***
Дадзай довольно-таки быстро (что для него, как минимум, нехарактерно) примчался в здание Агентства, на радость (и чуточку удивление) Куникиды сияя красочным фингалом на пол-лица. Где незадачливый суицидник получил такое ранение, тот даже и не собирался рассказывать (хотя были подозрения, что тот случайно врезался на полном ходу в бедную хлипкую дверь, которая, издав протяжный скрип, пока осталась на месте…), ровно как и не видел смысла поведывать о том, где его черти носили. Ну и чёрт с ним. Новичок довольно быстро вернулся в Агентство (что важно, на своих двоих вернулся. Да ещё и потрёпанный, в совершенно другой одежде и почти весь измазанный в грязи и пыли…), так что решение штурма на Портовую Мафию и грозное объявление войны решили пока отменить, к великому счастью и облегчению окружающих. И всё начало возвращаться на круги своя, хоть и не совсем сразу. Сотрудник с пока не совсем известной способностью Виктор Леманн одним солнечным утром вернулся в Агентство уже взрослым девятнадцатилетним парнем, которым был до своего превращения в ребёнка, чем действительно порадовал, и даже его пугающее выражение лица не доставляло никому многих хлопот, ибо возиться с маленьким, пускай и через чур самостоятельным ребёнком было немного сложновато. Кто знает, вдруг его снова к себе Мафия возьмёт… И, по возвращению Виктор-куна в первоначальный вид, его начали понемногу тренировать, постепенно наращивая нагрузку, ибо никто не хотел повторения инцидента со способностью Акико. Нервы в будущем целее будут, да и не будет такой уж сильной мороки с этим новичком, который умудряется постоянно найти себе увлекательное приключение на свою многострадальную тощую задницу. Атсуши Накаджима наконец-таки пришёл в себя и был изрядно удивлён этому, ибо по возвращении в сознание его сразу же любезно чуть ли не отправили на тот свет радостные и неприлично довольные коллеги. Кёка, к своему удовольствию, наконец-то смогла скормить все чищеные апельсины с мандаринами постепенно розовеющему от такой приятной заботы, Накаджиме. Часть фруктов перешла и немного пугающему «Óни*» (В которого, только увидев, и так нервная Кёка чуть не запустила пакетом с мандаринами), который, пускай и с пофигистичным лицом, но с удовольствием вкушал принесенные ему цитрусовые дары от маленькой девочки. Новичку дали новое прозвище, и теперь он личный «демон» Агентства. В общем, жизнь налаживалась. Прошла долгая и богатая на события неделя, и Куникида уже подумал, что неприятности в ближайшее время не должны появляться.***
Уставший от всех выкрутасов долбанутой вселенной, Куникида с силой хлопнул себя по лбу, невольно задев хлипкую дужку своих очков, только чудом их не сломав. Каким же он был наивным, когда считал, что все неприятности будут позади и всё пойдёт по его идеальному плану, Ками-сама, он действительно всерьёз думал, что Агентство будет спокойно себе жить без чёртовых приключений… как же он ошибался… Конечно, сначала рабочий день начинался нормально и даже никакой проблемы не было, хотя её нужно было ожидать хотя бы от эксцентричной семьи Танидзаки. Или Дадзая, но тот и так уже был ходячей катастрофой, так что к этому можно было уже привыкнуть. Вот к чему ещё можно было привыкнуть в скором времени, так это к набегам «Ящериц» и Портовой Мафии в целом. Только вот этого совсем не хотелось, и причина была совсем не в выбитой с ноги двери, вовсе нет, хотя она тоже имела немаловажную роль в раздражении и так уже взбешённого донельзя заместителя директора Фукудзавы. Причина крылась в том, что к ним не совсем любезно вломился один рыжий исполнитель, выбив злополучную дверь ногой и на повышенных тонах споря со своим подчинённым… тоже рыжим, только с пластырем на носу и без шляпы. Да и парень из «Чёрных Ящериц» был на голову выше своего начальства, что, кажется, того хоть немного, но радовало. Впрочем, мы немного отклонились от темы. Накахара Чуя собственной персоной ввалился в Агентство так, как может только Мафия — с ноги и прямо по бедной двери. Которая, не выдержав такого издевательства над собой два раза (В первый раз за этот день в неё по несчастливой случайности влетел Дадзай, подскользнувшись на банановой кожуре, и получив за это неплохой такой фингал на пол лица), жалобно издала свой последний скрип и окончательно сломалась. В то же время довольный Миядзава Кенджи пружинистой походкой возвращался с задания, держа в руках горшок с нечто, напоминающим фикус-мутант. Растение ему отдала за благодарность за спасение от банды мелких хулиганов милейшая «сестрица» из цветочного магазинчика, так что он донельзя радостный возвращался в Агентство, дабы поставить новое растение на подоконник возле своего рабочего места. Вот только, по прибытию на работу, его ждало не уютное местечко для написания отчёта о прошедшей миссии, а проблемы. Впрочем, как и всегда, так что Кенджи не жаловался, хотя ой как хотелось. Хотелось, конечно, ещё написать отчёт, поставить фикус возле своего рабочего места, назвать его каким-нибудь милым именем… а ещё послушать занимательные истории забавного новичка-Виктора о его учёбе и о городе, где он жил до приезда в Йокогаму. Он всегда так красочно всё описывал, что наивному и любящему послушать всякие интересности, Миядзаве просто дух захватывало, так что он немного расстроился, когда Мафия забрала Леманн-куна к себе. Но потом было совсем не до этого, работа, само собой, требовала полной отдачи, так что он приятно удивился, когда новый друг сам вернулся в Агентство после недели отсутствия. Вот только мафиози не хотели сдаваться и, выломав уже довольно старую и повидавшую жизнь хлипкую дверь в офис, начали угрожать страшной расправой за бессовестное похищение какого-то неизвестного «Тори-куна». Кто вообще такой этот Тори — пока было не известно, но угрозы от одного из сильнейших исполнителей были довольно внушающие. Под расправой наверняка подразумевалось что-то не совсем приятное лично Агентству. Не сложно было догадаться, на самом деле. Куникида снова тяжело вздохнул, помассировав переносицу. День обещал быть долгим, а проблемы надо было решать быстро. Так что, переглянувшись с резко ставшим слишком серьезным Дадзаем (как будто это не он минуту назад разгильдяйствовал) и с напряжёнными Кёкой и Атсуши (которые, увидев, кто сломал бедную дверь, застыли испуганными сусликами, про себя принимаясь молиться всем богам из всех известных лично им мифологиям и пытаясь хоть немного совладать с собой и диким страхом), Доппо принял решение. Они примут бой.