Хитиновый покров

      Поиметь Тони Старка в разных позах и разных смыслах без преувеличения хотели миллионы. Слишком успешный, чересчур умный, не признаёт авторитеты, самоуверенный, наглый, пробивной, на пятом десятке умудряется выглядеть моложе своих лет, и это при его-то разгульном образе жизни! У Тони Старка всё только самое лучшее! И всё-то ему достаётся легко, без усилий: слава, известность, влияние, деньги, женщины, — аж зубы сводит от зависти, похоти и злости. Светские львицы текут от вида этого завидного холостяка, воротилы бизнеса рвут на себе волосы из-за упущенных контрактов, военные молятся, правительство спит и видит весьма пикантные сны, где Старк в ошейнике и на цепи стоит на коленях подле их ног. Но Тони Старк оказался крепким орешком, поэтому для всех этих миллионов мечты и мокрые сны по большей части оставались лишь мечтами и фантазиями.       Таддеус Росс, пользуясь нынешними привилегиями, не отказывал себе в удовольствии выебать мозг миллиардера без прелюдий, смазки и нежности. Американский госсекретарь и почётный, сука, член комиссии ООН, курирующей Мстителей, каждый раз получал какое-то садистское наслаждение, вызывая к себе на ковёр Железного Человека, будто какого-то безвольного раба. Походу, все они там в этом правительстве грязные старые извращенцы!       На сей раз после заслушанного формального отчёта о деятельности Мстителей темой дня стала Ванда Максимофф. Ну, а кто ещё оставался? К кэпу пока не придраться, вернулся в строй и, как верный супруг, честно отдаёт долг родине, бывало, что и по несколько раз за день. Барнс тоже отпадал, после того, как на весь мир был объявлен героем войны и мучеником гидровского режима, да и мозги ему вправили. На Железного Человека тявкать бесполезно, уже пройденный этап. Тор и Халк вне досягаемости. Был ещё андроид Вижен, но тот полностью лоялен Старку, поэтому не прокатило. Остальные так себе кандидаты в масштабные угрозы, а вот Ванда совсем другое дело. Никому ненужная сиротка, которая добровольно отдалась в руки Гидры, а в недавнем конфликте встала не на ту сторону, общественное мнение до сих пор весьма прохладно отзывалось о ней.       Госсекретарь вещал о неизведанном потенциале, неконтролируемых способностях, вероятных угрозах жизням мирных граждан и бла-бла-бла. Конечно, Росс припомнил её лояльность Гидре, работу на Альтрона, Лагос и взрыв, который не смогла сдержать молодая ведьма, и требовал сдать девчонку в руки учёных, которые смогут досконально изучить её возможности, найти уязвимые места, чтобы в случае угрозы со стороны Максимофф иметь оружие, которое сможет её остановить. После занудного сорокаминутного трёпа госсекретарь сделал паузу, отпил воды из стакана, ожидая ответа от Старка. А Тони со всей своей серьёзностью и твёрдостью не заставил ждать глубоконеуважаемого чиновника. Невозмутимая Романофф посматривала на Росса своим спокойным убийственным взглядом, в голове прокручивая с десяток способов его весьма болезненной смерти, уже зная, каков будет ответ Железного Человека. — Вы меня с кем-то перепутали, господин госсекретарь, я не работорговец и тем более не сутенёр. Мисс Максимофф получила гражданство Соединённых Штатов, а вы только что своим заявлением нарушили с десяток статей Конституции нашей страны о правах и свободах её граждан. Так что, нет, Росс, выкиньте эту идею из своей головы. С Вандой работают лучшие специалисты, проверенные мной лично, которые помогают ей разобраться со своей силой. Вам был доверен сержант Барнс, и что из этого вышло? Полная лажа, вот что! Не лезьте к девчонке, она не угроза. — Это пока! — зло выплюнул еле сдерживающийся госсекретарь. — Как и любой из Мстителей. Вы хотели быть в курсе, где находятся ядерные боеголовки? Теперь у вас есть эти сведения. Команда успешно справляется со всеми заданиями, которые ей поручают. Остальное — не ваша забота.       К своему сожалению аргументов Росс не нашёл, чтобы как-то парировать ответ Старка. Тони наградил госсекретаря своей фирменной самодовольной ухмылкой, напоследок всё-таки не удержавшись от подъёба. — Соскучитесь — звоните, у меня для вас новенькая мелодия на ожидании, — и ведь не соврал, Пятница подобрала весьма говорящую песенку современной попсовой певички Лили Аллен.       Fuck you, fuck you very very much       Cause we hate what you do…       В сопровождении агента Романофф Железный Человек покинул это «Туманное дно», хотя тут скорее подошло бы прилагательное «прогнившее».       Как же Тони выбешивал этот седовласый вояка! И, да, это было взаимно. Но ничего не поделаешь, приходилось мириться с некоторыми сопутствующими неудобствами. Старк по-прежнему не оставлял попыток нарыть компромат и выяснить истинные мотивы Росса, потому что интуиция подсказывала, что тот далеко не так прост, как кажется, и ратует далеко не за благо отчизны.       После встречи, которая закончилась ближе к вечеру, они с Романофф поужинали в неплохом, на вкус Тони, ресторане, раздали парочку автографов и сделали несколько десятков селфи с поклонниками супергероев. Никуда не денешься, имидж «душа нараспашку» нужно было поддерживать. Голова раскалывалась на части. Виной тому парочка суперсолдат, ночь без сна, литры выпитого кофе и бредни Росса.       На обратном пути все попытки вздремнуть увенчались для Тони полным фиаско. Кофеин, из которого вероятнее всего уже на восемьдесят процентов состояла его кровь, заставлял моторчик интенсивно колотиться в груди, напрочь блокируя выработку мелатонина. Старк извёлся от мигрени, безделья и ограниченного пространства, которое удерживало его деятельную натуру в железной птице, парящей на высоте тысяч километров над землёй. Он пытался себя занять расчётами на старкфоне, разбомбил в пух и прах проект, который хотел протолкнуть передовой отдел разработки СтаркИн, просмотрел почту и даже ответил на чрезвычайно важные письма, помеченные Пятницей, прошёл с десяток уровней в Angry Birds. И всё это за первые пятнадцать минут полёта. Надоело! Скучно! И чего он не взял с собой броню? Ладно, за неимением других развлечений, начал пялиться в окно, наблюдая, как белые стальные крылья разрезают пушистые облака, как солнце отражается на глянцевой поверхности. О, а следом неудержимый мозг вернулся к анализу диалога с Россом.       Вся та заварушка с Беннером и не вполне законные эксперименты по воссозданию сыворотки суперсолдата, тогда ещё генерал военно-воздушных сил США Росс приложил немало усилий, чтобы замять дело и выйти сухим из воды. Люди крайне редко меняются, а такие, как нынешний глава госдепа, определённо нет. Тони уверен, что тот до сих пор не оставил эту идею в покое. Но если речь зашла о Максимофф, то теперь его прельщает ещё и контроль сознания? Опасно.       После Лагоса Роджерса ждал военный трибунал со всеми вытекающими. Его бы заперли в лучшем случае в Рафте, и тогда у Тедди была бы единственная в своём роде подопытная крыса и ключ к реализации задуманного. Тони пришлось играть грязно, он опустился до гнусного шантажа. Скандал в преддверии выборов Россу был не нужен, ворошение прошлого и выворачивание грязного белья из корзины 2008 года ему было совсем не на руку. Но и оставить инцидент, который прогремел на весь мир, просто так, без последствий было невозможно, поэтому Заковианский Договор. Разумный компромисс мировой общественности и выходящих из-под контроля Мстителей. Увы, как показала практика, не для всех.       Прокол с Земо — за это Тони уцепился мёртвой хваткой. Он был столь необходимым рычагом воздействия на Росса, который позволил Старку протащить поправки и дать возможность Мстителям объединиться. Обрисовывать перспективу, как можно преподнести факт того, что в святая святых, самый надёжный и защищённый госдеп смог проникнуть лидер спецотряда какой-то третьесортной бедствующей страны, и то, как самим Россом была проигнорирована информация о заброшенной базе Гидры, где в состоянии криосна находились ещё пять агентов, ничем не уступающих Зимнему Солдату, отняло много сил и попортило литры крови Старку. В конечном итоге, игру в догонялки по Европе и бойню в Сибири удалось выдать за ликвидацию потенциальной угрозы, а не раскол супергероев и семейные разборки. Слава всем асгардским богам, реальная картина не стала достоянием широкой общественности. Таддеус Росс и до этого имел зуб на Старка, а после ратификации новой версии соглашения, можно было забыть, что топор войны когда-нибудь будет зарыт.       Ванда. Да, девочка могла стать угрозой, даже Вижен, который ничем не уступал богу грома в силе и способностях, говорил, что до конца не понимает природу её магии и не может ей противостоять. Но разве это значит, что её нужно заковать в кандалы и закрыть в какой-то лаборатории? Чёрт возьми, конечно, нет! Она ещё слишком молода, и за свои годы видела очень много ужасных вещей, пережила трагическую смерть своих родителей, брата, осталась совсем одна… теперь она уже не одна. Ванда обрела новую семью и возможность исправить свои былые ошибки, а для этого у неё есть и время, и силы.       Странно прозвучит, но именно благодаря Максимофф Тони осознал свои истинные чувства к Стиву. Не страсть, не безумное желание обладать, а что-то гораздо более масштабное. Видения, насланные на него ведьмой, показали падение Мстителей, их конец, но не их смерть была самым ужасным. Капитан Америка, который умирал на руках Тони, беспомощно хватаясь за него, шептал на последнем издыхании, что не допустить всего этого было под силу Железному Человеку.       Почему не пошёл до конца?       Пустые, ничего не выражающие, мёртвые глаза Стива — вот чего Тони по-настоящему боялся. В этом мороке не было Пеппер или Роуди, воссозданной автокатастрофы из далёкого 91-го, своей недолгой смерти. Худшим кошмаром Тони Старка была потеря того, кто слишком глубоко пробрался в его сердце, кто был его ориентиром, его опорой, поддержкой, защитой, самым важным человеком в этом грёбаном мире. «Только не Стив, нет, нет, пожалуйста, нет!», — вопило его испуганное подсознание. Ему показали, что произойдёт, если он проявит слабость, не воспользуется любыми средствами, чтобы создать ту самую несокрушимую броню, чтобы уберечь Землю и, что более важно, Стива Роджерса. Тони был готов идти до конца и даже дальше, лишь бы никогда не допустить того, что он увидел.       Альтрон планировался задолго до того, как был найден скипетр Локи, но события на базе Штрукера заставили ускориться, действовать на опережение, времени могло не хватить, а успеть… успеть было жизненно необходимо. Ведь если с кэпом что-то случится, если его не станет, мир Тони Старка рухнет, расколется на части и уже ничто не сможет его восстановить. Тони не позволит этому произойти, он сделает всё, если потребуется, жизнь свою отдаст, собой закроет, станет непробиваемым щитом, только чтобы глаза Капитана никогда не становились такими стеклянными, холодными. Ради этого, ради Стива Старк готов был на всё.       Верующим Тони не был, атеист всего божественного и вездесущего. Он человек науки, точных, ну или на девяносто процентов проверенных, расчётов, механик, инженер, который своими руками творил историю, опережая настоящее, заглядывая далеко в будущее. Его называли гением и провидцем не без оснований. Но даже когда Железный Человек лично познакомился с асгардскими богами, ничего не изменилось. Тони отшучивался, но в целом весьма ёмко выражал свою позицию на этот счёт: «Громовержец химичит!». Да, именно так, химия, физика, немного психологии, чтобы добиться вау-эффекта, но не больше. А вот в Капитана Америка Тони Старк поверил. Роджерс стал его религией, той самой переменной, которой не хватало в уравнении. Абсолют.       Как порой коварна и обманчиво благосклонна судьба. Достаточно одного взгляда, чтобы влюбиться, и одного «да», чтобы возненавидеть. Иногда это «да» означает долго и счастливо, вместе до скончания времён, покуда смерть не разлучит, а временами разрушает все мосты всепоглощающим взрывом. В истории Тони Старка было очень много знаменательных «да», которые означали прорыв в робототехнике, успешную сделку во благо нации и компании, зажигательную ночку с близняшками, головокружительный оргазм, а из последнего, падение бога в его глазах. Как известно, от ненависти до любви один шаг, но не стоит забывать, что и в обратном направлении ровно столько же. Хотя всё-таки до ненависти Тони не скатился, замер на полушаге, что позволило пережить самое горькое предательство. Ненависть выжгла бы его изнутри, не оставила бы ни одного осколка от настрадавшегося сердечка, превратила бы их в кремниевые песчинки, которые бы тут же разнёс пронизывающий холодный ветер, бушующий в душе. Был бы попросту сгоревший пустырь и ни единого шанса на восстановление. А так всего-то потребовались километры изоленты и скотча, чтобы скрепить обломки и собрать подобие работоспособной мышцы, которая перегоняет кровь по телу. Стива он смог отпустить, но забыть такое невозможно.       «Почему? Ведь я же лучше Баки!», — эта мысль первое время после Сибири была одним из постоянных спутников Старка. Что он сделал не так, раз Стив не доверял, не верил, не выбрал его? Да, у Роджерса и Барнса было общее прошлое, которое просто так не выкинешь и не перечеркнёшь, как строчку на листе бумаги, но можно же было рассказать всё спокойно и по-человечески. Тони предлагал Стиву будущее, не безоблачное и не стабильное, у них такового быть попросту не могло, но вместе делить всё поровну, идти в ногу, преодолевать любые трудности. Вместе! Видимо, по мнению Роджерса этого Старк не заслужил, потому что не дотягивал до стандартов сверхчеловека. Самые тяжёлые раны наносят близкие, дорогие, родные люди, а раны, полученные от любимых, почти всегда смертельны, потому что только перед любимым ты всегда обнажён, открыт, уязвим.       Вчерашний день доказал, что Роджерс по-прежнему неисправим. После всего, что Тони сделал для Мстителей и, в частности, для того же Барнса, Роджерс не смог поверить, что Тони Старк не жаждет мести. Как бы Железный Человек ни закрывался в своей броне, а его всё равно вновь задело, причём ощутимо. К Стиву оставаться равнодушным очень сложно, видимо, потребуется ещё много времени, чтобы любые его действия и поступки не заставляли сердце болезненно сжиматься. Но оглядываться на прошлое, более того, держаться за него — это шло в разрез с основным принципом Тони Старка. Он знал, что для него подобное всегда плохо заканчивается. Если верить теории о зарождении Вселенной после большого взрыва, значит, уход Стива был также необходим, чтобы открылись новые грани. Только вперёд, пока ещё есть время, чтобы жить.       В то же время Наташа наблюдала за неугомонным Старком, при этом успешно создавая видимость своей погружённости в чтение женского журнала с фотографией какой-то блондинистой актрисульки с большими буферами и явно скандинавскими корнями. Шпионка отметила и некую нервозность Тони, и несвойственную молчаливость, временами задумчивый взгляд куда-то в облака сквозь иллюминатор, и синяки под глазами, и непривычно бледный оттенок кожи на лице, и новые морщинки, появившиеся вокруг глаз. Они не виделись больше месяца, обходились лишь телефонными созвонами и то только по делу. Романофф было не плевать на Старка, несмотря на всю его колючесть, эксцентричность и временами откровенную хамоватость и беспардонность. Закалённая русская шпионка не привыкла о чём-либо жалеть, но Наташа сомневалась, что тогда сделала правильный выбор. Она хотела поддержать одного своего друга, и это очень дорого обошлось второму. Любые решения несут за собой те или иные последствия, усидеть на двух стульях сразу не получится. — Тони, — позвала его Романофф, увидев, что Старк основательно нахмурился. — О чём задумался? — Сколько времени нам осталось? — Через полчаса будем на месте. — Неверно, агент Романофф. Правильный ответ: не так много, — буркнул он себе под нос. — Что? — переспросила Наташа. — Да так, неважно, — отмахнулся Старк. — Ты что-то сказала? — Плохо выглядишь. — Разве? Это всё от непереносимости столичной атмосферы, — отшутился Тони. — Верится с трудом. А это, случаем, никак не связано с двумя динозаврами, которые вчера посетили твой пентхаус? — И откуда ты всё знаешь?! Неужели мы попали на передовицу Таймс? — хмыкнул, изобразив поддельное удивление. — Нет, Стив рассказал и был очень расстроен. — А уж я-то как был расстроен, когда доблестный Капитан расхреначил мою гостиную! — Тони, ему плохо. Он не спит ночами, слоняется по базе, если нет миссий, не может найти себе места. Ты же не даёшь ему и шанса всё исправить. А он хочет, очень хочет наладить отношения… Вы же раньше всегда находили общий язык после ссор. — Серьёзно, Романофф? Это не было ссорой, и ты это знаешь. — Да, согласна. Я понимаю. Ситуация крайне серьёзная, но может быть, ты всё же мог быть со Стивом чуть мягче? Понимаю, что тебе нелегко, и время самое лучшее лекарство, но если есть надежда… — Какая к чертям надежда? Ты что ему мамочка или кто? Роджерс взрослый столетний мужик! Это не детский сад, Наташа, и за ручку нас сводить не нужно, про давайте жить дружно — тоже говорить не стоит. Моё личное отношение к кэпу никого не касается, и уж тем более тебя.       Ну вот опять, Старк видится всем бесчувственным козлом, который обижает малыша Стиви и не хочет лепить с ним куличики. Тони уже вырос из этой песочницы, да и песок высох, не лепятся больше куличи.       Оставшиеся минуты полёта Наташа больше не предпринимала попыток как-то повлиять на Старка. Да и затевать этот разговор, действительно, не стоило. Как бы Романофф ни хотела, чтобы у этих двоих всё наладилось, это находится за пределами её возможностей. Старк занял позицию глухой обороны, и при всех талантах, пробить эту броню ей не по силам.       Пока Тони ехал из аэропорта домой, звонила Пеппер. Напомнила ему про встречу совета директоров и поинтересовалась, чем же так не угодила ему стена в башне. Рассказывать про Роджерса Старк не стал, сообщил, что не рассчитал силу в репульсорах, ну и совершенно случайно луч попортил дизайнерскую работу и интерьер в гостиной. А про встречу сказал, что не стоило себя утруждать, он всё равно туда не собирался. Ещё пятнадцать минут Пеппер вдалбливала в раскалывающуюся от боли голову Старка, почему это важно. Сошлись на том, что он будет в десять, может быть.       Горячая ванна, после мягкая постель — это были единственные желания простого миллиардера. Вполне осуществимые, кстати. На самом деле, Тони чуть не вырубился прямо в ванне, разморённый под воздействием почти обжигающей воды и приятной ароматной пены. Вылезать не хотелось, но стоило только прикрыть глаза, как Пятница сообщала, что это место не предназначено для сна. Никакого личного пространства! Но добравшись до кровати, Тони тут же пересмотрел свою точку зрения. В постельке лучше, и подушки такие удобные, и одеялко тёплое, так хорошо. Освещение постепенно тускнело, панорамное окно больше не пропускало блики и огни суетливого города, все звуки умолкли. На границе реальности и сна Тони почудился какой-то силуэт метнувшийся к стене напротив, скрытый полутенями. Но раз Пятница молчит, значит, показалось, неважно, не думать, хотя бы на пару часов.

***

      Если у Баки и были какие-то сомнения насчёт того, почему альбом Стива заполнен изображениями Тони Старка, то все они развеялись, когда он добрался до середины. Зарисовки из жизни товарища по команде можно было бы списать на увлечённость или вдохновлённость. Ну вдруг Старк стал некой музой для в душе художника Капитана. Вот Тони на кухне, задумчиво смотрит куда-то перед собой, в руках сжимает большую кружку с кофе, солнечные лучи нежно касаются его лица, свет отражается во взгляде. А вот он же, но в своей мастерской, с закушенной губой сосредоточенно что-то мастерит, паяет, напряжённые мышцы на руках говорят о том, что его труд тяжелый и о превосходной физической форме; тёмно-красные защитные очки скрывают глаза, но не сложно догадаться, что под ними они блестят увлечённые, горящие. Почти обнажённый Тони Старк, до неприличия возбуждающий, возлежащий на разворошенной кровати королевских размеров, прикрытый ниже поясницы лишь тонкой простынёй, всё тело его раскрашено тёмными отметинами, кричащими о ночи страсти и любви — друзей в таком ключе не рисуют. Каждая мелкая деталь, изгибы тела, шрамы, тени — всё настолько подробно и живо, пропитано чувствами и восхищением, что дух перехватило. Дальше Баки смотреть не стал, потому что это слишком!       Звук захлопнувшейся тетради оказался очень громким для острого слуха суперсолдата. Стив завозился на диване и, открыв глаза, увидел возвышающегося над ним Баки. — Доброе утро, — хриплым ото сна голосом произнёс, принимая сидячее положение. — Почему ты не сказал? — вместо приветствия спросил о главном, сжимая бионической рукой ни в чём не повинный альбом до треска. — О чём? — начал Стив, но осёкся, заметив действия друга. — Баки, это… я… мы, в общем, это сложно объяснить, — вконец запутался в словах Роджерс. — Давай упрощать. Вы были вместе? — Да, — сознался Роджерс. — Всё в прошлом или? — та тоска и отчаяние, которые отразились во взгляде, были красноречивее любых слов. — Господи, Стив, только не говори, что ты… — Я люблю его, Баки. Понимаю, что для тебя это отвратительно, мерзко, неправильно, но… — Дело не в этом, — Барнс выронил тетрадь, и сам следом, словно лишённый сил, опустился на пол. — Рассказывай. Всё, — не попросил, скорее отдал чёткий приказ. — Хорошо, только не здесь, давай прогуляемся.       Сборы много времени не отняли, и уже через полчаса они покинули базу на одной из гражданских машин. Ехали молча, за рулём был Стив. Спустя недолгое время оказались в сердце Нью-Йорка. Если не знать деталей, то это место ничем не выделялось, кроме оживлённой толпы, ярких вывесок, высотных стеклянных зданий и гигантских лед-экранов. Но на самом деле, это было поле битвы.       За четыре года все дыры подлатали, обломки вывезли, закатали новый асфальт, восстановили квартал. Именно на этом месте Капитан Америка увидел, кто скрывается за бронёй костюма Железного Человека. Не гений, не миллиардер, не плейбой и даже не филантроп. Самый добрый, отзывчивый, смелый, самоотверженный человек, способный пожертвовать собой, спасая чужие жизни, не раздумывая ни секунды. Тот, для кого нет ничего невозможного.       Знакомство Стива с Тони Старком началось с формального приветствия, коротких обрывистых слов, брошенных на площади перед штутгартским театром. Дальнейшее общение на хэликэрриере показало, что Старк попросту невыносим! Выскочка, зазнайка, богатей, который всё обращает в фарс и показуху, не думая о последствиях и потенциальном риске, его волнует только стиль, и заботится он только о себе и своём непомерном эго. Роджерс терпеть не мог таких. От того, чтобы от души не врезать этому зарвавшемуся сорокалетнему ребёнку, удерживало лишь то, что нельзя бить того, кто слабее тебя. А хотелось просто до безумия! Уже тогда Старк смог нарушить границы самоконтроля рассудительного и сдержанного во всём Капитана, и это за каких-то пару часов их знакомства. Но сражение с ордой читаури открыло глаза совсем на другого Тони Старка. Вот тогда где-то в подкорке и прозвенел первый звоночек. Сердце замерло в момент, когда Стиву пришлось отдать приказ о закрытии портала. Город спасён, но какой ценой! Показавшийся высоко в небе силуэт запустил биение беспокойной замолкшей мышцы в бешеном ритме. «Меня никто не целовал?», — выкрикнул тогда очнувшийся Старк, а Стив был готов расцеловать, да что угодно сделать, потому что был безумно рад тому, что Железный Человек развеял его убеждения, что всех не спасти.       С каждым днём, проведенным вместе в башне, на поле очередного сражения или миссии, Тони Старк разрушал привычные устои и восприятие действительности Стива Роджерса. Старк был ураганом, тайфуном, который переворачивал всё вверх дном, привносил что-то новое, яркое, порой безумное, но фееричное. Он показал Стиву, что такое настоящая жизнь, и как получать удовольствие от неё, от каждого момента. Тони Старк сам был неисчерпаемым источником жизненных сил, чистой энергией, и речь не о дуговом реакторе, который тот носил в своей груди в те дни. Он разбивал границы всего, включая одиночества Стива. Не позволил зациклиться на своей потерянности в чужом мире, даже заставил забыть прошлое на время, быть здесь и сейчас с ним, с Тони, наслаждаться минутами настоящего, строить планы на будущее, а не только воевать. С Тони Старком Стив поверил, что война уже закончена.       Сейчас Стив понимал, что не договор развёл их по разные стороны, а он сам лично, своими руками провёл эту черту. Тони ненавидел в людях фальшь, лживые улыбки, он ценил откровенность и правду, пожалуй, больше, чем любые другие человеческие качества. Роджерс не смог ему рассказать ни о Баки, ни о его причастности к смерти Старков. Слабак? Трус? Идиот? Да, и ещё множество других титулов, которыми себя награждал Капитан Америка. Он должен был не допустить той драки, обязан был остановить Железного Человека, но иначе. Не разбивать в кровь кулаки о холодный металл, не позволять ярости, возникшей не пойми откуда к человеку, которого любил, застить глаза. Сделать что угодно, хоть на коленях умолять, хоть прижать к себе, не отпускать, убедить понять, подумать здраво, но никак не доводить до состояния полусмерти, уходить, бросать. Нужно было сказать раньше не только о Зимнем Солдате, но и о своей любви, потому что теперь его никто не желал слушать, ровно так же, как и он сам не хотел услышать Тони год назад. Кажется, это называется эффектом бумеранга. Всё возвращается и с той же силой, которая была приложена изначально, если не в разы сильнее. — Поэтому всё и сложно. Тони такое не простит, даже если любит… любил. Я не знаю, что мне делать, Баки.       Барнс тоже не знал, что делать ни ему самому, ни Стиву. Это самая наисквернейшая ситуация, в которую можно было попасть. По виду друга было ясно, что тому пиздец, как хреново. Тут и чувство вины, и своей никчёмности, и бессилие, и сгущающиеся тучи над головой, а впереди никакого просвета, потому что Старк недосягаем. Баки разрывало внутри на части: одна хотела поддержать, как-то помочь Стиву; вторая же была в лютом бешенстве, хотела придушить, избавиться от преграды и источника многих бед и печали, она была зла на друга за всё, что тот сделал с Тони. Добить его ещё и своим признанием о чувствах к Старку, просто язык не поворачивался. Сознание вопило: «Ты не достоин! Не заслуживаешь его!». Ещё мелькала какая-то наивно-детская мыслишка из разряда: «Я его первый увидел и полюбил! Свали в туман, Стиви, не мешай». Хотя, чему именно мешать, непонятно. Ничего же нет, не было, а у Роджерса и Старка была целая история. Проклятье!       Всё действительно сложно, но уступить, отойти в сторону невозможно, как и потерять друга. Тогда как быть? — А как же та блондинка? Шерон, да? Мне казалось, что ты был не против того поцелуя, — Баки попробовал зайти с другой стороны. — Она… она напомнила мне Пегги. Это другое, не думаю, что… — А может стоит подумать? — Баки, ты не понимаешь. — Ещё как понимаю. Мы с тобой знаем, что отпустить, временами, это выход единственно верный. Стив, ты мучаешься, страдаешь, варишься в прошлом. Воспользуйся тем, чему тебя научил Старк, иди вперёд. А время расставит всё по своим местам.       Стив страдальчески посмотрел на него, но не успел ничего ответить, зазвонил его телефон. Сэм потерял капитана, который должен был проводить сегодняшнюю тренировку. — Возвращайся на базу. И просто подумай над этим. Быть может, так будет лучше и для тебя, и для Старка, — сжав плечо друга, Баки подтолкнул его в направлении машины. — А ты? — Я ещё немного пошатаюсь здесь. Давно не выбирался. — Всё в порядке? — обеспокоенно уточнил Роджерс. — Не переживай. Иди, я в норме.       Подло ли поступил Баки, посеяв зерно сомнения? Сложно сказать. Стив всегда прислушивался к его словам, и, возможно, так было бы лучше: у него Шерон, у самого Баки что-то могло получиться с Тони. Но было так погано на душе, кошки в ней не просто скребли, они орали и терзали острыми когтями. Барнс слонялся весь день по городу. Просто так, шёл, куда вели ноги. Никто не обращал на него внимания, не узнавал в нём Зимнего Солдата и нового члена команды Мстителей. В голове всё вертелся и вертелся один единственный вопрос: «Почему?». Ответа не находилось, и лучше не становилось.       Ближе к ночи он очутился напротив старковской высотки, вообще не представляя, как он здесь оказался. Поднимаясь на лифте, он не знал, зачем идёт к Тони, что он ему скажет. Удивительно, но система безопасности пропустила его без каких-то заминок. В самом пентхаусе ничто не напоминало о вчерашнем происшествие, всё починили. Было подозрительно тихо. — Мистер Барнс, уточните цель вашего визита, — чей-то женский голос, как снег на голову, обрушился на него. — Я хотел бы увидеть мистера Старка, — также формально ответил Барнс, припоминая что-то об искусственном интеллекте, который спроектировал Тони. — Босс отдыхает. Поэтому… — Я могу подождать? — Можете, но предупреждаю, мистер Барнс, я устраню любого, кто попытается причинить вред мистеру Старку. — Я не… я никогда не наврежу ему. — Знаю. Я считывала ваши показатели во время прошлого визита. Вы говорили правду.       Баки удивился. — А если это было целенаправленным контролем эмоций и реакций организма? Меня и не такому учили. — Не льстите себе, мистер Барнс. Я гораздо умнее вас, меня создал гений.       «Пятница», — Баки вспомнил имя виртуальной помощницы, которая казалась слишком настоящей, живой, человечной. Разумеется, у него и в мыслях не было какого-то злого умысла. Вообще не было каких-то мыслей на тему того, зачем он здесь. Говорящая невидимая девушка не остановила его, когда он исследовал периметр, и даже тогда, когда он обнаружил комнату хозяина дома.       Выдохнув и задержав дыхание, он открыл дверь и проскользнул внутрь. Темно, освещение было на минимуме. Но глаза быстро привыкли, и Баки смог рассмотреть укрытого одеялом Тони. Он лежал на правом боку, рука подсунута под подушку, рот чуть приоткрыт, дыхание ровное, мерное. Сложно было оторвать взгляд от такой умиротворяющей картины. Некоторые считают, что наблюдать за спящим — это какое-то извращение. Дураки, что ещё тут можно сказать. Тони был прекрасен, хотя и было видно, что он очень устал, вымотался. — Спи спокойно, Тони, я буду оберегать твой покой, — шепотом произнёс Баки.