system failure.

      Тэхен набирает в легкие побольше воздуха, подходит к окну, собираясь взглянуть своему страху в глаза и открывает створку, щурясь от ветра, ударившего по глазам. Парень старается сфокусировать взгляд на силуэте возле подъездной дорожки дома, и он подозрительно кажется знакомым, особенно этот мотоцикл.       — Чон Чонгук?! — шипит старший, потому что время уже позднее и тревожить соседей нельзя, они и в полицию позвонить могут.       Силуэт выходит под свет фонаря и широко улыбается, разводя руки широко в стороны.       — Ты чего здесь забыл? И как ты узнал адрес? — Ким закатывает глаза. Слишком много Чон Чонгука в его жизни за последнее время.       — Я же вызывал тебе такси, забыл? — он нахально так улыбается.       — Ты не ответил на кой-черт ты сюда приперся, — Тэхен складывает руки на груди, хотя вряд ли младший это видит, потому что единственный источник света в комнате — монитор компьютера, стоящий позади.       — Приехал скрасить твой унылый вечер, — он продолжает улыбаться и отзеркаливает позу собеседника. Значит, видит.       — С чего ты взял, что он унылый? И что я вообще захочу спускаться к тебе?       — Ой, да брось, Тэхен, я по глазам вижу, что ты хочешь, — Чон закатывает глаза.       — Советую тебе сходить к окулисту. И вообще, где твое уважение? Я старше, если ты забыл, — вообще-то переговариваться вот так через окно начинает надоедать. Тэхен подумывает, чтобы вернуться к своей работе.       — Неужели хен слабак? Что, боишься меня? — младший издевается. Ухмыляется, глядя прямо в глаза, и издевается.       — Я и бояться тебя? Пфф…       — Тогда спускайся, — пожимает плечами татуированный, продолжая испытывать взглядом.       — Ну смотри, сам напросился, — вполголоса бросает Ким, захлопывает створку и зашторивает окна.       Ким сбегает по лестнице вниз, быстро обувается в привычные красные «конверсы» и выходит из дома, не забыв закрыть дверь. Все-таки теперь даже Сумин не сможет присмотреть за тем, чтобы ничего не случилось.       — Вау, я думал, что ты все-таки меня проигнорируешь, хен, — Чонгук делает ударение на последнее слово и с улыбкой замечает, как старший хмурится. Все-таки не один он считает это обращение странным для них двоих.       Нет, ну какой он ему хен? Они ведь буквально терпеть друг друга не могут. Конечно, за мелкого Тэхен не ручается, но за себя точно слово держать может. Чон Чонгук — главная заноза в заднице, от которой по всей видимости хрен избавишься, потому что прямо сейчас он кидает старшему второй шлем и продолжает улыбаться.       Ким надевает на голову шлем, сразу же опуская визор, и садится позади младшего, несмело хватаясь за футболку на его спине.       — Держись крепче, не хочу, чтобы ты слетел во время поездки, — с этими словами Чон перекладывает чужие руки на свой живот и заставляет обхватить себя крепче.       — Что за наглость, — ворчит Ким, но руки оставляет на месте. Нет, ну это же меры предосторожности, он ведь правда не хочет слететь где-нибудь посреди дороги и угодить под чьи-нибудь колеса.       Чон заводит мотор и это разводит такой шум, что где-то начинают лаять собаки и, кажется, весь их небольшой микрорайон просыпается и ненавидит Ким Тэхена. Неважно, что никто даже не знает, что этот шум от него, Тэхену кажется, будто все знают. Они выруливают на трассу и мчатся в противоположную сторону от дома Кима и даже университета.       — Куда мы едем? — стараясь перекричать шум, спрашивает старший. Нельзя же просто так позволять Чонгуку вести себя не пойми куда. А вдруг он его вообще убить решил?       — В одно место, — коротко бросает татуированный, бросая взгляд вбок, где находится лицо брюнета.       — Какое? — Тэхен так просто не сдастся.       — Увидишь, — он пожимает плечами и выжимает из транспорта максимум скорости, сворачивая куда-то в темноту.       Ким оглядывается по сторонам, стараясь запомнить местность на случай, если ему придется выбираться отсюда самостоятельно. Но хочется верить, что не придется. Они подъезжают к одному из гаражей и Чонгук заглушает мотор. Он вообще ничем не примечателен и это вызывает какую-то панику.       — Что это за место? — повторно спрашивает старший, непроизвольно подходя ближе к младшему. Ну инстинкт самосохранения вдруг проснулся, что тут сделаешь.       Чон молча открывает дверь, проходя первым внутрь и включая какую-то зеленоватую настольную лампу, света которой недостаточно чтобы осветить это помещение хотя бы на треть.       — Чего встал? Заходи уже, — он закатывает глаза, глядя на вот такого замешкавшегося старшего. Это смешно, не убивать же он его сюда привез. — Или ты опять зассал?       — Сам ты зассал, — Ким хмурится и переступает через порожек, позволяя закрыть за собой дверь.       Помещение только снаружи выглядит крошечным, но на деле здесь даже есть отдельная комнатка, что вообще-то удивительно. Тэхен разглядывает потрепанный диван, стоящий в углу, забитую мусорку, вызывающую больше отвращение, ту отвратительную зеленую настольную лампу, отбрасывающую на стены жуткие тени. Он проходит вглубь, останавливаясь перед входом в другую «комнату», отделенную от всех какой-то самодельной ширмой из гирлянды.       — Это наше с хенами место, — подходит сзади почти вплотную младший, чем заставляет Тэхена дернуться и почти ударить его. — Это два гаража на самом деле, но мы обыграли это как две комнаты.       Чонгук подталкивает старшего пройти через эту самодельную ширму и становится рядом, с удовлетворением разглядывая помещение. Он настолько часто здесь бывает, что это место стало роднее дома, а люди, находившиеся с ним здесь, роднее семьи. Нет, правда, может, они и выглядят со стороны как конченные мудаки, но это ведь только по отношению к другим. В остальном Хосок и Сокджин очень заботятся о Чонгуке. А Юнги. Ну это просто Юнги. У него особенная забота: к нему можно прийти за советом или просто рассказать о том, как ты знатно проебался. И хен не расскажет никому. Посмеется, может, скажет, какой ты придурок, а потом предложит чего-нибудь выпить, и от этого жизнь становится лучше.       — Как-то тут отвратительно, — вдруг подает голос старший, вырывая Чона из размышлений.       Татуированный молча тянется к выключателю на стене, щелкает им, и в комнате включается освещение в виде фиолетовой неоновой лампы на стене и подсветки под столом. Хосок притащил это все, чтобы сделать свое рабочее место хоть как-то уютнее, а потом это всем понравилось настолько, что они весь гараж облепили этой светодиодной подсветкой.       — В-а-ау, — тянет следом брюнет, чем вызывает у донсена победную улыбку.       — Хен притащил сюда свой компьютер, потому что дома в него постоянно лезли родственники. А он как бы программист, сам понимаешь.       Да, Тэхен еще как понимал. Они ведь по началу ссорились с Сумин, когда она делала что-то с его компьютера, Тэхен мог кричать, разбрасываться вещами. Одним словом, не контролировал себя. Сумин плакала, обижалась, не разговаривала. Но все это ведь надоедает. Поэтому однажды старший подарил своей сестре на день рождения ноутбук. Конечно же, это не он сам его купил, мать с отчимом помогли, но это здорово облегчило жизнь.       — Вы часто здесь бываете? — брюнет разворачивается, чтобы взглянуть на собеседника, но сталкивается с ним слишком близко. Слишком.       Чонгук непонятным образом оказался рядом и теперь находился на таком расстоянии, что можно было почувствовать его теплое дыхание. Тэхен дернулся и отошел назад, но младший не дал ему это сделать до конца, придерживая за локоть и приближаясь вновь.       — Чонгук, что ты делаешь? — нет, Ким Тэхен, ты прекрасно понимаешь, что он делает. Вернее, что он пытается сделать. И ты не должен позволять этому случиться.       Татуированный наклоняется чуть ближе с одним простым намерением: поцеловать. Но старший отворачивается и вырывает руку, отходя на пару шагов назад, пока помещение это позволяло.       — Ты совсем сдурел? Я же вроде тебе ясно сказал, что ты меня не интересуешь, — Ким хмурится, глядя на младшего. Не подписывался он на это, когда садился на мотоцикл.       — Выходи, — грубо бросает Чон, кивая головой на дверь.       — Э… Ты же не заставишь меня возвращаться домой пешком? Потому что я…       — Нет. Я же не изверг какой-нибудь, — голос сквозит нотками стали. На самом деле очень хочется.       Ну же, Чон Чонгук, неужели тебя так задел повторный отказ Ким Тэхена? Этого странного парня с факультета программирования, которого твой хен, действительно твой хен, терпеть не может? Неужели твое самолюбие страдает от такого?       Тэхен выходит первым, Чон следом. Он закрывает гараж на два оборота и грубо кидает хену шлем.       Возвращаются они в тишине. Тэхен не решается что-либо сказать, да и нечего вообще-то, а Чонгук просто несется по трассе, совершая обгоны и пытаясь успокоить свою злость. Он абсолютно точно не хочет разговаривать, потому что этот придурок снова его начал раздражать. Весь такой неприступный, высокомерный, но стоит ему снова набухаться, как опять полезет с поцелуями. И будет делать вид, что ничего не было потом. Это не должно так бесить, разве нет?       Когда они подъезжают к дому старшего, Чонгук даже мотор не глушит. Он коротко бросает:       — Пока, хен, — забирая у того шлем и прицепляя куда-то сзади, а потом, не дождавшись хоть какого-нибудь ответа, даже хоть какой-нибудь колкости, срывается с места и уносится с громким рычанием мотора в темноту.       — Придурок ненормальный, — бросает Тэхен вслед и закатывает глаза.       Что вообще на него нашло? Сначала приезжает посреди ночи к старшему, потом отвозит в их особое место, пытается там засосать, а затем весь такой холодный отвозит обратно и просто срывается с места.       — Разберись с собой, Чон Чонгук! — орет в пустоту Тэхен, отчего собаки у соседей снова начинают лаять.       Он тушуется и скорее забегает в дом, чтобы никто не вышел с целью прикончить этого орущего среди ночи придурка. Он сползает по двери и достает телефон, чтобы взглянуть на время.       — Блять, — хнычет он, когда циферблат упорно показывает начало пятого утра.       Кажется, кто-то снова будет получать нагоняи от профессоров завтра за сон на парах.