Чуда не ждущие

Вечер. Уже вечер. Падает снег, щекочет лицо. Я этого почти не замечаю. Мне теперь всегда всё равно. Теперь это продлится всю оставшуюся жизнь. Но я никого не обременю своим состоянием. Друзей у меня нет. Семьи нет. Карьера врача разлетелась вместе со взрывчаткой, заложенной в вагоне метро. В тот день. В мой первый день работы.  Прошёл год. А я до сих пор помню боль. Её цвет. Она была белая и нестерпимо горячая. Ещё помню чью-то руку, тащившую меня из горящего вагона. Я один из всех остался тогда в живых. Но меня, как хирурга, больше не существует. Вместо работы - пенсия по инвалидности и больше никакого будущего.  Я иду в магазин. Ничего особенного, надо просто купить что-то на ужин, человеку нужно есть. В магазине смотрю равнодушно на прилавки, подхожу к полкам с вином. Три секунды на раздумье, рука словно сама хватает первую попавшуюся бутылку недорогого вина. Разворачиваюсь, неожиданно врезаюсь плечом в высокого парня в пальто; моя левая рука ещё не восстановилась после операции, я не могу удержать бутылку.   - Чёрт, - бормочу я, а сам про себя злюсь. Парень приседает на корточки и рассматривает разбитую бутылку. Потом поднимает голову и я вижу бледное лицо, на лоб свисает тёмная волнистая прядь, сталкиваюсь с его прозрачными серо-зелёными глазами. Он напоминает мне кого-то, словно я встречал его раньше... Смотрю в его глаза и вдруг не могу вовремя вдохнуть воздух.  Парень поднимается, берёт меня за руку, говорит "пошли" и быстро тащит на выход. Я повинуюсь - моё тело повинуется, а мозг словно отключили. Только вижу его спину и кольца волос, касающиеся ворота пальто.  На улице я начинаю дышать, и парень отпускает мою руку. Он ловит такси. В такси задаёт один вопрос: куда? Я почему-то отвечаю. Мы едем ко мне. Мы стоим посреди моей небольшой комнаты.  Парень внезапно вытаскивает из-под пальто бутылку вина, ставит на столик. Смотрит на меня, закусив губу. Снова берёт мою руку, садится на ковёр и тянет меня вниз. Я сажусь рядом. Он срывает с горлышка бутылки наклейку, узким длинным пальцем проталкивает пробку внутрь и протягивает мне, и я машинально пью, словно в трансе.  Мы не раздевались, как пришли, он в пальто, я в куртке. Мы молчим. Его лицо рядом с моим. Его глаза смотрят в мои. Я замечаю родинку у него над левой бровью, прекрасно очерченные губы, высокие острые-острые скулы. Глотаю вино, не замечая вкуса. Передаю бутылку. Парень тоже пьёт, не отставая, не отводя взгляда. Мне кажется, что его глаза начинают светиться изнутри. Появляется холодный огонь, словно блеск звёзд на снегу, и он манит, околдовывает меня. Мне становится тепло от выпитого вина.  Во мне возникает странное, словно давно забытое желание дотронуться до этого безупречного лица своей рукой. Но мои пальцы скованы неуверенностью. Почему-то я боюсь обжечься. Парень словно читает мои мысли. Берёт мою руку и проводит ей по своему лицу, не отрывая от меня взгляда. Легонько касается губами только кончиков моих искалеченных пальцев. Я почти ничего не чувствую ими после взрыва, но внезапно ощущаю тепло его губ, какая у них нежная кожа, словно глажу бутоны роз.  Я начинаю тонуть в его глазах, захлёбываюсь в их свете, как в снежной буре, и он подхватывает меня, обнимает, прижимается виском к моим губам, его волосы касаются моего лица, я машинально вдыхаю их запах. Они пахнут дождём и туманом; горячим шоколадом, корицей и апельсиновым джемом; чистыми простынями и холодом с морского дна; таинственной пылью с чердака и детским шампунем, и чем-то ещё, словно это и не его запах вовсе, словно это мне пригрезилось - пронеслось в памяти.  В груди становится холодно, страшно. Я отталкиваю его, а парень всё равно заглядывает ко мне в глаза, и на губах успокаивающая улыбка.  Я задыхаюсь и дрожу. Мне до боли хочется его обнять. Прижать к себе. Я хочу... По его взгляду я понимаю, что он знает это. Его щёки вспыхивают, на мраморной коже проступает румянец. Он облизывает губы, дразнит, оставляя след от вина.   Я осторожно тянусь к нему, касаюсь воспалёнными пересохшими губами его губ. Он не сразу отвечает на мой поцелуй и от этого сердце у меня подпрыгивает от сладкого ужаса, но он словно проверяет меня. Его ответный поцелуй более сильный, смелый, глубокий. Он снова пьёт вино, приближается ко мне: чувствую, как он вливает мне в рот вино из своего рта, потом облизывает мои губы, отстраняется и снова смотрит. Касается длинными прохладными пальцами моей щеки, и мой страх проходит, проходит обречённость. Я обнимаю его лицо своими ладонями, закрываю глаза и целую, не спеша.  Тихий бархатный голос касается меня: - Я тебе нужен. Делай со мной всё, что хочешь.      Он наклоняется и шепчет мне на ухо.  Просит, чтобы я делал всё сам. А он будет тем, кто мне нужен. Будет послушным. Он хочет, чтобы я взял его. От этих мыслей у меня тесно в джинсах и больно в паху, начавшая вставать плоть натягивает узкую ткань.  Поспешно снимаю-скидываю-срываю с себя всю одежду. Потом принимаюсь раздевать его, но постепенно, неспешно. Он всего лишь смотрит, но это очень возбуждает. У него белые плечи, сквозь кожу светятся вены, у него нежная кожа, он выглядит хрупким и привлекательным.  Ласкаю ладонями это произведение природы и очень боюсь сделать ему больно, но не могу сдержаться и не стискивать его, оставляя тёплые отпечатки на мраморной коже.  Осыпаю поцелуями его тело, провожу языком по соскам, сжимаю их пальцами, ищу, где ему приятно - он громко и бесстыдно стонет; его глаза чёрны от расширившихся зрачков, губы беззвучно двигаются, словно он читает молитву.  Прикасаюсь к ним пальцами, и меня словно бьёт ток. Я знаю, чего он хочет. Но я никогда этого не делал, я немного смущён... Его глаза подтверждают, просят. Я медлю. Тогда он наклоняется и вновь шепчет мне на ухо, щекоча волосы у виска.  Вытаскиваю из джинсов ремень, завожу ему руки за спину и крепко связываю изысканно-тонкие запястья, потом поспешно смотрю на него - он только благодарно кивает и закрывает глаза, подаётся вперёд и целует меня взасос. Он так переполнен желанием, что от его кожи можно зажечь спичку.  Я ласкаю его и кусаю за шею, целую губы, плечи, живот, спускаюсь ниже. Случайно задеваю локтем бутылку. Капли вина попадают на него. Слизываю всё, обнимаю его, привлекаю к себе. Его тело подсказывает моему, что делать дальше. Он обхватывает мои бёдра длинными ногами, сводит их у меня на пояснице и прижимается вплотную пахом, выгибая спину. Я смачиваю слюной ладонь, провожу по своему члену и устремляюсь в него, понимая лишь секундой позже, что делаю ему слишком больно. Его спина вздрагивает под моими ладонями, на вдохе пульсирует горло, но он даже не стонет, он знает, почему так, что у меня нет опыта. Его голова откидывается назад, бисеринки пота выступают на лице, сквозь приоткрытые губы белеют крепко сжатые зубы. Я останавливаюсь и жду. - Тебе очень больно? - спрашиваю я, но он отрицает. Я бережно держу его за спину и начинаю двигаться очень-очень медленно, осторожно.  - Быстрее, - шепчет он. - Не бойся, ничего со мной не случится.  Это так соблазнительно, что меня кидает в дрожь. Немного быстрее. Хорошо. И ещё чуть-чуть. Пот лёгким похотливым туманом оседает на коже. Я крепче прижимаю парня к себе, продолжая наращивать темп. У обоих сбивается дыхание. Атональная вселенная стонов рождается из приоткрытых губ.  - Я не могу... больше... Чёрт! - успеваю только выдохнуть я и захлёбываюсь своим же стоном. В ответ парень громко вскрикивает и утыкается лицом мне в плечо. Его бьёт дрожь.  Я чувствую наслаждение, которое доходит до критической точки. А потом - бессилие... Это похоже на обморок, но мы дышим, лежим рядом, по мне струится пот; поворачиваю голову в сторону парня. Он смотрит в потолок, закусив губы, весь блестит - нет, его кожа мерцает от пота, волосы совсем мокрые и облепили белоснежные лоб и шею. Господи, какой же он чуткий. Такой хрупкий. Такой сильный!  Я развязываю ему руки, целую образовавшиеся багровые синяки и ссадины от ремня на запястьях. Он поворачивается ко мне. Улыбка как у мальчугана, невинная и ясная. - Джо-о-он... - произносят его губы, и я не верю своим ушам. - Джо-о-он. - шепчет хрипло, впервые произнося моё имя.  В его странных светлых глазах стоят слёзы. Я смотрю внимательно, пытаюсь понять, что с ним. Он молчит, и слёзы - просто хрусталь на его щеках.  - Ты знаешь моё имя? - спрашиваю я.  - Спи. - шепчет он в ответ и закрывает глаза. Прижимается ко мне и ждёт. Я стаскиваю с кровати плед, накрываю нас, его голова у меня на груди. Он затих и я медленно засыпаю, поглаживая его тёмные податливые кудри.