щекотно хихикнул мне в ухо озабоченный китайчонок. — У кого? — раздраженно покосился я на Мина. Он уже махнуть где-то успел?.. Хотя он и трезвый-то не сильно адекватный, конечно. — Ну, я имел в виду Джи Ху, хотя по поводу второго теперь тоже появились сомнения… Я посмотрел на ринг повнимательнее и чуть свистком не подавился. Джи Ху лежит под Ву Бином, наносящим ему удар за ударом, и выражение лица у него какое-то безмятежное и совсем не как у человека, которого в данный момент бьют. А Ву Бин, пойманный в ловушку взгляда Джи Ху, словно загипнотизированный, все бьет и бьет, не в силах остановиться. А тот уже вылетает, будто вот-вот готовый позволить победителю сделать с собой все, что угодно. Черт знает, что у них там сейчас на ринге происходит, но у меня появилось ощущение, что я сейчас отнюдь не на драку смотрю. А тут еще и Мин булькающим от восторга голосом под ухом подзуживает: — А я думал, что это я сумасшедший. Но твой Джи Ху это что-то! Прям при всех… — А ну признавайся, Мин, это ты его плохому научил? — тихо взбеленился я. — Ну что ты, дядечка, — развеселился Мин, — мне бы, может, было бы приятно так думать, но я так просто не умею. Это уже скорее к тебе вопросы, перед кем он тут цирк устраивает. Как же это я забыл, кто у нас тут любитель устраивать хаос и ловить рыбку в мутной воде. Вот ведь сволочное отродье! И это я сейчас не про Мина. Что есть силы, я дунул поскорее в свисток, чтобы уже прекратить форменное безобразие, плюнув на то, что роль рефери сам же отдал какому-то парню. Очнувшийся Ву Бин моментально отскочил от Джи Ху, тяжело дыша и не понимая, что происходит. Джи Ху, небрежно мазнув по лицу рукавом и все еще не отпуская взглядом мальчишку Сона, весело оскалился, удовлетворенно прищурившись. Ву Бин недоуменно нахмурился, но, к счастью, отвлекся и ушел переодеваться. С Джи Ху я смог поговорить уже только гораздо позже, перед самым своим уходом. — Ты соображаешь, что ты делаешь? — поинтересовался я, решив не заводиться и поговорить спокойно. — Вы уже, кажется, не при исполнении, учитель? Или вам что-то не нравится? — попытался обдать меня холодом цыпленок, но мне было не до его игр. — Ты понимаешь, что с тобой председатель Сон и его ребята сделают, если им твоя выходка покажется сомнительной? Готов допустить, что у тебя все с головой настолько плохо, что от боли и унижений ты способен получить удовольствие, но мне-то потом как с этим жить? Если с тобой что-то случится, ты же сам понимаешь, меня уже никто не остановит… Я и с целым мафиозным кланом вендетту развяжу… — я слишком живо представил себе, что может случится, и у меня немного перехватило дыхание. Джи Ху вспыхнул: — Вам же все равно! Ну да! Кто я вам?.. Какой-то навязанный мальчишка, который вам жизнь испортил… Я так старался, чтобы вы гордились мной. Я слушался вас во всем. Все делал, как вы велели. Думал… думал, что смогу… Что вы… что я вам дорог, хоть немного… Что для вас это не просто контракт. А вы… вы… Вы решили просто отвернуться и уйти. В чем я вас разочаровал?.. — Не разочаровал, Джи Ху… — у меня сдавило горло, стало трудно говорить. — Но я не могу остаться. Джи Ху, послушай, это не значит, что я бросаю тебя. Ты можешь звонить мне в любое время. Где бы я ни был, что бы ни случилось, я приеду сам или, если не смогу, обязательно найду кого-то, кто тебе поможет. Но это будет неправильно, если мы останемся жить в одном доме. — Если вы уйдете, я не отстану от Ву Бина, и вам все равно придется вернуться — кроме вас меня защитить некому, — решительно пошел Джи Ху в атаку. — Ладно, меня тебе не жалко. Но Ву Бин-то в чем перед тобой провинился, что ты его сиротой хочешь оставить? Не глупи, пожалуйста. Джи Ху исчерпал запас аргументов и предложений, которые он вслух мог произнести на трезвую голову, и, рассердившись на себя за то, как только что унижался и просил, сухо произнес: — Уходите. Я не хочу больше вас видеть. — Не глупи, — снова сказал я. — Если будут какие-то трудности, позвони мне обязательно. — Сам справлюсь, — повел плечом Джи Ху, вздернув подбородок. — Джи Ху… — Можете идти. Я вас не держу. Вы, кажется, уже все сказали. — Еще одно. Ты помнишь, что я говорил про F4? — Вы про карточки? — безучастно уточнил цыпленок. — Я про тех, кто их от вас получает. Я понимаю, ты не можешь открыто пойти против своих безмозглых друзей, и не прошу этого делать. Но хотя бы запоминай жертв, чтобы было, с чего начать расследование, если что. Дети, знаешь ли, имеют обыкновение вырастать… Джи Ху посмотрел на меня и ничего не ответил. Мне до боли захотелось его обнять напоследок, крепко-крепко, но я побоялся, что он может неправильно понять, а еще испугался, что не выдержу и начну плакать при нем. Поэтому я просто склонил голову и попрощался. Словно в тумане, я добрался до Сеула, где ноги сами привели меня к Его дому. Остаток ночи я все-таки плакал.