Аритмия

Кто ждёт в бездействии наитий, Прождёт их до скончанья дней. И. В. Гете

      POV of Gleb       Лин сидела слева от меня и очень даже неплохо, хоть и немного неуверенно, управлялась с моей машиной. Я не был пьян, но все ведь знают, что для того, чтобы девушка или ДПС`ник учуяли алкоголь, достаточно двух бокалов вина.       Я не знал, куда эта девчонка меня везет, также я не знал почему я вообще сорвался с вечеринки Депо и помчался к ней.       Тусовка была превосходная, в общем-то как и всегда, но сегодня лежать пьяным в зюзю с какой-нибудь сомнительной особой, затягиваясь блантом, мне не хотелось. В первый раз подобная идея не вызывала у меня восторга.       Это было забавно, так как большинство девушек, с которыми я имел отношения, всеми силами пытались оградить меня от второй, темной стороны моего существования. Однако, ненависть к любому насильственному чужеродному вмешательству в мою жизнь, обрубала все попытки данного действа на корню.       Не то чтобы я не был готов меняться ради кого-то… Хотя, честно говоря, не был. Возможно, с неким детским инфантилизмом, я ждал ту, которая примет меня со всеми моими недостатками и будет счастливо этим довольствоваться.       Однако, появилась некая Ангелина, возникшая из воздуха и эфира, не являвшаяся ни моей девушкой, ни подругой. Она проводила свое время в компании людей такого сорта, который называют «золотой молодежью». Над ними я всегда насмехался, причём не только в песнях, но и в жизни. И эта самая Лина, незаметно и без усилий, перекроила всю мою жизнь.       «Поцелуи возле Soho» — это все прекрасно и очень богемно, как и «Louis Vuitton Kiss». И любой злобный комментатор, пишущий под моими постами в инстаграм, что я варюсь в этом дерьме, и богатые распальцованные девочки — это моя жизнь, были частично правы, но они не задумывались над тем, что это жизнь любого мало-мальски известного человека, что все эти афтепати после безумных концертов, секс с незнакомками на заднем сидении машины, необдуманные поступки и импульсивное поведение — всего лишь часть имиджа, об обратной стороне которого никто даже не подозревает. Сорванный голос, выход на сцену даже с температурой тридцать девять, постоянное преследование фанатов, отсутствие личной жизни, слава «легкомысленного рэперка, ничего из себя в жизни не представляющего» и достаточно презрительное отношение родителей к моей карьере и моему занятию — тоже его часть. И я сам это выбрал и не жаловался, пока не встретил ее.       Первый раз, увидев Лину, мой мозг тут же взорвался экстренным сигналом «SOS». Я не любил людей пытающихся навязать свою правду, особенно это касалось моей личной жизни. После всех наших скандалов, всех попыток Лизы стать популярной за счет меня, постоянных совместных фотографий, и желания быть «той самой девушкой PHARAOH`а», ничего общего с ней я иметь не хотел.       Однако увещевания этой рыжей бестии были достаточно убедительными, и мне даже захотелось посмотреть, ради чего она все это затеяла. Ведь все люди преследуют какую-либо личную выгоду. Я редко видел, чтобы кто-то делал что-то ради справедливости, абсолютно бескорыстно, особенно сложно было поверить в это в стенах клуба, смотря на девушку, обутую в кеды из новой коллекции Balenciaga, одетую в платье от Valentino, всем своим видом напоминающую идеально сконструированную куколку барби.       Но ей ничего от меня не было нужно, даже складывалось ощущение, что она хочет побыстрее свалить из этого задрипанного клуба, от меня, и что мое общество ей ни капли не приятно.       Поэтому мне нужно было опровергнуть мои догадки, доказать самому себе, что она такая же, как и все, что в ней нет ничего особенного, что сейчас она попытается закорешиться со всеми моими друзьями, надеясь на то, что она сможет стать частью моей компании, но я снова ошибся. И после ее речи, произнесенной по просьбе Славы, я вообще очень сильно удивился. Ей на самом деле было все равно, кто я такой, ей не было никакого дела до притворства и пафоса окружающих: ни одной истории в инст, ни одной фотографии. Рыжая будто бы жила внутри своего маленького, недоступного другим людям, мирка. Складывалось ощущение, что она каждый день проводит в обществе подобных мне людей, и это ее совсем не удивляет. Самое главное — я не мог понять, что же происходит у нее в голове, и что скрывается за блестящей оболочкой. Это злило, выводило из себя, хотелось прижать ее к стенке и заставить показать свое истинное лицо.       Я ее практически ненавидел из-за того, что она выделялась из толпы и ни одна сучка в этой тусе не могла сиять ярче, чем она.       И сегодня я, вызвав недоумение у братьев, свалил непонятно куда, с непонятной целью, не пребывая ни в пьяном, ни в накуренном состоянии.       Удивительно… Никакого намека на симпатию, просто исследовательский интерес.       Еще пятнадцать минут назад, я стоял около своей машины, докуривая третью сигарету, наслаждаясь прохладой, и оглядываясь. Дом был новым, в стиле модерн, напоминал разросшийся до невообразимых размеров особняк С. П. Рябушинского на Малой Никитской.       За ворота меня не пропустили, поэтому я припарковался около них, представляя, как будет выглядеть эта девчонка: выйдет абсолютно без макияжа или сейчас, в спешке, прилепляет себе накладные ресницы.       Я полностью погрузился в свои мысли, и именно в этот момент передо мной, словно рыжее привидение, возникла Лин. Она выглядела очень свежо, в черной рубашке, в кедах и с рюкзаком. И никаких накладных ресниц и красной помады. Будто бы ей ежедневно приходится посреди ночи выскакивать из дома не пойми куда.       А еще она безумно вкусно пахла. Аромат табака с нотками ванили. Очаровывающе.       И вот сейчас мы ехали по пустынной дороге в абсолютной тишине, поскольку я был погружен в свои мысли, а она, видимо не решалась со мной заговорить.       — Можно я поставлю что-нибудь из своей музыки? — ее тихий голос разрезал вязкую тишину, как горячий нож масло.       — Да, конечно, подключись по блютуз, — тут же ответил я, приготовившись к дозе русского рэпа. Она, по всей видимости, хорошо в нем разбиралась.       Из колонок зазвучал чрезвычайно мелодичный трек.       — Кто это?       — «Coldplay», — чрезвычайно довольно хмыкнула Лин, заворачивая машину на третье транспортное.       End POV of Gleb       Через пятнадцать минут девушка уже парковала машину около здания РАН (Российской академии наук). Легко выскочив из салона, она успела открыть дверцу перед Глебом до того, как он потянулся к ручке:       — Ваш личный шофер довез Вас до конечной точки, — сделав шутливый книксен, быстро проговорила она.       Голубин, не ожидая такого, весело рассмеялся.       — Кстати, я тут подумал, что будет крайне несправедливо, если я не спаю тебя сегодня.       — Лучше бы ты спел мне, а не спаивал, — захихикала Лин.       Неимоверно радостное настроение накрыло молодых людей с головой. Они смеялись не прекращая, в то время, как Глеб доставал с задних сидений две бутылки вина, плед и рюкзак рыжеволосой.       — Совиньон блан, как неожиданно, — вновь зашлась в смехе девушка.       — Попробуй, а потом ехидничать будешь, — растянувшись в улыбке, протянул Глеб.       Лин, схватив его за руку, потянула по лестнице вниз, в сторону Воробьевых гор. Пройдя по узкой дорожке, миновав детскую площадку, они устроились в уютной беседке рядом с прудом.       Было достаточно темно, но фонари приветливо освещали качающиеся от порывов ветра деревья и сонную гладь воды, на которой качались большие кувшинки.       — Тут очень красиво, — довольно произнес парень, оглядываясь.       — Еще бы. Одно из моих любимых мест. Честно говоря, не люблю сюда кого-то приводить, но раз уж ты вытащил меня из дома, то так уж и быть. Я, кстати, не была здесь ночью, только вечером, но из-за близости Парка Горького, здесь могут проходить толпы людей, которые я пытаюсь избегать.       — Ну что, начнем выпуск нашего шоу: «Пикник с PHARAOH`ом»? — улыбнувшись, блондин начал застилать лавочку пледом, а Лин тем временем пыталась открыть вино. Со своими обязанностями они справились, и девушка плюхнулась на лавочку, скинув с себя кеды, и складывая ноги в позу лотоса.       — Дзен? — поинтересовался Голубин.       — Теперь — да, — утвердительно кивнула рыжеволосая, делая большой глоток из бутылки.       — Ну и как тебе?       — Люблю сухие вина с кислинкой. Полусладкие ненавижу, хотя есть исключения, — смешно сморщив нос, пробормотала Лин.       Призрачный свет фонаря освещал беседку, и Глеб засмотрелся на красивое лицо девушки, покрытое небольшими веснушками, которые он даже не заметил в клубе.       — Ты не красила волосы? — удивился он.       — Нет конечно, я слишком ленива, чтобы следить за цветом, и постоянно проводить на покраске по два-три часа. Это все природа… — вздохнула девушка.       — Если бы ты жила в Средневековье, то тебя сожгли бы на костре дважды, — ухмыльнулся Глеб.       — Дважды? За что?       — Ты рыжая, и к тому же красивая, — улыбаясь, словно Чеширский кот, парировал Голубин, щелкнув девушку по носу.       — Тогда уж трижды, — растянув рот в улыбке, ответила она, — я еще и левша.       — Ого. Давай выпьем за то, что мы не в жестоком Средневековье и мир не потеряет такого прекрасного человека.       Бутылки звучно зазвенели, и горячительная жидкость снова потекла рекой.       Немного охмелев, Лин, откинувшись назад, задала интересующий ее вопрос:       — Почему ты приехал сегодня? Это вроде не в твоем стиле — пропускать тусы и приезжать к девушке, которую знаешь всего пару дней, и которую точно не пытаешься затащить к себе в постель.       Глеб даже поперхнулся от такой прямолинейности.       — Меня просто заинтересовали твои взгляды на жизнь. Считай, что мой интерес чисто платонический. — Немного приврал парень. — Немного неловко такое говорить, но сначала я подумал, что ты притворяешься, чтобы завоевать расположение моей компании и пропиариться за счет меня…       — Фу, Глеб, сравнивать меня со своими бывшими — нехорошо, — заговорщески улыбнулась Лин, — Так что ты обо мне думаешь?       — Я сначала бесился из-за того, что не мог предугадать твои действия, а потом меня это заинтересовало. Я уважаю тебя и хотел бы познакомиться поближе.       Девушка удивленно замерла, поскольку не привыкла слышать настолько честные и прямые ответы. Обычно парни пытались заинтриговать ее своей загадочностью и «непохожестью на других», однако Глебу удалось заинтересовать ее абсолютно противоположным поведением.       — Я только «за». В конце концов, сейчас лето, мне хочется гулять и наслаждаться молодостью, а не сидеть целыми днями дома, вылезая только на тренировки и в музей, — немного недовольно произнесла она.       — Что за тренировки?       — Тайский бокс… — ухмыльнулась Лин, глядя на недоумение, отразившееся на лице блондина, — Хороший способ избавления от негативных эмоций.       — Мне стоит тебя бояться? — рассмеялся он.       — Все зависит от твоего поведения, солнце, — шутливо стукнув его по плечу, ответила девушка. Так они и сидели еще несколько часов, не переставая болтать, прикончив свои бутылки, и абсолютно расслабившись.       Глеб положил свою голову на колени Лин, прикрыв глаза.       — Сколько ты не спал? — спросила она, перебирая пшеничные пряди.       — Сутки примерно, — зевнув, в подтверждение сказанного, ответил парень.       — Если хочешь — вздремни. Я тебя толкну через час, — улыбнулась Лин.       — Да ладно, дома отосплюсь. Сейчас просто полежу, — приоткрыв один глаз, ответил он.       Ему очень нравилось поведение девушки, ее непринужденность и отсутствие двусмысленности в любой фразе.       И еще он чувствовал себя невероятно комфортно, лежа на угловатых коленях Лины и вдыхая ее аромат, смешивающийся с запахами леса.       Он в очередной раз обрадовался тому, что уехал с вечеринки. На тусах не пахнет деревом и листьями, там пахнет травой, только совсем не лесной, и сладкими тошнотворными духами.       Девушка задумалась о своем, зарывшись рукой в мягкие волосы Глеба. Ей были приятны его честность и непринужденность, а также то, что он никогда не спрашивал разрешения, а просто делал что-то. Поступал так, как хотел, не зависел от мнения большинства, и вызывал уважение не только у друзей и коллег по цеху, но и у знакомых, едва знавших его.       Маска, за которой скрывается истинное нутро, есть у каждого, важно другое — какое лицо прячется за ней.       Глеб закопошился на коленях девушки, и, закинув на нее одну руку, перевернулся набок. Сердце Лин пропустило удар.       — Ты спишь? — прошептала рыжеволосая, и, не получив ответ, слегка улыбнулась. Она представляла, насколько сильно устает PHARAOH, и во сколько раз сильнее устает Глеб Голубин, исполняющий сразу несколько ролей в одной и той же пьесе.       Найдя в рюкзаке айфон, она нашла в медиатеке любимые произведения Баха, под которое мать укладывала ее спать в детстве, и включила. Тихо, почти неслышно, но успокаивающе и очень по-родному.       Сейчас Лин не думала о том, что днем встретила Илью, не думала об Ане, бывшей Глеба, поступлении в ВУЗ, и о том, что скоро конец лета. Она просто отдыхала, впервые за долгое время, а Глеб тем временем почти незаметно улыбался, притворяясь спящим на коленях у девушки. Он давно уже не вел себя так по-детски и вряд ли еще вчера мог представить себе, что будет сегодняшнюю ночь проводить в парке, наслаждаясь классической музыкой, теплым ощущением в животе, вызванным, конечно же, алкоголем, и ничем иным, и пьянящими ароматами.