7 историй

Я сидел в гримёрке напротив зеркала, скинув кожаный сценический пиджак и смыв с себя пропитанный потом сценический грим. Столик был завален испачканными ватными дисками и заставлен пустыми пластиковыми бутылками. Сейчас хотелось ледяной газировки, а не минеральной воды без газа, которую мне оставили. Сегодня было круто. В первом ряду несколько человек плакали от восторга. Я выдал в зал килотонну энергии. Извивался, как кобра, выкручивал кисти рук, превращая свои пальцы в завитки сигаретного дыма; горел, как шаровая молния, и дрожал, переполненный электричеством; становился ласковым океаном и накрывал зал вселенской любовью. Теперь я собирал себя по осколкам, потягивая минералку из трубочки. Но меня ждут. Переодеваюсь в спортивные штаны и пеструю мешковатую футболку, выхожу из гримерки. По дороге заглядываю в туалет, чтобы умыться холодной водой в раковине, и, не удержавшись, сую голову под струю воды. Стало значительно легче, гул отступил от висков. Залитые лаком синие волосы теперь выглядят, как рваная чалма, а футболка вся в брызгах. Я вошел в общую комнату отдыха, прохладную и темную. Все ребята уже сидели здесь, на столе стояли коробки с готовой разогретой едой, одноразовые приборы и вода. Я упал на кожаный диван рядом с Балкисом, ударником, и откинул голову на изогнутую спинку. Балкис смотрит на меня, вздыхает и стягивает с себя балахон: – Держи, – он накидывает теплую одежду мне на плечи и надевает на влажную голову капюшон, потому что здесь работает кондиционер. – Спасибо, – пробормотал я. Диваны стояли вокруг прямоугольного низкого столика, на котором для нас оставили ужиню Ела только Урса, басистка, лидер группы. Марк, гитарист, сидел рядом с ней. Он не смог доесть и, откинувшись на диван, лениво листал ленту новостей в интернете. – Порядок? – кивнула мне Урса. – Да. Меня что ли все ждут? – Не все, – Урса показала полупустую коробку с видом уважающего себя человека. – Аппетита нет, – отозвался Марк. – Теперь можно и поесть в принципе, – смущенно ответил Балкис и раскрыл свою коробку с едой. В этот момент к нам заглянул Нибиру, наш звукач. Пока мы отдыхали, он занимался сборкой оборудования вместе с двумя помощниками. Чтобы привлечь внимание, ему пришлось покашлять. – Урса, администрация просит к ним подняться. И нужен кто-нибудь на сцену в помощь. – Иду, сейчас. Сходи, посмотри, что там, ладно? – сказала она Марку. – Конечно, – Марк оторвался от телефона и ласково провел по скользнувшей мимо него руке Урсы. В следующую секунду он тихонько простонал и нехотя запихнул в себя еще один кусок мяса, надеясь хоть как-то оттянуть момент, когда нужно будет идти помогать с оборудованием. Он смертельно устал, и понятно, что ему сейчас не до того – Марк не из тех, кто способен быстро восстановить силы. – Я схожу, – сказал я, снял накинутый балахон и вернул его Балкису. – Поешь, потом вместе пойдем, – почти попросил Балкис. – Ты отдыхай. Думаю, мы справимся, – я похлопал ударника по плечу и последовал за Нибиру на сцену. Работы действительно оставалось не слишком много, и, когда Балкис смог присоединиться к нам, я вместе с помощниками, Визом и Войцехом, уже грузил ящики с инструментами и привозным оборудованием в багажник минивена. Нибиру сидел на ступенях крыльца черного входа клуба и курил. – Последнюю грузят, – сказал звукач, поняв, что Балкис собирается пойти нам помогать, и предложил ему сигарету. Ударник сел рядом с ним и молча закурил. – Всё, готовы! Остальных ждем и едем, – крикнул Войцех и сел за руль. Я подошел к Балкису с Нибиру, Виз остался рядом с машиной и тоже закурил. – Ты сегодня ничего, – сказал мне Нибиру. Я сжал зубы, чтобы не раскраснеться от смущения. Он своё дело знает. – Да, звук что надо, ещё бы сюда приехал, – ответил я, отдавая ему должное. Балкис затушил сигарету и пошел к остальным в машину. Вскоре вышла Урса с бумажным пакетом с остатками ужина в руках и сонный Марк, который задремал, дожидаясь ее в комнате отдыха. – Лен, там твоё не тронутое. Будешь? – сказала она. Я помотал головой, не хочу. Мы вчетвером прошли к минивену. Нибиру сел рядом с водителем, Урса с Марком и Виз – на среднее сидение. Я залез назад, к Балкису. Тот сидел, отвернувшись к противоположному окну. Мне захотелось положить голову ему на плечо. Я так и сделал, и Балкис чуть вздрогнул, но не посмотрел на меня. Он молчал. Но я физически ощущал, как его что-то тревожит - что-то, о чем он не может мне сказать. С подачи Урсы началось обсуждение прошедшего концерта. Виз и Войцех делились впечатлениями из-за кулис и из зрительского зала. Самыми интересными были короткие комментарии Нибиру: он подмечал заметные лишь ему ситуации, с которыми пришлось справляться группе или же ему одному. Молчал только Марк, снова умудрившийся задремать, ну и я. Задумавшись, я не заметил, как минивен подъехал к гостинице. – Вылезай давай, парковаться буду, – пробормотал Войцех. Остальные уже отправились на ресепшен. Балкис чуть задержался, чтобы дождаться меня. Я как-то не обратил внимания, как прошел регистрацию, поднялся в лифте на шестой этаж и дошел до номера. Я сразу упал на кровать рядом с выходом. Моим соседом был Балкис; он, видимо, еще что-то соображал, и первым делом пошел в душ. Было тихо. Вдруг в голове что-то щелкнуло. Я вытащил из кармана рюкзака блокнот с ручкой и размашистым почерком записал: Синяя башня на синем небе. Из окна открывался прекрасный вид. Была уже поздняя ночь. Создавалось впечатление, что широкая улица, обрамленная стоящими в ряд старинными зданиями, начиналась прямо от нашего небольшого балкона. Я нащупал в кармане куртки Балкиса пачку сигарет, вместо пепельницы схватил стеклянный стакан и вышел наружу. После первой затяжки меня передёрнуло с непривычки, я очень редко курил. После второй напряжение начало отступать. После третьей слегка закружилась голова. Вдруг я увидел луну – почти полную, ярко-желтую, сияющую, с отчетливо вырисованными морями и кратерами. Какое-то время я не отводил взгляда и не двигался с места, а потом, забыв про сигарету в руке, вернулся в номер за блокнотом. … Давай доберемся по ней до звезд. И будем оттуда смотреть на… В это время из душа вышел Балкис, замотанный в полотенце. – Ты что творишь? Тут нельзя курить! – Ерунда! – бросил я и выбежал обратно на балкон. Меня понесло. Я опять что-то пишу. Да плевать я хотел на запах табака! Балкис присел на свою кровать, которая стояла напротив прозрачной балконной двери и замер. Должно быть, он думал, мне нет дела. Он думал, я ничего не замечаю, и мог, не скрывая, смотреть на меня целую вечность.