***
«Морская лилия» вошла в гавань Форлонда уже под вечер. Моряки собирались заночевать на борту, а уж на берег сойти с утра – им, в отличие от эльфов, требовался более долгий отдых. В гавани же, как объяснил эльфу капитан, всю ночь можно слышать песни. Сюда, на борт, они тоже долетали, но были приглушены расстоянием. Глорфинделю сон не требовался, и его переправили на берег в лодке. Распрощавшись с моряками, он легко перепрыгнул с борта лодки на камни, поправил перевязь меча и зашагал к городу. Первая же встреча на берегу оказалась неожиданной и радостной. Едва поднявшись от линии прибоя туда, где начиналась набережная, он лицом к лицу столкнулся с двоими. Один из них, вглядевшись в неожиданно появившегося перед ним эльфа, изумленно и радостно ахнул: – Глорфиндель?! – Галдор! – в тон ему откликнулся приехавший. Друзья обнялись. Потом, отстранившись, Галдор кивнул на своего спутника: – Узнаешь? – Мог бы и не спрашивать, – засмеялся Глорфиндель, обнимая сына. Когда все трое немного успокоились, Галдор спросил: – Как ты здесь-то оказался? – Как посланец Светлых Валар, – с усмешкой откликнулся Глорфиндель. Он кратко рассказал о том, что предшествовало его возвращению в Эндорэ. Потом спросил: – Король сейчас в городе? – Нет, – отозвался Наурэлинд, – он вместе с Элрондом в Митлонд к Кирдану уехал, дня через три вернётся. Хотя могут и раньше – как только узнают, что пришёл корабль с Нуменорэ. – Ясно. Может, и к лучшему – будет время поговорить. Хотя я предпочёл бы побыстрее определиться со своим статусом здесь. – А чем тебя не устраивает статус посла Валинора? – пожал плечами Галдор. – И сколько я буду здесь обитать как посол? – хмыкнул Глорфиндель. – Погоди, так ты сюда действительно надолго? – Да. По крайней мере, до конца войны. – Но… у нас вроде нет сейчас войны, – с некоторым недоумением заметил Наурэлинд. – ПОКА нет, – неожиданно жёстко произнёс Глорфиндель. – Судя по тому, что я слышал на Нуменорэ, она неизбежна. Да и не верится мне, что в Войне Гнева уничтожили всех прислужников Врага… Галдор прищурился: – Думаю, здесь не самое удобное место для разговоров. – Пожалуй, – улыбнулся Глорфиндель, прекрасно понявший намёк. Все вместе они направились к дому, где сейчас обитали Галдор с женой и Альтамирэ. И её братья – старшие сыновья Галдора, и оба её сына с семьями обосновались по соседству. Ещё на ходу Галдор порывался спросить о чём-то, но сдерживался. Глорфиндель, понимавший, что хочет узнать его друг, до поры помалкивал, расспрашивая о чём-то другом. Например, о том, много ли эльфийских поселений в Эндорэ и кто из оставшихся где обосновался. Впрочем, Галдор и сам быстро сообразил, что ему просто не хочется рассказывать одно и то же дважды подряд, поэтому предпочёл подождать. Вместо этого он не без усмешки заметил: – Ладно, насчёт поселений – это тебе король потом подробно расскажет. Или Кирдан. Дела семейные, думаю, поинтереснее будут. О том, что у Наурэлинда младший брат есть, тебе, думаю, уже рассказали. – И даже не один раз, – кивнул Глорфиндель. – А вот про то, что у тебя уже и внуков пятеро – это, думаю, рассказать было просто некому. – Ого! Наурэлинд рассмеялся: – Да, у меня двое парней, оба уже взрослые. А у Гилторона одна дочь почти взрослая, а другая и сын ещё – пока маленькие. Ну как – маленькие… Аэрлин тринадцать, Гилаэру девятнадцать. – Спасибо, что предупредили! – Глорфиндель тоже рассмеялся. – Кстати, вот как раз младших Аэрвир на днях увезла к родне в Митлонд. – Ничего, позже познакомимся. Когда они подошли к дому, укрытому пышной зеленью, Линлот и Альтамирэ были на веранде. Глорфиндель, издали узнавший жену, невольно напрягся. Ниточка осанвэ, которую он не успел прикрыть, передала это волнение ей. Альтамирэ подняла голову, вгляделась в подходивших к дому и, вскочив, стремглав сбежала по ступенькам навстречу им. Считанные мгновения спустя она уже уткнулась лицом в грудь мужа. Галдор с улыбкой переглянулся с внуком: – Собери-ка остальных! Наурэлинд улыбнулся и направился к соседнему дому.***
Услышав голоса, Гиланнэль подняла голову от книги. В комнату вошли двое. Гилторон, продолжая начатый ранее разговор, бросил: – Шутишь? – Какие шутки?! – Наурэлинд и в самом деле был возбуждён. Впрочем, недоверие брата было вполне понятно. Поэтому он глубоко вздохнул и просто воспользовался осанвэ. Девушка, не имея ни малейшего представления о предмете их разговора, с интересом наблюдала, как её отец хмурится и явно пытается решить для себя какую-то задачу. Вообще любой, увидевший этих двоих впервые, не поверил бы, что они братья. Внешне они были абсолютно разными. Золотоволосый, с золотисто-карими, как прозрачный янтарь, глазами, Наурэлинд превосходил брата ростом и шириной плеч. К тому же, будучи по натуре весёлым и общительным, он легко становился центром любой компании. Галдор иногда шутил, что от отца он отличается разве что цветом глаз. Гилторон рост и сложение унаследовал от материнских предков-фалатрим. Тёмные, как и у неё, волосы подчёркивали яркую синеву глаз. На первый взгляд он казался сдержаннее и хладнокровнее брата, но при этом многие уже неоднократно убеждались: под горячую руку ему лучше не попадаться. Впрочем, их дружбе это ничуть не мешало. Гилторон прошёлся по комнате. Солгать на осанвэ невозможно. Получалось, что сбываются его давние детские мечты! Он ведь и правда искренне надеялся когда-то, что вот однажды придёт корабль из Амана, а с него сойдёт на берег отец. И лишь однажды решился рассказать о своих мечтах маме. Она ничего не ответила, только долго молчала и крутила колечко на указательном пальце правой руки… Но, с другой стороны, до сих пор ещё никто из погибших в Первую Эпоху не возвращался в Эндорэ… Так ничего и не надумав, он тряхнул головой, словно разгоняя все мысли – и хорошие и плохие, взглянул на дочь и совершенно будничным голосом произнёс: – Давай-ка собирайся, наведаемся к нашим. Девушка радостно захлопала в ладоши. Бывать у бабушки она любила. А вскоре все трое уже поднимались на веранду. И первым, кого увидел Гилторон, был тот, кого до сих пор он знал лишь по чужим воспоминаниям. Отец. Всё было как в тех давних мечтах. Отец просто шагнул к нему. Сильные руки легли на плечи Гилторона. И едва уловимая улыбка в голосе: – Ну, вот мы и встретились наконец…***
Некоторое время спустя на веранде собралась вся семья. Пришла жена Наурэлинда с сыновьями, братья Альтамирэ с жёнами. Собственно, почти так всё бывало на любом семейном празднике. Разве что сегодня за столом их было на одного больше. И Глорфинделю, и тем, кто оставался в Эндорэ, было о чём рассказать друг другу. Говорили и о происходящем сейчас, и о том, что уже осталось позади. Глорфинделя по большей части расспрашивали о тех, кто был сейчас в Амане – и о возродившихся, и о тех, кто никогда не покидал Благословенный Край. Галдор, незаметно покусывая губы, спросил: – Как там мои? Глорфиндель усмехнулся: – Неплохо! В Амане без Феанаро тишь да гладь… Гэлаэр после Мандоса вместе с ними поселился. Кстати, твой отец просил передать вот это. Он достал из поясной сумки и протянул другу небольшой кожаный мешочек. Развязав тесьму, которой он был стянут, Галдор вытащил письмо, наскоро пробежал взглядом. Потом перевернул мешочек и вытряхнул на ладонь изящную цепочку с мерцающим дымчато-зелёным самоцветом в ажурной оправе. Ему не требовалось пояснений, что это значит. Улыбнувшись, он застегнул украшение на шее у жены. Глорфиндель, внимательно наблюдавший за ним, чуть заметно удовлетворённо кивнул и добавил: – Уж не обессудь, но остальные письма отдам с утра. – А что, есть ещё?! – Есть, конечно! И не только тебе, – засмеялся он. – Две трети того, что я вёз с собой, – это письма. Галдор невольно улыбнулся, потом спросил уже серьёзно: – А государь Тургон как? – Вполне счастлив. Блаженствует в Тирионе с женой, дочерью и любимым зятем. Галвир удивлённо вскинулся: – Погоди! Ты хочешь сказать, что Туор… – Да. Не знаю уж, как, но Высшие даровали ему судьбу эльдар. Собственно, могу предположить, что одна из причин – Эарендил. Кстати, Элу Тингол при одном упоминании о Туоре фыркает и отворачивается. – Интересно… – Галвир качнул головой. – Ему-то Туор чем не угодил? – Не он сам. Проблема в том, что он получил судьбу эльдар… скажем так, в дар. А дочь Тингола, наоборот, стала смертной. Хотя это, кстати, был её собственный выбор. Потом ему пришлось рассказывать, как изменился Тирион, хотя из присутствующих его знали только он и Галдор. Линлот порадовало известие, что там, по ту сторону Белегаэр её родные тоже покинули уже Мандос. И, поскольку Белерианда больше не было, обосновались в окрестностях Алквалондэ. – А Эктелион как? – не спросить о друге Галдор, естественно, не мог. – Отлично! Осуществил, наконец, свою мечту. В моряки подался. Правда, основательно поцапался из-за этого с родными. Потом разговор незаметно и плавно перешёл на то, как шли дела здесь, по эту сторону Белегаэр – с той битвы над Кирит-Торонат и до этого времени. Галдор при всём желании не мог объяснить, почему в своё время не вернулся в Аман вместе с большинством. Словно что-то внутри подсказывало, что время для этого ещё не настало. Впрочем, объяснений как раз можно было придумать множество: от цели отомстить Врагу (ну, или его уцелевшим слугам) за разрушенный Гондолин до жены-синдэ, которая в Аман как-то не слишком стремилась. А вот Альтамирэ прямо сказала, что после Войны Гнева поначалу собиралась отправиться в Аман, но потом вдруг передумала – словно кто-то удержал её, шепнул, что лучше ей ожидать возвращения мужа здесь, в Эндорэ… Услышав слова жены, Глорфиндель усмехнулся: – Не удивлюсь, если здесь не обошлось без вмешательства Владыки Вод… Близился рассвет, когда Гваэлор, старший из сыновей Наурэлинда, поднялся: – Надо идти. Галдор с некоторым недоумением взглянул на него, потом махнул рукой: – Ах да, ты ж в дозор… – Друзьям по отряду о моём возвращении пока не говори, – негромко проронил Глорфиндель. Галдор удивлённо взглянул на него: – Что так? – Чтобы о деле думали, а не обсуждали – что, да как, да почему… – Логично, – кивнул Гваэлор. – Те, кто со следующим дозором едут, успеют до него наговориться. – Именно. Гваэлор ушёл, а остальные ещё какое-то время беседовали. Пока не поняли, что уже наступило утро. Галдор потянулся, закинув руки за голову, с лёгким лукавством взглянул на друга: – Может, разомнёмся немного? Глорфиндель откликнулся, не скрывая усмешки: – Что, решил убедиться, что моё возвращение тебе не примерещилось? – Нууу… не без этого! – Ты уверен, что король не появится сегодня с утра? – Вполне. Самое раннее – к середине дня. Пока ему сообщат, что пришёл корабль, пока расскажут о посланнике из Валинора, пока они соберутся… В общем, время у нас есть. – Тогда погоди немного. Он достал тонкий кожаный ремешок и принялся тщательно заплетать волосы. Гилторон, не удержавшись, усмехнулся: – Ох, доберётся до тебя моя младшенькая! Глорфиндель взглянул на сына, вопросительно приподняв бровь. – Аэрлин обожает косички плести, – вместо него сквозь смех пояснил Галдор. – Из всего, что оказывается под руками и хоть немного для этого пригодно. Регулярно на нас тренируется… – Зато её и позвали помогать с гирляндами к празднику! – засмеялась Гиланнэль. – И Ринвен даже обещала её в ученицы взять! Галдор кивнул: – Это хорошо! – и для Глорфинделя пояснил: – Ринвен – лучшая кружевница в Гаванях. Глорфиндель улыбнулся: – Отлично! – он легко поднялся. – Ну что, к бою? Впятером мужчины вышли. Фехтовальная площадка была неподалёку от дома. Несмотря на ранний час, там уже вовсю занимались воины, среди которых Глорфиндель сразу узнал нескольких знакомых. И именно в это время один из воинов, обернувшись, увидел его. Глаза его расширились, а в голосе смешалась вся гамма чувств от недоверия и изумления до радости: – Лорд?! Это правда ты?! – Правда, Линдэмир! – весело отозвался он. Его тут же окружили, принялись расспрашивать, он даже пытался кому-то отвечать, хотя разобрать в общем гуле хоть что-то было непросто… Потом вскинул руку: – Стоп! – воины примолкли. – У нас ещё будет полно времени на разговоры: ни уезжать в ближайшие несколько иэнов, ни погибать в первом же бою в мои планы точно не входит. А необходимости тренировок, между прочим, никто не отменял – мы всё-таки не в Амане! Воины вернулись к фехтованию. Однако Галдор обратил внимание, что у них словно разом прибавилось сил и энтузиазма. Это было знакомо ещё по Гондолину – частенько складывалось впечатление, что Глорфиндель заряжает окружающих своей энергией, казавшейся совершенно неистощимой. Помимо «разминки» (а точнее, полноценного боя) с Галдором, Глорфиндель устроил настоящий экзамен сыновьям и внуку. Всем троим пришлось нелегко, но при этом выглядели они полностью довольными. А Глорфиндель успел, кроме них, поработать в паре с Линдэмиром, потом ещё с кем-то из бывших гондотлим… Галдор, признаться, сегодня не столько фехтовал, сколько наблюдал. Но и эти наблюдения тоже доставляли массу удовольствия. Уже по дороге к дому, искоса глянув на друга, Глорфиндель спросил: – О чём задумался? – Знаешь, интересно было на парней смотреть… как они на твоё появление отреагировали. Все – взрослые воины, сколько боёв за плечами, а выглядели как мальчишки, получившие долгожданный, но всё равно неожиданный подарок… Глорфиндель улыбнулся этому сравнению. Сейчас он чувствовал себя полностью и окончательно на месте, чего в Амане с ним не бывало уже давно. А Галдор вдруг подумал, что, какие бы цели ни преследовали Валар, отправляя Глорфинделя сюда, как минимум одной они достигли… возможно, сами именно этого не предполагая. Потому что само по себе воодушевление, которое присутствие Глорфинделя вселяло в воинов, значило очень немало. Впрочем, говорить об этом вслух он не стал.***
Пока «Морская лилия» разгружалась, капитан с помощником на небольшой парусной лодке переправился в Митлонд, чтобы повидаться с королём и сообщить последние новости. Рассказывая, он, разумеется, упомянул и о посланце Западного края. Элронд удивлённо приподнял бровь: – Интересно, кому это мы понадобились? – Скорее всего, Высшим, – откликнулся Гил-Галад. – Думаешь, это просто их вестник? Невесёлая, чуть язвительная усмешка тронула губы короля: – А ты полагаешь, кто-то из живущих в Благословенном Крае вот так просто откажется от него?.. Интересно, кто бы это мог быть… – он вновь взглянул на моряков. – Как хоть он выглядит, этот посланник? – Вроде эльф, – нерешительно проговорил капитан – он лишь понаслышке знал, что где-то далеко на западе, за морем живут не только эльфы, но и те, кого называли Высшими, хотя сам никого из них и в глаза не видел. – Только… Какой-то другой, на вас не больно похож. И весь как будто светится… Его собеседники переглянулись. Кирдан спокойно заметил: – В любом случае имеет смысл ехать в Форлонд, чтобы повидаться с этим посланцем. – Завтра, – твёрдо отрезал Гил-Галад. – Кто бы это ни был, он вполне может подождать. Он принялся расспрашивать капитана о новостях с Нуменорэ. Кирдан обменялся выразительным взглядом с Элрондом. Похоже было, что король не слишком расположен выслушивать послание из Валинора. Но, поскольку совсем избежать этого не мог, старался хотя бы оттянуть разговор с посланцем Валар. А вот Элронд испытывал скорее любопытство: это было что-то новое, нарушавшее привычно-однообразное течение жизни. Кирдан вполне понимал чувства обоих, но сам, признаться, не смог бы однозначно ответить, какие эмоции появление этого посланца вызывает у него самого.***
Когда на следующий день лёгкая лодочка-лебедь, ведомая уверенной рукой Кирдана, подходила к причалу Форлонда, Гил-Галад ещё издали увидел незнакомого золотоволосого эльфа. С некоторым пренебрежением подумал: «Ваниа… Значит, точно вестник – сообщит, с чем послан, и обратно…» Сидя на парапете набережной, незнакомец явно ожидал их. И в этот момент Кирдан за спиной короля удивлённо ахнул: – Не может быть! Это же… Впрочем, он не договорил. Лодка коснулась бортом причала, и на некоторое время им пришлось сосредоточиться на том, чтобы привязать её, поскольку на борту никого, кроме них, не было. Взбегая по лесенке от причала на набережную, Кирдан чуть опередил спутников. Ожидавший их эльф поднялся с парапета, шагнул навстречу ему. Похоже, Кирдан всё ещё не верил своим глазам, потому что удивлённо выдохнул: – Глорфиндель?! Это в самом деле ты? – Как видишь, – откликнулся тот. – Но ведь ты… – Можно подумать, тебе неизвестно, что нашему народу дано возрождаться. Теперь и Гил-Галад узнал его, хотя видел в последний раз очень давно – когда сам ещё был ребёнком и жил с отцом в Хитлуме. Однако, не в силах побороть некоторое напряжение, скорее от ожидания вестей, с которыми прибыл посланец Валинора, сдержанно поинтересовался: – И надолго ты в наши края? Глорфиндель взглянул прямо в глаза ему и негромко ответил: – До тех пор, пока не буду уверен, что больше не нужен здесь. А это, поверь мне, случится ещё очень нескоро. Он произнёс это совершенно спокойно, но что-то то ли в его твёрдом звучном голосе, то ли во взгляде заставило короля почувствовать себя так, словно он пытался заглянуть в ямку под корнями дерева – а увидел бездонный колодец. Впрочем, Гил-Галад, как и подобает королю, неплохо владел собой. А потому проговорил: – Ладно, разговор явно будет долгий. Пойдёмте в дом. Дом короля стоял поблизости от набережной. Все вчетвером поднялись по ступеням крыльца, прошли в кабинет. Гил-Галад жестом указал Глорфинделю и Кирдану на кресла, кивнул Элронду на небольшой дубовый шкафчик в углу. Тот привычно достал кувшин с мёдом, настоянным на травах, и кубки, разлил ароматный янтарный напиток. Сделав пару глотков, король отставил кубок и вопросительно взглянул на Глорфинделя, державшегося спокойно и невозмутимо: – Итак?.. Глорфиндель подробно изложил всё, что узнал от Манвэ и что тот велел обязательно передать королю нолдор. Внимательно выслушав его, Гил-Галад досадливо качнул головой: – И стоило отправлять тебя за море ради какого-то невнятного предостережения. Про Гортхаура, который явится неизвестно где, неизвестно как и неизвестно когда! – А когда предостережения Валар были ясными и прямыми? – пожал плечами Глорфиндель. – Да, пожалуй, – нехотя признал Гил-Галад. И всё же он никак не мог справиться с каким-то недоверием к посланцу Валинора. То, что они были родичами, ничего, в общем-то, не меняло. Причиной, пожалуй, было то, что он не понимал, зачем Валар отправили Глорфинделя сюда. Как не понимал и того, как кто-то из эльдар, будучи в здравом уме, способен добровольно отказаться от жизни в Амане. Да, он сам когда-то не захотел покидать Эндорэ… но он родился и вырос здесь, по эту сторону Белегаэр! А Валинор знал только по рассказам отца и деда… Покатав на языке пахнущий летним лугом напиток, Гил-Галад подытожил: – В общем, примем к сведению то, что узнали, и будем ждать, как станут разворачиваться события… Что до тебя – насколько я помню, ты был военачальником у Тургона. Думаю, Галдор будет только рад и здесь разделить с тобой эти обязанности… – и, не сдержавшись, с лёгкой насмешкой добавил: – Если ты, конечно, не разучился за десять иэнов спокойной жизни держать меч. Глаза Глорфинделя сверкнули стылой синевой, в голосе зазвенел металл: – Ты хочешь проверить это, АРАН ЭРЕЙНИОН? Так давай – прямо сейчас! Второй раз за короткий промежуток времени в его воинских способностях усомнились, а он был не из тех, кто спокойно принимает подобное. Помалкивавший до сих пор Элронд, взглянув на него, вдруг подумал, что посланец светлого Валинора способен без особого труда завязать узлом их обоих. В нём была сдержанная сила, не почувствовать которую было сложно. До поры эта сила дремала, но сейчас, похоже, готова была пробудиться во всей своей полноте… Элронд думал, что король не примет этот вызов, однако Гил-Галад вскинул голову и коротко бросил: – Идём во двор. Кирдан покачал головой, но вмешиваться не стал. Они спустились во двор, где была небольшая фехтовальная площадка. Гил-Галад предпочитал упражняться с оружием без посторонних глаз. Кирдан и Элронд отошли в сторону, а Гил-Галад и Глорфиндель с клинками в руках встали друг против друга. Достаточно было нескольких ударов, чтобы король, имевший немалый боевой опыт, убедился, что для Возрождённого он не соперник. Он двигался легко и стремительно, и всё же Глорфиндель был быстрее. Совсем чуть-чуть, даже самому внимательному наблюдателю нелегко было заметить это, но в бою иногда всё решают мгновения… В какой-то момент у Элронда, с интересом наблюдавшего за бойцами, появилось странное чувство, будто Гил-Галад ведёт поединок не с эльфом, а с пламенем – ярким, нестерпимо горячим, готовым в любой момент обжечь неосторожного… Он тряхнул головой, моргнул, и наваждение рассеялось. Через некоторое время Гил-Галад вскинул левую руку, отступая на полшага назад. Глорфиндель опустил меч. – Буду рад, если ты научишь воинов так биться, – чуть усмехнувшись, проговорил король. – Да и меня заодно потренируешь. Все вместе они вернулись в дом и ещё некоторое время беседовали. Впрочем, напряжение, возникшее с самого начала, до конца так и не рассеялось. Но сейчас, по крайней мере, король постарался не демонстрировать его, а Глорфиндель до поры сделал вид, что всё идёт как дОлжно. Впрочем, долго засиживаться он не стал. В его сумке были письма, адресованные и Гил-Галаду, и Кирдану, и Элронду. Вручив их, он поднялся: – Думаю, сейчас моё присутствие здесь не особенно актуально. – У Галдора обосновался? – Кирдан вопросительно взглянул на него. – Да. Всё семейство рядом, – он улыбнулся. – Наведайся ко мне в ближайшие дни. Если дома не окажется, любого спросишь – подскажут, где искать. – Хорошо. Сдержанно поклонившись, он вышел. Когда дверь за Глорфинделем закрылась, все трое некоторое время молчали. Потом Кирдан негромко проговорил: – Послушай моего совета, государь, не пренебрегай его мудростью. – Ты в ней так уверен? – искоса глянув на него, поинтересовался Гил-Галад. – Из всех народов эльдар ваниар ближе всех к Высшим. А Глорфиндель к тому же родич Ингвэ… Кроме того, что-то мне подсказывает, что едва ли его отправили сюда только как воина и военачальника. Он ведь единственный из ваниар, кто побывал в Чертогах Мандоса. И сдаётся мне, это не могло пройти бесследно…***
Спустя всего пару дней почти все гондотлим, после Войны Гнева оставшиеся в Эндорэ и жившие в Форлонде, уже знали о возвращении Глорфинделя. Исключение составляли разве что воины нескольких дозорных отрядов, которые ещё не успели вернуться из рейдов. В общей сложности в Северной Гавани собралось почти полторы сотни воинов Гондолина, уцелевших в битвах Первой Эпохи. Среди них было семеро из Дома Золотого Цветка. Никто из них не захотел уходить в Аман, хотя шестеро были нолдор. Нужно ли говорить, что своему лорду все они искренне обрадовались. Все годы, прошедшие со времени гибели Гондолина, они были рядом с его сыновьями – поддерживали, помогали, при необходимости учили… И, хотя от прежних Домов Гондолина осталось не так уж много, все семеро, не сговариваясь, носили застёжки плащей с изображением Золотого Цветка. Собственно, бывшие гондотлим и составляли ядро военной силы Гаваней. Большинство остальных нолдор, участвовавших в Исходе, либо вернулись в Аман, либо ушли вглубь материка вместе с последним потомком Феанора – Келебримбором. Наблюдая за другом, который явно был обрадован тем, сколько здесь оказалось давних знакомых, на которых можно положиться не раздумывая, Галдор посмеивался: – Вот погоди, вернутся дозорные… – Там тоже кто-то из наших? – А ты думал! И командует одним из отрядов, между прочим, Эгалмот. Глорфиндель рассмеялся: – Представляю, как он отреагирует! – Думаю, это мы скоро увидим, – подмигнув ему, откликнулся Галдор. Увидеть это им довелось вечером того же дня. Поскольку Галдор официально командовал всеми военными силами Гаваней, то и командиры дозорных отрядов отчитывались непосредственно перед ним. И только если что-то из увиденного во время патрулирования требовало серьёзного вмешательства – вместе с ним отправлялись к королю. Издали заметив Эгалмота, направляющегося к дому, Глорфиндель, как было условлено заранее, устроился в стороне. Что-что, а быть незаметным, находясь почти на виду, он умел. Галдор остался возле стола с разложенной на нём картой. Взглянув на вошедшего, он коротко кивнул: – Располагайся. Эгалмот присел к столу. По его сдвинутым бровям и тревожному взгляду Галдор сразу понял, что на сей раз у дозорного отряда не всё прошло гладко. На его вопросительный взгляд Эгалмот ответил предельно коротко: – Орки. Вот здесь, – он указал на карте место, где произошла встреча с орочьей бандой. – Тааак… – протянул Галдор. – Потери? – Нет. Мы вовремя их заметили. Да и ты всегда настаивал, чтобы кольчуги не снимали. – Значит, недобитые всё же зашевелились, – раздался рядом знакомый спокойный голос. Эгалмот вскинул голову – и едва не слетел со стула, узнав его обладателя. – Ну, положим, Келебримбор уже давно сообщал, что они время от времени появляются в его землях, – возразил Галдор. Несмотря на серьёзность информации, реакция давнего друга заставила его приложить некоторые усилия, чтобы скрыть улыбку. – Видимо, там им показалось тесновато… – Глорфиндель в упор взглянул на Эгалмота. – Остальные отряды предупреждены? Это настолько напоминало давние военные советы, происходившие много иэнов назад в землях, которых уже не было, что Эгалмот почти машинально ответил: – Да. Я передал информацию всем командирам. Эту банду мы выбили начисто, но могут быть и другие. Глорфиндель кивнул. Галдор негромко заметил: – Тот случай, когда королю надо сообщить о происходящем. – С верфей вернётся – сообщим, – повёл плечом Глорфиндель. Потом вновь посмотрел на Эгалмота, и в синих глазах его заискрились смешинки. – Может, тебя чем-нибудь тяжёлым стукнуть, чтобы убедить в реальности происходящего? Эгалмот на мгновение зажмурился, помотал головой, потом взглянул на него и усмехнулся: – А я и в самом деле думал, что мне в бою слишком сильно по голове приложили… – Как видишь, я всё же реален. Когда Эгалмоту рассказали, как обстоят дела, он искренне обрадовался. Даже ближайшим друзьям он никогда не признался бы, что порой ему очень не хватало Глорфинделя, к советам которого он привык прислушиваться ещё со времён Гондолина. Разговор зашёл о ближайшем будущем. Глорфиндель с удовольствием проговорил: – Ещё несколько дней побездельничаю, а там буду тоже выезжать с дозорами. – Полдня весьма активных занятий с воинами – это называется бездельничать? – хмыкнул Галдор. – Учту на будущее! – Ну, скорее всего, он просто ещё не добрался до кузницы, – в тон ему откликнулся Эгалмот. Все трое рассмеялись. Впервые за очень долгое время Глорфиндель чувствовал себя по-настоящему нужным. Здесь никто не донимал его расспросами, почему он предпочитает уединение или компанию самых близких друзей. Да и необходимости выбирать между дружескими посиделками и пышными пирами пока не возникало. Нет, впереди, конечно, были и пиры, и празднества, но когда рядом друзья – почему бы и нет? Странно, но в Амане близкой дружбы у него не сложилось ни с кем. Нолофинвэ не в счёт – их отношения начались задолго до Эндорэ. Кроме него, был Эктелион и ещё несколько гондотлим, с кем он сдружился в Эндорэ, но в последнее время виделись они не так уж часто. Отношения, связывавшие Глорфинделя с теми, кто входил в Дом Золотого Цветка и подобно ему прошёл через Мандос, назвать дружбой всё-таки было сложно. Единство – да. Готовность, если придётся, следовать за ним – бесспорно. Но дружба – это всё же нечто иное. А вот из остальных сблизиться с ним так никто и не сумел. Ингвэ это, признаться, несколько раздражало, но заставить племянника дружить с кем-либо было не в его власти.