***
В Хогвартсе Джеймс, прогуливаясь после уроков по берегу Чёрного озера вместе с Лили, огляделся, чтобы убедиться в отсутствии чужих ушей, и спросил: — У тебя с зельеварением хорошо? — Ну, в целом неплохо, Джеймс, — Лили рассмеялась. — А что нужно? Помочь сделать домашнее задание? — Нет, я его ещё вчера сдал, — возразил брат. — У меня идея получше. Давай сварим Амортенцию друг для друга, — прошептал он. — Вау! — вскрикнула Лили, у неё в глазах заплясали озорные искорки. — Давай, — она томно вздохнула. Они оба уже знали, что это, от профессора зельеварения Джеронимо Арранти, являющегося итальянцем и хорошо разбирающегося в любовных напитках. — Помните, ученики, — наставлял ребят зельевар на одном из уроков для шестого курса, — чтобы у вас всё получалось, нужно вкладывать в снадобье часть самого себя. Особенно это касается любовных зелий! — намекал он, расхаживая по кабинету. — Как это? — озадаченно спросил один студент, сидящий на первом ряду. — Очень просто! — стал объяснять педагог. — Представьте себе, что вы занимаетесь чем-то скучным и неинтересным. Как вы думаете, у вас получится добиться поставленной цели? — Наверное, нет, — предположила одна девушка с третьего ряда. — Верно, синьорина! — обрадовался Арранти. — А всё потому, что вас это не привлекает. Вы не будете достаточно стараться, результат окажется либо посредственным, либо откровенно плохим. И это только самый очевидный пример, касающийся только отношения к делу. А в любовном или другом сложном зелье часть себя надо отдать и в самом прямом смысле — волосы, кожу, ногти, кровь или другую жидкость. Понимаете, к чему я клоню? — Если капнуть своей кровью в отвар без должного настроя, то этот отвар испортится, — сделал вывод тот же студент с первого ряда. — Да! — радостно вскричал Арранти. — Вот самое главное, что я хочу до вас донести! Либо вам нравится то, что вы делаете, либо результата, который вы не хотите по-настоящему, и не будет вовсе! Влюблённые брат и сестра, помня эти наставления, принялись за дело с особой тщательностью. Рецепт, довольно непростой, они выучили наизусть. На подготовку ушло три дня. Ребята тайком таскали ингредиенты для зелья, сидели по очереди над котлом и пару раз чуть не попались. Однажды их застал староста, но старшекурсники сделали вид, что делают домашнее задание, благо, начало приготовления Амортенции не слишком отличалось от других рецептов. А в другой раз их застукал отец. Войдя в один из пустых классов, он увидел собственных детей рядом с котлом, вовсю извергающим алый дым. — Так, и что это тут у нас? — Гарри прищурился. — Мы решили изучать зельеварение углублённо, — соврал Джеймс. — Это же полезно, папа, — добавила Лили. — Я знаю, что полезно, но мне кажется, что вы пытаетесь что-то скрыть! — заявил мракоборец и педагог. — Вовсе не пытаемся! — горячо возразила Лили, — просто это зелье ещё не готово, поэтому мы пока не можем ничего рассказать. — Надеюсь, никто не пострадает, — предупредил Гарри. — Постараемся, папа, — пообещал Джеймс. — Да, в самый раз слышать такое именно от тебя, — Гарри скептически пожал плечами. — Признавайся, это ты заколдовал плюшевую собаку Мисси Хоупер? — Она такая зануда! — пожаловался Джеймс. — Это не даёт тебе права портить вещи, — отрезал отец, — минус пятнадцать очков Гриффиндору. Вздохнув, глава семейства вышел. — Пронесло, — Лили облегчённо вздохнула, посмотрев на брата поверх котла. — Эй, да ты волнуешься больше меня самого! — подзадорил её Джеймс. — Это из-за того, что у меня с варкой зелий хуже, чем у тебя, — призналась сестра. — Зато ты лучше считаешь, — отозвался Джеймс. — Не переживай. О, ещё пара минут и готово! — А что будет потом? — спросила девушка. — Как — что? — Джеймс расхохотался. — Разливаем зелье по банкам, прячем, находим укромное место, пьём и… — тут он вместо продолжения озорно подмигнул. — Поняла, — Лили хихикнула.***
Дома, уже на выходных, брат и сестра стали прятать банки с Амортенцией в шкафы, за диван и под кровать в комнате Лили. Всего их было пять штук, и справившись с сокрытием запретного снадобья, ребята уселись на диван перед камином. Джеймс энергичными движениями палочки зажёг пламя. Лили положила голову ему на плечо и заговорила: — Знаешь, Джеймс, мне всегда нравились эти твои движения — уверенные, точные, в них чувствуются сила и твёрдость. Кем ты хочешь стать? — полюбопытствовала она. — Мне кажется, лучше всего тебе подойдёт работа мракоборца, как у папы. — А я хочу стать археологом! — заупрямился брат. — Ведь изучать древние тайны так интересно! — Чтобы неделями пропадать непонятно где, вне дома? — Лили расстроилась. — Ничто не мешает тебе путешествовать вместе со мной! — предложил Джеймс. — А, тогда согласна, — девушка чмокнула Джеймса в щёку. Гарри, к этому времени вернувшийся из хозяйственного магазина, поддержал старшего сына: — Молодец, Джеймс. Уже знаешь, что будешь делать дальше. Это очень хорошо. — А что для этого нужно изучить? — поинтересовался шестикурсник. — Защиту от тёмных искусств, трансфигурацию, заклинания и историю магии, — разъяснил Гарри. — Зельеварение тоже не помешает. — А древние руны? — задала Лили уточняющий вопрос. — Это уже в зависимости от того, куда поедешь, — продолжил Гарри. — Лучше готовиться самостоятельно. Древних языков много, а в Хогвартсе изучается только один. — Хочу в Азию, — заявил Джеймс. — Тогда руны не понадобятся, — ответил Гарри. — Но там есть клинопись, иероглифы, арабское письмо. Это сложнее рун, — предупредил он. — Гарри! — позвала мужчину Гермиона, спустившаяся на кухню из комнаты Джеймса и Альбуса, — помоги мне приготовить ужин! За вечерней трапезой Джеймс рассказал о своём желании Гермионе, та оказалась в восторге. Вся компания с горячим интересом стала обсуждать, куда можно поехать, и что можно найти в разных уголках земного шара. После этого, когда дети ушли наверх, женщина сказала возлюбленному: — Какие умницы твои дети, Гарри. — Наши, Миона, — напомнил мужчина, — ты тоже помогала их растить. — Пойду проверю, легли ли они спать, и вернусь, — предложила Гермиона. Поднявшись в спальню Лили, она открыла окно, чтобы проветрить комнату. Сама Лили в это время умывалась в ванной. Повернув назад, Гермиона заметила красное свечение на стене рядом со шкафом. Подойдя к нему и заглянув вниз, в пространство между шкафом и полом, она увидела банку с красным снадобьем. Оно бурлило и излучало тепло, чувствующееся даже сквозь стеклянные стенки. Молодая женщина догадалась, что это некое сильнодействующее зелье. Взяв банку в руки, она едва не обожглась. Отнеся её в свою спальню, она показала находку Гарри: — Смотри, что я нашла. Это сделала наша Лили. Зелье очень горячее даже сейчас. — Видимо, именно его она готовила вместе с Джеймсом, — Гарри рассказал о недавнем случае в Хогвартсе. — Оно греет, пахнет очень приятно, любимый запах, — стала думать Гермиона. — Я догадалась, — прошептала она. — Гарри, это Амортенция. Джеймс и Лили приготовили её друг для друга. — Тогда вернём банку на место, — предложил Гарри. — Ты помнишь, о чём мы договорились? Мешать им вредно. — У них наверняка большой запас, — предположила Гермиона, — ты же сам говорил про целый котёл. — Да, так что от одной потерянной банки для них ничего не изменится, — согласился Гарри. — А для нас? — Гермиона улыбнулась. — А что, если мы выпьем зелье сами? — в её глазах заплясали озорные огоньки. — Влюбимся в них самих, — возразил Гарри. — Там же их частицы. — Да, — Гермиона осеклась. — Но для настоящей любви Амортенция не нужна! — воскликнула она, обнимая Гарри. Тот, согласившись с ней, стал снимать с неё платье. Забыв обо всём на свете, пара улеглась на кровать, стягивая друг с друга одежду и покрывая друг друга поцелуями. — Ух ты, прошептал Джеймс, подкравшись к двери спальни и аккуратно заглянув внутрь. — Лили, — он осторожно подозвал сестру. — Папа и тётя Миона любят друг друга! — в голосе Лили послышались и удивление, и радость. — Тише, — Джеймс толкнул любимую под локоть. К счастью, Гарри и Гермиона ничего не услышали, как раз в этот момент Поттер-старший уткнулся Гермионе в грудь. — Пойдём, не будем им мешать, — предложила сестра, всегда отличавшаяся большей деликатностью, чем брат. — Я хочу быть с тобой, — заявил Джеймс. — Конечно, дорогой, — согласилась Лили. — Пойдём наверх.***
Альбус сидел за рабочим столом в гостиной Слизерина и молча смотрел на лист пергамента перед собой. Ему было грустно. Учиться на «превосходно» становилось всё тяжелее, умственная работа отнимала всё больше времени и сил. К нему подсел однокурсник, полноватый и рыжеволосый, и спросил: — Чего грустишь, Ал? Всё нормально? Или задолбался? — Да, подустал немного, — признался Альбус после недолгого молчания. — Альбус, оттого, что ты сделаешь работу не на «превосходно», а на «выше ожидаемого», небо на землю не упадёт, — сказал однокурсник. — Развейся. Книжку весёлую почитай, поиграй во что-нибудь. Или замути роман с девчонкой — вмиг вкус жизни почувствуешь. — М-м-м… — Альбус засмущался. — Давай, Стив дело говорит, — заявила девушка-семикурсница с дивана у стены. — Я сама, правда, занята, — она хихикнула. — У тебя же есть знакомые? — спросил Стив. — Вот с одной из них и закрути. Альбус задумался: знакомые девушки у него были, но отношения завязались чисто приятельские, на уровне приветствий и просьб о помощи на уроках. Но была ещё одна знакомая, особенная. С ней было интереснее всего говорить, но и виделись они редко. Сирини Лавгуд. Альбус направился в башню Когтеврана. Загадку входной двери в башню он разгадал в считанные минуты. Когтевранцы настороженно взглянули на нежданного гостя, но староста успокоил их: — Это Альбус Поттер, порядок. Он не кусается, — пошутил он. Некоторые ребята хихикнули. — Привет, а вы Сирини не видели? — спросил Альбус, стараясь взять как можно более вежливый тон и нисколько не смутившись от реакции встречающих его ребят. — Сейчас позову, — сказала одна девочка, розовощёкая и с косичками. Придя, Сирини тепло поприветствовала Альбуса и спросила: — Тебе что-то нужно? Помочь? — Да… — Альбус растерялся и смутился. — Есть что-нибудь интересное почитать? — Есть, — Сирини улыбнулась. — «Повадки мыклокрюклов и их среда обитания». — Оу, Сири, ты снова за своё! — простонал староста. Нисколечко не смутившись, Сирини принесла книгу. Альбус, не зная, что делать дальше, поблагодарил девушку и ушёл. Так продолжилось несколько раз, причём Альбус всегда возвращал книги в целости и сохранности. Но седьмая попытка взять книгу окончилась неудачей: — Нет, Ал! Больше я тебе не дам! — Почему?! — Альбус снова растерялся. — Я же ни разу их не портил и не задерживал! — запротестовал юноша. Беседа происходила наедине, поэтому Сирини безо всякого стеснения заявила «в лоб»: — Если бы тебе нужны были книги, ты бы пошёл в библиотеку и сам бы нашёл, что почитать. Не маленький же. Тебе на самом деле нужна я! — Что ты хочешь этим сказать? — Альбус даже осип от удивления. — Глупенький, — Сирини вздохнула, — ты влюбился, Альбус, но сам этого не понял. — Причём в меня! — В тебя? — слизеринец заморгал. — Ты же ко мне приходишь за книгами, — продолжила Сирини. — Не к Лайзе. Не к Тиффани Скорпс из Пуффендуя. Ко мне. — Ну… просто я хорошо тебя знаю… — пролепетал Альбус в своё оправдание, хотя сам не понимал, чего тут стыдиться. — Во-от! — добила его Сирини. — Сам признался! — она показала Альбусу язык и внезапно стиснула его в объятиях. — Ой! — вскрикнул парень. — Альбус, не будь таким диким и нелюдимым, — упрекнула кавалера Сирини. — Ты же хочешь, чтобы тебя любили? — Да… — пробормотал Альбус. — Так постарайся! — Сирини чмокнула его в нос. — Угу, — согласился Альбус, что-то промычав. — А откуда ты знаешь, как надо обниматься и целоваться? — спросил он. — Из одной занимательной книжки, — уклончиво ответила его подруга. Альбус вспомнил, как украдкой от Гермионы стал читать немного другую книжку, не менее занимательную, но благоразумно промолчал. — Обними меня, Альбус, смелее, ну же! — горячо зашептала Сирини. Альбус обхватил девушку и легонько сжал, но в то же время напрягся, будто поднимал камень. — Альбус, ты как маленький, — вновь упрекнула его Сирини. — Ты вообще знаешь, что значит любить? — Ну, — стал бормотать парень, — это когда ухаживают, помогают, заботятся… спасают… — отчего-то добавил он. — Правильно, — подбодрила кавалера Сирини, — но ты кое-что упустил, — заметила она. — Что же? — озадачился Альбус. — Нежность, ласку, теплоту… — стала перечислять девушка, но замешкалась, увидев изумлённый взгляд Альбуса, — в общем, не знаю, как объяснить на словах. Вздохнув и прикрыв глаза, она рассерженно топнула ногой и сказала, глядя парню в глаза: — Тебе разве не рассказывали, как умел любить Северус Снегг, в честь которого тебя назвали? — Рассказывали, подтвердил Альбус. — Так что ты мнёшься? Давай! — подстегнула его Сирини. — Мне рассказывали, как он хранил верность погибшей матери папы, — признался Альбус. — Ладно, будешь учиться… — Сирини вздохнула снова. — Обниматься умеешь — уже хорошо, — ободряюще прибавила она.***
Джеймс и Лили сидели на диване в домашней гостиной, отдыхали после напряжённой учебной недели. Гарри разрешил им провести выходные дома в награду за хорошее поведение в течение учебной недели. Опустив голову на плечо брату, Лили шептала: — Мне нет никого ближе тебя, Джеймс… И не будет никогда. — Мне тоже, Лили, — отвечал Джеймс, целуя сестрёнку. Стоял уже поздний вечер. Стемнело. Отец и Гермиона остались в Хогвартсе. Влюблённые догадывались, что их оставили дома одних как раз для того, чтобы они смогли побыть друг с другом. И они не стали терять его: — Милый, пойдём наверх, — предложила Лили, потягиваясь. Брат согласился и взял девушку на руки, понёс в её комнату, уложил на кровать. — А зелье своё мы так и не попробовали, — напомнила Лили. Так оно и было. Когда ребята подссотрели за близким «общением» Гарри и Гермионы, то почувствовали сильную усталость и просто заснули в объятиях друг друга. Но сейчас спать не хотелось. Лили начала было раздеваться, но Джеймс остановил её, шутливо усмехнувшись: — Эй, не отнимай у меня работу! — Ой, прямо без единого гроша останешься! — передразнила его Лили, но не стала ничего снимать. Заглянув за шкафы и под кровать, ребята убедились, что все банки с Амортенцией на месте (Гарри вернул обнаруженную назад). Они по-прежнему излучали жар. Лили встала с кровати и обняла Джеймса, спросила шёпотом: — Сразу пить будем? Или поиграем немножко? Джеймс прекрасно понял, что имеется в виду под «поиграем». Стянув с сестры джинсы и кофту, он поцеловал её в живот. Лили хихикнула и задала вопрос: — Что ты хочешь сначала увидеть, верх или низ? — Низ, — пожелал Джеймс, взявшись руками за щёки любимой и поцеловав её в нос. Тем временем она приспустила трусики и попросила Джеймса посмотреть вниз. Воодушевившись увиденным, парень присел на корточки и стал старательно чесать промежность Лили. Радостный стон дал ему знать, что сестрице это нравится. Потом он сел на кровать, просунул руку Лили между ног и продолжил теребить её самую нежную часть тела. Взвизгнув от удовольствия, Лили окончательно сбросила всю оставшуюся одежду, повернулась к брату, припёрла его к стене и залезла к нему на колени. — Ну, дорогой, потискай меня ещё, — прошептала она Джеймсу на ухо, опустив его руки себе под копчик. Джеймс принялся целовать, лизать, мять и чесать сестрёнку везде, докуда доставал. Спустя пару минут оба вспомнили про Амортенцию и выпили по одной порции из ближайшей банки. Она оказалась очень горячей и очень сладкой. А после того, как любовники её попробовали, их словно охватил какой-то внутренний огонь. Они стали покрывать друг друга поцелуями, гладили друг друга везде, где только могли, тёрлись телами. В пылу страсти они провели всю ночь и только под утро легли в обнимку спать, обессилев.