О буднях рядовых служащих

      Марлин сделала глубокий вдох. Она подняла голову и окинула взглядом пострадавшего. Лола, заметив это, наклонилась чуть вперед. — О, ты можешь ему помочь, — карие глаза хищно сверкнули. Марлин, не раздумывая, в одно мгновение оказалась около мужчины. Парамедик быстро проверила пульс и дыхание. Точным движением она надавила на живот. Мышцы были напряжены, а приток крови обеспечил локальное повышение температуры. Оттер прикрыла глаза и подавила желание заскулить от безысходности. Внутреннее кровотечение, скорее всего, в брюшной полости не предвещало ничего хорошего. Его нужно было вытаскивать отсюда как можно скорее.       От экспресс-анализа происходящего отвлек выстрел. Марлин резко вдохнула через рот, боясь повернуть голову. — Какая жалость, — без тени сочувствия произнесла Джонсон и взяла с полки бутылку виски. Она — хозяйка положения, это её поле и правила.       Повертев стеклянную тару в руках и удовлетворенно хмыкнув, женщина поставила бутылку на место. Оттер вернулась на прежнее место, подтянув колени к груди. Она поднесла два пальца к шее и принялась считать пульс. — Что же в тебе такое есть, дорогая Марлин, что Шкипер так о тебе беспокоится, а? — Лола мило улыбнулась, лишь глаза лучились жестокостью, за женской хрупкостью скрывалась опасная противница. — Ты не часть команды, не часть семьи, да и видитесь вы не очень часто, — продолжала размышлять преступница. — Что тогда? Неужели Джонни повелся на упругую задницу и сиськи? На него это не похоже. Хотя та темненькая ассистентка патологоанатома была развлечением на одну ночь, — Лоле происходящее явно нравилось. — Ответь мне, милая Марлин, вы трахались? — парамедик не спешила отвечать, но нож рядом с подъязычной костью заставил поторопиться. — Нет, — честно ответила Оттер. — О! Так Шкипер решил затащить тебя в постель красиво? Очаровательно, — Джонсон от восторга захлопала в ладоши. — Знаешь, я много раз предлагала ему услуги моих девочек, — женщина вдруг приняла отчужденный вид и начала рассматривать свои ногти. — Однажды он согласился, — Лола знала, что Оттер ей не поверит, но также она знала то, что слова материальны. — Я была удивлена его выбором. Среднего роста, с хорошей фигурой, — женщина сделала паузу, — русые волосы, зеленые глаза, красная помада, — узнать свой типаж не составило особого труда.       Она лжет. Шкипер не стал бы… Разумеется, не стал бы. Тогда Марлин сделала то, чего сама не ожидала. — Ревнуешь? — она произнесла это раньше, чем успела сообразить, кто перед ней и где они. Сначала Лола удивилась, но через мгновение она сжала зубы и с размаху ударила парамедика. Оттер уперлась ладонями о холодный кафельный пол. Её тут же схватили за волосы. — Не тебе меня учить, дорогая Марлин. Муж на том свете, а сама ты уже сколько лет без мужика, а? Шесть? Семь? — Джонсон отпустила волосы и тут же пнула женщину под ребра. Марлин подтянула колени к животу и закрыла голову руками. Последовала еще пара ожесточенных ударов. — Что он в тебе нашел?! Что?!       Вот оно. В цель. Ревность. Лоле не нужны были подробности личной жизни Марлин. Её выводил из себя сам факт повышенного интереса Шкипера к ней. Оттер не была сногсшибательно красива или невероятно умна, да и характер у неё был не самый покладистый. Но Марлин была независимой женщиной. Такой нужен сильный мужчина, за которым она будет, как за каменной стеной. А Джон и был той самой каменной стеной.                                           ***       Шкипер стоял напротив окна, сложив руки на груди. Он был напряжён, это было заметно издалека. Пейзаж за окном его не волновал, как и нервное хождение Прапора по кабинету. — Сядь, — Джон не собирался его успокаивать, поэтому просьба прозвучала жёстче, чем нужно. Рядовой послушно сел на край стула. — Может пока Ганс будет отвлечён сумкой с наркотой, которую ты ему отдашь, группа захвата зайдет со стороны черного входа? — предложил Ковальски, взвешивая пакеты с кокаином. — Он не настолько туп, чтобы повестись на такое, — отозвался Шкипер спустя несколько минут, — нам придётся действовать самим. Я зайду с парадного входа, ты и Рико — с чёрного, — Рядовой порывался что-то сказать, но Шкипер не стал слушать, — ты не идёшь — Но… — Нет. Это моё последнее слово, — он окинул взглядом сине-серых глаз помещение и вышел в коридор. Судмедэксперт торопливо уложил пакеты в черную спортивную сумку и вышел вслед на начальником. Нагнав того возле раздевалок, Ковальски сказал: — Я понимаю, что здесь замешано личное. Я не про Ганса, — Шкипер развернулся к напарнику лицом. — Это заметили все, Шкипер. Абсолютно все. И мы не осуждаем ни тебя, ни её. Терри бы хотел… Неважно, Терри мёртв. А вы оба живы. Просто не теряй голову. Да, Ден виноват и он своё получит, я не сомневаюсь. Но у нас мало времени, решение нужно принять сейчас. У Марлин и так шансы пятьдесят на пятьдесят, медлить нельзя, ты это и без меня знаешь — Действуем, — Шкиперу хватило десяти секунд на принятие решения. Ковальски кивнул и толкнул дверь слева от себя.                                           ***       Шкипер стремительно пересёк улицу, рефлекторно просматривая периметр. Ковальски шёл по правую руку от него, делая пометки в блокноте. Рико замыкал процессию, осматривая крыши домов, выискивая оптимальное положение для позиции снайпера. Перекрёсток двадцать первой авеню и бульвара Дитмарс был перекрыт, ещё две машины освободили параллельную двадцать третью улицу на случай, если преступники решат уходить через переулки.       Смена началась полтора часа назад, а пятьдесят шестой участок уже стоял на ушах. Зимой темнело рано, еще только половина пятого, но на город уже опустились сумерки. Крупные хлопья снега неторопливо кружились в пространстве, ветра не было.       Один из офицеров снял фуражку и вытер лоб тыльной стороной ладони. Коммандос не в полном составе приблизились к служебной машине. — Вот, послушайте, сержант, — обратился патрульный к Шкиперу. Он нырнул в машину и покрутил кнопку громкости. -… на свободе. Официальный представитель Департамента полиции Нью — Йорка, Энтони Гиллеспи, охарактеризовал ситуацию, как штатную. Также он отметил, что над делом работают лучшие сотрудники полиции, причин для паники нет. Он заверил общественность, что Ганс Йоргенсен в скором времени будет задержан. К экстренным новостям. В Квинсе на Двадцать первой авеню взят в заложники сотрудник Пожарного департамента Нью-Йорка. Представитель Пожарного департамента, Карен Сакхофф, сообщает, что полиция делает все возможное. Энтони Гиллеспи поддержал Сакхофф и прокомментировал, что данное дело является приоритетным, задействован лучший отдел полиции, также… — офицер выключил радио.       Шкипер и Ковальски переглянулись. Рико мотнул головой в сторону темного фургона с антенной на крыше. Шкипер осмотрелся и отвел товарищей в сторону, подальше от лишних ушей. — Так значит, МакКинон просто опустил тот факт, что Прапор дал уйти Гансу прямо из участка? — Ковальски нахмурился. — Мы не сообщили о наркотиках и оружии. Ты же знаешь, как это бывает. Скорее всего, нас просто попросят уничтожить протокол задержания и личного обыска. МакКинон замнет дело, и в итоге окажется, что Ганса в участке никогда не было — А если на суде он заявит государственному обвинителю, что Прапор его проворонил? С нас потребуют протоколы, а когда окажется, что их у нас нет, в дело вступит отдел внутренних расследований. Начнутся допросы, Шкипер. Ладно ты, я и Рико, мы хорошо умеем врать. Но Рядовой? Его расколят на раз два, — высказал предположение Ковальски. — В таком случае, Ганс на суде не скажет ничего, потому что до суда не доживет, — вынес приговор сержанту. — Ты предлагаешь..? — начал Константин. — Да. Сопротивление при задержании, — холод в голосе говорил о решимости командира. Ковальски несколько секунд смотрел Шкиперу в глаза. Они оба шли на должностные преступления не раз. Судмедэксперт вздохнул и взял себя в руки: — Я не сторонник серой морали, Шкипер, ты это знаешь. Но мы не можем не воспользоваться случаем и не убрать с улиц Йоргенсена. Я помню, сколько офицеров полиции он убил, все скажут нам «спасибо», — Джон уверенно кивнул и стянул галстук. — Блоухола не видно, мы объявили его в розыск. Что насчёт Джонсон и Савио? Ганс наверняка похвастался некомпетентностью силовых структур и Денниса в частности, — размышлял судмедэксперт. — Забыл? На слушаниях не принимают свидетельств с чужих слов. Даже если и так, то шеф МакКинон заявит, что это клевета и наглая ложь. Их слово против нашего. Кому присяжные поверят? Преступникам или офицерам полиции? — ответил Шкипер. — Как быть, если отдел внутренних расследований решит допросить Рядового? Ты же знаешь, как они работают. Какой-нибудь инспектор поймает его возле стола с кофе и из чистого любопытства спросит о том, что значили слова Лолы и Снейкерса на суде. Прапор не умеет врать от слова совсем. Он всё выложит. Тогда точно начнётся расследование, — Ковальски выглядел спокойным, лишь блеск глаз в свете гирлянд и тусклых фонарей выдавал его волнение. Джон задумался над словами судмедэксперта. — Отпуск. Мы отправим Денниса в отпуск. Подальше от Нью — Йорка. У него же родители в Сиэтле? — получив в ответ кивок, Шкипер продолжил, — значит МакКинон просто поставит подпись на заявлении, заверенном задним числом. Проблема решена — Мы тебе доверяем, Шкипер, — в ответ на это Джон лишь кивнул, стоявший рядом Рико тоже несколько раз кивнул, соглашаясь со совами Константина. — Что насчёт камер видеонаблюдения? — сержант вытащил с заднего сидения автомобиля чёрную спортивную сумку и проверил её содержимое. — Только возле кассы. Весь выставочный зал, подсобное помещение, комната для персонала и коридор около чёрного входа — слепые зоны. Но будь осторожен, я не смог узнать, пишет ли камера звук. Тебе придётся действовать очень быстро, — ответил Ковальски. — Хорошо. Мы начинаем. Ты и Рико заходите с чёрного входа, я иду следом, — Ковальски потуже затянул крепления бронежилета, Рико проверил патроны и снял пистолет с предохранителя. Шкипер отдал указания пяти офицерам, пересек улицу и остановился в двадцати метрах от входа в магазин. Голос Ковальски из наушника сообщил, что они готовы. — Ганс! — крикнул Шкипер и спрятал пистолет в кобуру на поясе. Показалась голова Савио на длинной шее. Наркодилер растянул тонкие бледные губы в недоброй улыбке и медленно открыл дверь. Колокольчик истерично звякнул. Две фигуры выплыли из сумрака помещения. Первая — Марлин, женщина подняла окровавленные руки на уровень плеч. У неё за спиной стоял Ганс, с силой сжимая женское плечо и приставив пистолет к виску Оттер. tab>Шкипер сделал несколько шагов вперёд, положив руку на рукоять пистолета. Марлин стояла неподвижно и неровно часто дышала. С момента их последней встречи почти час назад на её лице появилось несколько ссадин и кровоточащих царапин. Но внимание к себе привлекали окровавленные ладони. Ганс рассмеялся. — Успокойся, Шкипер. Это не её кровь, — Йоргенсен провёл носом от скулы до виска Марлин. Он улыбнулся шире, когда увидел, как напрягся Джон. — Ита-ак, что же ты нам принё-ёс? — Снейкерс наклонил голову вбок, демонстрируя интерес. Светло карие глаза сверкнули в предвкушении, но синяки под глазами придавали лицу несколько измученный вид. Шкипер тряхнул сумкой. — Проходи, Джонни, — отозвалась Джонсон, хитро улыбнувшись, и заправила выбившуюся из хвоста прядь Марлин за ухо.       Сержант медленно преодолел расстояние до двери и ступил за порог. Савио направил пистолет на Шкипера, руки его подрагивали, а тонкие пальцы с силой сжимали пистолет. Мимолётного взгляда на Снейкерса Шкиперу хватило, чтобы понять — наркодилер под кайфом: лицо его блестело от пота, руки дрожали, зрачки были расширены.       Ганс резко оттолкнул от себя Марлин. Женщину перехватила Лола, приставив к горлу нож, который до этого она вертела в руках. Йоргенсен махнул пистолетом в сторону главного зала. Шкипер прошел вперёд, Савио обошёл его по дуге и смахнул со стола искусственную ёлку и праздничные шары. Джон поставил сумку на стол, Ганс кивнул головой в сторону стеллажей с дорогим алкоголем, призывая отойти. Затем рецидивист открыл сумку, пересчитал пакеты с кокаином, бегло перебрал купюры и осмотрел оружие, удовлетворённо хмыкнув. Сержант про себя отметил, что Йоргенсен немногословен и заметно нервничает: глаза блестят, руки вспотели, движения нервозные. Скорее всего, наркотики были предназначены для кого-то посерьёзнее этой компании, если Ганс сосредоточил всё своё внимание на этой сумке и непосредственное присутствие Шкипера отошло на второй план. В это время Ковальски сообщил Шкиперу, что он подобрал отмычку к замку задней двери и, они готовы заходить. Джон осмотрел помещение, они находились в выставочном зале. Слепая зона.       Сержант посмотрел на Марлин. Парамедик, почувствовав на себя его взгляд, медленно подняла голову. Офицер едва заметно кивнул, Оттер прикрыла глаза в знак понимания того, что сейчас произойдёт. Ганс о чём-то вполголоса переговаривался с Савио, когда дверь чёрного входа открылась, громко ударившись о стену. Рико, очевидно, вошёл первым, он любил эффектные появления, кося под парней из боевиков. Снейкерс, поздно сориентировавшись, поднял руки с пистолетом, но словил несколько пуль прямо в грудь. При падении шляпа со змеиной фактурой слетела, мягко спланировав под стеллаж. Савио упал на спину, широко раскинув руки.       Лола резко мотнула головой и крепче сжала нож, но Ковальски точным движением ударил женщину рукоятью пистолета, отчего та неловко осела на кафельный пол. Судмедэксперт тут же схватил Марлин за предплечье и увлёк за стеллаж со сладостями, подальше от того, что сейчас произойдёт. В помещение начали входить офицеры, ждавшие снаружи.       Шкипер быстро достал оружие из кобуры и направил на датчанина. Ганс вскинул руку с пистолетом, но сержант оказался проворнее. Две пули попали точно в цель. Йоргенсен скривил губы от боли, неуклюже сделал шаг назад и, сметая стеклянные шары с полок, в надежде удержаться на ногах, упал на спину. Звон разбивающегося стекла вскоре стих.       Кровь растекалась по бледно-бежевому кафелю и смешивалась с блестящей водой из волшебных шаров. Шкипер окинул взглядом два тела и поднял с пола пачку с деньгами, один край которой пропитался кровью, он бросил её обратно в сумку. Офицер убрал пистолет в кобуру и отошёл к товарищам.       Прибывали всё новые машины, патрульные сдерживали зверюг-журналистов. Лола Джонсон была прикована наручниками к ручке переносной койки; двое полицейских забрались в салон скорой помощи, и машина, сверкая сигнальными огнями, направилась в сторону Манхэттена.       Ковальски руководил процессом перевозки тел. Убитых сфотографировали, оружие и другие улики изъяли. Всюду сновали офицеры из других отделов. Люди из отдела по борьбе с наркотиками жаждали получить девять пакетов с кокаином, поэтому сейчас один из детективов торопливо составлял протокол передачи улик. Офицеры из отдела по незаконному обороту оружия тоже хотели получить стволы и быстрее свалить с места происшествия. Константин ещё раз вздохнул, когда они с Рико и Шкипером наконец закончили возиться с макулатурой. Ближе к шести часам вечера снегопад усилился, так что на улице оставаться не хотелось. Патрульные кутались в куртки, стараясь побыстрее забраться в тёплую машину и отсидеть до конца всех мероприятий там.       Со стороны Стейнвей показался чёрный автомобиль с эмблемой Департамента полиции в сопровождении патрульной машины. Официальный представитель Департамента полиции Энтони Гиллеспи, шеф полиции Стэнли МакКинон и представитель Пожарного департамента Карен Сакхофф ожидаемо начали давать комментарии присутствующим журналистам, дабы те не отвлекали офицеров от работы.       Шкипер, смотря на весь этот балаган, усмехнулся. Ковальски кутался в своё зимнее пальто, щёки и нос его покрыл румянец, хлопья снега оседали на тёмно-каштановых волосах. Константин поправил очки, сползшие на нос. — Рико сказал, что приятель подбросит его до дома. Я уеду с патологоанатомом, хочу посмотреть на бумаги и поприсутствовать при вскрытии, — сообщил судмедэксперт. — Ладно, увидимся завтра, — устало улыбнулся Шкипер, — всё прошло, как по маслу — Шкипер, это действительно было сопротивление при задержании. Так что, я думаю, нам даже врать не придётся, — задумчиво произнёс Константин и махнул рукой на прощание, усаживаясь в машину знакомого патологоанатома. Шкипер кивнул больше своим мыслям, а не товарищу, и поспешил к единственной оставшейся машине «скорой».                                           *** — Как ты? — заговорил Джон, как только приблизился к женщине. Марлин сидела у задних дверей машины скорой помощи и курила. Тёплая куртка была расстёгнута, поверх неё на плечи парамедика был наброшен плед. Руки её дрожали, это Шкипер заметил сразу, как и то, что Марлин была неестественно бледной. Губы были искусаны в кровь, ссадины на лице, явно не от падения, были обработаны. — Что? — растеряно переспросила Марлин, вынырнув из своих мыслей. Шкипер провёл рукой по волосам, которые уже успели стать неприятно влажными. Джон присел рядом с женщиной и посмотрел ей в глаза. Марлин первая отвела взгляд, сделала глубокую затяжку и выбросила сигарету в снег. Оттер вздохнула и положила голову Шкиперу на плечо, мужчина обнял её и притянул ближе. — Лола говорила с тобой? — спустя несколько минут молчания задал вопрос сержант. — Да, она… — Забудь об этом. Мне не нужно знать, что она сказала. Я заведомо знаю, что всё это ложь. На самом деле, это её излюбленный приём. Она часто использует психологическое насилие, — мягко сказал Шкипер и услышал тихий всхлип. Марлин, очевидно, перенервничала. Джон прижал её сильнее и начал мягко гладить в спине. Женщина вцепилась в кожаные отвороты зимней куртки и уткнулась лбом в грудь офицера. Мужчина обнял её крепче. Оттер тихо плакала, изредка всхлипывая.       Когда она перестала цепляться за куртку, Джон стёр дорожки слёз и размазанную тушь. — Я отвезу тебя домой, — офицер встал и потянул Марлин за собой к машине, косо припаркованной на обочине. Журналисты разбежались по конторам, начальство разъехалось. Шкипер подумал, что сегодня же позвонит Ковальски и прикажет сжечь протоколы задержания и личного обыска Йоргенсена, судмедэксперт наверняка ещё в участке.       Марлин смотрела в окно, обхватив себя руками, сержант включил подогрев сидения. Женщина заворожённо рассматривала городской пейзаж за окном. Ленивый снегопад превратился в вихревую метель, прохожие спешили домой, неуклюже прикрываясь подарочными пакетами.       Они вместе едут домой в преддверии Рождества. Эта мысль неожиданно согрела Марлин лучше, чем тёплое сидение или куртка. Она вдруг почувствовала себя нормальной женщиной. Оттер улыбнулась своим мыслям и расслабила плечи.       Шкипер остановил машину напротив Сорок восьмой авеню и вынул ключ зажигания из гнезда. Он оббежал машину и открыл Марлин дверь, подавая руку. В любой другой ситуации Оттер бы отмахнулась или проигнорировала проявление галантности, но сейчас, подумав секунду, она вложила свою ладонь в его и ступила в снег.       Пока они шли до гранитной лестницы, Шкипер не выпускал её руку, нежно поглаживая костяшки большим пальцем. Остановившись около первой ступеньки, женщина достала ключи. — Тебя проводить? — спросил Шкипер, застёгивая куртку и поднимая воротник. Оттер тепло улыбнулась и отрицательно помотала головой. — Спасибо тебе, Джон. Ты меня спас, — мягко сказала Марлин, глядя в глаза офицеру. Он мог по пальцам пересчитать, сколько раз и при каких обстоятельствах она называла его по имени. Ему нравилось, как она это делает, особенно слегка растягивая «о». Шкипер улыбнулся.       Он боролся с собой и снова в тысячный раз извинился перед Терри Белом. Офицер никогда не паниковал и обычно быстро принимал решения. Но сейчас он колебался. Марлин не спешила прощаться, а Шкипер и не думал ссылаться на чудовищную занятость. Неловкая пауза затягивалась.       Мужчина принял решение, когда Оттер облизала искусанные губы, отчего те заблестели в свете фонарей. Он достал руки из карманов куртки и наклонился, осторожно касаясь губ женщины своими. Марлин прикрыла глаза, поднимая голову чуть выше. Офицер нежно касался её рта, бережно прикусывал то верхнюю, то нижнюю губу парамедика, пытаясь запомнить мягкость её обветренных губ. Марлин происходящее казалось настолько эфемерным, что ответила она только через несколько бесконечно долгих для сержанта секунд. Женщина повторила движения Джона, но потом коснулась его губ языком. После этого она почувствовала шершавые ладони сержанта на своих щеках и прошлась ладонями по его широким плечам вверх, обнимая шею. Губы у Шкипера были сухие, тёплые, он целовал её медленно и аккуратно. Марлин чувствовала невероятную лёгкость, всепоглощающий восторг и приятное волнение. Подобное она не смела представить даже в те редкие моменты, когда позволяла себе помечтать. Джон отчаянно пытался запомнить эти ощущения. Он испытывал нежность к этой потрясающей женщине, и лучше он будет жалеть о сделанном, чем о несделанном. Но пока длился момент, Шкипер им бессовестно наслаждался. Оттер перестала сомневаться в тот момент, когда приняла решение отпустить прошлое и быть счастливой в настоящем.       Марлин от переполнявших её чувств выронила ключи и теснее прижалась к Шкиперу. Касания были осторожными, нежными, поцелуй вышел сладким, тягучим, напоминая собой цветочный мёд. Джон гладил её щеки и волосы. В этом ремесле Шкипер определенно был хорош.       Мужчина отстранился первым, неторопливо поцеловав щеки, подбородок, нос, лоб и виски женщины. Марлин блаженно улыбалась, зрачки её были расширены. Она облизала припухшие, практически вишнёвые губы. Шкипер присел на корточки, достал из снега ключи и вложил их Оттер в ладонь. — Спокойной ночи, Марлин, — произнес Джон, погладив её по голове. Мужчина обошёл внедорожник и сел за руль, машина плавно тронулась, вливаясь в поток автомобилей и теряясь среди них. — И тебе, — запоздало сказала Оттер в пустоту заснеженной улицы и дотронулась пальцами до губ, счастливо улыбаясь.