И во тьме лишь твоя мне нужна рука

      Тодд отдыхал в камере после очередного рабочего дня. Если бы кто-то сказал ему полгода назад, что в его лексиконе появится такое понятие как «рабочий день», он бы рекомендовал избавить генофонд от этого полоумного. А сейчас это казалось разумным и почти нормальным. Коммандер старался не впускать в голову мысли о том, как он низко пал, если позволяет себе подстраиваться под потребности людей. Подобные мысли ведут к саморазрушению, что недостойно рейфа. Это всего лишь обстоятельства, очередная веха его жизни. Сколько их уже было. В конце концов, в происходящем находились и положительные стороны.       Рейф прикрыл глаза и начал медленно погружаться в медитативный транс, заменявший ему сон. Его новые апартаменты были существенно лучше прежних. В камере, где его содержали раньше, была только низкая, узкая и очень неудобная лавка. Здесь же присутствовала полноценная, хоть и коротковатая, односпальная кровать с тонким матрасом и даже одеялом. На ней, собственно, и расположился сейчас коммандер. Очевидное неудобство этого ложа с точки зрения использования его для сна, ни капли не смущало рейфа, поскольку отдыхать он предпочитал сидя.       Помимо этого предмета мебели, лантийцы также расщедрились на стол и два стула. Демонстрируя Тодду свое доверие, сейчас они беседовали с ним не через решетку, а сидя за столом. В комнате, конечно, в такие моменты присутствовало не меньше двух охранников, но для людей это все равно был большой шаг вперед.       Этими четырьмя предметами мебели интерьер и ограничивался. Впрочем, Тодд и не хотел большего. Единственным, о чем он спорил с Картер и Шеппардом до последнего, было освещение. Обладая слабым зрением, люди обожали яркий электрический свет. Но для Тодда, привыкшего к полумраку, царящему на Улье, постоянное нахождение в помещении с таким ярким светом, было словно пытка. Люди же были не согласны уменьшить яркость, поскольку в таком случае наблюдать за действиями Тодда становилось сложнее. В итоге они сошлись на том, что свет будут приглушать на несколько часов, когда рейф находится в глубоком трансе, давая ему возможность отдохнуть. Такой компромисс не то чтобы устроил обе стороны, но, по крайней мере, хоть немного сгладил ситуацию.       Еще одним неприятным фактором был сухой воздух. Люди, как знал Тодд, тяжело переносили высокую влажность. Как и их, сделанные в основном из металла, приборы. Но если в других помещениях Атлантиса из-за близости моря и постоянного движения людей, содержание влаги в воздухе можно было бы назвать приемлемым, то в этой комнате, явно не предназначавшейся для проживания, система вентиляции высушивала воздух до запредельных значений. Тодд постоянно ощущал, как стягивается неистово сохнущая кожа. Но в своем дискомфорте ни за что не признался бы лантийцам. Это было ниже его достоинства. В глазах людей коммандер хотел выглядеть неуязвимым.       Вот и сейчас, Тодд почувствовал, как стягивает от сухости кожу на лице, что отвлекало от погружения в транс. Он постарался отрешиться от этого ощущения и всего внешнего мира, но его прервал скрежет открывающейся двери. Рейф не торопился открывать глаза, думая, что это в очередной раз явился Шеппард, который наведывался к коммандеру с завидным постоянством. Вообще Тодд был сильно удивлен тем, как изменилось отношение лантийцев к нему по сравнению с прошлым пленом. В тот раз к нему заходили только по делу и только тогда, когда сотрудничество с Тоддом оставалось последним вариантом. Сейчас же его апартаменты напоминали проходной двор. Помимо Джона, за такое короткое время его успела несколько раз посетить полковник Картер. Пару раз забежал МакКей, якобы просто поприветствовать и попутно подсунуть какие-то вычисления, по поводу которых хотел узнать мнение рейфа. Даже бывший Беглец заходил разок, чтобы часик угрожающе попялиться на рейфа.       И снова его уединение кто-то собирался нарушить. Первыми, согласно протоколу, в камеру вошли двое охранников. Тодд лениво приоткрыл глаза, а в следующий момент они сами собой широко распахнулись. В комнату вошло… растение с человеческими ногами. Моргнув пару раз и стряхнув с себя остатки отрешенности, рейф понял, что это просто человек небольшого роста несет в руках огромную кадку с не менее огромным цветком. На всякий случай Тодд решил не двигаться и дождаться объяснений от посетителя. Которым внезапно оказалась Жанна, водрузившая с довольным видом растение на стол.       – Фух. Вот он вроде легкий совсем, а все равно умаялась, пока несла, – Гарсиа вытерла тыльной стороной предплечья испарину со лба и посмотрела на рейфа. – Ой, я тебя разбудила?       Тодд медленно отрицательно помотал головой, переводя взгляд с растения на доктора Гарсиа и обратно. Кадка была достаточно большого размера, так что девушке приходилось держать ее, обхватив обеими руками. Но, по-видимому, наполнена она была не землей, иначе доктор Гарсиа просто не смогла бы ее поднять. Сочные стрелки светло-зеленого растения бодро тянулись вверх. Тодд прикинул, что от пола цветок с кадкой будет доставать девушке до плеча. Больше ничего примечательного в нем не было. Наконец, рейф остановил взгляд на Жанне.       – Это еще что такое? – на всякий случай Тодд решил не предпринимать никаких попыток подойти к девушке.       – Решила немножко оживить тебе интерьер, – переведя дух, Жанна снова схватилась за кадку и перенесла ее в угол рядом с кроватью рейфа. – Ты выглядишь как-то не очень хорошо, когда приходишь на смену. Я подумала, что у рейфов и людей немного разные понятия о комфортной среде обитания. Вот и выбила тебе цветочек, чтобы сделать воздух в камере посвежее. Пока ничего другого предложить не могу. Это здание одновременно и мечта, и кошмар инженера.       Жанна поправила листочки и подвинула кадку на пару сантиметров. У Тодда ушло несколько секунд, чтобы переварить информацию.       – Я тебе не зверушка, о которой нужно заботиться! – наконец прорычал он. – Надеюсь, ты не ждешь благодарности?       – О, да будет тебе, – Гарсиа просто отмахнулась от слов рейфа. Оставив цветок в покое, она села на край стола напротив рейфа, так что их глаза оказались на одном уровне. – Я лишь хочу, чтобы тебе было немного комфортнее, только и всего. Это просто цветок, а не попытка тебя унизить.       Тодд поднялся медленно и неотвратимо, как глиняный голем. И хотя в этом движении не было никакой агрессии, охрана, все еще стоявшая у двери, мгновенно напряглась. Коммандер и сам не знал, что именно сейчас собрался делать. Жанна снова поставила его в неловкое положение. Приняв этот дар, больше похожий на подачку, он признает свою слабость и может потерять еще какую-то часть авторитета в глазах лантийцев. Но если грубо отвергнет этот сомнительный презент, проявит агрессию и уничтожит его, чтобы напомнить лантийцам их место в пищевой цепочке, то для начала схлопочет разряд станнера, а потом получит ужесточение условий пребывания здесь. И утратит большую часть доверия от людей.       Таким же медленным, почти механическим движением, Тодд провел рукой по листьям растения, заботливо опрысканным влагой. Его покоробило то, как легко доктор Гарсиа догадалась о терзающем его дискомфорте. Будто прочла мысли. Раньше он был уверен, что Жанна на такое не способна. Но после того как увидел способности Тейлы Эммаган, уже не был так категоричен. У Жанны был дар, о котором лантийцы предпочитали не распространяться. Что если все это время она просто читала его мысли, а все, что он в ней видел – лишь умело разыгранный спектакль?       На фоне Жанна душераздирающе зевнула. Коммандер вдруг вспомнил, что сейчас довольно поздно и доктор Гарсиа по идее уже должна спать. Он перевел взгляд на девушку, которая все еще сидела на столе, потягивалась и беспечно болтала ногами. Почему-то собственные параноидальные мысли вдруг начали казаться ему абсурдными. Нет, в каком-то смысле он был прав. Жанна действительно «читала» его, но не с помощью телепатии, как сделал бы это рейф или человек с даром. Она делала это неосознанно, пользуясь эмпатией, которой в той или иной степени владели все люди. А вот у рейфов она практически пропала за ненадобностью. Потому-то Тодд и упустил из виду этот факт. Доктор Гарсиа, несомненно, была сильным эмпатом, и многое делала, повинуясь своей глубокой способности к сопереживанию. Глупо было искать в ее действиях какой-то подтекст. И цветок – это просто цветок. Тодд подумал, что еще ко многому здесь ему предстоит привыкнуть.       – Как тебе вообще разрешили его сюда принести? – решил сменить гнев на милость рейф, чем немного удивил свою собеседницу, ожидавшую очередной порции грубости и подозрений.       – Я умею настоять на своем. Три дня ходила за полковником Картер, пока она не сдалась, – улыбка Жанны по хищности не уступала рейфовскому оскалу. Конечно, Саманта согласилась на это лишь отчасти из-за того, что ей надоело терпеть осаду от доктора Гарсиа. Жанна сумела привести достаточно убедительные аргументы, да и потенциальную угрозу растение не несло.       – Но разве оно не погибнет здесь? – Тодд обвел взглядом комнату, намекая на не слишком благоприятные для растительности условия.       – О, не беспокойся, я попросила у ботаников самый неприхотливый экземпляр. Буду заходить поливать его пару раз в месяц. В остальном же он прекрасно растет даже в самой неблагоприятной обстановке. – Жанна еще раз зевнула и спрыгнула со стола. – Кстати, яда или чего-то подобного в нем нет, так что можешь не тратить время на то, чтобы попытаться кого-то им отравить, – полушутя закончила девушка. Посчитав, что дело сделано и цветок, похоже, выбрасывать рейф не собирается, Жанна направилась к выходу.       Коротко попрощавшись, она оставила рейфа в одиночестве. Когда дверь за Жанной и охранниками закрылась, Тодд вернулся к попыткам погрузиться в транс. Но нужное состояние ускользало. То и дело рейф ловил себя на том, что искоса посматривает на цветок, будто тот мог на него неожиданно наброситься. Но растение оставалось неподвижным и равнодушным, как ему и положено.       Для коммандера была странной мысль, что кого-то могут беспокоить такие мелочи в его благоустройстве. Конечно, среди рейфов тоже была принята взаимовыручка. Люди привыкли видеть их кровожадными и беспощадными, но на деле рейфы очень ценили друг друга и предпочитали не отнимать жизни братьев без веских причин. Они всегда были готовы прийти на помощь друг другу, даже если не принадлежали к одной фракции. Конечно, если этому не препятствовали непреодолимые обстоятельства или сильные идейные разногласия. Выживание и рациональность в их обществе стояли во главе угла.       Но никому, даже из самых близких ему рейфов, никогда бы не пришло в голову притащить Тодду цветок в каюту, чтобы сделать воздух чуть получше. Да и сам он бы вряд ли об этом подумал. Интерьер его личных покоев по аскетичности не сильно уступал камере. Вещей, конечно, было побольше, но все они были из ряда практичных и постоянно используемых. Подобный подход был и у остальных известных ему рейфов. Конечно, были некоторые любители коллекционировать различные бесполезные вещи, но и они держали коллекции отдельно от своих жилых комнат.       У Древних Тодд тоже не видел особо никаких безделушек. Их жилища и корабли были так же строги, как их нравы. Возможно, дело было в том, что Тодд видел только военные или исследовательские суда и форпосты. Но даже если отбросить этот факт, в любви ко всякому хламу Древним все равно было далеко до людей.       Люди же стремились заполнить любое пустующее пространство, словно оно вызывало у них физический дискомфорт. Коммандер заметил это даже по лаборатории. Не смотря на достаточно строгий устав, лаборатория потихоньку обрастала вещами, не имеющими почти никакого практического применения. Словно по волшебству где-то в уголке неожиданно появлялись то цветочек, то плакат с каким-то известным человеческим ученым, то подставка для канцелярии стилизованная под некое земное животное. И вот эта эпидемия добралась и до его камеры.       Тодд пытался понять, зачем им все это нужно, и не мог. Но если подобное поведение людей в границах своей жилой или рабочей среды он мог оправдать заложенным в них нерационализмом и некоторой степенью безумия, то поступок Жанны не вписывался ни в какие рамки. Цепочка логических размышлений привела коммандера к тому, что девушка, без сомнения, беспокоится о нем, как о своем сородиче. Несколько месяцев назад Тодду это показалось бы унизительным, но сейчас почему-то вызвало лишь любопытство.       В последнее время его вообще многое удивляло. За всю свою долгую жизнь он никогда не проводил так много времени с людьми в качестве не только пленного, но и союзника. Почти добровольного сотрудника научного корпуса. Вряд ли у этого случая вообще существовали прецеденты. Этот опыт сотрудничества, к тому же, сильно отличался от предыдущего его пребывания на Атлантисе. И в случае с МакКеем, и с Гарсиа, Тодд работал в отдалении от прочих ученых, поскольку других желающих проводить по десять часов бок о бок с рейфом не нашлось. Хотя, узнав МакКея поближе, Тодд уже не был уверен, чья персона отпугнула потенциальных коллег от их тандема. Сейчас же коммандера постоянно окружало большое количество людей, которые, даже если не взаимодействовали с ним напрямую, то все равно отвлекали его постоянным шумом и суетой.       Конечно, на Ульях подобного рода работа тоже не проходила чинно и благородно. Его братья отличавшиеся взрывным темпераментом, не гнушались демонстрировать в спорах свою силу. А если прибавить к этому природное упрямство рейфов, то не было ничего удивительного в том, что большинство совещаний проходили на повышенных тонах.       Присутствие большого количества людей само по себе тоже не было из ряда вон выходящим событием. За свою жизнь Тодд побывал на множестве разных Ульев. У каждой фракции были свои привычки и традиции, относящиеся к пребыванию почитателей на корабле. Кто-то впускал к себе только высших Жрецов, да и то лишь в исключительных случаях. У других же даже во время спячки на корабле жили семьи последователей, а уж во время бодрствования Улей заполняли целые толпы почитателей. Но это все равно было даже и близко не похоже на жизнь людей Атлантиса. Почитатели рождались и умирали рабами. На глазах у своих «богов» они старались вести себя неприметно, чтобы не навлечь немилость. А вся их «личная жизнь» существовала где-то за пределами взора своих господ. По крайней мере, тех из них, кто занимал высокое положение.       На Атлантисе же Тодд невольно стал частью жизни сотрудников новой лаборатории и оказался в гуще событий. Поначалу ученые еще проявляли некоторые признаки страха и вели себя более робко и настороженно, чем обычно. Но, привыкнув к присутствию рейфа, постепенно вернулись к обычному поведению. Нет, конечно, никто не забывал, кем является Тодд. В его присутствии ученые старались сохранять бдительность и ни в коем случае не допускали грубости или агрессии в его сторону, не желая провоцировать конфликт. Все они понимали, что при желании коммандер успеет свернуть кому-то шею до того, как вмешается охрана. Но между собой люди постепенно начали общаться как обычно.       Собственное положение безмерно раздражало Тодда. Постоянная необходимость сдерживаться и не указывать зарвавшимся людишкам их место, действовала на нервы даже больше, чем ограничение свободы передвижений. Благо, хотя бы голод пока не тревожил его, и у коммандера было еще достаточно времени до того момента, как тот начнет жечь его изнутри. Рейф знал, что если хочет выбраться отсюда, еще и прихватив с собой чего-нибудь полезного, он должен вести себя как можно спокойнее. Чтобы люди постепенно утратили бдительность и, возможно, даже начали ему доверять. Потому, чтобы уменьшить немного свое раздражение, он решил переключить внимание на другие вещи. Тодд стал наблюдать за людьми в их, так сказать, естественной среде обитания. Поначалу ему было не особо интересно. Все, что не касалось исследований и науки, было для коммандера просто бессмысленной суетой. Ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы продолжить свои наблюдения и даже начать пытаться разобраться в происходящем. И усилия эти окупились.       Мало-помалу Тодд начал находить происходящее любопытным. К тому же у такого наблюдения обнаружилась еще одна положительная сторона – это была прекрасная тренировка внимательности. Так неожиданно коммандер обнаружил некую другую сторону жизни лантийцев, которая вертелась в основном вокруг взаимоотношений друг с другом. А особенно с противоположным полом. Раньше Тодд не задумывался над тем, какую большую роль отношения полов играют в жизни людей. Конечно, он знал, что люди, как правило, живут парами. Но считал это больше необходимостью, а брак просто видом некой договоренности, связанной с воспитанием потомства и наследованием имущества. Реальность же оказалась куда глубже и сложнее.       Наблюдения Тодда дали им с Жанной неисчерпаемый источник тем для бесед. Ближе к вечеру, когда большинство сотрудников покидали лабораторию, доктор Гарсиа перемещалась поближе к рейфу и направляла свое внимание целиком на разработку синтетического питания. В это же время по заведенной ими привычке они начинали обсуждать что-то из наблюдений Тодда. Пользуясь поводом, оба пытались выудить друг у друга какую-нибудь важную и интересную информацию. Обоим это не слишком удавалось.       И вот Жанна подкинула ему очередную загадку. Идея о том, что доктор Гарсиа проявляет к нему сочувствие и соучастие, была отметена им сразу же. Пусть даже между ним и лантийцами было установлено шаткое перемирие, а с Жанной они даже смогли найти некоторое взаимопонимание, она не была наивной девчушкой, способной забыть, что перед ней существо, питающееся жизнями ей подобных. И к тому же он был в первых рядах рейфов, державших людей Пегаса в страхе и подчинении. Полагать, что об этом забыли и спустили ему все с рук, было бы слишком наивно и недальновидно. Значит, поступку Жанны имелось более рациональное объяснение. Единственной разумной версией было то, что доктор Гарсиа хочет втереться к нему в доверие, чтобы узнать побольше полезной информации. Эта мысль успокоила рейфа, и он смог наконец-то погрузиться в транс.       Тодду предстояло еще многое узнать о том, как противоречивы и необъективны бывают человеческие чувства. А вот доктор Гарсиа знала об этом не понаслышке. В очередной раз лежа без сна в своей постели, она понимала, что дела плохи. Иногда смысл собственных поступков догонял Жанну уже после того, как все было сделано. Она заметила, какой сухой стала кожа рейфа, как иногда он украдкой морщится. Тогда девушка проверила условия в камере Тодда, сопоставила их с данными, полученными с кораблей-ульев, и сложила два и два. Дальше ее просто подхватило течение собственной неуемности. Пока перед Жанной стояла задача изменить условия жизни Тодда так, чтобы они были более комфортными для рейфа, девушка была сосредоточена на решении этой проблемы. Вопрос «зачем?» она задала себе после того, как вышла из камеры Тодда, оставив там цветок. И пока Жанна шла по коридору в свою комнату, вопрос бился в ее голове, как птица о прутья клетки.       Созерцая потолок, Жанна испытала дежавю. Не так давно она точно так лежала и не могла уснуть из-за поглощавших ее мыслей. И снова причиной ее бессонницы стал Тодд. Благо в этот раз размышления хотя бы не входили в категорию «для взрослых». Жанна пыталась понять, что заставило ее так бездумно ринуться опекать рейфа. Не то чтобы это было не в ее духе – заботиться о ком-то. Но ситуация с Тоддом была гораздо сложнее. Да, доктор Гарсиа высоко ценила его умственные способности и знания, ей нравилось его чувство юмора и те философские беседы, которые в последнее время стали ежевечерними. К тому же Тодд был бесценным источником информации, дверью в культуру и историю рейфов. Но общаясь с ним, Жанна всегда была настороже. Ни на секунду она не давала себе забыть о жестокости рейфов и о том, что перед ней представитель этой расы, которого опасаются даже его собратья. Притягательное сияние его ума было блеском клинка, который вмиг снесет тебе голову, стоит только зазеваться.       Так что же пошло не так? Когда все покатилось не по той дороге? Или она просто находится под контролем рейфа? Жанна мотнула головой и устало потерла виски. Она не была уверена, что рейфы способны так долго контролировать человека одним лишь внушением, без применения каких-либо препаратов и не подсаживая на «дар жизни». Но сбрасывать со счетов это версию окончательно не стала, просто отодвинула на второй план. Куда более жизнеспособным вариантом, в котором Жанне пришлось себе сознаться, было то, что Гарсиа начала находить в Тодде отдушину. Он давал Жанне то, чего ей так давно не хватало – общение. Не просто болтовню о том, о сем. Не разговоры о работе. Он дал ей возможность открыто выразить свои мысли, слушать и быть услышанной. С ним не нужно было держаться дружелюбной манеры, не нужно было сглаживать резкие углы своих суждений. Тодд был далек от человеческого социума, оценивал все своими мерами и понятиями. Потому Жанна не чувствовала с его стороны того неизбежного давления, которое общественность неосознанно оказывает на каждого человека. Рядом с ним Жанна чувствовала себя свободной.       Были, конечно, и свои особенности. Как, например, постоянная необходимость поддерживать свой авторитет. Тодд все время прощупывал ее, выискивая слабости. Но раз за разом натыкался на стены. Жанна, мягкая снаружи, внутри была жесткой как стальной прут. Когда это касалось работы, она твердо следовала всем протоколам и не позволяла никому влиять на принимаемые ей решения. За эти несколько недель совместной работы им обоим пришлось изрядно потрудиться, чтобы упрочнить уже возникшее между ними взаимопонимание и научиться не наступать на мины.       Эта притирка и стала основой для того безумия, которое случилось с Жанной. Она привязалась к рейфу. Даже более того, она нашла в нем определенного рода опору. Последние годы Жанне не хватало собственных сил, чтобы справляться с трудностями. Она не могла обратиться за помощью ни к родителям, ни к друзьям. Потому и цеплялась за окружающих в поиске опоры. А вот у Тодда силы было хоть отбавляй. В какое бы дерьмо его не макала жизнь, он принимал случившееся как есть, не давая потерям, предательствам и поражениям сломить себя и сбить с проложенного курса. Даже возможность умереть он воспринимал с достоинством и легкой долей черного юмора. Многих, знакомых с Тоддом лишь поверхностно, это не впечатлило бы. Поскольку эти качества были достаточно обычными для психопатов, коими повсеместно считали рейфов. Но Жанна знала, что Тодд психопатом точно не был. Под внешней скорлупой бурлил целый котел из эмоций, которые сплетались в сложные, иногда чуждые, иногда знакомые узоры.       Такое противоречивое сочетание и привлекло Жанну. После смерти Карсона она впервые обрела твердую почву под ногами, увидела цель жить дальше. Благодаря Тодду. Жанна знала, что обретя в нем спасение, попала в еще большую беду. Ужас сковал ее. Сколько времени пройдет, прежде чем окружающим начнет казаться, что рейф и ученая стали СЛИШКОМ хорошо понимать друг друга? Как долго они будут убеждать себя в том, что ничего особенного не происходит? Много ли времени пройдет, прежде чем ее вновь объявят персоной нон грата? А что дальше? Ссылка. Клетка. Опять.       Жанна села на кровати, и пытаясь унять дрожь, спрятала лицо в ладонях. Было бы проще, умей она плакать, но после первого Дня Мертвых слезы исчезли. Не глядя она протянула руку к стоявшей на тумбочке баночке с успокоительным. Задумчиво покрутив банку в руке, девушка все же вытряхнула одну пилюлю и проглотила ее. Она понимала, что это не решение проблемы, но провести ночь в молчаливой истерике – тоже решением не было. Вернувшись обратно в горизонтальное положение, Жанна ждала, пока подействует лекарство. Когда голова чуть остыла, а сон начал потихоньку подкрадываться к девушке, она подумала, что сама эту проблему решить не сможет. Нужно было с кем-то поговорить. С тем, кто сможет понять ее чувства и сохранить эту тайну. На ум пришла только Тейла Эммаган.       Утро началось как обычно. Направляясь в столовую, Жанна вспомнила, что ночью решила обсудить с Тейлой тревожащие ее мысли. Пытаясь отыскать в памяти хоть какую-то информацию о том, находится ли вообще Тейла сейчас на Атлантисе, Гарсиа неожиданно осознала, что уже очень давно не общалась толком ни с кем из ЗВА-1. После победы над репликаторами работы у всех прибавилось. Если уж даже научный корпус не вылезал из миссий, то что говорить об отрядах ЗВА. У Жанны, как у главы группы зоологов и по совместительству одной из самых востребованных лабораторий в городе, была еще и целая куча организационной работы. А появление Тодда сократило свободное время доктора Гарсиа до смешных чисел. Пытаясь вспомнить, когда же она в последний раз общалась с друзьями в непринужденной обстановке, девушка поняла, что это было больше месяца назад, когда они устроили небольшой праздник по поводу беременности Тейлы. Неудивительно, что Жанна начала немного сходить с ума.       Гарсиа было подумала, что после завтрака надо первым делом связаться с Тейлой, когда вселенная решила облегчить ей жизнь. В столовой обнаружилась Эммаган, болтавшая о чем-то с Родни и Рононом. Придав себе как можно более непринужденный вид, Жанна попросилась к ним за столик со своим завтраком. Эту идею встретили с большим энтузиазмом. Перекинувшись с ребятами парой будничных фраз и шуток, Гарсиа решила перейти к сути.       – Тейла, какие у тебя планы на этот вечер? Ты будешь на Атлантисе? – ненавязчиво поинтересовалась она у атозианки, пока парни отвлеклись на какой-то глупый спор.       – Честно говоря, я не уверена. Мы с Рононом и МакКеем хотим сходить в одно поселение дружественного нам народа. Там ходят странные слухи, возможно это зацепка, которая приведет нас к моим людям. Мы планировали вернуться после обеда, но пока я не узнаю, что нас там ждет, не смогу точно ответить на твой вопрос. А что ты хотела? – Тейла мягко улыбнулась Жанне, но девушка успела заметить тревогу, скрывавшуюся за этой улыбкой.       – Да просто хотела заглянуть к тебе вечером, поболтать о… девчачьих вещах, – Гарсиа накрыла ладонь Тейлы своей и легонько сжала ее, пытаясь выразить свою поддержку. – Надеюсь, сегодня вы сможете найти хоть какой-то след твоего народа. Понимаю, что я сейчас не вовремя, но буду благодарна, если ты сможешь найти время для посиделок в ближайшие пару дней.       Жанна старалась говорить непринужденно. Она искренне сопереживала Тейле из-за случившегося с ее родными. Но после слов Эммаган, Гарсиа только сильнее убедилась в том, что им обеим очень нужен этот разговор.       – Да, конечно. Я рада, что ты решила это предложить. Последние недели были непростыми. Думаю, для меня будет полезно отвлечься от проблем хотя бы на пару часов. Я свяжусь с тобой, когда вернусь, идет?       Тейла понимала, что Жанна не просто так завязала этот разговор и предложила встречу. Они никогда не были особо близки и общались по большей части в общей компании. Так что очевидно было, что «девчачьи вещи» наверняка на самом деле являются каким-то серьезным вопросом, который Гарсиа не хочет афишировать. Но Тейла не слукавила в своем ответе. Она действительно хотела отвлечься от своего горя, пусть даже это будут чужие проблемы.       Жанна с радостью согласилась с этим предложением, и разговор снова перетек в повседневное русло и обсуждение свежих новостей. Ронон и МакКей тем временем тоже закончили свой спор и присоединились к беседе девушек. Дальше завтрак протекал на веселой ноте.       Зарядившись положительными эмоциями, Жанна вошла в лабораторию в бодром расположении духа. Поприветствовав всех, девушка направилась к своему рабочему месту, но увидев, что с ним стало, охнула от изумления. Весь ее стол был завален книгами. Они стояли несколькими аккуратными стопками, но то была лишь вершина айсберга. Опустив взгляд, Жанна поняла, что под столом стоит еще несколько коробок с таким же содержимым.       – Это что за…? Что вообще происходит? – Гарсиа беспомощно озиралась на коллег, пытаясь отыскать ответственного за произошедшее.       К ней тут же подскочила Линда Тайлер и принялась быстро тараторить отчет о проделанной работе. Линда была самым молодым ученым в команде и общепризнанным гением в своей области. Но, как и многим людям со слишком высоким интеллектом, ей не хватало навыков общения, потому сложно было строить отношения с людьми. Жанна же, обладавшая врожденным талантом ладить с окружающими сама нашла общий язык с Линдой и смогла помочь ей влиться в коллектив. Этим поступком Гарсиа заработала непоколебимый авторитет в глазах доктора Тайлер, которая теперь старалась не упускать даже самой маленькой возможности помочь своему кумиру. Жанна прекрасно видела это и старалась не злоупотреблять, но когда жизнь вдруг становилась слишком сложной, Гарсиа сдавалась под натиском Линды и скидывала на нее заботу о всяких мелких и утомительных, но нужных делах.       Так случилось и в этот раз. Во время прошлого пребывания Тодда на Атлатисе, Жанна познакомила его с художественной литературой и даже пообещала достать ему еще каких-то книг. Только времени выполнить это обещание у нее не было. Вернувшись на Атлантис, рейф напомнил девушке об обещанных ему книгах. Но Жанна была такой измотанной и уставшей, что сил заниматься этим вопросом у нее совершенно не было. Тут же подвернулась всегда готовая помочь Линда, и Гарсиа перепоручила ей заботу об этом вопросе. Она знала, что если доверить вопрос Тайлер, то все будет сделано хорошо и об этом можно просто забыть. Только вот про это поручение забыла Жанна совершенно не фигурально.       Подойдя к столу, Жанна увидела лежащий на нем список книг с подписью полковника Картер. По всей видимости, Линда беспощадно обобрала весь Атлантис. Чего тут только не было. И любовные романы, и исторические книги, поэзия и священные писания различных религий, труды философов, бульварные детективчики, мировые классики, даже пару юридических талмудов каким-то образом вошли в перечень. То ли Саманта одобрила все предложенные варианты, которые не несли угрозы человечеству, то ли так проявлялось ее чувство юмора. Присмотревшись к стопкам и коробкам, Жанна поняла, что все книги рассортированы по жанрам. Что ж, ей будет чем порадовать Тодда.       – Спасибо за эту колоссальную работу! – поблагодарила свою спасительницу Гарсиа, аккуратно перемещая стопки книг со стола в угол. – В ближайшем заказе вещей с Земли моя квота – твоя.       От похвалы Линда вся зарделась и поспешила спрятаться за монитором своего компьютера. Расчистив кое-как стол, Жанна приступила к работе. Она так погрузилась в сегодняшние задачи, что даже не заметила, как пролетело время и охрана привела рейфа.       Тодд не понимал, в чем кроется причина такого непостоянного поведения Жанны. То она проявляет чудеса наблюдательности, подмечая даже мельчайшие детали в его самочувствии, то даже не замечает его присутствия. Он знал, что это не было демонстративным пренебрежением. Рейф чувствовал, как сильно она поглощена своим занятием, но все равно не понимал, как девушка могла не заметить его в сопровождении немаленького конвоя. Однако пока доктор Пак не окликнул Гарсиа, она не отвлеклась от своего занятия.       – О, что, уже? Как летит время. Ну, отлично, прежде чем мы приступим ко взятию материала, я хочу тебе кое-что показать! – настроение у Жанны сегодня было очень веселое. Она отодвинула стул и сама отошла немного в сторону, чтобы открыть рейфу обзор на книжный склад. – Та-дам! Доктор Тайлер собрала тебе целую библиотеку!       Осторожно, будто ожидая ловушки, Тодд подошел к книгам и не глядя взял одну из стопки. На ней была изображена полуобнаженная рыжеволосая девушка в объятьях крупного мужчины, одетого в странный железный наряд. С немым вопросом рейф посмотрел на доктора Гарсиа. Та почему-то смутилась.       – Ну, знаешь, у нас тут не каждый день поставки из родного мира, так что выбор литературы весьма ограничен. Тебя же интересуют разные аспекты нашей жизни, любовный роман тоже один из них. Но здесь есть и другие книги, – Жанна непримиримо скрестила руки на груди, готовясь защищать мини-библиотеку Атлантиса до последнего.       Но этого не потребовалось. Неопределенно качнув головой, Тодд просто положил книгу обратно. Присев для удобства на корточки он брал то одну книгу, то другую. Рассматривал обложки, иногда читал названия и по диагонали просматривал аннотации на задниках. Наконец, удовлетворив свое любопытство, он аккуратно положил на место книгу, которую держал в руках и выпрямился.       – Хорошо, я изучу это. Я могу забрать книги в камеру или мне выделят специальное место и время для чтения?       – Вообще, мог бы и поблагодарить доктора Тайлер за проделанную работу. Насчет последнего я уточню. Насколько я помню, полковник Картер не была против нахождения книг в твоих апартаментах, – Гарсиа постаралась придать своему голосу строгости. Линда при упоминании своей фамилии сжалась в комок и попыталась слиться с местностью.       Но Тодд только отмахнулся от слов Жанны и направился к кушетке, на ходу расстегивая плащ и вынуждая Гарсиа следовать за ним.       – Это… – он довольно резко махнул рукой в сторону книг, – …меньшее, чем вы можете отблагодарить меня за те жертвы, которые я приношу ради нашего исследования и сотрудничества.       С независимым видом Тодд отточенным движением бросил плащ на дальний конец кушетки, а сам сел, привычно приготовив руки. Во всем его виде, взгляде и интонациях сквозило высокомерие. Он не собирался рассыпаться в благодарностях перед этими людишками. Пусть некоторых из них он и считал достойными того, чтобы сохранить им жизнь. Но это еще не значило, что он будет покорно следовать их традициям и нормам поведения. Жанна в ответ только устало вздохнула. По ее мнению Тодд иногда вел себя как дитя малое. Хотя доля истины в его словах была.       Украдкой Жанна осмотрела рейфа, стараясь уловить все мельчайшие изменения в его состоянии. К ее разочарованию, она так и не смогла точно понять, принес ли цветок хоть какую-то пользу. Но, в общем-то, это было ожидаемо. Не прошло еще даже суток с того момента, как интерьер рейфа дополнило растение, да и озеленение помещения вряд ли можно было назвать быстродейственным способом улучшить микроклимат.       Плавно мысли девушки перешли к другому вопросу, который уже длительное время интересовал ее. Углубившись в свои размышления, Жанна не заметила, что стала разглядывать рейфа достаточно откровенно. Тодд уже знал этот взгляд. Он был уверен, что мысленно она сейчас препарирует его. Возможно, живьем. Этот взгляд не давал ему забыть, что не все лантийцы придерживаются тех же высоких моральных норм, как Шеппард или Картер. Стой во главе экспедиции кто-то вроде Жанны – рейфов пачками кромсали бы во имя науки.       – Пока ты не взялась за скальпель, вспомни, что я ваш крайне важный союзник, – вкрадчиво произнес Тодд как можно тише.       Когда он говорил негромко, его дребезжащий голос начинал напоминать урчание. Почему-то у Жанны это всегда вызывало невольную улыбку. Осознав, наконец, смысл его слов и поняв, что опять нечаянно выдала себя, Гарсиа вместо смущения вдруг неожиданно ощутила прилив веселья. Неужели в такие минуты она выглядит настолько кровожадной?       – Не волнуйся, мой интерес к твоему внутреннему миру ограничится высокими материями, – Жанна сняла перчатки, давая понять, что взятие образцов на сегодня закончено. Заметив недоумение на лице Тодда, она решила добавить. – Я имею в виду, что для меня ты интереснее как личность, а не как кандидат на вскрытие.       – Странно звучит из уст той, что ежедневно открамсывает от меня по кусочку, – рейф заметил ее веселье и с удивлением отметил, что все реже подобный обмен колкостями вызывает у них обоих негатив.       – Смотрю, твой словарный запас сильно расширился в последнее время, – сказала Жанна, по пути к комнате с оборудованием. Узкий дверной проем и небольшой размер этого помещения давали им возможность стоять вплотную друг к другу и переговариваться так, что их точно не мог услышать никто лишний.       – Вы, люди, очень много болтаете. А у меня отличный слух и память, – эти недели, проведенные в окружении большого количества людей, не особо стеснявшихся обсуждать при рейфе всякую ерунду, действительно сильно улучшили его навыки общения.       Рейфы были не так красноречивы и разговорчивы как люди. Способность общаться с помощью мыслеобразов изменила и ускорила их обмен информацией, потому речь рейфов сильно упростилась. Даже их записи со временем превратились в сухие потоки данных, лишенные какого-либо эмоционального окраса и индивидуального стиля. Потому поначалу, когда Тодд пытался обсудить с Жанной некоторые абстрактные понятия, он часто медлил, подбирая нужные слова или пытаясь объяснить, что он имеет в виду. Но он быстро учился, и сейчас разговоры окружающих уже перестали казаться ему по большей части бессмысленным набором слов, а сам он даже иногда вворачивал в свою речь иносказания.       Какое-то время они молча ковырялись в приборах, занимаясь каждый своим делом. Оба украдкой поглядывали друг на друга. Со стороны это напоминало какую-то занятную театральную зарисовку. Оба они снова думали друг о друге. Тодд боролся с любопытством. Ему было интересно, что на этот раз так увлекло в нем доктора Гарсиа. Жанна же размышляла о том, почему в последнее время ей так неловко стало находиться с Тоддом наедине. К его конвою оба так привыкли, что уже даже перестали воспринимать их как людей.       – О чем ты задумалась? – в конце концов, любопытство пересилило в рейфе другие чувства.       От такого вопроса Жанна чуть не выронила из рук контейнер, который как раз собиралась отправить в один из приборов. Обернувшись к Тодду, она попыталась найти в его выражении лица признаки того, что он ощутил направление ее мыслей. Но в его взгляде не было издевки или высокомерия, только настороженное любопытство. Увидев замешательство своей собеседницы, Тодд понял, что неправильно сформулировал вопрос.       – О чем ты так сильно хотела узнать, что в который раз начала смотреть на меня как на… экземпляр? – закончив со своей частью работы, рейф подошел поближе к своей напарнице и теперь испытующе взирал на нее с высоты своего немаленького роста.       В очередной раз невольно залюбовавшись той нечеловеческой грацией, с которой он двигался, Жанна не сразу сообразила, что он имеет в виду. А когда смысл его вопроса наконец-то дошел до Гарсиа, то ей потребовались все навыки самоконтроля, чтобы не залиться краской. Мысленно Жанна отвесила себе пару пощечин, и велела себе перестать относиться к Тодду как к человеку. Он – представитель чужого вида, который нужно исследовать. А значит – долой робость!       – Мне давно не дает покоя вопрос вашей гигиены. Ну, то есть, ты здесь уже три недели, но еще ни разу ты не заикнулся про душ или вообще что-то в этом роде. И от тебя ничем не пахнет. Нет, какой-то запах, конечно, есть, но он не неприятный, и… – заметив непередаваемое выражение лица Тодда, Жанна поняла, что начала нести какую-то околесицу, и решила попытаться исправить ситуацию. – А, э, я тебя не обнюхиваю, ты не подумай. То есть… Ну… Господи, что бы я ни сказала, это прозвучит ужасно.       Жанна ненадолго закрыла глаза и сжала рукой переносицу. Она, конечно, донесла до рейфа свою мысль, но почему-то девушке все равно хотелось провалиться сквозь землю. Некоторое время ошарашенный таким вопросом Тодд молчал. Про себя он не мог решить, как стоит реагировать на это.       С одной стороны, ничего такого в этом не было. По объяснимым причинам рейфы не особо распространялись людям о своем образе жизни. Да и не особо интересовали подобные вещи ни жителей Пегаса, ни лантийцев. Другое дело – чертежи Ульев, наука, оружие. Но Жанна была человеком другого сорта. Она ничего не смыслила в военной стратегии и технике, и смотрела на рейфов в первую очередь как на разумный биологический вид, а потом уже все остальное. Так что не было ничего странного, что ее интересовали такие бытовые мелочи, о которых сам Тодд даже не задумывался.       Но, с другой стороны, ему не особо нравилась идея делиться с людьми подробностями своего жизненного уклада. Конечно, такая мелочь не грозила подорвать благоденствие его расы, но все равно Тодд не мог отделаться от раздражения. Те, кого еще не так давно он считал просто кормом, сейчас пытаются влезть во все дела его народа, будто имеют на это хоть какое-то право. В этой дилемме победило что-то вроде порядочности. В последнее время он тоже задавал Гарсиа множество, наверное, странных с человеческой точки зрения вопросов, но она всегда отвечала, если это не касалось засекреченной информации.       – Мы, конечно же, моемся. Просто не испытываем, в отличие от вас, такой сильной в этом потребности. Способ питания – не единственное принципиальное отличие между нами. Обсуждая нашу анатомию раньше, мы вскользь уже касались того, что рейфы могут контролировать температуру своего тела. В определенных пределах, конечно же. Потовые железы у нас отсутствуют. От вас неприятный запах ведь появляется из-за них, – Тодд сделал паузу, размышляя над тем, как лучше продолжить.       – Не совсем верно. Вообще, в большинстве случаев, это происходит из-за бактерий, которые, грубо говоря, питаются нашим потом. То, что, так сказать, получается на выходе и становится источником плохого запаха. Но ты прав, я подозревала что-то подобное о рейфах. Когда я увидела костяной гребень у вас на позвоночнике, сразу подумала, что это должно быть связано с теплообменом. И еще один орган, помогающий циркуляции лимфы, здесь, – Жанна протянула к рейфу раскрытую ладонь, чтобы прикоснуться к тому месту на груди, где должен был располагаться упомянутый орган.       Но как только ее ладонь приблизилась к Тодду, он инстинктивно отшатнулся от нее, как от опасности. Из-за этого движения рейф вдруг показался Гарсиа далеким и чужим, как другая планета. Ей захотелось продолжить движение, схватить его за одежду, чтобы не дать отдалиться. Но она сдержалась и наоборот убрала обе руки за спину, демонстрируя мирные намерения на понятном ему языке тела.       – Прости, я не подумала о том, как для тебя может выглядеть этот жест.       – Не нужно трястись надо мной как над одним из ваших глупых детей, – фыркнул рейф. – Подобное извинение почти оскорбительно. Это просто рефлекс. Рейфы, не имеющие его, долго не живут. Но возвращаясь к теме нашего разговора – да, ты права в своих выводах, – Тодд раздраженно передернул плечами. Ситуация вышла немного глупая и это бесило его.       – А как же тогда происходит увлажнение кожи? Помимо поддержания высокой влажности в окружающей среде, – поспешила Жанна свернуть с опасной дорожки. Каждый разговор с Тоддом был для нее как прогулка по минному полю.       – Наша кожа выделяет для этого секрет, имеющий слабый запах. Но даже без регулярного мытья он не накапливается и не начинает, как вы говорите, пованивать, – Тодд как-то неопределенно мотнул головой, словно пытался вспомнить что-то давно забытое. – Но все это, конечно, не отменяет внешних загрязнителей. На нас так же оседает пыль, попадает грязь и прочее. Здесь, на Атлантисе, этого практически нет, потому и существенной необходимости в мытье – тоже.       – И тебе совсем не хочется освежиться? – не подумав спросила Жанна, и сразу же поняла, что перешагнула черту.       Рейф смерил Гарсиа взглядом, в котором читалось почти отвращение. Конечно же, он хотел воспользоваться благами цивилизации, но признать это или, что хуже, просить об этом лантийцев – было ниже его достоинства. Жанна в своей непосредственности уязвила его гордость. Она снова хотела было извиниться, но вовремя прикусила язык. Вместо этого Жанна просто отвела взгляд и неловко провела рукой по волосам. Пора было завязывать с привычкой извиняться. Или задавать вопросы, ответы на которые явно приведут к желанию извиняться.       Гарсиа по привычке начала было обдумывать, как бы так выбить для Тодда возможность помыться, а еще лучше – делать это на регулярной основе. Но тут же жестко одернула себя. В последнее время желание облагодетельствовать рейфа выходило за рамки допустимого и разумного поведения. Жанна решила, что пора уже завязывать с привычкой лезть в его дела, и незнамо зачем пытаться угодить. В конце концов, он взрослый гуманоид, такой взрослый, что и представить сложно. Он должен быть в состоянии сам о себе позаботиться. Если сильно чего-то захочет – найдет способ это получить.       Оставшиеся дела они закончили в еще более неловком молчании, чем до разговора. Так же молча вернулись за свои рабочие места. Оба чувствовали себя не в своей тарелке и не горели желанием общаться, пусть даже и по работе. Благо, было еще довольно рано и в лаборатории было полно народу, потому гнетущей тишины, за которой никогда не следовало ничего хорошего, удалось избежать. Жанну к тому же постоянно отвлекали другими рабочими вопросами. Так что к моменту, когда официальный рабочий день закончился, и сотрудники лаборатории начали потихоньку расходиться, неловкость между Жанной и Тоддом исчерпала сама себя.       Гарсиа просматривала результаты их с Тоддом небольшого эксперимента, существовавшего пока только в компьютерной модели, когда короткий звук уведомления сообщил ей о пришедшем письме высокой важности. Открыв почту, Жанна увидела сообщение от полковника Картер, чьи письма автоматически помечались высочайшим приоритетом.       – Тодд, слушай, – повернулась Гарсиа к рейфу. Дождавшись пока он обратит на нее внимание, продолжила, – полковник ответила, что ты можешь забрать книги к себе. Так что давай сегодня перенесем к тебе хотя бы часть. А вообще, я хотела бы убрать их подальше от своего стола, мне неудобно.       Жанна демонстративно слегка попинала одну из коробок, показывая, как много места они занимают. Тодд в ответ кивнул, склонив голову чуть на бок. От простоты этого жеста и какого-то умиротворенного и задумчивого выражения лица рейфа, Гарсиа ощутила неясный укол в сердце. Он нервно провела ладонью по шее и отвела взгляд. Что-то странное происходило с ней в последнее время, но понять что именно, девушка не могла.       – Думаю, даже вдвоем мы за раз все не унесем. К тому же я получила разрешение поставить в твоей камере стеллаж для них. Но даже если закажу прямо сейчас, его принесут только завтра к вечеру, – продолжила свою мысль Жанна, все еще стараясь не смотреть на рейфа. В семье Гарсиа уважение к книгам прививалось с детства, и девушка просто не могла позволить даже самому сомнительному чтиву просто валяться на полу или в коробках на постоянной основе. – Может, отберешь пока те, что тебе больше всего интересны, а остальные коробки перенесем пока в нашу комнату отдыха?       Поразмыслив, рейф согласился с предложением Жанны. Даже с его скоростью чтения, вряд ли он осилит больше четырех книг за имеющееся у него время до следующей смены. А он к тому же еще и хотел провести несколько часов в медитации. На том и порешив, Гарсиа решила устроить себе небольшой кофе-брейк, пока Тодд разбирается с литературой.       Включая электрочайник в комнате отдыха, Жанна впервые за несколько часов выдохнула. Находясь постоянно в поле зрения Тодда, она сосредотачивалась на том, чтобы держать лицо. Сегодняшняя ситуация, возникшая по вине ее глупой несдержанности, изрядно действовала ей на нервы все это время. Знай Жанна, что ее чувства были прекрасно известны Тодду, то, наверное, вообще бы на стену полезла.       Впрочем, рейф от этого знания тоже особой радости не испытывал. Обычно ему льстило, когда Гарсиа переживала из-за того, что чем-то могла ему не угодить. Но сейчас это раскаяние его бесило. Собственная слабость его злила, даже больше чем бестактность Жанны. Он не сдержал эмоций всего на секунду, но этого хватило, чтобы она все поняла. Увидела его уязвимость. Все то, что он скрывал за маской гордого равнодушия. Больше всего на свете Тодд ненавидел выглядеть слабым и жалким. Даже в плену у дженаев он собирал последние крохи сил, чтобы его пленители не заметили насколько ему на самом деле фигово.       Он был рад, что Гарсиа решила устроить этот перерыв, и оба они получили веские основания побыть немного без общества друг друга. Кроме них и охраны в лаборатории никого не осталось, многие были в экспедициях. Потому и девушка, и рейф не опасаясь ничьих взглядов, с чистой совестью оттягивали момент, когда придется снова начать работать плечом к плечу. Тодд неспешно перебирал книги. Жанна проявила несвойственную ей хозяйственность, и вместо того, чтобы залить свой кофе кипятком, решила отмыть чайник от накипи. В общем, оба старательно маялись ерундой.       Но всему приходит конец. Коммандер собрал заинтересовавшие его издания – в основном научного характера – в одну из небольших коробок, которую отодвинул в сторону. Остальные книги кучей свалил в оставшиеся коробки. Взяв одну из них, он направился к комнате отдыха, где Жанна как раз заливала свой кофе крутым кипятком. Взяв свою знаменитую изящную пол-литровую кружку, девушка направилась в основное помещение лаборатории. Стараясь не разлить кипяток, Гарсиа внимательно смотрела на кружку. Боковым зрением она заметила Тодда с коробкой неаккуратно сложенных книг. Увидев Жанну, рейф попытался немного изменить свою траекторию движения, чтобы не столкнуться с девушкой, но в этот момент перегруженное и плохо закрепленное дно коробки не выдержало веса и прорвалось. Тяжелым водопадом книги рассыпались на пол под ноги девушки и рейфа. Однако грохот падающих книг заглушил резкий сигнал из комнаты с оборудованием, к которому через пару секунд присоединилась пожарная сирена. Присевший на корточки, чтобы собрать книги, Тодд, и не успевшая притормозить Жанна, обернулись на звук. Не сделай они этого, последовавшего события можно было бы избежать. В этот же момент, размахивая планшетом и выкрикивая какие-то забористые ругательства, в комнату вбежал один из ученых. Охваченный отчаянным желанием поскорее попасть к месту происшествия, ученый не видел преград на своем пути, а потому буквально снес Жанну плечом. Запнувшись об одну из книг, она не удержала равновесия и рухнула на Тодда, попутно залив их обоих обжигающим кофе.       В каких-то романтичных мелодрамах, которые временами любила смотреть Жанна, падение героини всегда представлялось очень изящным. Вот она слегка оступилась – и, как раненый лебедь или выброшенная на берег русалка, грациозно полулежит на земле, обращая к небу сверкающие от невольных слез глаза. А при падении в присутствии привлекательного мужчины, она обязательно должна оказаться у него на груди, трепетно прижимая свою руку к его сердцу и испуганно заглядывая в глаза своему спасителю. Но реальность законам жанра не подчинялась, потому нелепо взмахнув руками и приняв на секунду позу ласточки Гарсиа, рухнула на рейфа, больно ударившись нижней челюстью о его макушку. Немыслимым образом срикошетила и приземлилась на пятую точку. Ноги ее при этом сложились в какую-то непонятную и не совсем естественную фигуру.       Проморгавшись немного и осознав себя в более менее устойчивой позиции, она со стоном дотронулась до нижней челюсти. По ощущениям та должна была уйти внутрь черепа, но беглый осмотр, или вернее ощуп, показал, что все, включая зубы на своем законном месте. Отойдя немного от болевого шока, Жанна услышала какой-то набор шипяще-рычаще-щелкающих звуков, доносившихся со стороны рейфа. По всей видимости, то были отборные матюки. Осторожно разогнув ноги, которые по предварительным ощущениям тоже остались целы, Жанна приподнялась на локтях, чтобы взглянуть на Тодда. Пятая точка тут же напомнила о себе болевым разрядом, но девушке все же удалось из лежачего положения перейти в полусидячее. Рейф представлял собой не такую удручающую картину как доктор Гарсиа. На первый взгляд самый значительный ущерб был нанесен прическе, на которую пришелся основной залп летящего кофе. Морщась то ли от досады, то ли от боли, он как-то почти по-человечески потирал ушибленную макушку и пытался стряхнуть с волос кофейную гущу.       От этого зрелища Жанну отвлек один из охранников рейфа, подбежавший узнать все ли с ней в порядке. Видимо, правило «доктора Гарсиа руками не трогать» настолько плотно вдолбили в голову охраны, что сержант даже не подумал помочь ей подняться. В последнее время с Тоддом ходило только трое солдат. Второй из них сейчас целился станнером в рейфа, а голос третьего доносился из комнаты с оборудованием.       – Я в порядке, – быстро успокоила сержанта Жанна. – Что с оборудованием?       – Сейчас узнаю. Вызвать медиков? – военный был приучен говорить по делу, и не считал нужным ни с кем сюсюкаться.       – Лучше инженеров. До медпункта я сама дойду, – Гарсиа махнула головой в сторону места происшествия, давая понять, что разговор окончен.       – Что ж, у меня для тебя две новости: хорошая и плохая, – обратилась Жанна к Тодду, который уже поднялся на ноги и демонстрировал сцену немого негодования. – Хорошая – тебе все же придется в ближайшее время помыться.       Жанна неуклюже попыталась подняться, но ничего толкового из этого не вышло. Увидев ее мучения, Тодд подумал, что должен бы наверное испытывать триумф или хотя бы чувствовать себя отомщенным, но не ощущал ничего кроме глухого раздражения от ситуации. И даже упоминание желанных водных процедур не принесло ни радости, ни злости. А предыдущая недослучившаяся ссора по этому поводу вдруг начала казаться мелочной и глупой. Каким-то будничным жестом он наклонился к Жанне и, подхватив ее чуть выше локтя, одним движением поставил на ноги. Будто делал так всю жизнь. Единственный присутствовавший охранник дернул было станнером, но увидев, что доктору ничего не грозит, стрелять не стал.       – А плохая? – спросил Тодд безразличным тоном, все еще придерживая девушку.       – А плохую мы сейчас узнаем. Ох, – Резкая боль в правой лодыжке заставила Жанну потерять равновесие и схватиться за Тодда, как за единственную опору, – кажется, медиков все же придется вызвать.       Секунду рейф колебался, не понимая как ему следует поступить. Оттолкнуть ли девушку или помочь ей добраться хотя бы до стула. А потом просто решил отдаться инстинктам. Не только Жанна, но и Тодд за это время уже устал взвешивать каждое свое слово или действие. Приобняв для устойчивости Жанну, он за несколько шагов буквально дотащил нелепо скачущую на одной ноге девушку до ближайшего стула и не слишком бережно сгрузил на него пострадавшую.       «Нужно срочно найти себе мужика», – подумала Жанна, пытаясь удобнее устроить больную ногу.       Она и раньше замечала за собой, что временами залипает, наблюдая за Тоддом. Но сейчас, когда он своей сильной рукой прижал девушку к своему крепкому торсу, Гарсиа почувствовала, как сердце пропустило удар. Кровь мгновенно прилила к лицу, а боль отступила куда-то на десятый план. Реакция пришла откуда-то из глубины животного начала, и Жанна так ее испугалась, что абсолютно растерялась и не успела даже ничего сообразить, как оказалась на стуле.       «Это просто физиология», – утешила она себя, пытаясь вернуть щекам их естественный цвет. – «Нужно принять тот факт, что он хорош собой. В абстрактном смысле. Вот еще факт – у тебя черт знает сколько лет (лет, Жанна!) не было секса или каких-то толковых отношений. Ты уже с Махоуни заигрываешь! А тут-то чего удивляться? Так что, давай: вдох-выдох, вдох-выдох. И займись делом!»       От ссоры с самой собой ее отвлек сержант, вернувшийся с докладом о происшествии.       – Я не совсем понял детали, но кажется, какой-то эксперимент перегрузил оборудование и случилось… что-то. А потом еще что-то задымилось. Робинсон сейчас помогает отключить прибор от сети.       – Ладно. Пусть отключат и идут сюда. Главное сейчас ничего больше с ним не делать, потому что из-за нарушения целостности может… – не дав доктору Гарсиа договорить, двери приборной комнаты с тихим звуком закрылись.       – …случиться вот это, – обреченно добавила она.       Через несколько секунд из-за двери донеслись взволнованные голоса, просившие выпустить их. Все в комнате, кроме Жанны, ощутимо занервничали. Даже Тодд проявил некоторые признаки беспокойства. Он ужасно не любил сюрпризы. Рейф быстро оценил обстановку, планируя отход, но заметив, что от Гарсиа не исходит ничего кроме глухого раздражения – немного успокоился.       – Инструкция для кого писана?! – крикнула Жанна в сторону запертой двери. – На той неделе проходили тренинг по технике безопасности! На той неделе! Сидите теперь!       Голоса за дверью виновато притихли. Она раздраженно взмахнула руками, о чем тут же пожалела. Это движение тут же отдалось болью во всем теле.       – Вы вызвали инженеров? Когда они будут? – уже спокойным тоном обратилась она к сержанту. – Медики тоже не помешают.       – Да, об этом я не успел сказать. Связи нет. Видимо, опять здешняя подстанция вырубилась. Придется кому-то пройтись до зоны другой подстанции. И, видимо, этот кто-то – я, – решил военный, понимая, что доктор Гарсиа сейчас вряд ли вообще сможет куда-то сходить. – Рейфа следует пока отвести в камеру.       Тодд, ненавидевший когда в его присутствии о нем говорят будто его здесь нет, в ответ раздраженно оскалился. Оба охранника вскинули станнеры, давая понять, кто здесь хозяин. Жанна тяжко вздохнула и подняла руку в примиряющем жесте.       – В этом нет необходимости. Ваш путь до зоны связи и обратно займет не больше 20ти минут. К тому же сработала блокировка, командный центр уже в курсе, что у нас какое-то происшествие. По протоколу в такой ситуации первыми сюда направляются охранники, потому отряд наверняка уже в пути. Не самая благоприятная ситуация для побега, не так ли? Мы, конечно, можем подождать подкрепление, но потом кому-то все равно придется сбегать к другой подстанции, чтобы вызвать инженеров и медиков. Все это отнимет у нас кучу времени. Не говоря уже о том, что я не могу ходить самостоятельно, а мне нужно разобраться с некоторыми вопросами прямо сейчас. Идите, сержант. Под мою ответственность, – выдала Жанна на одном дыхании, не давая солдату вставить хоть какие-то возражения. Тон ее был непререкаемым, так что мужчине не оставалось ничего иного, кроме как последовать ее команде. Кивнув напарнику, он выбежал из лаборатории.       – При падении ты повредила мозг? Или ты решила, что приручила меня? – зашипел на нее Тодд, как только в помещении остался только один охранник. Ситуация сильно его взбесила. Хотелось затолкать Жанне в глотку ее самоуверенность. Он знал, что легко справится с одним, пусть и вооруженным, солдатом, а уж доктор Гарсиа и в здоровом состоянии не была ему противником. Но рейф сдерживал себя, осознавая правоту девушки.       – Ой, хоть сейчас не начинай! Я верю в твое рациональное мышление, – Жанна ответила ему прямым взглядом и скрестила на груди руки. – Что мне еще остается? Navigare necesse est, vivere non est necesse. Плыть нужно, жить – нет. Потому, если не хочешь, чтобы нас тут совсем замуровало, давай плыть.       Жанна обернулась к нему с немой просьбой о помощи. Первым желанием Тодда было отбросить ее протянутую руку и оставить девушку саму справляться с их, лантийскими, проблемами. После случившегося он чувствовал себя отвратительно липким, и ему очень хотелось выплеснуть свое раздражение на окружающих. Но сам не понимая почему, Тодд помедлил. Что-то было в ее взгляде, и в ее чувствах, направленных к нему, чему было сложно противостоять. Жанна нуждалась в нем. И это было коммандеру в новинку.       Когда живешь так долго, очень редко с тобой случается что-то новое. Ты сам не замечаешь, каким пресным становится существование, пока не происходит что-то действительно необычное. И это чувство настолько освежающее, что начинает хотеться еще и еще. Как только Тодд встретил Шеппарда – его жизнь изменилась. Он пытался сопротивляться этому, пытался не обращать внимания. Но, видимо, пришло время признаться самому себе – уже долгое время до встречи с лантийцами его жизнь была предельно скучной. Даже интриги и борьба за власть давно не радовали коммандера. Там, в плену у дженаев, он почти не сопротивлялся и не особо стремился выбраться не только потому, что был сильно ослаблен, но и из-за поглощавшей его скуки. Рейфам чужда была идея самоубийства. Она противоречила всему их естеству. Но случалось такое, что очень старые рейфы добровольно уходили в миссии, из которых невозможно было вернуться. И там, в дженайском плену Тодд подумал, что вполне их понимает. Подполковник даже представить себе не мог, насколько значительную роль сыграл в судьбе коммандера. Джон встряхнул Тодда, заставил снова зажечься ту искру авантюризма, которая казалось, давно угасла в рейфе. А потом судьба свела его с Жанной, и для Тодда открылся целый мир неизведанного. И он жадно желал попробовать в нем все.       Потому, для острастки недовольно поворчав, Тодд все же помог Жанне подняться. Гарсиа заметила про себя, что в этот раз никакого особого трепета она не ощутила. Видимо, в прошлый раз большую роль сыграл эффект неожиданности. Жанна кивнула, и они двинулись к закрытой двери. Горевшая красным панель на ней как раз сменила цвет на желтый. После нехитрых манипуляций с панелью перед Гарсиа появился короткий отчет о результатах сканирования помещения оказавшегося на карантине. Не обнаружив ничего подозрительного и задав еще пару уточняющих вопросов запертому в комнате виновнику торжества, Гарсиа разблокировала дверь. Все это время Тодд поддерживал ее. В буквальном смысле. Жанна думала, что дотащив ее до двери, он уберет страхующую от падения руку с ее талии, но рейф почему-то этого не сделал. Девушка хотела было сказать ему, что может стоять самостоятельно. И перехотела. Было в этом чувстве опоры что-то, чего ей давно не доставало. А поскольку Тодд все же был рейфом, а стало быть, людские женщины его интересовали только в качестве пищи, можно было расслабиться и позволить ему придерживать себя, не боясь, что это будет понято превратно или усложнит их общение романтическим подтекстом.       Впрочем, закончилось все довольно быстро. Доктор Гарсиа была передана на поруки освобожденному охраннику, а Тодд отправлен собирать книги и заканчивать начатое им дело. Благодаря тому, что рейф принял на себя основной удар кофейной волны, издания практически не пострадали. Когда коммандер покончил с переносом ненужной пока литературы, лаборатория вновь наполнилась народом. Снова стало шумно и суетно. Где-то неподалеку отчетливо слышались стенания МакКея и приглушенная ругань Зеленки. Жанну уже взял в оборот медик и обматывал чем-то ее пострадавшую ногу, пока она вяло переругивалась с несколькими коллегами. Люди в форме инженеров носились туда-сюда по одним им ведомым делам. В этой суете Тодд почувствовал себя неуютно. Его волосы уже начали высыхать и неприятно слипались, а пострадавшая часть одежды причиняла дискомфорт. Это все не лучшим образом сказывалось на его настроении. Потому, когда Жанна, покончив с делами, подошла и обратилась к нему по имени, которое он получил с легкой руки Шеппарда, коммандер в ответ оскалился и злобно зашипел.       – Прекрати обращаться ко мне, используя это непотребное слово! Я не давал согласие на то, чтобы мне присваивали так называемое «имя»! – рейф наклонился к девушке слишком близко, за что мгновенно получил предупреждение в виде тычка электрошоковой дубинкой в бок от охраны. Пока это было просто прикосновение без разряда, но намек оказался понятен.       Жанна же в ответ только прикрыла ладонью глаза. Она сняла халат и форменную куртку из-за намокших рукавов, и сейчас ходила в одной футболке. Благодаря этому Тодд смог разглядеть, что тыльную сторону обоих предплечий девушки украшает множество тонких горизонтальных шрамов. Некоторые из них были практически неразличимыми, другие совсем свежими. Это немного отвлекло рейфа и помогло унять его пыл. Он и раньше видел, как девушка режет себя, правда в тот раз это была ладонь. Но этих шрамов было так много, что на коже от них не оставалось живого места.       – Слушай, тебе не кажется, что стоило это обсудить несколько раньше? – наконец спросила она, убрав руку от лица. Жанна бы многое отдала за то, чтобы понять, что происходит у Тодда в голове. Она решительно не понимала как за такой маленький промежуток времени их единодушие снова и снова оборачивается потоком нелепых претензий.       Тодд ничего ей не ответил, только показательно отвернулся. Он и сам понимал нелепость своей вспышки гнева. Но не мог же он так просто признать, что ему просто необходимо выпустить пар. Он не привык сдерживать свои эмоции, но работа с людьми требовала постоянного самоконтроля. Поняв, что рейф не собирается продолжать диалог, Жанна тяжко вздохнула и решила все же озвучить то, ради чего, собственно, и подошла.       – Вообще я пришла сказать, что тебе стоит принять душ и сменить одежду, – она старалась сделать так, чтобы ее слова звучали как что-то само собой разумеющееся. Увидев, что ей удалось заинтересовать рейфа, Жанна продолжила. – Пойдем, я покажу, где тут у нас что. Знаю, что ты не будешь в восторге, но тебе пока дадут форму подсобного рабочего. Не голым же ходить. Ее, кстати, уже доставили.       С этими словами Гарсиа двинулась в сторону комнаты отдыха, с облегчением отметив, что Тодд молча последовал за ней.       – Честно говоря, мне немного неловко. Мы должны были сразу предложить тебе пользоваться удобствами лаборатории наравне с другими сотрудниками. Но ты ничего не говорил, а наши отношения с рейфами…       – …не предполагают поблажек для монстров и убийц, – снисходительно закончил Тодд.       – Я хотела сказать – сложные. Такие сложные, что иногда мы забываем, что даже у преступников есть права. Неотъемлемые человеческие права.       – Только вот я рейф, – фыркнул Тодд и с вызовом посмотрел на Жанну.       – Но мы – люди. И уважение к твоим правам, как представителя разумного вида, это часть того, что и делает нас людьми, – Гарсиа ответила ему твердым взглядом.       «И это то, что отличает нас от вас», – подумали они оба, но ни один не решился это озвучить. Поняв, что снова ступили на скользкую дорожку, девушка и рейф не сговариваясь переключились на более обыденную тему. Жанна провела Тодду короткую экскурсию по душевой и примыкавшей к ней раздевалке. Вручив ему сменную форму, средства для мытья и полотенца, отправила того мыться. Охрана же заняла место у двери, показывая, что не собираются нарушать его приватность. На голого рейфа им смотреть совсем не хотелось, и они в тайне радовались, что начальство сочло душевую достаточно безопасным помещением. Впрочем, так оно и было.       Увидев комнаты в первый раз, Тодд сразу понял, что сбежать отсюда или хотя бы разжиться чем-то полезным, тут не удастся. Все личные вещи лантийцы хранили в основном помещении в специальных шкафах. В раздевалке же были только пару розеток, зеркала с пустыми полочками под ними и короткая широкая лавка у стены. Сама душевая была обставлена еще скромнее. Здесь кроме регулятора воды, небольшой пустой полочки и душевой лейки, намертво вмонтированной в потолок, ничего не было. Можно было конечно поковыряться в розетках или расколоть зеркало. Но Тодд понимал, что люди не такие идиоты, чтобы не заметить пропавший осколок. А после сегодняшнего события мудрить с электрикой он бы не рискнул. Кто знает, как здание отреагирует на это. Все это он обдумывал скорее по привычке. В реальности рейф пока не стремился сбежать с Атлантиса. Здесь было то, что удерживало его от побега.       Жанна.       Нет, исследование, конечно, тоже было ему интересно. Последние недели выдались крайне продуктивными. Коммандер наконец получил доступ к знаниям не только Древних и самих лантийцев, но и других разумных видов. Некоторые труды очень сильно отличались от того, что Тодд когда-либо видел. Иногда он встречал ссылки на события или понятия, которые явно не принадлежали людям. Он уже давно понял, что рейфы не первая инопланетная цивилизация, с которой повстречались лантийцы. Но спрашивать о подробностях пока не хотел. С ноткой раздражения он подумал о том, что его братья беспечны и недальновидны. Слишком много поколений рейфов родилось и выросло с чувством безусловного превосходства над людьми. Это ослепляло их, не давало мыслить шире. Повинуясь своим жадным матерям, они желали попасть на Землю, чтобы сделать из этой планеты новые богатые кормовые угодья. Но они упускали из вида, что в другой галактике они могут столкнуться с тем, к чему окажутся не готовы.       И хотя эти размышления занимали значительную часть его свободного времени, он не мог игнорировать тот факт, что больше всего его по-прежнему интересует Жанна. С того раза, как она впервые упала, сраженная непонятной силой, он больше не замечал подобных происшествий. И со временем Тодд отвлекся на другие вещи. Но увиденные сегодня шрамы с новой силой разожги в нем интерес. И хотя у него уже было несколько предположений по поводу того, что происходит с доктором Гарсиа, Тодд все еще чувствовал, что ему не хватает многих частей этой головоломки. Пока он был уверен только в двух вещах: чем бы ни владела Жанна, она не может это контролировать, и что непосредственной опасности для окружающих ее дар не имеет. Остальное было лишь догадками и теориями, которые он не мог ни подтвердить, ни опровергнуть.       Тодд тщательно намылил волосы, поморщившись от приторного цветочного аромата. Любовь людей к сильным химическим запахам оставалась для него явлением непонятным. Рейфы предпочитали средства без запаха, к тому же не разделяли их по назначениям. Жанна же вручила ему целую кучу разных баночек. Только для волос их почему-то было целых три. Тодд решил не испытывать судьбу и использовать все согласно инструкции. Чувствовал себя он при этом абсолютно нелепо.       Полотенца тоже были странными. Какими-то слишком ворсистыми и шершавыми. Тщательно вытерев тело и волосы, Тодд небрежно отбросил их в угол. Ну, хотя бы влагу они впитывали отлично, волосы после этой процедуры стали почти сухими. Форма села как влитая. Тодд пару минут поколебался, прежде чем надеть ее. Но любовь к удобству победила гордость. Он ожидал, что с непривычки будет чувствовать себя неуютно и глупо, но форма оказалась вполне комфортной, легкой и не стесняющей движений. Он немного покрутился, одергивая рукава и привыкая. Рассмотрел крылатую нашивку на правом плече и усмехнулся. Глянув в зеркало, он нашел свой внешний вид довольно ироничным. Что ж, это будет даже забавно.       Жанна его вид тоже оценила. Она, конечно же, пыталась сделать безразличное лицо, но глаза выдавали веселье. Тодду даже не пришлось прислушиваться к фону, чтобы это заметить. В другое время его бы это задело, но видимо водные процедуры немного рейфа расслабили и вместо злости он почувствовал, как озорные искорки пляшут внутри грудной клетки.       Гарсиа подсела к Тодду поближе. Лантийская форма и легкий аромат шампуня делали его каким-то непривычно… родным. Как будто перед ней не суровый и опасный рейф, а обычный вздорный коллега. Эта мысль заставила ее неловко поерзать на стуле. Невольно Жанна подняла взгляд на его профиль. Чуть склонив голову на бок, он сосредоточенно скользил взглядом по отчету на экране. Чернильная синева формы подчеркивала оливковый оттенок его кожи и скульптурность лица. Волосы после мытья стали совсем белыми и обрели здоровый блеск, придавая облику какую-то завершенность. Жанну посетило легкое дежавю, будто она случайно увидела осколок давно забытого сна. Стало совсем неловко.       Заметив, что Гарсиа смотрит на него, Тодд отвлекся от своего занятия и поинтересовался у девушки, что ей нужно.       – А, да так. Просто хотела сказать – давай доделаем эту часть и закончим на сегодня. Я знаю, мы планировали сделать еще пару вещей, но потеряли много времени из-за всего этого, – Жанна неопределенно обвела рукой лабораторию, имея в виду недавние события. – У меня назначена встреча на вечер. И я бы не хотела опаздывать.       – Я понял. Кажется, в таких случаях у вас принято отвечать: «О, свидание?!», – или что-то вроде того, – Тодд вернулся к прерванному занятию. Не то чтобы его интересовала личная жизнь Жанны. Он все еще не до конца понимал даже, что именно люди вкладывают в это понятие. Кроме, очевидно, спаривания. Но Тодд неоднократно наблюдал подобный диалог среди ученых, и ему хотелось как-то показать свою осведомленность. Глупое, почти детское желание.       – Свидание? О, нет, конечно нет, просто посиделки с подругой. То есть… Если тебе не интересно, а тебе вряд ли интересно, то и спрашивать не обязательно, – Жанна почувствовала, как краска приливает к лицу. Ей казалось, что смущение от подобных вопросов осталось где-то в подростковом возрасте, но поди ж ты.       В ответ Тодд только кивнул. Он уже с головой погрузился в работу.       После окончания рабочего дня, прихватив из столовой бутерброды и фрукты, Жанна направилась к Тейле. То ли все еще действовали обезболивающие, то ли растяжение оказалось не сильным, но нога почти не болела. Так что девушка вполне спокойно, хоть и слегка прихрамывая, могла передвигаться по городу.       Эммаган встретила ее с немного усталой, но теплой улыбкой. Атозианка тоже приготовила нехитрые закуски из кухни ее народа. Какое-то время они чаевничали, перебрасываясь вялыми шутками и дежурными фразами. Обе не были готовы начать говорить о волновавших их вещах. Жанна видела, как напряжена Тейла и догадывалась, что сегодняшняя вылазка не увенчалась успехом. Чтобы разрядить обстановку, Жанна рассказала Тейле о сегодняшнем происшествии. В устах Гарсиа история обретала новые краски и звучала более эпично и комично, чем, наверное, это выглядело на самом деле. К концу рассказа Тейла значительно повеселела и сдержанно хихикала. Почувствовав, что Эммаган расслабилась, Жанна решила, что с пустой болтовней пора завязывать.       – А как ваша вылазка? Удалось узнать хоть что-то полезное? – начала Жанна, постаравшись придать своему тону как можно больше нот сочувствия.       В ответ Тейла горько покачала головой и дотронулась рукой до живота.       – Нет, слух оказался очередной пустышкой. Как будто тот, кто похитил моих близких, играет с нами.       – Мне жаль это слышать. Но, по крайней мере, мы точно знаем, что двое из них еще живы. Жаль, я не могу сделать для тебя больше, – Жанна сцепила руки в замок, не зная ни как продолжить, ни как перейти к делу.       – Я благодарна тебе хотя бы за это. Атозиане – сильный народ. Мы выживали на протяжении всех этих тысячелетий. Я верю, что они будут бороться за свою жизнь до последнего. А я не оставлю попыток отыскать их, – в глазах Эммаган зажегся непримиримый огонь, который тут же смягчился, когда она направила взгляд на Жанну. – Но ты ведь пришла сегодня не для выражения сочувствия.       – Ты угадала. Но теперь я чувствую себя плохим человеком. Мне стоило быть к тебе внимательнее, – Жанна грустно улыбнулась, но Тейла жестом пресекла ее попытку самобичевания. – Правда в том, что мне не к кому больше пойти с моим вопросом. Хотя, наверное, это и не вопрос даже.       – Дело в рейфе, – спокойно постановила Эммаган.       – Еще бы. Он уже много недель и моя радость, и моя головная боль, – Жанна слабо улыбнулась. Говоря о Тодде что-то хорошее, она не могла избавиться от чувства вины.       – Радость? – в голосе Тейлы легко угадывалось удивление. Она была мало знакома с Тоддом. Но даже за то короткое время, когда они пересекались, он умудрился произвести на нее крайне неприятное впечатление. К тому же Эммаган была погружена в свои проблемы и дела их отряда, так что не особо интересовалась слухами, которые ходили о Жанне и Тодде.       – Как не радоваться возможности работать с живым объектом? К тому же он ученый и сильно помогает нам в исследовании, – впервые Гарсиа могла так открыто говорить с кем-то о рейфе. Обычно такие разговоры были либо перечислением сухих фактов (для начальства), либо плоскими шуточками (для слишком любопытствующих). – Знаешь, я не особый знаток характеров рейфов. Все что у меня есть – это рассказы жителей Пегаса и данные из базы Древних. Но мне кажется, он не типичный представитель своего вида. Мы общаемся, шутим и обмениваемся культурным опытом. Я не забываю кто он и не питаю иллюзий насчет его моральных качеств. Но чем больше я узнаю его, тем чаще я думаю о том, что мы с ним можем быть если не друзьями, то хотя бы соратниками. И эти мысли пугают меня. А еще я боюсь, что окружающие начнут думать, будто я сочувствую и потакаю рейфам. И мне не с кем поговорить об этом кроме тебя, ведь ты и Майкл…       Жанна не нашла нужных слов, чтобы закончить. Какое-то время они молчали, пряча взгляды в чашках с чаем. Тейла не знала, что сказать. Она не была уверена, что понимает чувства Гарсиа. Все же они никогда не были особо близки. Для Эммаган было немного странно видеть вечно озорную и веселую Жанну в таком подавленном состоянии. Мысленно атозианка перенеслась во времена их с Майклом встреч.       – Как ты помнишь, наше общение с Майклом закончилось плохо. Какая-то часть меня все еще сочувствует Майклу-человеку, но для Майкла-рейфа у меня нет жалости. Эта история убедила меня, что их жестокую и вероломную натуру не изменить. Не повторяй моих ошибок и не доверяй ему.       – Знаешь, чем больше я говорю с Тоддом, тем чаще думаю, что с Майклом все могло сложиться иначе. Рейфы тяжело переживают изоляцию. Для него, должно быть, было большим шоком, когда сородичи отвергли его. Мы тоже его не приняли, даже после того, как он пошел на предательство ради нас. Его психика уже находилась в нестабильном состоянии, так что исход был достаточно закономерным, – тон Жанны мгновенно изменился на деловой. Сейчас перед Тейлой сидела не запутавшаяся девушка, а доктор Гарсиа.       – Возможно, ты права, – после некоторых раздумий ответила Эммаган. – А еще я поняла, что ты имеешь в виду под своим "состраданием к рейфам". Даже мне тяжело слушать, когда ты говоришь о них как о…       – Как о людях.       – Да. Народы Пегаса выросли в страхе перед этими монстрами. Думаю, часть меня всегда считала Майкла чудовищем, и он это чувствовал. Но ты другая, Жанна. Ты ученый и нет ничего странного в твоем интересе.       – Дело не только в любопытстве, Тейла, – Жанна тяжело вздохнула. – Я забочусь о нем как о товарище. Сама не заметила, как начала это делать. И меня это пугает. Он же не может контролировать меня, верно?       – Думаю, что я бы заметила что-то подобное. Но давай проверим, – Тейла подвинулась к Жанне и положила ладони той на виски, так ей было проще сосредоточиться. Какое-то время она молчала, прислушиваясь к своим ощущениям. Затем убрала руки и покачала головой. – Я ничего не чувствую. Не знаю, как объяснить это, но я ощущаю, что твой разум закрыт от подобного влияния. Пожалуй, об этом тебе не стоит переживать.       Жанна облегченно выдохнула и кивнула.       – Но что ты имеешь в виду под заботой? Что у вас там происходит? Последнее время мне было не до лантийских новостей, – в голосе Тейлы слышалась искренняя обеспокоенность. Кажется, она пропустила что-то важное.       Гарсиа неуверенно покрутила в руках чашку, а затем рассказала Тейле обо всех мелочах, которые делала для Тодда, их разговорах, и даже о том, что иногда позволяет себе полагаться на него в некоторых вопросах. Умолчала только о своих постыдных мыслях и о том, как иногда засматривается на него, очарованная его чуждой грацией. Вместо ответа Эммаган предложила выпить еще по чашке чая. Конечно, это был лишь предлог, чтобы ненадолго отойти в другую часть комнаты. Ей нужно было пару минут побыть наедине с собой, чтобы осмыслить всю эту информацию. Но даже когда новая порция напитка была у них в руках, атозианка все никак не могла подобрать слова, чтобы выразить свои мысли.       – Я думаю, тебе стоит быть осторожнее, Жанна. И внимательнее следить за тем, что ты делаешь и говоришь, – Тейла постаралась разбавить свой серьезный и даже жестковатый тон дружелюбной улыбкой, но вышло плохо. – Конечно, многие могут неправильно тебя понять. Думаю, что если вы с Тоддом продолжите общаться в том же духе, это вызовет пересуды. Но Саманта, мы с Джоном и Родни, да и многие другие будут на твоей стороне. Те, кто с тобой знаком, знают, что ты сострадательна и ценишь жизнь любых существ. Потому ты зря боишься, что тебя удалят из проекта или заклеймят предателем. Просто постарайся сбавить обороты.       – Но после всего, что я натворила…       – Это была не твоя вина, – Тейла успокаивающе положила ладонь Жанне на плечо. – И все это понимают. Ты бы никогда не причинила никому вред намеренно.       – Да, но я позволила этому произойти. Я знала, на что иду, соглашаясь на эту работу. Знала, что будет сложно и что ОН может быть опасен. Знала, что не смогу ЕГО контролировать, но была беспечной, как ребенок. Я должна была предвидеть подобное. Раньше я жила не особо задумываясь над своим положением. Просто принимала его как должное. Я ведь всегда была послушным ребенком, Тейла. Любимой дочерью, ученицей, подругой. Никого не разочаровывала. Мне всегда казалось, что я сильная и умная. Что не из тех, кто может оступиться. Многие люди доверились мне, положились на меня. А я подвергла их опасности. И сейчас я не знаю, что мне делать, кем быть. Я не могу и не хочу быть для Тодда тюремщиком. Это противоречит всему, во что я верю. Во что мы верили с Карсоном. Но я в ужасе от того, что мое неосторожное слово или действие может в итоге причинить вред всем членам экспедиции. Я не боюсь того, что меня могут вернуть на Землю и запереть в зоне 51. Я боюсь снова всех подвести.       Жанна бессильно уронила голову на руки. Она созналась Тейле в том, о чем не могла рассказать никому. И эти слова зацепили Эммаган за живое.       – Я понимаю, о чем ты, – Тейла подавленно опустила глаза. – После случившегося меня не покидает чувство, что я подвела свой народ. Если бы я была там, если бы не решила остаться на Атлантисе… Но такова цена выбора, который мы делаем. Каждому из нас предстоит ее заплатить. И только поддержка моей команды и других членов экспедиции не дает мне совсем пасть духом. Глядя на то, как мои друзья делают все, чтобы помочь, я понимаю, что не ошиблась в своем выборе. Не взваливай все беды мира на свои плечи. Просто держи глаза и уши открытыми. Даже если Тодд попытается использовать тебя и твою доброту против Атлантиса – не думай, что будешь противостоять ему в одиночку. Нет ничего плохого в том, что вы с этим рейфом смогли поладить. Ты смотришь на все эти вещи иначе. Совсем не так как я или Джон. Или даже Вейр и Саманта. Возможно, именно подобного взгляда нам и не хватает, чтобы разорвать порочный круг этой нескончаемой войны.       Жанна ничего не ответила на это. Но Тейла ничего и не ждала. Они соприкоснулись лбами по атозианским обычаям, пытаясь передать друг другу часть своей силы и тепла. А затем попрощались и вернулись к своим делам, словно делали так каждый день.