Я какой день уже просыпаюсь с одной и той же мыслью: Для чего нам друг друга ненавидеть и друг друга топить, если мы можем друг другу помогать и друг у друга учиться? PHARAOH — Не по пути
Раньше Лин думала, что утро можно считать добрым, если варящийся в турке кофе не убежал и за окном не минус тридцать. Сейчас же она полностью изменила свое мнение на этот счет. Самым лучшим утром для Романовой сейчас стало то, в котором Глеб крепко прижимает ее к себе во сне, блаженно улыбаясь и что-то тихо мурча себе под нос. Девушка с каждой секундой, проведенной рядом с ним, влюблялась в парня все больше. Ее сердце плавилось, когда она вспоминала о том, как Голубин, дурачась, передразнивал ее, а затем, просто закинув на плечо, уносил на балкон, где, смотря на бескрайнюю Москву, курил красные мальборо, вечно торчащие у него из кармана. Курил он, несомненно, очень много, но Лин не имела ничего против этой пагубной привычки. Возможно, потому, что запахи табака и одеколона Глеба уже полностью пропитали ее, захлестнув облаком теплых воспоминаний, которые вряд ли когда-либо смогут исчезнуть из ее памяти. Или же по причине того, что именно на балконе парень становился наиболее откровенным, рассказывая ей какие-то истории из жизни, улыбаясь и хмурясь, а затем снова и снова вглядывался в темные глаза Лин, настолько пристально, что бабочки в животе девушки начинали крутить сальто. Раньше рыжеволосая вряд ли бы причислила себя к романтичным девушкам, которые могут упасть в обморок от одного взгляда объекта их обожания, но сейчас Романова сама чувствовала, как плавится все внутри от одного только голоса Глеба. И, если честно, она была абсолютно не против такого поворота событий. Если раньше она переживала за то, как бы ее хрупкое сердце в очередной раз не разлетелось на осколочки, то теперь ей было абсолютно все равно на то, что будет в будущем. Она жила моментом, она наслаждалась им. Ей хотелось проводить с Глебом каждую свободную секунду, а постоянные размышления о том, что может произойти, если что-то пойдет не так, Лин решила оставить в прошлом.***
Девушка повернула голову к Глебу, наблюдая, как лучики солнца нежно скользят по его щекам и светлым волосам. Длинные ресницы подрагивали, на губах играла легкая улыбка — Наблюдаешь за мной? — прошептал парень, приоткрывая один глаз. Лин, смущенно зардевшись, хотела отвернуться в другую сторону, но Голубин не дал ей этого сделать, легко схватив ее пальцами за подбородок и удержав. Он пытливо всматривался в глубокие темные глаза девушки, словно ища в них что-то. — И как, нравится? — ухмыльнулся он. — Не-а, — тихонько пробурчала Лин. — Ты уверена? — грозно проговорил он, легко подминая девушку под себя и нависая сверху. Его руки крепко прижимали тонкие запястья рыжеволосой к подушке, а лицо было до неприличия близко к ее. И, хотя исход этой битвы был изначально предрешен, Романова все равно пыталась сопротивляться и продолжала вертеть головой из стороны в сторону, выражая свое несогласие. — Ты уверена? — прошептал парень прямо в ухо Лин, отчего ее тело покрылось мурашками, а дыхание участилось. Не услышав ответа, Глеб, слегка прикусив мочку ее уха, отчего девушка тихонько взвизгнула от неожиданности, стал медленно спускаться к ее шее. Чувства Лин как будто бы в несколько раз обострились, а каждое прикосновение Голубина, к нежной коже, отдавалось внутри рыжеволосой секундными разрядами тока. Опустившись к острым ключицам, юноша прикусил кожу, заставив Романову слегка прогнуться в спине и закусить до крови губу, чтобы сквозь сомкнутый рот не прорвался предательский стон. — Ну, в общем-то, я сделал свои выводы, — засмеялся Глеб, неожиданно отпуская девушку и поднимаясь с кровати. И в этот момент с губ Лин сорвался разочарованный выдох, который Голубин все равно услышал, и с безумно довольным выражением лица отправился к окну, распахивая шторы и позволяя солнечному свету полностью залить комнату. Кажется, настроение у него было прекрасным, так как Глеб, не останавливаясь, травил шуточки, дергал Лин за щеки, несмотря на ее недовольное мычание, и вообще, вел себя как ребенок. Как абсолютно счастливый ребенок, который получил то, о чем мечтал всю жизнь. — Что будем делать сегодня? — спросила рыжеволосая, наконец-то вырвавшись из крепких рук парня, который, снова оказавшись на кровати, сжал ее в железных объятиях. — Я бы целый день валялся в кровати, если честно, — расплылся в улыбке Глеб, слегка играя бровями и пытаясь заманить Лин обратно в теплую берлогу. — Я бы тоже, но сегодня понедельник, — хмыкнула Лин, потягиваясь. Слова девушки, словно молния поразили Голубина, и он в секунду вскочил с кровати. — Мне нужно на студию, дописать демо, — завопил блондин, несясь в ванную. Рыжеволосая лишь рассмеялась, глядя на растерянного и растрепанного Глеба, и пошла на кухню, чтобы сотворить для великого рэпера какой-нибудь завтрак.***
За чашкой кофе, Голубин, быстро листая сообщения у себя в телефоне, спрашивал девушку о том, куда она хочет пойти вечером. Лин не знала, что ему ответить, так как по большей мере ей было все равно, где проводить время, главное — с ним. Задумчиво смотря на остатки кофейной гущи в кружке, Глеб вертел в руках телефон, что-то обдумывая, а затем его лицо просветлело, и он довольно улыбнулся: — Мы пойдем сегодня в парк развлечений. Ты любишь аттракционы? — Только американские горки и огромные карусели, — улыбнулась рыжеволосая. У нее над верхней губой осталась пенка от латте, и Глеб, перегнувшись через стол, стремительно приблизился к лицу девушки, осторожно, будто боясь спугнуть, стирая остатки кофе с ее лица, а затем нежно целуя. — Тогда решено — мы идем есть сладкую вату и кататься на американских горках, а сейчас я на работу, — еще раз быстро поцеловав девушку, сказал блондин. Глеб настаивал на том, чтобы довезти Лин до дома, но она решила не заставлять его делать лишний крюк по утренней Москве и заказала себе такси. Усадив Романову в машину и быстро коснувшись ее губ на прощание, парень направился к своей ауди, стоящей неподалеку. Водитель постоянно искоса поглядывал на девушку, сидящую на заднем сидении. Волосы ее были растрепаны, но глаза горели от счастья. — Это же был PHARAOH? — наконец спросил водитель. — Извините, но я не хотела бы об этом говорить, — слегка нахмурившись, произнесла рыжеволосая, надевая наушники. Ее маленькое счастье так много для нее значило, что она не хотела посвящать в него никого постороннего.***
И снова целый день рыжеволосая провела в компании книг и старых фильмов с Одри Хепберн. Даже не заметив того, что уже стемнело, она наконец оторвалась от безумно интересной повести Джека Лондона и посмотрела на часы. На циферблате высветилось ровно восемь вечера, и Лин недовольно поморщилась. За целый день от Глеба не было никаких вестей, а его идея пойти в парк развлечений словно зависла в вакууме. Не выдержав, Романова решила набрать парню, и, спустя секунд десять протяжных гудков, Голубин наконец-то ответил. — Что такое? — голос был как будто чужим, хриплым и заторможенным. Лин прекрасно слышала, как на том конце провода гремит громкая музыка и кричат какие-то люди. — Ты где? — Я же говорил, на студии, с Артёмом и Славой, — слегка раздраженно произнес парень. — То есть наши планы на сегодня отменяются? — разочарованно произнесла Лин. — Давай в другой раз, много работы, до связи, малая. Романова, сгорбившись, сидела на кровати. Книга не вызывала теперь у нее никакого интереса, а мечты по поводу прекрасно проведенного вечера сгорали, словно бумага. Лин ни капельки не поверила в то, что Голубин сейчас работает, и даже боялась предположить, что и в каких количествах находится сейчас в его организме. Ей, как маленькой девочке, хотелось чтобы кто-то пришел и просто обнял ее, погладил по голове и утешил, сказав что все будет хорошо. Единственным, что пришло в ее голову, было набрать Депо: — Привет, Принцесса, — после пары минут ожидания произнес хорошо знакомый веселый голос. Прозвище заставило что-то внутри девушки болезненно сжаться. После Глеба все в компании стали так ее называть, но именно он говорил это так по-родному, по-особенному. — И тебе не хворать. Слушай, занят сейчас? Давай где-нибудь в центре встретимся? — Глеб что-то снова натворил, — Лин показалось, что Артем в этот момент закатил глаза. — Все при встрече, — даже такой небольшой диалог с другом заставил рыжеволосую улыбнуться. — Окей, я сейчас на студии, можно будет на Патриарших минут через 40. — Прекрасно, тогда через полчаса у моего любимого кафе, адрес скину, — с этими словами девушка сбросила звонок и посмотрела в окно, на снующие туда-сюда машины. Вряд ли бы, хотя нет, с вероятностью сто процентов, Артем не стал бы говорить о Глебе, будь тот где-то поблизости, а это значило только одно — Голубин попался на лжи, очень очевидной, глупой и абсолютно ненужной лжи. После встречи с Глебом, многое в жизни Лин значительно поменялось. Одной из перемен стало появление нового круга общения. Нельзя сказать, что девушка круглосуточно чатилась со Славой, однако с Викой и Артемом общалась регулярно. За столь короткий срок, Лин успела хорошо узнать Шатохина, его характер, даже выслушала все истории о бывших девушках, когда в один прекрасный вечер, Артем, будучи в легком подпитии, завалился в квартиру Романовой с целью поговорить по душам за бутылочкой Джека. И после продолжительного и подробного рейда по жизни Депо, рыжеволосая с уверенностью готова была доверить все свои внутренние метания Артему, поскольку именно сегодня ей нужен был хороший мужской совет, а не хватающая ее за руку и тянущая на вечеринку Аня.***
Тихо, будто плача о чем-то своем, стекал каплями по стеклу дождь. В свете уличных фонарей капельки блестели, словно маленькие бриллианты, переливались, и, достигая земли, разбивались на тысячи частей. Лин очень скучала по Глебу. Она даже не чувствовала обиды на него за то что он сейчас не с ней. Просто дикую нехватку человека на физическом уровне. Настолько явную, что все мысли девушки были лишь о нем. Когда она надевала высокие кожаные кеды, когда доставала из шкафа длинный черный зонтик, и когда, спокойно проходя между мечущимися в поисках укрытия от дождя людьми, шла к черному мерседесу, все равно думала о Глебе. Ей очень хотелось обнять его и быть рядом, без причины, просто так. И всю дорогу до «I love cake» на Патриарших, рыжеволосая слушала одну и ту же песню на повторе. Песню, которая была с ней уже много лет, заставляя в очередной раз задуматься о жизни и отпустить грусть — «Hey you» Pink Floyd. Иногда музыка помогает лучше любого психолога, помогая заглянуть в свою душу, покопаться в воспаленном мозгу, вынуть изнутри что-то важное, расслабиться и просто отпустить ситуацию, ведь нет смысла загонять себя изнутри, если не в силах ничего изменить. Выскочив из машины, и даже не открывая зонтик, Лин, перескакивая через лужи, направилась к уютно светящемуся кафе. Внутри, в самом углу, закутавшись в капюшон, сидел Артем. Перед ним возвышался огромный черничный чизкейк и кружка горячего, исходящего паром какао. Увидев Романову, парень расплылся в улыбке и, быстро вскочив с места, помог ей снять длинный дождевик. — Ну что, ты решила побыть sad girl? — намекая на черную одежду и ненакрашенное лицо девушки, засмеялся Депо. — Да, даже дождик включила для полной картины, — улыбнулась в ответ Романова. — Ну ничего, вкусный тортик поднимет тебе настроение, — по-детски искренне расплылся в улыбке Шатохин. Спустя пять минут перед рыжеволосой стоял огромный латте и ее любимый блинный торт. Хищно облизываясь, она приступила к шоколадной расправе. Съев половину сахарного безумства, Лин наконец-то снова обратила свое внимание на брюнета. — Вот вроде бы безобидная вещь, этот торт, а диабетика или резистентного к инсулину человека это может привести к летальному исходу. И переходя на тему Глеба, то тут нечто похожее. Его маленькие и вроде бы незначительные поступки могут убить меня изнутри, — внимательно посмотрев на него исподлобья, произнесла девушка. — Значит и правда провинился, — протянул Артем. — Ну, сейчас он, по идее, с тобой на студии, — выдавила улыбку рыжеволосая. — Оу, даже так. Я слышал, что у Скрипа сегодня какая-то тусовка, возможно он там, — пожал плечами брюнет, попивая свой какао. — На самом деле меня даже не интересует, где он. Единственное, что меня огорчает — это ложь. В чем смысл врать, если все так легко вскрывается? Я вообще не была бы против того, чтобы он тусил там, можно было просто быть честным со мной, это не сложно, — посетовала Романова. — Расслабься, он часто творит фигню, из-за которой ему потом стыдно. Но ничего не поделать, у тебя дерьмовый вкус на парней, — в который раз за вечер улыбнулся Депо. — Да ладно тебе, все не так плохо. Тем более мы даже не встречаемся, — грустно произнесла девушка. — Если его кто-то правда интересует, то он не будет спешить, — очень уверенно ответил Артем, — И ты сама все прекрасно понимаешь. И его отношение понимаешь. Если бы ты не была для него особенным человеком, он бы давно попытался свести все к постели. — Все очень сложно объяснить. Знаешь, бывает так, что ты видишь человека, и у тебя внутри будто бы проходит маленький электрический импульс: перехватывает дыхание, сжимается сердце. И ты понимаешь, что вот этот самый человек, стоящий перед тобой, до боли, до самого последнего вздоха твой. И ты не хочешь никого другого. И пусть между вами даже будет три тысячи километров, пусть вы не будете видеться несколько месяцев, достаточно будет просто один раз посмотреть друг другу в глаза, чтобы снесло голову — окончательно и бесповоротно. Вот это для меня Глеб. И никаких других слов мне не нужно, — помешивая остывающий кофе в керамической кружке, тихо сказала Лин. Артем смотрел на нее с нескрываемым интересом и удивлением: он не ожидал такой кристальной ясности и абсолютной честности со стороны девушки. — Он будет безумцем, если потеряет тебя, — прошептал Шатохин. — Итак, что будем делать? По-моему, пойти гулять до Арбата по пустым влажным улицам – самое то. — Я согласен, но только с одним условием: музыку буду ставить я. — По рукам, — засмеялась Лин.***
А затем они просто шли по улицам, горланя треки Сплина и Animal Джаz. Редкие прохожие обеспокоенно смотрели на них, но ребятам было абсолютно все равно. Они создавали собственную атмосферу, заставляющую Романову выкинуть из головы все тяжелые мысли. Вдвоем они прошли от Патриарших до Гоголевского бульвара, и Лин непроизвольно потянуло в сторону набережной. На «Стрелке» гудела музыка, отдавая мощными басами внутри тела. В клубах бесилась невменяемая молодежь, отравляя себя литрами алкоголя. — Мне нравится как падает свет от фонарей, давай я тебя сфотографирую? — попросил Депо, состроив умоляющие глаза котика из Шрека. — Ладно-ладно, только не смотри на меня так, на слезу прошибает. Достав из кармана худи айфон, Артем быстро сделал пару снимков, и тут же, не показывая их подруге, начал обрабатывать фотографии. — Ну вот что у вас всех за привычка снимать меня, а потом не показывать фото? Ты еще в инстаграм залей, — недовольно пробурчала девушка. — Кстати, хорошая идея. Спорим, через пять минут Глеб будет трезвонить тебе. По пьяни он ревнует даже к стенам, — дьявольски ухмыльнувшись, протянул брюнет. — О, нет. — О, да, принцесса. Плохих мальчиков нужно наказывать, — бормотал Депо, ковыряясь в своем телефоне, а затем с довольным выражением лица показал ей публикацию в инстаграм: На фотографии Лин стояла лицом к камере, но удачно подувший со стороны реки ветер набросил ей на лицо пряди огненно-рыжих волос, скрывая все кроме губ. Черный глянцевый дождевик развевался, словно мантия, а темные обтягивающие джинсы подчеркивали худобу девушки. Фото Артем обработал так, что оно стало напоминать полароидный снимок, и среди серости дождя ярким пятном выделялись огненно-рыжие локоны Лин. Ну, а подпись была просто гениальной: «Это не Кащенко, но спроси об этом моих друзей». — А можно было еще большую отсылку к Глебу сделать? — засмеялась Романова. — Не возникай, мелкая, — улыбнулся ей в ответ парень, — Лучше засекай время. Скоро твой ненаглядный объявится. Лин достала из рюкзака айфон, и с ужасом увидела, что даже до публикации фотографии в инстаграме Глеб звонил ей раз пять. Последнее его сообщение было отправлено пятнадцать минут назад: «Соскучился, еду к тебе.» — 23:50 (Г) — Срочно удаляй пост и телепортируй меня домой! — вскрикнула рыжеволосая, вглядываясь в диалог с Голубиным. Не прошло и минуты, как ей прилетел скрин фотографии из профиля Депо с вопросительным знаком в конце. Звучало угрожающе, но Лин решила не подавать вида. «Я тоже еду к себе» — 00:05 (Л) «Там и встретимся, есть разговор)» — 00:05 (Г) В общем-то на этом диалог и закончился. А Артем, заглядывая через плечо девушки, удовлетворенно потирал ручки. — Ну, теперь держись, тебя ждет ночная расправа, — ухмыльнулся он. — Даже думать не хочу, что ты имеешь в виду, — передернув плечами, произнесла Романова. — Твое такси подъезжает, будь хорошей девочкой, — чмокнув подругу в щеку, пропел весьма довольный собой Депо. — С такими друзьями врагов не надо, — обреченно произнесла Лин, направляясь к приближающейся машине.