О буднях рядовых служащих

      Последние несколько дней снегопад не прекращался. Белая пелена окружила город со всех сторон. Синоптики передавали, что метель дошла до Балтимора. До Рождества оставалось чуть больше суток, но на улицах было оживлённо. Люди торопливо делали последние покупки и старались как можно скорее вернуться домой.       Марлин долгое время стояла около широкого окна, кутаясь в плед, небрежно наброшенный на плечи. На центральных улицах Нового Амстердама* сейчас наверняка шумно, ярко и весело. Но покидать тёплую квартиру никак не хотелось. Новый проигрыватель уже который час крутил пластинки Фрэнка Синатры, и Марлин даже позволила себе выпить бокал красного вина. Оттер снова дотронулась пальцами до губ и не смогла сдержать улыбку. Вдруг она почувствовала, что краснеет, вспоминая вечер двумя днями ранее. Неужели она.? — О боги… — произнесла женщина, осознавая то, в чём никак не могла признаться. Она прислонилась горячим лбом к ледяному стеклу. Несколько минут она боролась с собой и своими чувствами, но потом закрыла глаза и отступила ближе к кухне. Поставив бокал на стол, Марлин забарабанила пальцами по лакированной поверхности стола из тёмного дерева.       Оттер подошла к полкам на стене и взяла в руки рамку с фотографией, украшенную жемчугом, который переливался в приглушённом свете комнаты. На фотографии Марлин стояла в свадебном лёгком платье, завитые локоны мягко лежали на плечах, прикрытых невесомой кружевной фатой. Рядом, обнимая невесту, стоял высокий мужчина в тёмно-синем костюме. Это была её любимая фотография. Марлин прикусила губу, сомневаясь в правильности своего решения. — Прости меня, Терри. Я люблю тебя, но мне нужно двигаться дальше, — сделав глубокий вдох, всё же достала тонкий картон фотографии и вложила его в одну из книг рядом. Поставив фолиант на самую дальнюю полку, Оттер положила рамку сверху на книги.       Если раньше идея провести Рождество со Шкипером казалась абсурдной, то теперь Оттер так не считала. И, если честно, она правда ждала приглашения. Марлин почти нежно провела рукой по столешнице небольшой барной стойки, за которой несколько месяцев назад сидел Джон и засыпал. Женщина присела на край стула и пододвинула к себе каталог одного дорогого магазина. Пролистав несколько страниц, Оттер поджала губы. Марлин удрученно вздохнула. Это было, пожалуй, первое Рождество, которое она действительно собиралась отпраздновать со дня смерти мужа. Марлин без интереса перелистнула еще пару страниц и закрыла журнал. Женщина окинула взглядом квартиру и решила, что что-то нужно было непременно менять.       Она слишком долго не позволяла себе быть счастливой. Марлин буквально тонула в собственном горе и страданиях. Оттер сама навесила на себя ярлык безутешной вдовы и теперь желала перестать соответствовать этому образу.       Парамедик взяла с журнального столика толстый ежедневник, перевязанный красной лентой — подарок Лили. Марлин отыскала в ящике тумбы под телевизором ручку и принялась писать. Первым пунктом стало украшение квартиры, вторым — покупка необходимых продуктов. Прикусив кончик ручки, Марлин засомневалась, но потом все же записала несколько своих guilty pleasures* после пункта с генеральной уборкой.       Женщина воодушевлённо поднялась из-за стола, но тут же нахмурилась. Джон её никуда не приглашал и ничего не обещал. Может, тот поцелуй для него и не значил ничего. Оттер вздохнула, подумала минуту, а потом открыла онлайн-банк, чтобы знать, сколько у неё средств в распоряжении. Кивнув своим мыслям и отложив телефон, женщина прошла к балкону, чтобы вытащить елку и игрушки.       Фрэнка Синатру сменила Элла Фицджеральд, и дело пошло быстрее. Парамедик вымыла пол, протёрла пыль, коря себя за неряшливость. Искусственная ель стояла в углу возле полок с книгами Зигмунда Фрейда. Женщина осторожно спустилась со стула и взглянула на гирлянду под потолком. Скользнув удовлетворённым взглядом по квартире, Марлин отвернулась к зеркалу и подкрасила ресницы. Подняв воротник зимнего пальто, Оттер вышла из квартиры, решив, что до Верхнего Ист-Сайда она доберётся пешком.                                                 ***       Манхэттен накануне праздника действительно искрился огнями и приятным волнением. Марлин почувствовала давно позабытое чувство искреннего детского восторга, какое бывает только перед Рождеством или Новым годом. Крупные хлопья снега сверкали в свете бесчисленных огней. Разноцветные гирлянды игриво подмигивали прохожим и зазывали в уютные магазинчики. Каблуки зимних ботинок Оттер утопали в снегу на нечищеных улицах. Женщина уже заглянула в несколько универмагов, но так и не смогла понять, чего же в действительности хочет.       На глаза попался магазин косметики. Марлин прибавила шагу, заметив вывески, заверяющие о наличии невероятных скидок. Около стеллажей стояли женщины всех возрастов, увлечённо рассматривая косметические средства. Оттер осмотрелась, выискивая отдел органической косметики. Прихватив с собой небольшую металлическую корзинку, женщина неторопливо прошлась вдоль полок. Присмотревшись к ценникам, Марлин отдала предпочтения тем средствам, что подороже. Она выбрала увлажняющий крем для лица с эффектом сияния кожи, который отлично подойдёт под тональное средство и минеральную пудру в симпатичной упаковке из биоразлагаемых материалов. Потом в корзинке оказалось несколько масок для лица из голубой и белой глины, скраб с пылью косточек абрикоса и крем для рук с маслом органы и лепестками роз. Не удержавшись, Марлин подошла к стеллажу с косметикой от Chanel. Она нанесла на руку несколько оттенков помад и, едва не взвизгнув от восторга, положила коробочку с тюбиком к остальным товарам. Кивнув своим мыслям, Оттер прошла в парфюмерный отдел.       Марлин, как правило, пользовалась одними и теми же духами уже несколько лет, потому что на дух не переносила приторно сладкие запахи. Женщина подошла к стенду, где две пожилые дамы что-то обсуждали и брызнула на запястье духи. Флакон был весьма симпатичный: белое матовое покрытие, а с широкой стороны — прозрачное, через него можно было рассмотреть абстрактный рисунок брюнетки в красном платье. Женщина прикрыла глаза и поднесла запястье к лицу. Аромат, на удивление, не был слишком сладким. На мгновение Марлин показалось, что она оказалась в яблоневом.       Парамедик улыбнулась. Цена была немаленькая, но и духи были французскими. Оттер обошла весь отдел, но так и не нашла, что могло бы составить конкуренцию тому аромату. Ещё минуту она стояла около стеллажа, сомневаясь, но потом, вспомнив, что это её рождественский подарок, взяла коробочку с флаконом с полки.       Выйдя из магазина с небольшим бумажным пакетом, женщина втянула свежий уличный воздух носом, щеки тут же закололо морозом, а хлопья снега начали оседать на руках, не прикрытых перчатками.       Она неторопливо шла по улице, разглядывая вывески. Марлин не знала почему, но ей хотелось купить красивое платье. На самом деле, в глубине души он хотела произвести на Шкипера впечатление. В юбке он видел её всего один раз и не больше получаса в прошлом году на благотворительном вечере, организатором которого был Пожарный департамент Нью-Йорка. Но всё, что она видела сейчас на вешалках, было несуразным или дорогим. Марлин отвергала всё блестящее или слишком короткое. Неприятно было признавать, но она уже не девочка, ей тридцать три.       Оттер натянула палантин на нос и наклонила голову, разглядывая витрины. На глаза попался большой магазин, обещавший широкий выбор. Женщина, увидев название, поняла, что это один из дорогих брендов, но решила, что просто зайдёт посмотреть. Она преодолела несколько гранитных ступеней и толкнула дверь из толстого стекла.       Зал был хорошо освещён. На вешалках расположились платья разных фасонов и размеров. Весь интерьер бутика кричал, что это не массмаркет, а одежда премиум-бренда. Марлин всегда неуютно себя чувствовала, находясь в окружении роскоши. В павильоне было пусто, лишь консультант за прилавком перелистывала страницы каталога. Женщина прошлась по помещению, изредка прикасаясь к ткани платьев, но ничего подходящего так и не нашла.       В конце зала на манекене красовалось темно-синее платье с юбкой миди. Само по себе изделие было легким и нежным, с открытой спиной и рукавами три четверти. Приталенное, с узором из золотых ниток, оно больше походило на наряд для принцессы Дианы или герцогини Кейт Миддлтон. Марлин, стянув шапку и поправив волосы, подошла ближе и осмотрела платье внимательнее. Она провела ладонью по мягкой гладкой ткани, которая начала переливаться. К женщине тут же подскочила консультант, появившаяся, казалось, из воздуха. — Добрый вечер! Ищете что-то на праздник? Перед Вами отличный вариант. Это, кстати, новая коллекция. Легкое, приятное к телу, очень модный фасон… — девушка продолжала говорить о платье, пока Марлин незаметно отыскала бирку с ценником. — Желаете померить? — участливо спросила консультант, уже готовясь искать нужный размер. — Если только давление, — усмехнулась Марлин и, попрощавшись, спешно вышла из отдела. Она явно была не готова тратить такие суммы на платье, которое, скорее всего, наденет один раз.                                                 ***       Марлин уже дошла до Леннокс Хилл, когда на глаза попалось маленькое ателье, скрывающееся в переулке на пересечении Парк Авеню и Шестьдесят третьей Восточной улицы. Подумав, что терять ей нечего, Оттер толкнула дверь, звякнул колокольчик. Помещение было небольшим, с простым интерьером, заставленное гардеробными вешалками.       Навстречу парамедику вышла румяная, слегка полная женщина лет шестидесяти. Она дежурно улыбнулась посетительнице и спросила: — Хотите посмотреть что-то из готовых изделий или сделать заказ на изготовление индивидуальной вещи? Но сразу предупреждаю, до Нового года мы не успеем… — Нет, спасибо. Я просто ищу платье — Определились с моделью и тканью? — спросила женщина, поправляя вешалки с брюками. — Нет. Но, думаю, что-то не слишком длинное, но и не очень короткое, скажем, до колен. Мне не нужно что-то слишком роскошное, но праздничное. Что-то, что можно надеть несколько раз — Очень хорошо, дорогая, мне этого достаточно. Подожди минутку, — мягко сказала женщина и юркнула в проём между полками с тканями. Спустя несколько минут она принесла несколько изделий из разных материалов, — примерочная там, — кивнула головой женщина.       Первое платье показалось обеим женщинам чересчур закрытым, но ткань была приятной и интересно переливалась перламутром на свету. Оно закрывало горло и руки полностью. — Хм-м… Нет, дорогая. У тебя неплохая фигура, так не пойдёт, снимай, — и Марлин была с ней полностью согласна: в таком платье можно было придти в церковь, но точно не произвести впечатление на мужчину.       Следующее смотрелось на Оттер несколько несуразно, хотя декольте выглядело весьма игриво. Но в нём было жарко, а цветная пышная юбка больше подходила девушке лет на десять моложе Марлин. Следующие несколько вариантов тоже не впечатлили двух женщин: то модель неподходящая, то ткань слишком грубая, то декольте очень глубокое.       Но женщина легонько стукнула себя по лбу, очевидно, о чём-то вспомнив. Она резво убежала, оставляя Оттер в одиночестве и нижнем белье. Взглянув на себя в зеркало, женщина подумала, что хорошо бы купить восковые полоски и красивое бельё. Марлин несколько смутилась, когда невольно подумала о причинах таких мыслей. Она, очевидно, собиралась не только надеть красивое платье для Джона, но и снять.       На душе было легко и неприятно одновременно. Ей почему-то казалось, что она самым бессовестным образом предаёт память мужа. Но Марлин вдруг осознала, что это преследует её на протяжении шести лет. Она не отмечала праздники, почти не позволяла себе веселиться, не думала о будущем и, разумеется, не искала отношений, потому что боялась предать память мужа. — Возможно, сейчас самое время это прекратить? — спросила Оттер у самой себя, глядя в зеркало. — Дорогуша! Я нашла то, что тебе понравится! — воодушевлённо заявила женщина и вручила Марлин что-то красное и шёлковое.       Приталенное винно-красное шелковое платье с V-образным вырезом, запа’хом и прямой юбкой лишило Марлин дара речи на несколько секунд, пока она разглядывала своё отражение. Оптимальная длина и игривое декольте показывали всё и в то же время ничего. Тонкие бретельки и оголенные лопатки заставляли понять, что бюстгальтер эта модель не предусматривает.       Женщина просунула голову в проём между стеной и шторой небольшой примерочной. Она придирчиво осмотрела Оттер со всех сторон и с уверенностью заявила: — Тебе нужны туфли, милая! — парамедик не успела возразить, как женщина снова исчезла. Она понимала, что, вероятно, не сможет позволить себе этот умопомрачительный наряд. Продавец в скором времени вернулась с картонной коробкой и поставила её на стул. В ней оказались чёрные замшевые лодочки с ремешком у щиколотки. Марлин восторженно смотрела на своё отражение и осознавала: сколько бы это платье не стоило, она его приобретёт.       Женщина увлечённо нажимала на кнопки кассы и напевала что-то себе под нос, когда Оттер поставила на прилавок коробку с обувью, а сверху положила свёрнутое платье. — Беру, — выдохнула она и начала рыться в сумочке, дабы найти заветную карточку. Продавец удовлетворённо кивнула. — Очень хорошо, дорогуша. Итак… — она надела очки и подалась вперёд, — ага, туфли… платье… рождественская скидка… — перечисляла женщина, пока Марлин мысленно упрекала себя за отсутствие силы воли. — Три тысячи, двести тридцать семь долларов и четыре цента, — торжествующе произнесла продавец и пододвинула терминал ближе к Оттер. Парамедик как можно быстрее расплатилась. Получив увесистый пакет, она попрощалась и вышла на улицу. — Ладно, ты не так уж часто покупаешь что-то действительно дорогое, — тихо сказала себя женщина, — а теперь давай, потрать всё и успокойся. Нужно ещё купить бельё и заглянуть в кондитерскую, — сказала шатенка себе под нос, надеясь, что её никто не услышал.       Два комплекта кружевного белья в чёрном и нежно-розовом цветах обошлись почти в тысячу долларов вместе с чулками. Поставив пакеты на комод, Марлин быстро достала пластиковую упаковку с двумя кусками торта Павлова' и заторопилась к холодильнику, дабы взбитые сливки не утратили форму.       Беспомощно оглядев пакеты с покупками, Оттер поняла, что слишком увлеклась. Джон ей даже не позвонил, что говорить о совместном праздновании Рождества?       Женщина вспомнила последнее Рождество, проведённое с мужем. Терри подарил ей серьги с сапфирами. Они тогда поругались из-за семейного бюджета. Марлин грустно улыбнулась и дотронулась пальцами до своих простых золотых серёжек, которые подарил ей отец много лет назад. Возможно, не стоит питать ложных надежд. В конце концов, Шкипер просто её поцеловал, это ни к чему не обязывает. Она ещё раз оглядела покупки и, подхватив бумажный пакет с продуктами, направилась на кухню.                                                       *** — Я случайно пролил кофе на протоколы, пришлось их выбросить, — сказал Ковальски, копаясь в бесконечном количестве бумаг на своём столе. Шкипер лишь хмыкнул, продолжая читать отчёты. В кабинет вошёл Рико и поставил пустую картонную коробку на стол. — Там это… Ден пришёл, — сказал сапёр и начал укладывать подшитые папки с делами, чтобы передать их в архив. Сержант потёр переносицу и поставил размашистую подпись на оставшихся листах, решив, что читать дальше он не будет.       Рядовой мялся у дверей отдела убийств, не решаясь зайти, он боялся ещё одного нагоняя от начальства. Ему навстречу вышел Шкипер с листами бумаги в руках. Офицер вздохнул и расписался, отдавая бумаги Прапору. — Чтобы я три недели тебя здесь не видел, понял? — грозно спросил Шкипер, молодой офицер резво закивал. — Спасибо Вам, Шкипер… — Учти, это одноразовая акция. В следующий раз тебя никто из этого дерьма вытаскивать не будет. Ты подставил под удар весь отдел, — предостерегающе сказал сержант, — я надеюсь, следующего раза не будет. Усёк? — Усёк, — Деннис вжал голову в плечи, ещё раз поблагодарил и спешно удалился к лестнице на первый этаж. Шкипер покачал головой. Он оглядел отдел, к середине рабочего дня почти никого не осталось. Вернувшись в кабинет, офицер вздохнул. За последние несколько дней работы было невпроворот. — Идиот! — выдохнул Шкипер, сев на стул. Константин недоумённо на него посмотрел и вопросительно изогнул бровь. — Я забыл позвонить Марлин! Как думаешь, если я это сделаю сейчас, она не обидится? — спросил сержант и потянулся за телефоном. — Не знаю, Шкипер. Двадцать третье число уже, может, у неё планы. Ты же знаешь, что она обычно работает в Рождественскую ночь? — оторвался от работы судмедэксперт. — Не в этот раз. После случившегося её отправили в отпуск на две недели. Ты прав, она могла уехать к родителям в Вашингтон — Так ты знаешь, откуда она родом? — стёкла очков заинтересовано блеснули в свете ламп, и Ковальски развернулся к Шкиперу. — Она сама рассказала, — сержант покрутил телефон в руках. — Ну да, конечно — Что? — Ничего, — улыбнулся Константин и продолжил пристально рассматривать начальника. — Да что?! — Джон, твою мать, просто позвони ей! Тебе почти сорок, а ведёшь себя, как школьник! — повысил голос судмедэксперт и вернулся к работе. Сержант минуту гипнотизировал телефон, потом всё же взял его в руки и вышел в коридор.                                                             ***       Когда телефон зазвонил, Оттер протирала стол. На дисплее высветилось знакомое имя. Женщина перекинула полотенце через плечо, подождала несколько секунд для приличия и ответила. — Привет, ты не занята? — спросил Джон. Женщина широко улыбнулась. — Привет, нет, я свободна — Как насчёт провести Рождество вдвоём, если у тебя, конечно, нет других планов? — Марлин поджала губы, сомневаясь. Она же хотела именно этого, не так ли? — Знаешь, да… я… у меня нет других планов. Хорошая идея… — несмело произнесла Марлин и мысленно обозвала себя дурой. — Хорошо, значит, я приеду завтра? — уточнил Шкипер. — Да, да, приезжай, — торопливо сказала женщина и отключила телефон. Она прижала смартфон к груди, вздохнула и уставилась в одну точку. Парамедик закусила губу и скрестила руки на груди. Она дотронулась до цепочки и вытянула золотое кольцо на ней из-под футболки. Небольшой камушек на золотом ободке сверкал и переливался. Марлин нерешительно расстегнула застёжку и сняла цепочку. Она сложила ладони, держа обручальное кольцо. — Знаешь, Терри, я думаю, что уже пора… — сказала Оттер в пустоту квартиры, — мне кажется, я готова отпустить прошлое. Шесть лет прошло, я готова идти дальше, пусть и без тебя… как думаешь, у нас с Джоном может что-то получиться? Вы с ним абсолютно разные, но он… надёжный, на него можно положиться, он… я… я… — Марлин вытерла слезы и запрокинула голову, с силой сжимая кольцо. Она сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем успокоиться окончательно.       Было больно, но уже не так мучительно, как несколько лет назад. Тогда она могла увидеть всего лишь футболку мужа и проплакать весь оставшийся день. Марлин помнила, как сутками жалела себя и не могла встать с постели, как на работе могла промолчать целый день, сидя за письменным столом, как жутко похудела после случившегося.       Помотав головой, Марлин вспомнила, что хотела разморозить стейки. Она прошла к комоду, достала небольшую коробочку и опустила в неё цепочку с кольцом. Сейчас в квартире не было ничего, что напоминало бы о муже.                                                       ***       Дворники тщетно пытались справиться с небывалым количеством снега на лобовом стекле. Шкипер с трудом разглядел огни патрульных машин сквозь белое марево. Выбравшись из внедорожника, он пролез под ограждающей лентой. Офицеры, завидев детектива, махнули рукой в сторону входа в здание. Джон вошёл в коридор и огляделся. Обшарпанные стены, грязный пол, приглушённые крики. Он вспомнил, сколько раз проходили облавы на наркопритоны в таких местах.       Он поднялся на четвёртый этаж и сразу же увидел открытую дверь сорок четвёртой квартиры и офицера на входе. На полу в кухне лежало тело молодой женщины, в грудь были вогнаны три кухонных ножа с разными рукоятями, кровь ещё не успела свернуться, пропитав одежду жертвы, но кожа уже начала синеть. На корточках перед телом сидел Ковальски с ручкой в зубах и в перчатках. Шкипер подошёл ближе. — Что это за хрень? — спокойно спросил детектив, окидывая профессиональным взглядом труп. Константин, не на секунду не отвлекаясь от осмотра, небрежно махнул рукой в сторону дальней комнаты. Шкипер подался вперёд, внимательно осмотрел обстановку кухни, сделал несколько записей в протоколе и прошёл вперёд по коридору, обходя кровавые следы, помеченные номерами.       В заваленной хламом комнате стояли несколько патрульных, лениво привалившись к стене. На старом продавленном диване со стёршимся рисунком сидел молодой афроамериканец в наручниках, бормоча что-то себе под нос и раскачиваясь из стороны в сторону. — Эй, — позвал сержант. Мужчина никак не отреагировал, продолжая смотреть в одну точку. — Алло, — Шкипер присел на корточки рядом с афроамериканцем и пощёлкал пальцами возле его лица. — Бесполезно, детектив, — отозвался один из патрульных. — Героин? — выпрямился Джон и посмотрел на офицеров. — Или что-то типа того, — сержант ещё раз оглядел комнату. — Ладно, везите это додика в Бэлвью. Пусть ему вколят наркан, я не хочу затягивать с этим делом, завтра Рождество, — распорядился Шкипер и первым вышел из комнаты. Он вернулся на кухню, желая выслушать мнение судмедэксперта. — Что скажешь? — Проклятые наркоманы. Оба были под кайфом. Эта, Элен, кажется, умерла от кровопотери. Что за дрянь у неё в крови, скажет тебе патологоанатом. Я здесь ещё останусь, нужно снять отпечатки пальцев и провести обыск, — ответил Константин, доставая кисточку из чемоданчика. — Не засиживайся. Я в участок поеду, скоро привезут того парня, мы с Рико его допросим. Нужно ещё заполнить чёртов отчёт и кучу протоколов. А завтра летучка у МакКинона, — недовольно протянул Шкипер, всматриваясь в темноту за грязным окном. Константин сочувственно посмотрел на детектива сквозь стёкла очков и вернулся к работе. — Она согласилась? — через некоторое время безмолвного созерцания чужой смерти спросил судмедэксперт. Ему не нужно было называть имя, в жизни его начальника в последнее время была лишь одна женщина, действительно интересовавшая детектива, как представительница слабого пола. Это, конечно, было не лучшим местом для обсуждения планов на праздники, но картина была настолько обыденна для обоих, что Шкипера даже не смущала лужа крови. — Да, — ответил детектив и отступил чуть назад, чтобы ненароком не ступить в кровь. Вскоре в помещение заглянули несколько парамедиков, оба мужчины указали на дверь дальше по коридору, как только молодой латинос в форме уже открыл рот, чтобы задать вопрос. — Привет, Шкипер, — поздоровалась невысокая женщина лет пятидесяти, выглянув из-за плеча напарника. — Здравствуй, Эвери, — кивнул знакомой Джон, прежде чем та удалилась вслед за парнем. — Она же на пенсию уходит? — уточнил Ковальски, поворачивая голову жертвы на бок и осматривая затылок. Он ощупал её голову, отчего синие перчатки испачкались в крови. — Не совсем. Её позвали в управление, обучать новеньких оказанию первой помощи, — Шкипер расстегнул куртку и облокотился о стену. Мрачность помещения была привычна и не вызывала желания уйти. Любой нормальный человек старался бы покинуть такое место как можно скорее, но детектив и судмедэксперт будто не обращали внимания на тягостность интерьера и всей обстановки в целом. — Знаешь, это больше похоже на название низкосортного детектива с предсказуемым сюжетом. Убийство перед Рождеством, — протянул сержант, разминая плечи. Константин усмехнулся и отсканировал отпечатки пальцев убитой. Девушка со стеклянными глазами смотрела в пустоту, глаза её были широко раскрыты, а зрачок увеличен, практически скрывая радужку. Судмедэксперт поднялся на ноги и потянулся, затем аккуратно снял перчатки и выбросил в мусорный бак. — Деннису бы понравилось, — запоздало ответил Ковальски и кивнул в знак приветствия коронеру, который протиснулся между Шкипером и стеной.       Двое спустились на первый этаж и остановились у стены. — Ты купил ей подарок? — спросил Константин, продолжая их недавний разговор. Детектив отрицательно помотал головой и закурил. — Я не знаю, что ей подарить. Это не должно быть что-то дорогое, но основная сложность в том, что она… — Практичная, — подсказал судмедэксперт и помахал ладонью перед лицом, отгоняя сизый дым от себя. — Да. К тому же, я не знаю, что ей нравится, — произнес Шкипер и сделал последнюю затяжку. — Между вами что-то произошло, не так ли? — заинтересовано спросил мужчина и снял очки, намереваясь протереть их. Навыки наблюдательности очень помогали в работе, но порой Джон ненавидел необычайную проницательность судмедэксперта. — С чего ты взял? — начал прощупывать почву детектив. — Шкипер, ты ненавидишь Рождество. Каждый год ты даришь нам по бутылке бурбона, а всю Рождественскую ночь шатаешься по Манхеттену, скупая алкоголь везде, где продадут. А сейчас ты в большей степени ломаешь голову над подарком для неё, нежели как побыстрее закрыть дело и, наконец, свалить из отдела, — почти нараспев протянул Ковальски и скрестил руки на груди. — Просто закрой рот, — грубо ответил Шкипер и отвернулся к замызганному зеркалу возле старой двери с облупившейся краской. — Как скажешь, — добродушно отозвался Константин, — кстати, она ходит в церковь. Редко, но ходит. Её любимая — храм Элизабет Энн Сетон. Пересечение Уайтхолл и Манхеттен Плаза, поворот на улицу Стэйт — Да, я знаю — Знаешь? Мне легче спросить, чего ты о ней не знаешь, да? Но при этом ты не имеешь ни малейшего представления, что же ей подарить, — поддразнил судмедэксперт. — И что ты предлагаешь, умник? — поторопил его детектив. — Здесь недалеко, на пересечении Мюррей-лэйн и Тридцать второй авеню, ближе к Боун парку, есть ювелирный магазинчик. Когда ты был в отпуске в прошлом году, я работал там вместо Шоу… Короче, скажи, что ты от меня, хозяин сделает хорошую скидку, — пожал плечами Ковальски и махнул рукой коронеру, сопровождающему двух помощников, на носилках лежал чёрный пластиковый пакет. — Ладно, бывай. Постарайся завтра не облажаться во время летучки у МакКинона, — хохотнул судмедэксперт и резво взбежал по ступенькам, прежде чем Шкипер до него дотянулся. Уже с лестницы, перегнувшись через перила, мужчина крикнул, — передавай Марлин привет!