Жнец

Проверено бетой — Да. Надо же, всё-таки рассказала… И много? Ну, хотя навряд ли эта тема для моих ушей, так бы давно сам знал… Ээээххххх, ладно, усаживайтесь пока… не знаю, куда-нить. Ща подойду. Закажу нам пива. Я предупреждал сразу, рассказ предстоит ещё ооооочень долгий. И не знаю, как вы там планировали меня слушать, но по трезваку всю эту хрень просто не потянуть. Да и за барными стульями не так удобно, как за теми, у столиков. Выбирайте, какое: тёмное, светлое, красное? Есть ещё сорта, да немало. Наши нередко платят контрабандой. Берите, что хотите, я оплачу. Гость вы или не гость в нашем баре, в конце концов. …Ой, Вальт, не смотри на меня так. Без обид, я, если ему всё это буду рассказывать здесь, потом вообще ходить не смогу. Ну правда, хоть бы сидушки приклеил в кое-то веки, как остальным. Это, вон, Эбигейл, или как её теперь там, себе ТАКУЮ жопу отрастила огроменную, что не только на табуретках твоих, хоть на камнях голых сможет по несколько часов просиживать. У неё, блин, теперь для попоек все удобства встроены: и сидушки под зад, и подушки под голову, дак ещё благодаря этим двум вещам ей и наливают везде бесплатно!.. Лан, забей. Идёмте. Возьму пока одну, остальные потом заберу, как нальёшь. …Повезло, что Вальт нашёл именно такую маску, да? Можно пить хоть взахлёб, а лица видно не будет. Хехе, вы, главное, стекло случайно не раскусите, такими-то… Я другое имел в виду. Извините. Просто пытался разрядить обстановку. Эх, зря выпил всю кружку за раз. Пусть уже не так сильно, но в голову до сих пор даёт нехерово… Ладно, хватит резину тянуть. Щас же принесу поднос и продолжу. Раньше начнём — раньше закончим. Кххррр… Фух… хорошо пошло… Кхм-кхм… Следующий день не предвещал ничего хорошего. На округу опустился густой, почти непроглядный туман, а белые тучи затянули небо, оттого оно сливалось с остальной белой массой. Такое в нашей местности происходит всего раз в году, длится несколько дней подряд, максимум неделю, и означает только одно — скорое наступление холодов… И ещё кое-чего, не менее омерзительное. Неважно. В общем, я, по опыту, уже знал: на ближайшую неделю сладкой жизни мне не видать. Без понятия, когда я тогда проснулся, меня разбудил свист из оконных рам. Утро, день, вечер — любое время суток, пока светило солнце, выглядело одинаково. Да и сестрёнка меня так загрузила работой, что я вполне мог проспать до самого заката. Ненавижу закаты… А, это я не вам. Мысли вслух. Проехали. Ветер завывал сквозь щели закрытых окон, видимая трава сильно колыхалась, пыль носилась меж белыми клубами туда-сюда. В такую-то погоду выходить вообще не хотелось. Однако домоседом я не был никогда, да и фанатом закрытых пространств не являлся и не являюсь. Чёртовы стены всё время пытаются меня раздавить. Даже не знаю, чем я им так не угодил… И знать не хочу. Ни сейчас, ни раньше не хотел вдаваться. Не позавтракав, оделся, заправил постель и вышел наружу так быстро, как смог. Вот только на улице атмосфера стояла не менее неприятная. Как дверь закрылась и перестала скрипеть, ветер мгновенно стих, погрузив, наверное, всю деревню в глухую тишину. Будто туман был настолько густой, что не пропускал через себя все звуки. Ни шум ветра, ни скрип досок, ни голосов людей. Ничего. Пусто и тихо. Даже крика бы никто не услышал. — Хм, как странно… На удивление тихо. Слишком тихо. (Одно хорошо, Демона на горизонте не видать. Пусть уж лучше слишком тихо, чем до звона громко.) Вышел я, к слову, в этот туман совсем один, и даже достаточно долго походив по округе, никого не встретил. Ни единой души. Наверное, потому-то голосов жителей и не доносилось, и никто не отвечал. Делать это просто было некому. — И тут никого… Куда все подевались?.. Сестру я не видел со вчерашнего вечера. Она не говорила, куда собиралась пойти и, видимо, где осталась ночевать. Ушла без предупреждения, прямо пока я убирался. На неё совсем не похоже. Хотя иногда она оставалась с ночёвкой в доме Бэйронов. Может, и в тот день ей захотелось побыть с ними, а не со мной после вчерашнего. Ну, её дело. Девочка она уже взрослая. Должна сама решать, как поступать. Правда, я надеялся, хоть где-нибудь в деревне её увижу, или она откроет мне дверь, но после целой серии долбёжки из дому так ничего и не послышалось. Будь у них там кто, я бы услышал шаги, скрип досок или женские голоса, но в ответ донеслась одна мёртвая тишина. Как и раньше. — Не открывают… Их тоже дома что ли нет?.. Нигде никого нет… Нигде… Ни в домах, ни на улицах… Это ненормально… Совсем ненормально… ДА КУДА ВЫ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ПОДЕВАЛИСЬ?! …РЬЯХ! ОТКРЫВАЙСЯ! ОТКРЫВАЙСЯ! ДАВАЙ! РРРРРАРХ! ДАВААААЙ! …Значит, они уже завтракают. Да, они просто завтракают. Их нет дома потому, что они завтракают. Не паникуй, всё нормально, они завтракают… Завтракают… Завтракают… Вот я вас и нашёл. Вы сидите за общим столом. Хорошо, я сейчас подойду. Стоит поспешить, иначе опять их потеряю. Я не стал полчаса долбиться в двери пустого дома, продолжил поиски. И побродив ещё минут двадцать меж одинаковых домов, всё же случайно набрёл на тот же общий обеденный стол, про который вчера рассказывал, чему очень обрадовался. Мы всегда завтракаем за ним вместе, каждый день, без исключений. — Наконец я вас нашёл. Долго же пришлось кругами гулять, с такой-то видимостью. Мне уже не терпелось увидеть сестру, сесть хоть куда-нибудь, после всей той ходьбы и, наконец, поесть своей любимой кроличьей похлёбки. — Всем доброго ут… Но и за ним никто не сидел. — …Какого?.. Ни за одним из бесчисленных, хаотично выдвинутых стульев. — Что за чертовщина… Это уже стало совсем не смешно: безлюдные улицы, бесконечные дома, неотличимые друг от друга, непроглядная серая мгла, давящая, как самые узкие стены и глухая тишина. На секунду начало казаться, что я сплю, а снится мне ужасный кошмар. И всё, чего я тогда хотел — проснуться. Но у меня никак не получалось. Все старания оказывались тщетны. Щипки, пощёчины, зажмуривание глаз. Ничего не помогало. Наоборот, от моих попыток туман сгущался всё сильнее и сильнее, подбираясь к ногам. Он медленно поглощал землю вокруг, отрезая все пути. А остановился, лишь когда я прижал стопы одну к другой вплотную, оставшись стоять на ещё видимом маленьком клочке. Но и на нём мне довелось задержаться совсем ненадолго. Уже через мгновение я услышал чьё-то томное дыхание за спиной. — А! В ту же секунду ноги быстрее меня отскочили на несколько шагов вперёд. Как и тело после развернулось на пол-оборота. Как и руки, без ведома, по пути, сначала в панике замахали в тумане, развеивая его, словно отмахиваясь от мерзкой паутины, а после выхватили меч и наставили туда, где я раньше стоял. Но там никого не оказалось. Никого и ничего, кроме тумана. — К-КТО ЗДЕСЬ?! П-ПОКАЖИСЬ! ЭТО СОВСЕМ НЕ СМЕШНО! Тело задрожало, как листик на ветру, вместе с лезвием. Дыхание сбилось ко всем чертям, а сердце заколотилось с невероятной скоростью об грудную клетку так, что его стук разносился в ушах. Глаза выпучились и забегали по всем сторонам, в попытках выглядеть сквозь белые стены хотя бы намёк на чьё-либо постороннее присутствие или движение, но безуспешно. Всё стояло на месте, кроме резко подошедшей мглы, на этот раз скрывшей даже мои ноги. А потом дыхание вновь послышалось позади. Теперь звучало оно гораздо громче, отчётливее и ближе, прямо на плече. — А! НЕ ПОДХОДИ! И казалось, история повторилась вновь: я отпрыгнул, развернулся и наставил остриё на серое ничего. Но… В глубине тумана что-то пробежало. — ТВОЮ МАТЬ! Вышло из-за границы зрения — не с моего старого места, а где-то в двадцати шагах слева — пронеслось вдаль и бесследно растворилось. Что-то совсем неразличимое, кроме как по более тёмному цвету, нежели остальной дым. Я видел, как оно бежало, но не слышал шагов. Совсем. Тишина никоим образом не прервалась. — … Хотелось закричать в страхе, но он же и заставлял меня молчать в тряпочку. И вместо того, чтобы пойти вперёд, куда оно убежало, я, нервно пошатываясь, осторожно попятился назад, медленно и аккуратно, стараясь не издать и звука. Пока на что-то не натолкнулся. Это был не стол и не стулья, ведь они стояли прямо передо мной. И это была не одна из четырёх балок навеса, ведь их вбивали ровно по углам, и как раз одну я наблюдал чуть правее. Я выпрямился во весь рост, задержал дыхание и замер в один миг, как остановился. И ровно через столько же на мою ключицу неторопливо легла худая когтистая рука. — Х-хэ?.. От страха я даже не сразу среагировал, только через секунду или две, успев разглядеть кисть. Очень худая, с невероятно тонкими, но настолько же длинными когтями с шеи, доходившими аж до живота, и полностью покрытая чём-то чёрным, от острых кончиков до запястья, будучи сама мертвецки серой. (…): … И пока я смотрел на эту кисть, её владелица медленно вышла из-за плеча и показалась взору, окружённая угрожающей аурой. Черноволосая девушка с одним видимым за волосами широко открытым глазом, смотрящим пустым взглядом, большими мешками под ним и белой кожей, сквозь которую то тут, то там на лице проглядывали тёмные вены, как у утопленников. — ААААААА! Призрак впился когтями в шею и медленно приближался. Тогда же я потерял всякий контроль над собой, отдёрнулся из когтистой лапы и буквально отпрыгнул от неё, по пути сбив несколько стульев и развалившись прямо на столе, с мечом, выставленным между ног. — НЕ ПОДХОДИ! Но девушка за мной не последовала. Сокрытый туманом, её длиннорукий, еле различимый силуэт в ночном платье просто стоял ко мне лицом, как вкопанный, даже не дыша. И пусть её глаза больше не виднелись, я чувствовал, как она смотрела ими прямо в мои. (…): … Меч почти вываливался из рук, настолько сильно они тряслись. Я боялся просто отвести взгляд и держал его наготове, ведь понимал, что она могла напасть в любой момент, без предупреждения. Держал, пока силуэт не исчез. — А?! ЧТО?! Уже через пару секунд развеянный моим прыжком туман сомкнулся обратно, и девушка исчезла за его клубами. Исчезла ровно за мгновение, за одно мгновение, как на мои плечи что-то резко облокотилось. — Э?.. Тело перестало дрожать и замерло, меч, наконец, вывалился и упал под стол, а колот сердца более не звучал. Моя голова, опустевшая от всех мыслей, медленно повернулась сначала к левой, а после и к правой руке на плечах, таким же, как та, что обхватывала шею ранее, чёрным и худым. И тогда я почувствовал ледяное дыхание прямо возле левого уха. Серые губы девушки приблизились к нему, пока я отворачивался. А когда повернулся обратно, её лицо оказалось вплотную. Она смотрела на меня в упор. Молча. Не моргая. — РААААААААААААААААА! Внутренний голос закричал мне спасать шкуру любой ценой, пусть это и выглядело невозможным. Я взмахнул плечами, тем сбросил костлявые кисти с себя и галопом пополз по столу, спиной вперёд. Полз, не отводя взгляда от стоящей на четвереньках девушки, потому как она сама его не отводила. Один-единственный видимый выпученный глаз провожал меня на протяжении всего пути. Провожал, пока я не дополз до края и не свалился на стоящий там стул. Ведь даже перестав нащупывать стол под ладонями, моё тело ни капли не замедлилось. — ЧЁРТ! Хлипкий стульчик сломался под моим весом моментально, и упал я уже на его обломки. Сломанная ножка ободрала мне ногу и впилась в неё, а от падения спина сильно заболела. Я больше не мог бежать. Больше не мог подняться. Больше не мог сражаться. — ААРРХ, МАТЬ ТВОЮ! Но ещё какое-то время попытки продолжались. Руки старались опереться на землю и поднять торс, но у них ничего не получалось. Ножка впилась так, что двигаться, не почувствовав боли, стало невозможно, а в ладошки то и дело вонзались занозы и опилки. Потому обе поднятые к верху ноги оставались лежать на столе, не двигаясь, пока сам я валялся в щепках и пыли. Без сомнений, надежды на спасение не осталось. И это подтвердилось сразу. Также, перебирая пальчиками, сначала одна рука неторопливо легла на моё колено и крепко впилась в него, а после другая, на противоположное. И вскоре медленно из-за стола показались чёрные волосы. Дыхание остановилось. Сердце замерло. Мурашки пронеслись по всей коже. Глаза быстро налились слезами. Не моргая и не отводя взгляда, девушка сползла вниз, к моему лицу, подобно змее, которую без перерыва бьют током, и оперлась на грудную клетку. Глаз за волосами нервно дёргался, мышцы по всему худенькому тельцу хаотично сокращались и расслаблялись, а её шея постоянно проворачивалась и тряслась так, как не должна у живых людей. Она приблизилась достаточно, чтобы моя кожа почувствовала холодок губ, и слезливые глаза сами зажмурились в предвкушении. Я был готов встречать смерть. — … (…): …Бу. — … (…): … — … (…): Пфм… кхм… кхм… — …А?.. (…): Кхм… кхм… кхммм… кхм-кхм… кххххЕЕЕЕЕХЕХЕХЕХЕХЕЕЕЕЕЕЕЕЕ! До тех пор, пока призрак не засмеялся. — Ч-ч-чт-то?.. (…): ХЕХЕЕЕХ!.. ХЕХЕХ!.. ХЕЕЕЕЕЕЕЕЕХЕХЕХЕХЕХЕЕЕЕЕЕЕЕЕ! НУ ТЫ БЫ СЕБЯ ВИДЕЛ, А! ХЕЕЕЕХЕХЕХЕЕЕЕ! И насколько же хорошо мне был знаком этот смех… этот чёртов смех из глубин преисподней… — Ч-т-то за?.. (…): Я И НЕ!.. ХЕХЕ!.. Я И НЕ ЗНАЛА, ЧТО ТЫ ТАКОЙ ТРУСИШКА!.. ХЕЕЕХЕЕХЕХЕЕ! — П-п-погодите-ка… Сначала я не поверил ушам. Я не поверил глазам. Я не хотел им верить. (…): Хехе!.. хе… эх… А ты чего щуришься? …Ты… Ты так испугался, что… хехе, ой… даже меня не узнал?! Хееехехехех! Ты правда меня не узнал?! — Мин-н-н-нуточку… Для меня пусть лучше ужасная смерть от рук духа утонувшей девочки, чем… (…): Я думала, ты меня узнал и принял за моего собственного призрака. На это и был расчёт. Тип, ты подумаешь, что довёл меня, и теперь я тебе мщу в виде духа. Уууууууу, страааашно. …Но знаешь, хехехе… ТАК ПОЛУЧИЛОСЬ ЕЩЁ ЛУЧШЕ! АААААХАХАХААААА! — Т-Т-ТВОЮ МАТЬ! АХ ТЫ, М-М-МЕЛКАЯ ПОГАНЬ! (Эли): ХАААААХАХАХАААА! Она. — Т-ТЫ ХОТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, Ч-Ч-Ч-Ч-ЧЕГО Я НАТЕРПЕЛСЯ?! (Эли): Хехееее… Твои заикания говорят саааааами за себя. А вообще, хех, это тебе за вчерашнее. Я пережила не меньше. В следующий раз будешь знать. За то, что Оборванец днём ранее убежал в слезах, Демон решил на мне отыграться… Эта тварь меня чуть до остановки сердца не напугала. Нормальные люди подобной больной хренью не занимаются. Целое представление подготовила. И ведь не за что было так-то… Теперь вы понимаете, почему я уже третью кружку прикончил? Я то утро буду ещё на смертном одре вспоминать. И там же прокляну эту гадину, если она не сдохнет раньше. Попомните ещё мои слова. Того, что она успела пережить, не хватит и на треть искупления всей её мракобесии. Однажды, например, через где-то год после приезда к нам она разыграла всё так, будто я начал подворовывать ценности в деревне, и якобы она поймала меня с поличным. А на деле сама их заранее постаскивала и раскидала по моему дому. И хер чё кому докажешь! А вещей пропало ой, как дохрена и ой, каких дорогих. Меня потом, мало того, что высекли по-чёрному, впрягли пол-урожая собирать в одиночку. А ей что… А ей весело! А она смеётся! А её похвалили даже за поимку вора! ОБЕЩАЮ, ЕСЛИ Я ЭТУ СУКУ КОГДА-НИБУДЬ НЕ ОТПРАВЛЮ В ПРЕИСПОДНЮ, ОТКУДА ОНА РОДОМ, ТО ПРЕВРАЩУЮ В НЕЁ ЕЁ ЖИЗНЬ ЗДЕСЬ! — Д-ДА Я ТЕБЯ ЩАС- (Софья): Что «тебя щас»? Ррррррр… неважно, проехали. Меньше буду отвлекаться — быстрее покончим с этим. Я тогда уже был полностью готов открутить Демону голову, как из-за спины донёсся голос Софьи. Точнее, над головой, я ещё на тот момент лежал. Несколько коротких шажков, и она нависла надо мной и лежащей на мне Эли, разодетая и загримированная точно так же — чёрноволосая девочка в белом ободранном ночном платье и длиннющими когтями. Разве что свои длинные волосы она убрала внутрь платья, что б спереди их причёски выглядели одинаково. — А! ТВОЮ МАТЬ! (Эли): А ты думал, ехех, как мы, по-твоему, провернули тот фокус с телепортацией? (Софья): Ты действительно на это купился? Не ожидала. Хотя и надеялась. — Знаешь, я почему-то с-совсем сейчас не уд-дивлён, н-но в-всё же с-прошу: как он-на тебя убедила на это пойти? (Софья): Мы договорились: это за место подарка. Плюс, я сама хотела тебя проучить, но не знала, как. Вполне подойдёт. — А ч-что с в-вашими руками? (Эли): О, это… Когти, к слову, оказались ненастоящими. Эли демонстративно сняла один из них и поднесла ко мне, чтобы похвастаться работой. (Эли): Мы просто нашли тонкие ветки, обточили их и привязали моими лентами. Видишь? Деревянные. А чтоб не было видно, решили вымазать руки грязью. Волосы, кстати, тоже в грязи. Ну и, как видишь, ноги. С последними изначально так не планировалась, просто босиком нас не так слышно, но для дополнения образа получилось неплохо. Вообще, всё это был лишь маскарад и трюки. Туман, шёпот, внешний вид. У них не оказалось настоящего из этих образов ровным счётом ничего, от кожи до волос и чёрных пяток. — А-а к-кожа? (Эли): Папина медицинская пудра и молоко. Смешали, намазали на видимые части тел, она высохла. — А п-платья? Он-ни откуда? (Эли): Ну уж, думаешь, фокусник возьмёт и раскроет тебе прям все свои секреты? Ты точно ещё ребёнок. Такой же трусливый и такой же наивный. (Софья): Это наши с Цуаре, старые. Они нам уж давно как малые, даже у меня коленки видно малость. Мы их ободрали внизу и оторвали рукава, что б их размер выглядел оправданным. Ну и опять-таки, образ. (Эли): Эй! Ты меня не слышала?! — А к-как вы двигали т-туман? (Эли): «А как вы сделали то?» «А как вы сделали это?» Вечно задаёшь больше вопросов, чем надо… А тебе ли не плевать на наши старания? (Софья): Ладно тебе, он заслужил знать, как обстояли дела за кулисами. (Эли): Хмпф. (Софья): …Хех, к тому же, ему до такого всё равно никогда не додуматься самостоятельно. Пусть знает, с кем имеет дело. (Эли): Ехехееее… да, ты права. Продолжай. — Гадины… (Софья): С погодой мы вообще так-то ничего не делали. Туман сам двигался туда-сюда, а мы просто отталкивались от его перемещения и подстраивались. (Эли): Неплохо придумано, а? Хехе, тебе до нас ещё расти и расти. — Н-но я в-видел, к-как сегодня с утра з-завывал ветер на улице. Ч-т-то меня аж свист разбудил. Почему щас так тихо? (Эли): Не было никакого ветра. Мы носились кругами и двигали туман своими силами. А сквозь щели свистела я. Надо ж было тебя как-то поднять в такую рань. Кстати, ты тоже неплохой концертик закатил. Долбёжка, ходьба бесцельная… Я посмеялась. — Т-ты ходила за мной всё это время?! (Эли): Прямо по пятам, от двери, а ты и обернуться, блин, не удосужился. *Вздох* Я так надеялась, что ты беспричинно повернёшь голову и увидишь меня такой, а по итогу пришлось самой начинать… Ну да и пусть, всё равно круто вышло. — А т-тень? Я в-видел, как в т-тумане чт-то-то пробежало несколько р-раз без единого звука. Даже пробегавшая бесшумная тень оказалась трюком. Из тумана вышел третий участник их «представления», с серым одеялом на голове. Этим участником оказался Оборванец. Я увидел его противную надменную лыбу, сразу как он сбросил одеяло. Чёртова бродячая псина смотрела на меня свысока, будто она главнее человека… (Эли): Он согласился нам помочь. Благодаря этой лесной клоаке у него развилось умение перемещаться абсолютно бесшумно. Никто лучше не подходит на роль призрака. (Софья): Ну, вообще, он всё это и придумал. (Эли): Неправда! (Софья): Не присваивай чужую славу. Мы ведь для него и старались. Кхм, парнишка хотел подарить Эли что-нибудь, но раз уж у него ничего нет, решил отплатить услугой. — (Ах ты сквернавка беспорточная… Дай мне возможность, я тебя ещё заставлю каяться… на коленях возле моей ширинки… если не сдохнешь раньше.) (Софья): Он составил план, дал основу идеи, а мы вчетвером додумали. И каждый в чём-то помог… Эли в том числе. (Эли): Спасибо. — В-ч-четвером? (Софья): Я, Эли, моя сестра Цуаре и… — Нет… т-только не это… прошу, ум-моляю, кто угодно, только не… Всего этих «театралов» насчиталось пять. Пять человек сплотились против меня и чуть не напугали до смерти. Но это ещё куда не шло. Пусть. Пусть пытаются меня убить хоть каждый день… Тяжелее всего было осознавать, что в их числе нашлась моя любимая сестрёнка. — В-вот куда она уходила вчера… Н-не могу поверить… (Эли): Конечно, не можешь! Получилось настоящее представление, каких в столице не дают и близко! Ты уж поверь, я посещала с папой тамошние театры частенько. И сделано было это представление специально для тебя — единственного нашего зрителя! Считай, весь зал зарезервировали. Мы ведь тебя даже на сцену пустили и дали поучаствовать. А такие привилегии могут позволить себе вовсе единицы дворян. Спасибо ещё сказать должен. — «С-спасибо»?! ВЫ, Т-ТВАРИ, ВТЯНУЛИ В В-ВАШИ КОЗНИ М-МОЮ СЕСТРУ, И Я ВАМ Д-ДОЛЖЕН ЕЩЁ З-ЗА- (Эли): Чщщщщ, не горлань так. Людей зазря разбудишь. И сестру свою с ними. Она всю ночь, на пару с Цуаре, нас гримировала. Знаешь, как тяжело нарисовать вены, пусть и по медицинскому справочнику? — НЕ МЕНЯЙ ТЕМУ, МАТЬ ТВО- (Эли): ЧЩЩЩЩЩ! На дворе пять утра еле доходит, а ты вопишь, как резаный! Чем слушаешь, а?! Я ж секунду назад сказала, мы разбудили тебя в лютейшую рань, чтоб жителей на улицах не попадалось! Мозгов что, тоже, как у ребёнка?! Или тебе плевать даже на спокойный сон своей сестры?! Она столько сил потратила, так старалась, не только для нас, но и для тебя, а ты!.. А тебе начхать на неё! Тебе начхать на её труд! И мало того, пошла она на эту авантюру добровольно. Её никто не уговаривал, никто не заставлял. Сестрёнка буквально согласилась помочь нанести мне вред… Так-то у нас и раньше имели место быть всякие мелкие разногласия. Да и по сей день мне порой кажется: дела у нас обстоят не очень. В отличие от меня, она нередко что-нибудь утаивала или умалчивала. Бывало, лгала, без стыда и совести, прямо в лицо. Могла как-то по-обидному назвать, посмотреть с упрёком, поругать или наказать за что-нибудь так, словно мы не брат и сестра, а мать и её непослушный сынок… Кхраааххх… Но… всё же, даже несмотря на это, я никогда не переставал её любить, ни на мгновенье. Нет для меня человека ближе, добрее, милее и прекраснее, чем сестрёнка, и вовек не будет. Я готов простить ей что угодно. Любую выходку. И от этого моя любовь к ней ничуточки не угаснет. Ведь и ежу понятно, если она как-то и поступает — неважно, плохо или хорошо — то только потому, что хочет так поступить. Значит, она будет счастлива, если так поступит. А для меня… хрраааахххххх… Для меня её счастье всегда стояло, стоит и будет стоять на первом месте, выше всего и всех на свете. И когда я могу сделать её хоть немного счастливее — я иду на что угодно. Без капли раздумий. Пусть ради этого даже мне самому придётся пострадать… — Ч-ч-ч-ч-что?! Н-нет! П-прости, пожалуйста! Я не хотел её!.. П-погодь. …Да ты только что сама ржала н-на весь аул, Лицемерная- (Эли): Следи за собой, а не за нами! Ишь, нашёлся, в чужом глазу опилку увидел, а в своём не разглядел полена! — Заткнись, Демон. (Александр): С-софа, Софа, п-подойди, пожалуйста… — И слезь с меня, наконец, т-твою же мать! Мелкая, а весишь, как корова! (Эли): Ааааах?! Да я те щас этими ногтями глаза все повыковыриваю! (Софья): Что такое, малыш? Что-то случилось? — Ну давай, попробуй! (Александр): Можно задать тебе вопрос? (Софья): А, конечно. (Александр): Они всегда такие? (Софья): Ты про что? (Эли): Рррарх, отпусти мои руки! Кто давал тебе разрешение трогать меня своими крестьянскими культяпками?! (Александр): Ну… (Эли): АЙ! НЕ СЖИМАЙ ТАК! ОТЦЕПИСЬ! — СЛЕЗЬ С МЕНЯ! (Эли): ВОТ ТЕБЕ! ВОТ ТЕБЕ! ВОТ ТЕБЕ! ВОТ ТЕБЕ! ВОТ ТЕБЕ! ВОТ ТЕБЕ! ВОТ ТЕБЕ! ВОТ ТЕБЕ! ВОТ ТЕБЕ! — АЙ! АЙ! ДА ХВАТИТ ЦАРАПАТЬСЯ! ТЫ МНЕ ВСЁ ЛИЦО ОБДЕРЁШЬ! (Софья): Ах, ты про них… (Эли): РРАРХ! — СУКА! НЕ КУСАЙСЯ! ТЫ МНЕ ЧУТЬ ГОРЛО НАСКВОЗЬ НЕ ПРОКУСИЛА! (Софья): Хехе, да, всегда. Я уже иногда перестаю замечать. (Александр): П-понятно. (Софья): О, не волнуйся, ты, как поживёшь у нас недельку, сразу привыкнешь. (Эли): АААРХ! — ЧЁРТОВА МАЛЯВКА! (Софья): Хотя, даже и не знаю…

***

Уже через полчаса утренний туман немного рассеялся. Цуаре и сестрёнка, обе вялые и полусонные от недосыпа, тогда же поднялись и пришли накрывать. А мы все вместе помогли, тем позволив им хотя б выспаться за столом: расстелили скатерть, принесли наготовленное из дома Доккерманов — там они и отсиживались — убрали обломки стула. Серьёзной раны у меня не оказалось, о чём Демон, конечно же, поязвил, ещё пару раз назвав маленьким детём. К слову, выпечка у сестрёнки всегда получалась отменная. И торт, который они пекли ночью, не оказался исключением. Пусть этот «Языческий праздник восхваления Демонов» я и не могу терпеть до глубины души, и пусть торт тот был в его честь приготовлен, за столом я всё же охотно посидел, несмотря на двух девочек-утопленниц по оба плеча, и полакомился им. Да и не только им — вкусностей стояло за глаза. Стоило, наверное, забрать сестру домой и вместе отоспаться, но мой уход бы означал неуважение ко всему её труду. Да и общались мы не так уж и плохо… До поры до времени. (Эли): Слушай, ты весь прям дрожишь. Что с тобой? Заболел? Простудился? — М-м-м-м-может, в-вы уже с-снимите весь этот м-м-маскард? (Эли): А, понятно. Хехе, ещё не отошёл… Ну слушай, блин, они старались. Ночь целую не спали. Жалко так вот смывать всю эту красоту. Скажи же? Я права? (Софья): Ну, зависит от точки зрения. Вы оба правы по-своему: тебе не хочется снимать такой красивый наряд, ведь на него действительно ушло немерено сил, а он после сегодняшнего кошмарится уже целый час. Вон, заикается до сих пор. (Эли): Хм… есть смысл… — (Что б Демон и кого-то послушал?! Да уж, сегодня правда очень необычный день… Оборванец на неё так влияет? Хм, а прок от него есть. Не бесил бы ещё так…) (Эли): А ты сама как? Может, станешь решающим голосом в вопросе? Тебя он, уверена, послушается. (Софья): Да мне как-то… не знаю, и так нормально. Давайте без меня. (Эли): Эх, ладно… Ой, Шура! (Александр): А-а? Что? — (Как она его сейчас назвала?.. Ещё одна кличка? Я уж вроде дал одну. Он не человек, что б иметь двойные имена…) (Эли): Ты что скажешь? Слышал же? — (Не, серьёзно, как? Я либо не расслышал верно, либо имени такого в принципе не знаю…) (Александр): Ага, слышал… Хм… Д-думаю, лучше вам переодеться. Ему и правда сейчас может быть очень неприятен ваш вид. (Эли): *Вздох* Ладно, я в меньшинстве. Сдаюсь. — (…Что?) (Эли): Ща тогда давайте ещё хоть посидим немного, хотя б доедим всё и потом пойдём переодеваться. (Софья): Как скажешь. (Александр): Не переживай, я понимаю, как ты себя чувствуешь рядом с ними. Страх невидимого врага, способного напасть с любой стороны, действительно пробирает. Но когда он выходит на свет, становится лишь хуже. — М-мне н-не нужны подачки от Об-борванца. (Александр): Н-но я п-просто хотел т-т-теб-бе по- — Обойдусь. (Александр): Но- — Отвали, Крыса. (Александр): Й-й-й-я н-не… — Не забыл, придурок, это из-з-з-за тебя я на нервах. Правда думал, заслужишь моё доверие одним добрым поступком после сегодняшнего?! Сам насрал на рожу, сам сейчас убирает, а я благодарен ему должен быть, да?! (Александр): Я… *Всхлип* просто хотел з-загладить- — Д-да я тя щас забью, как блохастую псину! (Эли): Вы не против, если мы отойдём на минутку… — Чего ещё? Не помню, чтобы делал тогда чего-то особенного или неправильного. Однако в определённый момент Демон на меня не на шутку разозлился. Притом, похоже, для неё это была не какая-то мелочь, а нечто очень серьёзное, раз она не стала выяснять отношения на виду у всех, как ей свойственно, а вместо этого отвела меня из-за стола за угол дома со взглядом, готовым разорвать на части. — Кха! Ты!.. ты чё делаешь?! Кстати, здесь почти угадал. Ну, она, конечно, не решила растерзать меня когтями, но вот схватить за глотку и опустить до уровня взгляда, угрожая выколоть глаза… (Эли *Стискивает зубы*): Ещё хоть один… хоть ОДИН чёртов раз ты произнесёшь эту херову кличку или попытаешься нанести ему вред, любого характера, плевать — богами клянусь, я выколю тебе глаза и содру кожу заживо, а потом сброжу в солёную реку… Усёк? Как оказалось, взъелась она на меня из-за Оборванца. С каждым днём эта парочка всё сильнее сближалась, что выглядело как минимум необычно. Прям как в тупой сказке: дворянская шавка влюбилась в бездомную шавку. Уверен, такая даже в реале есть… Кхм. В общем, взъелась-то она прям не по-детски, раз не постеснялась приставить одну из деревяшек кончиком прямо к глазнице. Так близко, что я чувствовал, как ресницы её касались. — Кх… Ч-что ты- Всегда поражался её силе… В другом смысле! Я не!.. Эх… Я это к тому, что она ещё как схватила, заставила кряхтеть и задыхаться, пусть ручки у неё и худенькие. А потом, не дождавшись ответа, вовсе ещё сильнее сжала, ещё ближе подтянула, что мы соприкоснулись носами, и ещё яростнее закричала. — КХА! (Эли *Стискивает зубы*): УСЁК?! — … Естественно, прогибаться под двух псин, пусть у одной из них отец когда-то и служил при короне, я не собирался и уже приготовился поставить малявку на место. (Софья): Ребят! Вы там куда пропали? Вы долго ещё? Эли, я переодеваться! Но ей повезло, Софа и Оборванец уже начали нас звать. (Эли): А?! А, уже идём! (Софья): Давайте быстрее там! (Эли): Поздравляю, Везучий Сукин Сын. Удача снова на твоей стороне. Пошли. — … Иногда так хочется забыть, что она девушка… но вот с моей-то памятью получается это довольно редко… Реже, чем надо…

***

Нет, с тем днём я ещё не закончил. Многое тогда произошло. Гораздо больше, чем уже рассказано. Просто мне нужно немного передохнуть… и протрезветь. Продолжим завтра или… Хотя, какого чёрта вообще. Всё равно придётся это вспоминать. Пусть лучше щас, но потом, наконец, пойти дальше, чем откладывать. Вы ж от меня всё равно не отстанете… Пока Софья и Демон мылись и переодевались, я отнёс сестрёнку домой на руках и уложил спать, закрыв на замок. Ключ оставил возле двери, на всякий случай брать не стал, как обычно. Мало ли, в такой туман потеряется, я его вовек не найду. Ничего бы не случилось так-то, Цуаре осталась с ней, переживать не было причин. После мы вчетвером отправились в незнакомые места. Эли захотелось в такой особенный день посетить что-нибудь новое и необычное, вот она и спросила Оборванца, есть ли где подобное. Бродяга хорошо знал округу, пару мест нашёл. По ним и пошарились: чья-то заброшенная хижина, какие-то катакомбы под лесом, маленькое озерцо с подводной пещерой. Кстати, довольно красивой пещерой. Я её тогда приметил, после ещё несколько раз посещал, дорогу запомнил. Надо будет как-нибудь туда сходить, на днях, перед отъездом, сводить сестрёнку. Но на нём мы не остановились. В списке была ещё последняя остановка. Место как раз располагалось между деревней и тем озерцом, решили посмотреть на обратном пути. Там-то… вон там-то всё и началось. Или закончилось. (Александр): Вы только осторожно, возле края земля начинает идти под углом, очень легко соскользнуть. На границе леса Тоб и поляны, как бы разделяя их, разрослась огромная расщелина. Широкая, другая сторона еле проглядывала сквозь клубы, и, пусть дна не виднелось в тумане, по словам Оборванца, невероятно глубокая. Настолько, что, как он говорил, даже при свете дня её истинную глубину скрывала тень. От скуки я схватил из неподалёку лежащей кучи камней один, замахнулся и швырнул вниз. Удара так и не послышалось… (Эли): Ух ты, глубоко… (Софья): Как ты нашёл это место? (Александр): Сейчас не видно, но на той стороне, буквально в шаге от края, начинается холм. Не очень крутой или высокий, но и не маленький, примерно как два человека. (Эли): (Хех… хех… когда он перестаёт заикаться, его голос начинает звучать так красиво…) Хаааа… — … Ну, а так, честно, местечко само по себе довольно скучное. Всё, что оставалось — шататься в тумане, бросать камни и слушать бредовые россказни Оборванца. От последнего меня тошнило больше всего. (Александр): На краю холма и начинается лес. Впервые расщелину я увидел именно по ту сторону. Когда чуть не съехал вниз… (Софья): Правда? (Александр): Говорю же, здесь очень легко соскользнуть. Я это знаю не просто так. (Софья): А как ты вообще так умудрился? (Александр): … (Софья): Эм, всё в порядке? Я что-то не так сказала? (Александр): Н-нет, просто… всё хорошо. (Эли): Софья, не стоит. Должно быть, ему тяжело об этом думать. Больше не задавай вопросов. (Александр): Всё нормально, правда. Я могу рассказать, если вам интересно. (Софья): Не заставляй себя. (Александр): На меня напал Мудрый Король Леса. — … (Эли): … (Софья): … — …Что, прости? (Александр): Я случайно набрёл на него в лесу. Большой, с длинным змеиным хвостом и яркими голубыми глазами. Он выглядел и звучал очень недовольно. Сказал, злые люди недавно поселились у него дома. Я пообещал ему помочь в надежде подружиться, а он принял меня за одного из тех людей и погнался. Бежал аж досюда. Потом остановился, видимо, знал, что здесь. А я нет, и вот… — Ты серьёзно? Мальчишка-то попался с богатой фантазией и без капли совести. Затирал нам что-то про Мудрого Короля Леса. Мол, якобы встретил его и даже пообщался немного. Не слышали? Старая местная байка про некое могучее существо, что обитает в лесу Тоб. В неё только в Карне верят всерьёз. Видать, там и наслушался их россказней. Но мозгов у него оказалось столько же, сколько имущества. Он и подумать не мог, что мы окажемся умнее тех чудиков. После прошлой его сказки о призраке мёртвой девочки на озере, которую он тоже «встретил», я ещё промолчал. Эли продолжала злиться, лишний раз с ней дела иметь не хотелось. Да и подумал, чёрт с ним, пусть мелит, чё хочет, его дело. Но тогда мне уже в конец осточертела вся эта брехня. Я плюнул на Демона и поступил так, как должен был на моём месте любой — высказался. — Слушай, хватит уже чушь нести. Если ты пытаешься так на нас произвести впечатление — тупо пытаешься, Оборванец. Хоть какие байки трави, меньшей помойной крысой ты не станешь. (Александр): Н-НО Я ПРАВДА- — Да-да-да, затирай, кому хочешь, но не нам. Мы уж поумнее будем. А ещё раз солжёшь — всеку. Я терпеть не могу лгунов. Ты даже не представляешь насколько. Хотя, если тебе так уж сильно хочется… могу продемонстрировать… Демон, конечно, сразу о себе напомнил. Ударом под дых локтём. (Эли *Бубнит под нос*): Я что сегодня сказала, придурок… Ещё хоть раз его так назо- — Кх… Мне плевать, какую ты там новую кличку ему дала. У собак не бывает двойных имён. Он уже Оборванец, пусть им и остаётся. Так ему больше идёт. (Александр): *Всхлип* Й-йя не… (Софья): Тише, тише, успокойся, маленький. Мы сейчас разберёмся. (Эли): Нет, подруга… Я сама. (Софья): Д- (Эли): Я. Сама. (Софья): … (Эли): Ты, видимо, слов не понимаешь, да. — Хех, в нормальных парах обычно парень заступается за девушку, а не наоборот… Ну, хотя у животных же нет понятия чести… Да-да, не удивляйся. Я не тупой и прекрасно понимаю, зачем вы от нас уходили в той пещере. Хехе, дворянка сосётся с дворовой псиной… Кому скажешь, не поверят. И я ещё после этого простолю- Потом ударила ещё раз, без причины, по лицу. За своего домашнего пёсика она заступалась очень яростно, а если прибавить и её силу — неудивительно, что ей удалось так меня огреть. Пощёчина, а чуть зуб не выбила. — Ах ты, мелкая тварь… Но у меня тоже терпение не железное. Достало всё время терпеть её выходки и бездействовать. Как она мне, так и я ей… И нет, я этим не горжусь, правда, но такой выскочке для профилактики было даже полезно иногда отвечать за содеянное. В кое-то веки будет знать своё место. (Софья): Т-т-т-ты чего делаешь?! (Эли): *Всхлип* Ты… *Всхлип* Т-ты меня *Всхлип* у-д-дарил? — А достало. Достало всё время играть в терпилу. Срать я хотел на все твои прошлые титулы. Их у тебя уже нет. Да даже если б были, они ничего не меняют. С ними, без них, ты всё ещё человек, как я. И потому ты ничем не лучше и не хуже меня. Научись отвечать за свои поступки, как нормальные люди, Чёртово Отродье. Может, так до тебя хоть дойдёт. Хотя, видимо, я её тогда переоценил. Понадеялся, что в той черепушке есть мозг. Малая с первого раза понимать не хотела. Сразу, как поднялась, ударила ещё раз, снова в живот. — Ррррр, чё ж до тебя не дойдёт-то никак… ТУПАЯ ТЫ СУКА! Всё же отвечать девушке кулаком на кулаки я не смог. Пусть, как такой же человек, по правилам она и должна получать столько же, сколько даёт. Пощёчины вполне достаточно. — …А? Наверное, со второй бы она успокоилась, да точно бы успокоилась, но не получилось. Из буквально ниоткуда появился Оборванец, вклинился между нами и схватил меня за руку, прямо перед ударом. (Александр): Не трогай её. — Хм… яйца у тебя всё же есть. Похвально… Тогда тебе за свою бабу и отвечать. Как и Демон, маленький, а силёнок в достатке. Сжал крепко. Но это вообще никак не помешало мне всечь свободной правой. Парнишка аж отлетел в туман, видать, лёгкий был, и руку разжал сразу. — Хотя, скорее, хозяйку. Люди не встречаются с животными. За поступки всегда кто-то должен стоять в ответе, и уж лучше он, чем она. Псину мне было не так жалко, как человека, пусть и наполовину демона. Тем более у него нашлась честь, и он принял второй удар. На пару секунд я за это его даже зауважал. — Закончили, надеюсь? Можем уже мирно разойтись? Честно, я сам не получаю от этого удовольствия. Но как ты мне, так и я тебе. Это правильно. Мы равны, не надо смотреть на меня свысока. Тебе вообще ещё повезло, что у Оборванца где-то нашлась капелька чести. Пока не понял, что обознался. — Видимо, вы оба друг на друга влияете положите- КХА! Никакой честью там, на деле, и не пахло. Простое совпадение. Ведь стоило мне лишь повернуться к Эли, буквально на миг, херов гад выскочил из клубов, напал со спины и попытался меня придушить. — Так, значит, да… Похоже, я обознался… ты простая бродячая псина… А для меня это многое значит… Ведь… К сожалению, для мальца, пусть я и не ожидал атаки сзади, всё же среагировал отлично и одним апперкотом отправил его в полёт. После приземления он ещё попытался встать, но я просто наступил ему ботинком прямо на горло. — Мир не изменится, если в нём станет на одну бродячую псину меньше… (Эли): НУ ВСЁ! ДОСТАЛ! Но чего я точно не мог ожидать, так того приёма, что Оборванец тут же применил: он схватил меня за ногу, перекувыркнул, как пушинку, и повалил на землю, грудью вниз, после чего сам навис надо мной и, по сути, лёг мне на спину. Всё произошло меньше, чем за четыре секунды, мы поменялись местами буквально мгновенно. Я даже не сразу понял, что вообще произошло, а когда понял, не раздумывая, встал, с ним на спине, и вытащил меч с пояса. Хотел ударить тупой стороной, только чтоб скинуть, но из-за его хаотичных ударов по голове потерял равновесие и закружился. Из-за чего случайно порезал Эли. (Эли): Х-ха!.. (Софья): Эли! Я не видел, как она побежала на меня. В тумане, дак ещё и махая мечом из стороны в сторону, параллельно кружась и пытаясь сбить Оборванца со спины, не нарочно задеть её труда не составило. (Александр): Н-нет… — Вот чёрт… Порез прошёл диагонально по всему торсу. Из-за крови и лоскутов, ранее голубого, а ныне красного платья не виднелось, насколько глубоким он получился, и было непонятно, дошёл ли он до костей или до органов. — СЛЕЗЬ С МЕНЯ! То, как Эли свалилась на землю, заставило меня вздрогнуть. Скинув Оборванца со спины, я бросил меч и понёсся к ней, мигом достав бинты и лечебное зелье. В сумке лежало одно, пусть самое простенькое, но хоть что-то. (Софья): НЕ ПОДХОДИ! Однако даже с этим всем в руках к ней подойти не получилось. — ДА ПОДОЖДИ ТЫ! Я НЕ ХОТЕЛ! Я СЛУЧАЙНО ЕЁ УДАРИЛ! ПОЗВОЛЬ ПОМОЧЬ! ВИДИШЬ, У МЕНЯ- (Софья): Я СКАЗАЛА, НЕ ПОДХОДИ, ЧЁРТОВ МАНЬЯК! (Эли): Софа… сумка… там… (Софья): С-сумка?! А! С-сейчас! П-п-п-потерпи ещё чуть-чуть! Софья подбежала быстрее и просто оттолкнула меня изо всех сил. Зелье упало в траву, бинт укатился в сторону и частично размотался. А когда я отряхнул его и поднялся с земли, Эли, перебинтованная, уже пила из другого пузырька, тёмно-синего. Она свалилась без чувств сразу, как закончила. — Й-й-й-й-й-я ч-честно не хотел её!.. (Александр): РРРРАРХ! Тогда же Оборванец напал ещё раз. Воспользовался моментом, схватил мой меч и замахнулся прямо в голову. Но теперь я был готов к такому подлому удару со спины и резким движением вывернул ему вооружённую руку, схватив за плечо так, чтобы она выпрямилась, а меч оказался за моей спиной вне досягаемости. — Это ведь из-за тебя… Из-за тебя я потерял равновесие… Если бы он не набросился на меня тогда исподтишка, ничего бы не случилось. Мы бы мирно разошлись, каждый при своём. Но животные не думают, когда нападают. Они не понимают язык слов, лишь язык силы. Будь в руке меч, снёс бы Оборванцу башку и не церемонился, но пришлось обходиться так. — СДОХНИ! Раз десять, наверное, я вдарил его по лицу в захвате. Малец как-то пытался махать лезвием, но свободно у него было только запястье, не доставал. Я бил прямо, сильно, нос точно смял до основания, кровь так и хлынула на его новенькую белую рубаху. По-моему, даже выбил один зуб, но не уверен, в белом тумане белого не видно. — Ты ничем не лучше помойной крысы! А довершил свою серию ударом ногой в прыжке, с разворота, так же в голову. Отпустил его и херакнул со всей дури, аж что-то хрустнуло. Очень сильно. — ТАК И СДОХНИ, КАК КРЫСА! Слишком сильно. Опять тогда поддался гневу. Не подумал о возможном и, походу, вырубил Оборванца. А тот сразу не упал, попятился назад, поскользнулся и… …И с моим мечом свалился нахрен в эту бездонную яму. — СТОЙСТОЙСТОЙСТОЙСТОЙ! Я подбежал, попытался схватить его за руку и поймать, чуть сам не улетел, но мне буквально капельки не хватило. Мальчик на моих глазах провалился сквозь туман и бесшумно растворился во мгле. Удара так и не послышалось… — ЧЁРТ! НЕ УСПЕЛ! ЧЁРТ, ЧЁРТ, ЧЁРТ! РРРРРА! ИДИОТ! КОГДА ЖЕ Я НАУЧУСЬ ДУМАТЬ ГОЛОВОЙ! (Эли): Т-ты… *Всхлип* Он… — КАПЕЛЬКИ БУКВАЛЬНО НЕ ХВАТИЛО, ЧЁРТ! Я ЖЕ НЕ ХОТЕЛ! ПОЧТИ ЖЕ ПОЙМАЛ! ПОЧТИ СПАС! ТВОЮ МАТЬ! ЗА ЧТО?! (Софья): Он, что… (Эли): Т-ты… (Софья): *Вздох* Успокойся. Ты сделал всё, что мог. Его уже не спасти… — Я ВЕДЬ ЕГО ТОЛЬКО-ТОЛЬКО КУПИЛ! (Софья): … (Эли): … — СУКА! КАК ТАК! (Софья): …Что ты сделал? — ПОЛГОДА КОПИЛ И КОТУ ПОД ХВОСТ! ДАЖЕ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ В БОЮ НЕ УСПЕЛ! (Софья): То есть… ты сейчас убиваешься так из-за… (Эли): Т-ты хочешь сказать… что пытался спасти не его… А СВОЙ ГРЁБАНЫЙ МЕЧ?! — ЧЁРТ! КАК МНЕ ТЕПЕРЬ ЕГО ДОСТАВАТЬ?! (Эли): «К-к-как доставать», да… «Как д-доставать…» Хочешь, подскажу… — …Это что за- (Эли): ЛЕТИ ЗА НИМ! А сразу после у меня в ушах снова раздался тот странный писк, режущий слух. Он донёсся откуда-то сзади, как раз где были Софа и Эли. Я, отреагировав, мгновенно повернулся, но увидел лишь, как Эли чем-то замахнулась в мою сторону. На секунду мне показалось, будто из-под её чёлки горел красный огонёк, но я не успел разглядеть. Через мгновенье она махнула рукой, и всё сразу почернело.

***

Очнулся уже в кровати, с жуткой головной болью. В кровати, к слову, не домашней, как поначалу думал, а чужой: не с таким мягким и толстым бельём, не такого размера, с задвинутыми к стенам шторами по бокам. Всё большое помещение освещала лишь одинокая свеча на столике в другом конце, которую то и дело что-то загораживало. Оттуда же доносились чьи-то тихие напевания. (…): «…За горизонтом засиял привычный радостный рассвет…» — Оооохххх… (…): Проснулся, наконец, а? Человек звучал до жути знакомо, и пусть ещё не успел прийти в себя и не мог нормально видеть, сразу понял, кто он и где оказался. Стоило мне подать голос, его мычащая тень нависла над кроватью и окончательно загородила свет. Это позволило глазу привыкнуть быстрее после отключки. (Док): Тебе повезло, что по воле моей дочки ты не на дне пропасти… Второй, вместе с половиной головы, обмотали бинтами. Я дотронулся до тех, что как раз скрывали часть лица с глазом. Пальцы покраснели. — Ч-что произошло? Что с моим глазом? (Док): Всмятку. — Ч-ч-чего?! (Док): Элиана девочка меткая, попала камнем точно в зрачок. Даже сказал бы, хирургически точно. — Это… нихрена не смешно… (Док): Я не смеюсь, а подчёркиваю твою безграничную удачу. — Э?.. (Док): Благодаря такому броску глаз сработал, как подушка для кулака, и принял весь удар на себя. — И в каком же месте это хорошо? Я теперь сраный циклоп… (Док): А в таком, что ты ещё живой. Хоть миллиметр в сторону, камушек бы проскользнул через глазницу. Элиана на пару с подругой и принесли тебя как раз потому, что приняли за мёртвого… К тому же, ты не циклоп. Глаз я восстановил лечебным зельем. Но, как вы сегодня видите, с глазом всё оказалось хорошо… Ну почти. Эли его изначально размозжила брошенным камнем, а её отец — как раз он со мной в комнате и находился — почти всё восстановил. — Лечебным зельем… А тогда хрен ли мне настолько больно после лечебного-то зелья? (Док): Я использовал отнюдь не весь бутылёк. Четвертинку. Ровно столько, чтобы вернуть глаз. — Сэкономил? У тебя ж целый ящик тех синих стоит. (Док): Ты дослушай… Я использовал не весь бутылёк специально, чтобы у тебя остался шрам. — Чего? Зачем? (Док): Будет напоминанием. — Э?.. (Док): Не смей больше подходить к моей дочери. Ключевое слово — «почти». Он пожелал использовать не весь бутылёк, тем оставил шрам, как напоминание. — …Понятно. Н-но… я… правда не хотел… (Док): Убивать мальчика ты тоже не хотел, хм? — Злишься?.. Я думал, тебе на пацана начхать. (Док): Всё верно, его жизнь меня никоим образом не интересовала. Однако он интересовал её. Не помню на своём веку, чтобы она так чему-то придавалась. А ты его убил, а плюсом её порезал. Нехорошо… тц-тц-тц… — Ну точно злишься… Чё ж не убил-то сразу к херам? Взял бы да грохнул. Вопросов к лекарю ни у кого бы не появилось. (Док): Элиана правду говорила, удачи тебе с рождения досталось за глаза… — «За глаза»… Охренеть, как смешно… К чему это вообще? (Док): Я давал клятву лечить всех своих пациентов, кем бы они не являлись. Я был обязан не оставлять тебя без глаза и с открытой раной в тот же момент, что ты оказался в этих стенах. Но вот про дополнительные услуги никто ничего не говорил. Сделал свой минимум, вылечил, тебе и хватит. — С-спасибо… (Док): … — …А, это… а где Эли? (Док): Заперлась в комнате и не разговаривает. Как принесла тебя, оттуда не выходит и молчит. Мне всё рассказала её подруга, достаточно кратко, после поспешила удалиться, так же молча. Видимо, они обе не желали много разглагольствовать о тебе. — Это… Могу я к ней зайти? (Док): Лечение окончено. Ты здоров и уже проснулся, а значит, вполне можешь уходить домой. — Но я- (Док): Будь добр, покинь мой дом… и не возвращайся. Это последний раз, когда ты был моим пациентом. Дальше сам как-нибудь лечись. — *Вздох* Но тогда хотя бы передай ей мои извинения. Я постараюсь загладить вину любыми спосо- (Док): … — Ладно-ладно, всё, ухожу. Он явно злился, и злился очень, но по лицу и не скажешь. Вечно спокойный и собранный на вид, в какой-то степени даже пустой. Ну, дворянин, чего взять, они все что-нибудь скрывают… Чтобы понять подлинные эмоции, нужно прожить в его окружении достаточно долго. Тогда даже самые незначительные изменения в речи, мимике и жестах ярко бросаются в глаза. Например, он немного щурил глаза, каждый раз, когда смотрел в мою сторону, бинты периодически подтягивал, и очень туго, настолько, что они, по-моему, приносили больше дискомфорта, чем сама рана. Ну и, так, всякие мелочи, приказал больше не приближаться к Эли и выгнал за порог… На улице уже стояла глубочайшая ночь. Лазарет оказался единственным местом, где сквозь остатки дневного тумана ещё горел свет. Я уж было хотел прямиком пойти домой, но почему-то решил остаться возле двери и подслушать, что будет дальше. А дальше… …Эх, а дальше, как обычно — небольшой скандал. Как и говорил, эта парочка ссорилась довольно часто. Не знаю, почему вдруг сейчас — половины не расслышал — но, должно быть, Гавриил зашёл к Эли в комнату без разрешения или что-то вроде того. Короче, опять раздули проблему. Мне захотелось узнать больше, я прошёл под окнами и встал под открытым. Но, по закону подлости, именно тогда всё затихло, после сильного хлопка двери, двух поворотов замка и небольшой долбёжки в дверь. — Эх, ладно… Время позднее, потом вообще не встану. Дожидаться возможного финала, которого могло и не быть вовсе, я не стал в такой-то час и просто неторопливо зашагал домой. Хотелось лечь в кровать, обнять спящую сестру, забыть всё сегодняшнее и быстро уснуть. Хотелось забыть вообще всё. Но стоило мне отойти всего на несколько шагов, заднее окно открылось и что-то, кряхтя, спустилось на землю. Я повернулся и увидел Эли, спокойно идущую вперёд с чем-то вроде походной сумки за спиной. — Ты куда? (Эли): Не твоё дело. Догадаться было нетрудно, на какой поступок она шла. — Это из-за меня? Ты злишься? Сначала я проследовал за ней, попытался остановить её словами… — Прошу, прости, я повёл себя, как конченая мразь, поддался эмоциям. Я не хотел этого делать. (Эли): И всё же сделал. — Я… Да, сделал. Но я не горжусь этим. (Эли): Чёт не заметно. — … (Эли): Он тебе сразу не понравился, с чего б тебе так резко менять отношение к человеку? Ты просто пытаешься подлизаться. Надеешься на моё прощение. Херово надеешься, скажу тебе… — *Вздох* Пожалуйста, дай мне шанс всё исправить. (Эли): Поздно уже что-либо исправлять. — Слушай, мне… (Эли): Отвали. — К чему ты это делаешь? (Эли): Я, наконец, действую. — *Вздох* Так ты свои проблемы не решишь. От них нет смысла убегать. (Эли): И что ты предлагаешь, умник? Остаться здесь, с вами? С ним? С тобой? Нет уж, спасибо. — … (Эли): Раньше я сидела сложа руки, и вот что теперь. Давно пора было начать менять свою жизнь своими руками. Но у меня не получилось. Наоборот, она только ускорила шаг… — Эли! Постой! Тогда я догнал её, схватил за руку и остановил. В последний раз попытался переубедить идти туда, где ничего хорошего ей не предвещало… (Эли): … — Город — не место для такой, как ты. Прошу, останься. Поверь, он пережуёт тебя и выплюнет на обочину… если вообще выплюнет. Тебе там ничего хорошего не светит. (Эли): Ты не знаешь, на что я способна. Ты недооцениваешь меня. Я же, в свою очередь, может, и не знаю, что меня ждёт там, пусть так, но знаю, что есть здесь. Хуже не будет. Некуда уже просто. — А твой отец? Софья? Цуаре? Я, в конце-то концов? Что твои друзья? Ты правда хочешь бросить нас всех? (Эли): «Ты — мой друг?» Хах, отличная шутка… — … (Эли): Не забывай, «дружок», из-за кого мне здесь не нравится… Но она меня не послушала и слушать не хотела. Ну, хотя чего я вообще ожидал… (Эли): Надеюсь, больше мы не увидимся. Удачи не желаю. Ты и так у нас… везунчик… Она в последний раз остановилась, оглянулась в мою сторону и в сторону своего дома, попрощалась и ушла в бледно-синий ночной туман. Больше в деревне ни я, ни другие жители её никогда не видели. Многие искали. По городу развесили листовки, несколько человек, включая нас, добровольно отправились на поиски. Её отец лично, уже на следующий день, подключил все старые связи, какие оставались, и буквально зубами начал рыть весь Э-Рантэл. Но ни ему, ни кому-либо из нас так и не довелось найти. Эли словно испарилась. А вскоре, по прохождению где-то месяца, поиски прекратили.