***
Наутро Линварэль был сосредоточенно-задумчив. На вопросительный взгляд друга ответил коротко: – Рог мне приснился… – он помолчал. – Слушай, я вот пытаюсь вспомнить, в каком из отрядов он в Исходе шёл… – Не вспомнишь, – спокойно констатировал Глорфиндель. – Потому что из Амана Ангарэтьеро уходил с дружинами Первого Дома… если точнее – в отряде Куруфинвэ Атаринке… Да, именно так! В плен они с друзьями попали в первом же бою – похоже, как раз в том, в котором погиб Феанаро. Ну, а поскольку Моргота они не интересовали, то и были отправлены прямиком в каменоломни. Потом как-то сумели сбежать, ещё и парочку синдар с собой прихватили. Ну, и обходными путями к нашей крепости вышли – которая на севере ближе всего к побережью была. Когда поправились – решили с нами остаться. Их же всего трое было – ну, куда бы они через весь Белерианд отправились Куруфинвэ искать? Да и неизвестно ещё, как бы их там встретили после стольких лет плена… – Погоди… А Тургон… знал? – Знал. Благо это уже после Мерет Адертад было, он к тому времени то ли поуспокоился, то ли решил, что с простых воинов какой спрос? А потом всё как-то само утряслось. Некоторое время Линварэль молчал, пытаясь уложить в голове услышанное. Потом задумчиво проронил: – Всё же прихотливо сплетаются нити жизни… Хотя вот сейчас я хотел бы, чтобы он тоже был здесь. – Да, здесь он явно был бы не лишним… – думая о чём-то своём, кивнул Глорфиндель.***
Трюгг пришёл ближе к вечеру. На сей раз вместо привычных рабочих или походных одежд на нём было торжественное одеяние – длинное, жёсткое от шитья. Поздоровавшись с эльфами и, по обычаю, задав несколько вопросов – как они устроились, всё ли хорошо, – он проронил: – Оденьтесь понаряднее – король хочет говорить с вами. Встреча будет неофициальная, но всё же… На то, чтобы сменить простые повседневные рубахи на прихваченные ради подобного случая праздничные, богато, но по-эльфийски изящно украшенные вышивкой, времени потребовалось совсем немного. Из украшений на обоих были только пояса с узорными накладками да фибулы с изображением Золотого Цветка. Волосы Линварэль заплёл, скрепив небольшой заколкой на затылке. Глорфиндель ограничился лёгким изящным обручем, впрочем, почти сливавшимся по цвету с его волосами. Однако что-то неуловимо изменилось в его осанке, движениях, взгляде. Сейчас никто ни на миг не усомнился бы, что видит истинного эльфийского лорда. Эту его особенность Линварэль помнил ещё по Гондолину – когда спешные вести заставали лорда Золотого Цветка в мастерской. В считанные мгновения мастер словно растворялся, уступая место одному из военачальников города и советнику короля… Окинув обоих взглядом, Трюгг коротко кивнул Глорфинделю: – Меч возьми. Государя светящийся металл очень заинтересовал. – Так ведь орков нет – он светиться не будет, – улыбнулся Глорфиндель, но меч принёс. – Можем парочку притащить – из тех, которых сами же и прибили, – хохотнул гном. – Или на дохляков не сработает? – Да кто ж его знает! – пристёгивая перевязь, отшутился Глорфиндель. – Я ж на мёртвых орках его не испытывал, надобности не было! За дверью их уже ждали двое гномов с факелами. Идти по подземным коридорам пришлось довольно долго. Большинство их были явно рукотворными – едва ли даже сила самого Ауле создала бы идеально прямые туннели, высота и ширина которых на всём протяжении почти не менялась. Однако стены казались необработанными. Эльфы переглянулись. Оба достаточно знали о работе с камнем, чтобы оценить эту видимую естественность. Своды в туннелях были высокие. Даже рослые эльфы не достали бы до потолка. Видимо, в случае битвы здесь спокойно могли бы пройти копейщики и знаменосцы, хотя что им делать так далеко от выхода на поверхность? Метавшиеся по стенам отблески пламени временами выхватывали оставшиеся в стене и умело обойдённые каменотёсами прозрачные кристаллы. Впрочем, друзья не исключали, что кое-где эти кристаллы могли быть намеренно вправлены в породу – именно ради этих вот вспышек света, дробящегося и преломляющегося в гранях. А вот эхо в коридорах было знатное. Хотя, справедливости ради, отражало оно только гулкую поступь гномов – лёгкие шаги эльфов звучали разве что тихим шорохом. По пути они не встретили никого. А вот у дверей покоя, куда привёл их Трюгг, стояла стража. Трюгг вполголоса обменялся со стражниками несколькими фразами, после чего те расступились, внимательно и не без интереса оглядев обоих эльфов. В небольшом зале оказалось светло, но не от факелов – на резных колоннах укреплены были затейливые кованые светильники, в которых сияли световые кристаллы явно эльфийской работы. Глорфиндель, пожалуй, не особенно удивился бы, если бы оказалось, что они сделаны ещё Куруфинвэ Феанарионом. Одни кристаллы были голубоватыми, другие золотистыми, и смешение их сияния казалось совершенно естественным дневным светом, хоть и несколько приглушённым. Словно этого королю показалось недостаточно, в зале ярко горел очаг, и отблески пламени красиво отражались во всех отполированных до блеска предметах. Король Фрегнар ожидал их, удобно устроившись в большом кресле. По гномьим меркам, он был ещё не стар, хотя волосы и бороду его уже изрядно побелила седина. Тёмные глаза смотрели с живым интересом – всё-таки эльфов ему приходилось видеть нечасто. В стороне расположились два его советника. Трюгг представил их королю. После обмена приветствиями и подобающими случаю словами Фрегнар жестом указал гостям на приготовленные для них кресла. Линварэль невольно подумал, что сидя они почти уравниваются в росте, а значит, беседовать будет проще. Некоторое время говорили о пути от Харлонда до Ногрода. Разумеется, не могли обойти вниманием и стычку в лесу. А с неё разговор сам собой перешёл на оружие. Король вприщур взглянул на Глорфинделя: – Это правда, что твой меч светится при приближении орков? Тот спокойно кивнул: – Правда. Он отстегнул перевязь с мечом и через Трюгга передал королю. До половины вытянув клинок из ножен, Фрегнар одобрительно хмыкнул. Сталь была хороша даже по меркам весьма придирчивых в таких делах гномов. Поймав клинком отсвет, король вгляделся в него, явно увидев что-то незримое для других, поднял глаза на эльфа: – Судя по тому, что мне рассказывали, твой меч и правда хорош. Одна беда: может помочь обнаружить орков, но может и сам выдать им хозяина. Глорфиндель ответил негромко и спокойно: – Верно. Но там, где когда-то был придуман этот сплав, об этом беспокоиться не приходилось. А здесь… кто мешает ковать из него не мечи, а кинжалы? – Хммм… А ты прав! Пожалуй, такие кинжалы пригодились бы и нам… Ты сможешь рассказать нашим мастерам, как такое сделать? – Да. Фрегнар удовлетворённо улыбнулся, вновь взглянул на меч: – Жаль, не удастся увидеть, как он… Прежде, чем он договорил, клинок вдруг начал наливаться слабым, но совершенно явственным голубоватым светом. Кустистые брови короля сдвинулись, взгляд стал гневным: – Та-а-ак… И откуда у нас здесь орки? Ответить хоть что-то никто не успел, потому что в дверь сунулся один из стражников: – Государь! Там это… наши орка поймали, живьём. Прятался в щели рядом с западным входом. Чего с ним делать-то? Король взглянул на советников. Ситуация была слишком необычная, чтобы принимать решение только своей волей. Впрочем, их идеи оригинальностью не отличались – оба стояли за то, чтобы казнить орка, разве что предлагали разные варианты. Их спор неожиданно прервал холодный ясный голос Глорфинделя: – Возможно, это и не моё дело, но я бы не спешил с казнью. Прежде неплохо бы порасспросить его – раз уж взяли живым. – Да о чём эту пакость спрашивать?! – вскинулся один из советников. Глорфиндель обернулся к нему. Сдвинутые брови и жёсткая усмешка заставили гномов напрячься, однако голос эльфа прозвучал всё так же спокойно: – Например, о том, откуда и зачем они сюда явились. И сколько их. Потому что если это всего лишь случайная банда – тогда ещё ничего. А если разведавангард? – Тоже верно, – кивнул Фрегнар. – Вот только захочет ли он отвечать? – А куда он денется? – с какой-то весёлой злостью проронил Глорфиндель. С минуту подумав, король кивнул всё ещё переминавшемуся у двери стражнику: – Ладно, тащите эту падаль сюда. Стражник ушёл. Фрегнар вернул меч хозяину, однако Глорфиндель, видя его интерес, вытянул клинок из ножен и положил поперёк колен. Некоторое время все присутствующие наблюдали, как свечение стали становится всё ярче. Потом Глорфиндель всё же спрятал меч в ножны. За дверью уже слышны были голоса и шаги воинов, тащивших пленного орка. Орк оказался довольно мелким и тщедушным. К тому же выглядел мокрым и словно каким-то ощипанным. Линварэль при взгляде на него, не удержавшись, фыркнул: – Что хоть вы с ним сделали? – Так это… – один из конвоиров развёл руками. – Ребята решили, что раз уж сюда тащить – так надо его хоть маленько помыть… А то воняло от него очень уж гадостно… После такого признания дружно расхохотались и эльфы, и гномы. Потом, отсмеявшись и разом посерьёзнев, Глорфиндель поднялся и шагнул к пленнику. Тот при виде эльфа сдавленно пискнул, сжался, насколько позволяли верёвки и державшие их гномы, и попытался прикрыть голову. Когда же это не получилось – просто втянул её в плечи и зажмурился. Резким движением Глорфиндель взял его за подбородок и заставил поднять голову. От неожиданности орк открыл глаза – и замер, встретившись взглядом с эльфом. На некоторое время оба словно превратились в статуи, разве что орк не мог подавить испуганную дрожь. Лицо Глорфинделя было холодно и замкнуто, губы сжаты. Он пристально смотрел в глаза пленнику, явно видя там что-то, вполне внятное ему. Наконец, удовлетворённо кивнув, он отпустил подбородок орка и шагнул к очагу. Ладонь привычно коснулась языков пламени. Но только Линварэль, давно и хорошо знавший его, видел, что его друг дышит часто и глубоко, как после боя или тяжёлой напряжённой работы. Первым не выдержал один из советников Фрегнара: – Ну, и что дальше? Посмотрели вы друг на друга – и что? Спокойно обернувшись к нему, Глорфиндель проговорил: – Этот, – он коротко кивнул на орка, – из той самой банды, с которой мы столкнулись два дня назад. Похоже, он единственный уцелел, потому что решил не геройствовать, а уносить ноги. Так что в обозримом будущем серьёзного нападения можно не опасаться. А вот дальше… время покажет. – Этот ещё нужен? – Фрегнар кивнул на орка, которого всё ещё держали два воина. Глорфиндель пожал плечами: – Зачем? Ничего больше из него вытянуть не получится – это мелкая сошка, он мало что знает. – Если так… – немного поразмыслив, король взглянул на воинов. – Отведите его к Гарной расщелине. Однако Трюгг, до сих пор по большей части помалкивавший, неожиданно вмешался: – А что, если… Мы ж собирались светящимися клинками заняться – а как будем проверять, что получилось? Других-то орков пока найдём… – Хммм… Тоже верно… – Фрегнар жестом остановил воинов, уже было потянувших пленника к двери. – Тогда пока имеет смысл оставить его… А чтобы зря не кормить – заприте его в колесо возле какого-нибудь подъёмника, пусть хлеб отрабатывает! Орка увели. Разговор вернулся в более мирное русло и шёл столь плодотворно, что засиделись они далеко заполночь.***
Вернувшись в отведённые им покои, Глорфиндель устало опустился в кресло, ссутулившись и низко наклонив голову. Линварэль, сам не зная почему перейдя на квенья, негромко заметил: – Похоже, тебя это здорово вымотало. – Не в том дело… Просто… это вторжение в чужое сознание… – Кстати, как тебе вообще удалось? – Его никто не учил пользоваться аванир… как я понял, наоборот, говорили, что его вожаки должны знать, о чём он думает… как минимум до тех пор, пока он сам не станет вожаком… – он наконец поднял голову. – Кстати, а знал он не так уж и мало. – Ты о чём? – нахмурился Линварэль. – Судя по тому, что мне удалось увидеть, где-то на юго-востоке появился некто… орки зовут его Тёмным Владыкой. Не знаю, кто это, но он собирает под свою руку орков и других тёмных тварей. Правда, не все готовы радостно подчиняться, вот и бегут… Одну такую банду наши год назад на Каменном ручье выбили, нам вот вторая досталась… Но в любом случае пока остаётся только ждать, что будет дальше. – Тёмный Владыка… не Саурон ли? – с некоторым сомнением проговорил Линварэль. – В любом случае надо бы наших предупредить. – Отправим письма нолдорану и Кирдану. Нужно, чтобы они известили Келебримбора – он, как я понимаю, живёт ближе всех от этого Владыки… – он помолчал. – В любом случае очень надеюсь, что мне больше никогда не придётся проделывать подобное.***
На следующий день Трюгг и Дойн взялись показывать им подземные владения своего народа. В Ногроде и правда было на что посмотреть. За долгие века существования этого подгорного королевства гномы превратили жилую его часть в роскошные чертоги, вполне достойные даже самых гордых и взыскательных королей. Друзья переглядывались, вспоминая Нарготронд, который помогали строить гномы. Обоим пришло в голову, что, будь подземному городу Финрода отпущено больше времени, – он, пожалуй, вполне мог бы посостязаться с Ногродом. Впрочем, всё равно он был совершенно иным… Разумеется, в разговорах не раз и не два всплывали названия давно ушедших под воду городов – эльфийских Нарготронда и Менегрота и гномьего Белегоста. Нет, они не сравнивали их. Тем более, что из нынешнего поколения гномов никто не был там, да и не мог быть – жизнь гномов, хоть и долгая, не шла ни в какое сравнение с эльфийской. А Глорфиндель и Линварэль бывали только в Нарготронде, да и то лишь в первые десятилетия его существования. Но не вспоминать – не получалось. Впрочем, эльфов гораздо больше заинтересовали вовсе не жилые уровни, а мастерские и шахты, где гномы добывали все необходимые для их работы минералы. Здесь оба готовы были проводить сутки напролёт. Их провожатых это, по правде говоря, даже не особенно удивляло, зато было лишним поводом смотреть на эльфов как на равных, что случалось нечасто. Гномьи приёмы работы с камнем и породой отличались от привычных эльфам. Когда об этом зашёл разговор, Глорфиндель проговорил: – Вы чувствуете камень, а мы его слышим. Для нас он такая же часть Великой Музыки, как река и море, деревья и травы, звери и птицы… да и мы сами. – Вы – точно, – добродушно усмехнулся Дойн. – То-то и за работой иной раз чего-то напеваете. А наших пращуров, говорят, Махал из камня создал – как же нам его не чувствовать?***
А потом пришло время работы в мастерских. Несмотря на все различия с гномами, оба друга вскоре чувствовали себя в Ногроде вполне своими. Порой в мастерской спорили до хрипоты по поводу какого-нибудь сплава или рабочего процесса – к взаимному удовольствию всех участников. Гномы почитали спор истинным искусством и к тем, кто не умел его вести, относились со снисходительной насмешкой. А вот работа над светящимся сплавом не ладилась. Вроде бы гномы брали те же минералы, в тех же пропорциях, делали всё в точности как объяснял Глорфиндель – но металл не светился даже в непосредственной близости от пленного орка либо светился совсем слабо. Однако стоило то же самое сделать самим эльфам – и результат получался именно тот, которого добивались мастера. Причины пытались найти долго и безуспешно. Король Фрегнар, когда ему доложили об этом, надолго задумался, а потом предположил: – А может, дело не в том, что и из чего делается, а в том, кто это делает? В вас самих? Вы сами не осознаёте, как вкладываете в металл свою силу. Может, это ваша ненависть к оркам и заставляет его светиться? Глорфиндель потёр лоб: – Такое мне, признаться, в голову не приходило… хотя… Возможно, действует ещё кое-что… – он взглянул на Дойна. – Помнится, ты, почтенный мастер, обратил внимание на привычку эльфов напевать во время работы. Может быть, дело как раз в этом – мы подбираем мелодию ко всему, что делаем… – Как бы там ни было, – подвёл итог король, – у наших мастеров ничего не получается. Видно, придётся этим заниматься вам самим. Договорились, что эльфы изготовят для ногродцев несколько десятков светящихся кинжалов. Ими решено было вооружать прежде всего стражу на всех выходах на поверхность. Король, впрочем, признался, что вот такие кинжалы гораздо больше пригодились бы их родичам из королевства Кхазад-Дум, которое эльфы называли Мория. В последние годы от них всё чаще приходили вести об орках, появляющихся в окрестностях. Услышав о Мории, эльфы переглянулись. Именно с Морией соседствовали владения Келебримбора. И те же самые упоминания об орках уже не раз получали от него Кирдан и Гил-Галад.***
Впрочем, пока им хватало забот и без раздумий о Келебримборе. Работать вместе с гномами было интересно, при этом обе стороны находили, чему поучиться друг у друга. Очень скоро оба друга уже пользовались немалым уважением среди гномов. Про Глорфинделя мастера и вовсе говорили между собой, что он словно кусочек солнца в себе носит – даже светлее рядом с ним. В один из вечеров молодой гном-подмастерье, отозвав в сторонку приятеля, принялся обсуждать с ним опыты с найденными не так давно камнями. Эльфы эти камешки тоже видели, но большого интереса к ним не проявили, а вот подмастерьев они чем-то заинтересовали. Говорили вполголоса по гномьим меркам, и оба вздрогнули, услышав непроницаемо спокойный голос Глорфинделя: – Вы решили разнести всю мастерскую, а заодно устроить обвал на половину города? – Что, опять опыты затевают? – с хмурой насмешкой пробасил один из гномов-мастеров. – Помнится, нам за подобные опыты в своё время крепко влетело, – прищурился Линварэль. – На сколько нам тогда запретили даже приближаться к мастерским? – Двенадцать кругов света… двенадцать дней по-нынешнему, – усмехнулся Глорфиндель. Аманские времена учёбы у Ауле они с Линварэлем вспоминали нечасто, тем более что после были долгие годы, когда практически не общались. Но тот случай и правда был чем-то схож с происходящим здесь и сейчас. – Это кто же может запретить мастеру работать?! – изумление гномов было абсолютно искренним. – Ну, мы тогда были ещё не мастерами, а только учениками… А кто… Тот, кого вы зовёте Махал. Гномы смотрели на обоих во все глаза. То, что эти двое в какие-то совсем уж незапамятные времена жили за Морем и могли не только видеть самого Махала каждый день, но и учиться у него, было не столь удивительно. Как раз об этом подгорные мастера, в общем-то, знали. Изумило их то, с каким спокойствием Глорфиндель говорил об этом. А он вспоминал Ауле, каким видел его всего-то пару лет назад – резковатое, словно из базальта высеченное лицо, пристальный испытующий взгляд, могучие и умелые руки… И глубокий звучный голос, в котором в минуты гнева явственно слышится звон металла и гудение пламени в горне… Резко тряхнув головой, он взглянул на старшего из мастеров: – Почтенный Кари, есть ли где-то поблизости место, позволяющее провести не вполне безопасный опыт без ущерба для города? – Есть, – гном уверенно кивнул. – Только на всякий случай прихватим ещё троих – пусть за окрестностями последят. Да и для них, думаю, тоже полезно будет. Глорфиндель обернулся к подмастерьям: – Берите свои камни и идём. Вместе с шестерыми гномами он вышел из мастерской. Линварэль остался с остальными – заканчивать намеченную на сегодня работу. Мастер Кари привёл их на невысокий отрог на восточном склоне. Здесь обнаружилась довольно обширная площадка, с трёх сторон окаймлённая скалами, а с четвёртой обрывавшаяся в ущелье. Оглядев её, Глорфиндель удовлетворённо кивнул: – Именно то, что надо, – он взглянул на подмастерьев. – Так что именно вы собирались делать? Оба наперебой принялись объяснять, что вот эту породу они уже измельчили, а теперь надо её смешать вот с этим и нагреть, а вдруг получится что-то очень полезное?.. При этом все компоненты были уже заботливо упакованы в кожаные мешочки. Мастер Кари теребил бороду: эти камешки в шахтах встречали и раньше, и до сих пор никто не обращал на них особого внимания, но вдруг да мальчишки правы? Эльф, наоборот, выслушал их с совершенно непроницаемым лицом, лишь коротко обронил: – Ясно. А теперь соберите немного хвороста и сухой травы. Принесённый хворост он уложил кольцом вокруг насыпанной кучкой смеси из минералов, причём из каждого мешочка взял лишь понемногу. Потом взял в руки что-то вроде миниатюрного факела, сделанного из палочки и сухой травы и уже тлеющего, и распорядился: – А теперь все к скалам. Укройтесь за ними и постарайтесь как можно меньше высовываться. Дождавшись, когда гномы спрячутся, он осторожно подпалил хворост с наружного, дальнего от смеси края кольца и присоединился к ним. Когда разгоревшийся огонь подобрался к смеси, грохнуло так, что с окрестных скал посыпались камни. Гномы непроизвольно втянули головы в плечи. Лишь через некоторое время все достаточно пришли в себя, чтобы начать переговариваться. – Вот это так шандарахнуло! – восхищённо крутил головой один из подмастерьев. – У меня аж уши заложило, – признался один из тех, кого мастер прихватил «на всякий случай». Дав всем выговориться, Глорфиндель спокойно заметил: – А теперь представьте, что было бы, сделай вы это в мастерской и со всем содержимым своих мешочков… Это заставило молодёжь притихнуть. Однако по пути обратно один из молодых гномов вздохнул: – Вот эту бы силу к делу приспособить… – Для этого тебе придётся научиться делать эти взрывы направленными и нужной силы… Одна просьба: если возьмёшься, делай опыты там, где это не сможет никому повредить. Поначалу мастера дружно заговорили было, что такая сила была бы неплохим подспорьем при работе в шахтах. Однако по зрелом размышлении пришли к выводу, что не так всё просто. При обычном способе работы в шахте они сразу видят, какая порода годится в дело, а какая нет, потому пустую породу часто и вовсе не трогают либо убирают, чтобы не мешалась. А тут пришлось бы выволакивать кучу совсем лишнего и тратить время, перебирая… Да и вероятность обвалов при взрывах увеличилась бы в разы. Поэтому решено было до поры этот вопрос отложить.***
Скучать в эту зиму, проведённую в Ногроде, эльфам не приходилось. Работа работой, а веселиться гномы тоже умели и любили. Несколько раз друзья присутствовали на пирах, которые устраивал по тому или иному поводу король Фрегнар. Пиры эти, в общем, не сильно отличались от эльфийских – те же речи, здравицы, менестрели (у гномов они тоже были)… Вот разве что до привычного эльфам изящества гномам было далеко, да и музыка была, пожалуй, грубовата. Не обходилось и без споров, порой даже ссор, кто-то затевал шуточные состязания, хвастаясь своими подвигами… Эльфов в такие развлечения всё же не втягивали, чтобы, в случае чего, не ставить ни себя, ни их в неловкое положение. Зато король пользовался возможностью побеседовать с ними – ему это явно доставляло удовольствие. А вот сами эльфы, признаться, предпочитали вечерние посиделки в дружеской компании. Обычно на них собирались те, бок о бок с кем они трудились в мастерских и с кем за эти несколько месяцев успели сдружиться. В такие вечера говорили о самых разных вещах, иной раз и спорили, но всё это было как-то очень по-дружески. Разливая по кубкам крепкий эль, Трюгг говорил: – Если разобраться, у нас ведь отношения с эльфами только в последние три или четыре сотни лет налаживаться стали. А до того… Да что говорить, перед дориатскими пращуры наши и впрямь крепко провинились. – Ну, синдар, кто так или иначе с Дориатом связан, и сейчас ваш народ не слишком жалуют, – заметил Линварэль. – Это да… Хотя из тех, кто и в дружбе с кхазад, вы за много сотен лет первые, кто здесь оказался. – Да и в прежние времена, если по летописям судить, таких немного было, – прогудел Кари, поглаживая бороду. Глорфиндель улыбнулся: – Думаю, четверых я могу назвать. Куруфин, Келебримбор, Эол и Маэглин. Ну и, скорее всего, их подручные. – Всё верно, – кивнул Кари. – Келебримбор, насколько я знаю, с подгорным народом и сейчас в близкой дружбе. – Это не тот ли лорд, что поблизости от Кхазад-Дум поселился? – Он самый. – Ну, о нём родичи наши очень уважительно отзываются, – кивнул Дойн. Подобные разговоры происходили не раз и не два, и каждый раз все сходились на том, что главное – нынешняя дружба между их народами. Потому что времена надвигались смутные, и это чувствовали все.***
Однако время шло. Настала пора возвращаться домой. Когда весна окончательно вступила в свои права, снег сошёл, а дороги немного просохли, эльфы распростились с обитателями Ногрода, получив на прощание приглашение ещё заглядывать в гости, и двинулись в путь – на север, к Харлонду.