И во тьме лишь твоя мне нужна рука

      Жанна не любила выходные. Вернее, Жанна ненавидела выходные. С того самого памятного всеобщего выходного она на дух их не переносила. Наученное горьким (слишком горьким) опытом начальство Атлантиса таких массовых дней отдыха больше не устраивало. Теперь в каждой лаборатории всегда оставался один или двое дежурных. И у зоологов это всегда была Жанна.       В этот раз в новой лаборатории было совсем пусто. Обычно даже в такой день здесь работали пять-шесть человек из разных групп. Но, видимо, сегодня всех одолела коллективная лень. Что ж, это было не удивительно, последние недели для всех выдались тяжелыми. Люди заслужили отдых.       Покончив с рутиной, Гарсиа попросила привести к ней рейфа. Анализируя этот день позже Жанна не раз задавалась вопросом, как бы все сложилось, позови она Тодда немного раньше? Или что было бы, если бы именно в тот день двое охранников не задержались, чтобы провести очередную внезапную проверку комнаты рейфа? Что бы было, если бы другая пара охранников, которая привела рейфа, шла бы перед ним? Наверное, тогда бы жизнь Тодда и Жанны просто шла своим чередом. Или тому, что произошло, суждено было случиться? Ответа на эти вопросы она так и не найдет. А потом и вовсе о них позабудет. Но вспоминая прошлое, она неизменно будет приходить к выводу, что именно в тот день колесо судьбы начало свой оборот.       Тодд уже привык и к внеурочным вызовам в лабораторию, и к внезапным проверкам его комнаты. Просто меры безопасности, которые неплохо было бы соблюдать и на Ульях. Может тогда лантийцам не удавалось бы так легко раз за разом сбегать из плена. Очередное доказательство того, как сильно они расслабились за эти тысячелетия спокойствия. Как неоправданно самоуверенны стали. С привычным раздражением Тодд задвинул эти мысли куда подальше. В коридоре было безлюдно и тихо. Между его камерой и лабораторией всего один пост охраны. Двое военных провели рейфа и его конвой напряженными взглядами. Можно было бы вырубить охрану, которая шла за спиной. Отобрать оружие и оглушить двоих на посту. Если действовать быстро, то те двое, которые обыскивают его комнату, ничего не заметят. С оружием можно будет даже покинуть это здание и затеряться где-то в глубинах города. Подкрепиться парочкой военных, которых пустят по следу, а потом и вовсе найти способ покинуть Атлантис…       С сожалением Тодд отмахнулся от этого плана. Слишком много переменных. Даже если удастся справиться со всех охраной, само здание – непростой противник. Как только Жанна заподозрит неладное, включит тревогу и здание законсервируется. Неудачная попытка побега лишит его слишком многого. Если уж бежать, то план должен быть идеален.       Все трое свернули в последний коридор, в конце которого находилась их цель. Тишина непривычно резанула по ушам. Коммандер привык к гулу голосов, обычно доносившихся из лаборатории. Тодд понял, что сегодня, должно быть, один из тех всеобщих выходных, которые иногда устраивали на Атлантисе. Стало понятно, почему охрана выбрала именно этот день для проверки. Чем меньше ученых болтается под ногами, тем проще контролировать ситуацию. Мысль о том, что в лаборатории будет почти пусто, порадовала рейфа. Справляться с голодом становилось сложнее. Радость от того, что можно будет спокойно поработать без раздражающего человеческого мельтешения, подстегнула его ускориться. Разрыв между Тоддом и охраной увеличился, и они не спешили его сокращать. В конце концов, до лаборатории оставалась пара шагов, что могло пойти не так?       Позже, на разборе ситуации с командованием, эти охранники не получат выговор за свою ошибку. Ведь даже лучшие умы Атлантиса не смогли предсказать произошедшее.       Как только Тодд перешагнул порог лаборатории, двери за ним с тихим свистом сомкнулись. С удивлением рейф оглянулся на закрывшуюся дверь и услышал за ней ругань охранников, пытавшихся вскочить вслед за рейфом, но не успевших и крепко впечатавшихся в металл переборки.       – Что происходит? – Жанна уже была рядом с Тоддом и пыталась разблокировать вход.       – Ты мне скажи, – с недоумением пожал плечами рейф. Оглядевшись, он понял, что двери в комнату отдыха и комнату с оборудованием тоже закрыты. И что кроме них с Жанной в лаборатории больше никого не было.       – Не выходит разблокировать, – Гарсиа всплеснула руками и пару раз ругнулась. Из-за двери послышался стук и приглушенный голос охранника.       – Доктор Гарсиа, вы в порядке? Что случилось? – мужчина был взволнован, но собран.       – Все двери заблокированы. Я не понимаю, что случилось. Они не принимают мои коды доступа. То есть, эта не принимает, остальные я еще не проверила. Сейчас попробую связаться с башней.       Тодд чувствовал себя странно заторможенным. Ситуация явно была внештатной и коммандер не знал, что ему стоит предпринять. Впервые на Атлантисе он оказался заперт с кем-то наедине. Он мог бы сейчас сделать что угодно с доктором Гарсиа, и никто не смог бы ему помешать. Но Тодд понимал, что это чувство лишь иллюзия. Рано или поздно дверь откроется и все вернется на круги своя. Можно было бы вмешаться и попробовать помочь лантийцам, но он не был уверен, что получится. Поэтому рейф просто остался стоять там, где его застало происшествие – около двери.       – Связь не работает, – Жанна в очередной раз ругнулась и повторила свой вывод громче, чтобы ее смогли услышать за дверью.       – У нас тоже. И у следующего поста охраны. Переборка между нашей частью коридора и их тоже закрыта, но Максвелл смог поговорить с парнями через нее. Они говорят, что и следующая дверь закрыта. Кажется, мы отрезаны от города. Может попробовать открыть дверь вручную?       – Нет, только не в этом здании! – излишне резко возразила Жанна. – И другим передайте, чтобы не трогали двери. Я попробую разобраться что происходит, но думаю, подмога уже в пути.       За дверью согласились и послышался какой-то шорох. Жанна прислонилась к переборке спиной и задумчиво оглядела комнату. Взгляд ее остановился на точке под потолком.       – Мы переключились на аварийные системы жизнеобеспечения, – сказала она то ли себе, то ли Тодду. Рейф на всякий случай проследил за ее взглядом, но ничего необычного не заметил.       – Видишь вентиляционную решетку под потолком? – продолжила Гарсиа, теперь уже явно обращаясь к Тодду. – Рядом с ней горит оранжевая лампочка. Это значит, что питание на системы поступает из этого здания. Мы отрезаны от города, но я не понимаю почему.       – Может, стоит проверить компьютеры? – внес лепту здравого смысла Тодд. Ему совершенно не нравилось происходящее. Жанна хотела казаться спокойной, но он видел, как внутри у нее нарастает паника.       – Давай проверим, но не думаю, что это поможет, – Жанна отлипла от двери и двинулась к своему рабочему месту. Тодду ничего другого не оставалось кроме как последовать за ней. На полпути она вдруг остановилась и резко обернулась к рейфу.       – На всякий случай хочу сразу уточнить – собираешься ли ты выпить меня или причинить мне еще какой-то вред? – фраза звучала ровно, но взгляд Гарсиа и сжатые кулаки выдавали ее напряжение.       Множество раз наедине с собой она представляла себе разные ситуации, где по каким-то фантастическим стечениям обстоятельств они оказывались с Тоддом наедине и почему-то всегда в очень романтичном месте. Там все шло легко и почти естественно. Неспешные прогулки, непринужденный разговор, созерцание бесконечной красоты природы. И, конечно же, ночь в объятьях (для тепла), а за ней неловкое, полное смущения утро. Робкие признания, страстные поцелуи.       Реальность романтики не предвещала. Серые стены лаборатории вместо дивных пейзажей, обеспокоенные голоса охранников вместо пения птиц, и прожигающий насквозь, нечитаемый взгляд рейфа вместо задушевных разговоров. Впервые за время работы с Тоддом Жанна ощутила насколько на самом деле беззащитна перед ним. А еще она понятия не имела, чего от него ожидать.       Тодду показалось забавным ее поведение. И в то же время ему это льстило. Все время, что они работали вместе, Жанна держалась подчеркнуто независимо. Демонстрировала безразличие к тому факту, что перед ней сильный и опасный хищник. Но оказавшись с рейфом наедине, Гарсиа потеряла всю браваду и напускную самоуверенность.       – Если и собираюсь, то что? – оскалившись, ответил Тодд и шагнул к Жанне. Она старалась держаться спокойно, но рейф видел какого труда ей стоило не сделать шаг назад. Его взгляда Гарсиа не выдержала и слегка отвернулась, сжав пальцами переносицу, как всегда делала в моменты безумной усталости.       – Тогда давай просто сделаем это быстро. У меня нет никакого желания играть с тобой в охоту, – все таким же ровным тоном ответила доктор. Не то чтобы она действительно считала, что Тодд может наброситься на нее. В конце концов, рано или поздно двери откроются, а остальные лантийцы явно не будут рады лицезреть труп доктора Гарсиа. Но все же рейфы иногда делали совершенно безумные и нелогичные с точки зрения Жанны поступки. Не стоило сбрасывать со счетов факт, что сейчас она полностью во власти Тодда.       Который рассмеялся. От души, хриплым раскатистым смехом, который наполнил всю лабораторию и заставил Жанну вздрогнуть от неожиданности. Почему-то Гарсиа вдруг стало по-детски обидно.       – Неужели я настолько смешна? – надувшись и уперев кулаки в бока, спросила она, чем вызвала у рейфа еще один приступ хохота.       Окончательно обидевшись и поняв, что прямо сейчас есть ее не собираются, Жанна театрально развернулась и пошла к своему рабочему месту. Пытаясь сдерживать хохот, коммандер направился за ней. Справившись с собой, он сел рядом с Жанной и начал внимательно изучать информацию на мониторе. Которой было довольно мало. Управление системами оказалось недоступно, что в общем-то было нормально при полной блокировке. Не нормальным было полное отсутствие информации о причине консервации лаборатории. По правилам в случае любой аварии, требующей таких мер защиты, система предоставляла подробнейший отчет для ученых. Но сейчас кроме сообщения о блокировке никакой информации, способной пролить свет на происходящее, на мониторе не было. И это было очередным плохим знаком.       Отчаявшись что-то исправить, Жанна передала компьютер Тодду. Он понимал в технике намного больше нее, и Гарсиа надеялась, что ему удастся каким-то образом добраться до управления дверьми. Конечно, коды доступа она ему вручать не собиралась, но вводить их все равно пока было некуда. Оставив Тодда разбираться с компьютером, она пошла узнать у охранников за дверью нет ли каких-то новостей. К сожалению, они тоже не могли ничем порадовать доктора Гарсиа. Их беспокойство усиливалось тем, что прошло достаточно времени, и спасательная бригада из города уже должна была добраться до здания. Такая тишина не предвещала ничего хорошего. Но не только это волновало охранников. Тот факт, что Жанна оказалась заперта наедине с рейфом, безоружная и слишком слабая, чтобы ему противостоять, не добавлял им оптимизма. Заверив охрану, что с ней все будет в порядке, Жанна вернулась к Тодду. Ей не нужно было ни о чем спрашивать, чтобы понять – рейф тоже не преуспел.       – Что-то с городом, – сказала она, и в тишине лаборатории эта фраза прозвучала как приговор.       Тодд оставил свои попытки подключиться к управлению зданием. Кто бы ни делал эту систему, он свое дело знал. Коммандер откинулся на спинку стула и вопросительно уставился на Жанну.       – У нас сегодня не проводилось никаких экспериментов. Но даже если и так, при блокировке панели рядом с дверьми помогают понять, что случилось, а не просто отключаются. К нам не выслали группу помощи, система не принимает мои коды и не выдает никаких отчетов. Вывод можно сделать только один – эта проблема касается всего Атлантиса.       Поразмыслив над словами Гарсиа, Тодд согласно кивнул. Ситуация была не из приятных. Он и сам несколько раз был свидетелем срабатывания блокировок в лаборатории и тогда все действительно очень сильно отличалось. Неизвестность и собственное бессилие тяготили его. Он старался казаться расслабленным, но на самом деле непрерывно прокручивал в голове разные варианты действий. И пока ничего реального или хотя бы приемлемого придумать не мог. Что ж, неплохая демонстрация того, что содержать рейфа здесь гораздо безопаснее, чем в обычной лантийской камере. Это здание с легкостью превращалось в ловушку.       – Ничего, – подала голос Жанна и попыталась выдавить улыбку, – Родни что-то придумает. Я уверена, что он уже работает над проблемой. И скоро все исправит.       – Ты часто это говоришь, – болтовня отвлекала от пагубных мыслей и чувства безысходности. Этот урок Тодд усвоил давно. Ему не хотелось думать о том, что они заперты здесь в неизвестности. Возможно, без шанса на спасение. И он зацепился за первую мысль, пришедшую в голову.       – Что именно? – недоуменно нахмурилась Гарсиа.       – Родни что-то придумает, Родни все исправит, нужно спросить Родни, доктор МакКей решит эту проблему. МакКей то, МакКей сё. Вы с ним пара? – вопрос был глупый, но Тодд уже давно над ним размышлял.       Присмотревшись к жизни людей и прочитав некоторое количество романтической литературы, он пришел к выводу, что у большинства людей есть постоянный партнер для спаривания. Но на работе не принято выставлять эти отношения напоказ. Пару можно узнать по тому, что они часто говорят друг о друге, проводят много времени вместе, часто прикасаются друг к другу. Все это, в общем-то, подходило под описание отношений Гарсиа и МакКея. В другой обстановке коммандер не стал бы задавать этот вопрос. Но сейчас они впервые с Жанной были действительно только вдвоем, и Тодду хотелось говорить открыто. У него накопилось множество вопросов, которые были не предназначены для чужих ушей. И он был почти уверен, что если задать их сейчас, то сможет получить честный ответ. Жанна не любила лгать.       – Мы? С Родни? Пара? – Жанна так удивилась, что на миг даже забыла, в какой ситуации находится. – Нет, мы не пара. Просто мы очень близкие друзья. На Атлантисе, пожалуй, у меня нет человека ближе, чем МакКей. У меня нет парня, а у него вообще-то есть девушка. И сегодня он собирался сделать ей предложение! Ох, Родни, надеюсь все в порядке.       Немного смутившись, Гарсиа отвернулась от рейфа. Сердце у нее и так было не на месте, а тут еще и такой вопрос. Будь он человеком, Жанна подумала бы, что это флирт. Но Тодд явно не мог с ней флиртовать. Это был уже не первый раз, когда он интересовался личной жизнью Гарсиа и она не понимала зачем. Так хотелось думать, так хотелось верить, что этот интерес хотя бы самую капельку может быть романтическим. Жанна безжалостно наступила надежде на горло.       – Предложение? – не заметив ее терзаний, эхом повторил Тодд.       – Да, собирался предложить ей стать его женой, – Жанна действительно волновалась за своего друга. Он был очень нерешительным в любовных делах, часто невнимательным к девушке. И вот, в такой ответственный момент что-то странное произошло на Атлантисе.       Разбираться в человеческих отношениях Тодду было сложно. Он все еще не понимал, зачем нужны все эти ритуалы, ухаживания. Почему чтобы заключить брачный союз, нужно сначала встречаться с человеком какое-то время? Если брак не гарантирует верности, если существуют разводы, к чему тогда придавать ему такое большое значение? Карнавал безумия.       Коммандер сам не заметил, как озвучил эти вопросы Жанне. Гарсиа они тоже удивили. Ведь он читал книги, и время от времени они с Жанной обсуждали эту сторону человеческой жизни. Ответы на эти вопросы казались ей само собой разумеющимися. Но задумавшись, она поняла, что и сама не знает как правильно ответить. Почему он вообще решил поднять эту тему именно сейчас? Жанна ожидала, что Тодд будет нервничать и злиться, пытаться открыть двери и срываться на Гарсиа. Но он сидел абсолютно спокойный, как будто он не рейф, а ее обычный коллега, который зашел к ней вечерком пропустить по стаканчику и поболтать о жизни.       Не то чтобы Тодду не хотелось так себя вести. Но он знал, что нельзя расходовать энергию без дела. Если Жанна была права, а ее мнению он доверял, и проблема у всего города, то отсюда он не сможет ничего сделать. Пытаться выбраться с помощью грубой силы могло быть опасно. Блокировка – это только первая линия защиты лаборатории. Тодд не знал, какие меры безопасности еще в нее заложены, но опробовать на себе их не хотел. Никаким другим способом, кроме как через дверь, выбраться из этой комнаты было нельзя. Оставалось ждать.       – Не знаю как тебе ответить, – нарушила затянувшееся молчание Жанна. – Честно говоря, мне сейчас вообще об этом сложно думать. В каждой стране свои законы, но в целом официальный брак обычно дает юридическую защиту. Супруги получают возможность распоряжаться имуществом друг друга. Через брак можно получить гражданство другой страны. Или, например, при разводе суд может назначить для мужа выплаты бывшей жене и детям. Потому мало кто хочет вступать в брак с незнакомцем. Если говорить о морали, то брак – это более серьезная ступенька в отношениях. Временами люди начинают встречаться просто потому что им скучно, и они хотят проводить с кем-то время. Или им нужен партнер для секса. Многим не нравятся случайные связи. Но когда речь заходит о браке, тебе нужно что-то большее. Человек, которому ты сможешь доверять, на кого сможешь положиться. Супруги делятся друг с другом своим местом в социуме, получают, можно сказать, определенные права друг на друга. И даже если брак по сути просто юридическая формальность, в глазах общества женатые люди все равно обретают другой статус. Например, в некоторых фирмах запрещены отношения между сотрудниками. Но если это женатая пара, то запрет не будет на них распространяться. Потому что в этом случае их защищает и закон, и общественная мораль. Я, наверное, не очень понятно объясняю, но как-то так.       Тодд неопределенно махнул головой. Оставались моменты, которых он все равно не понимал, но вынужден был согласиться с разумностью того, что разделять абы с кем свой статус в обществе не стоит. Мельком он вспомнил, что у него есть какая-то юридическая книга, прочтение которой он откладывал. Видимо, стоило ее прочесть, если они выберутся отсюда.       – Знаешь, мне как-то не по себе. От ситуации и от этого разговора, – нервно сказала Жанна, чем вывела Тодда из задумчивости.       «И из-за тебя рядом, но не по той причине, которую ты мог бы представить», – добавила она про себя.       – Работать мы не можем, как-то повлиять на ситуацию тоже. Что ты предлагаешь? – фыркнул Тодд. Он и сам чувствовал себя не в своей тарелке.       – Обсудить прототип, – сказала Жанна, и с Тодда мигом слетело все веселье.       Этот разговор они по негласному соглашению уже давно откладывали до лучших времен. Когда именно эти времена наступят оба не знали. Компьютерные модели все еще не были так реалистичны, как хотелось бы. Чем выше будет их точность, тем меньше рисков. Создание прототипа означало одно – начало экспериментов на живых существах. То есть на рейфах. Единственным рейфом в распоряжении Атлантиса сейчас был Тодд.       – Хорошо. С чего хочешь начать? С механизма? Или содержимого? Может сразу подсказать, где можно взять побольше подопытных? – привычным ядовитым тоном осведомился Тодд.       – Перестань, это просто разговор, – Жанна вскочила и принялась расхаживать туда-сюда. На ходу ей легче думалось. – Нам нужно хотя бы представить план разработки. Проведем эксперименты с образцами мышечных тканей. Можно даже не твоих. Пойми, если мы не начнем в ближайшее время показывать осязаемые результаты, то меня снимут с проекта и пришлют кого-то более… продуктивного.       Тодд следил за тем, как Гарсиа мечется и понимал ее правоту. Он уже имел возможность убедиться, что загадочное земное руководство не любит ждать. Да и заняться действительно было больше нечем. Без оборудования анализы брать было бессмысленно, доступ к базе данных на компьютере оказался закрыт, как и к большинству нужных программ. С неохотой Тодд все же принял предложение Гарсиа и рыкнул на нее, чтобы села и перестала мельтешить.       Разговор шел тяжело. Из Тодда приходилось клещами вытаскивать его мнение, и Жанна не понимала, почему он так упорствует. Самой ей было не легче. Гарсиа с трудом сосредотачивалась на разговоре. Ее беспокоила ситуация в городе. Вряд ли она могла бы там чем-то помочь, но неведение убивало. К тому же находиться с Тоддом наедине, без возможности выйти куда-то перевести дух, было сложно. Гарсиа чувствовала, как начинает задыхаться от взгляда на него. Идея передать проект кому-то другому уже не казалась такой абсурдной. Может тогда стало бы хоть немного легче? Жанна одернула себя. Нельзя было позволять эмоциям брать над собой верх. Скоро их выпустят, и все вернется на круги своя. Она ведь уже научилась с этим жить.       От разговора их отвлек пульсирующий звук сирены. Жанна сразу его узнала, и сердце ее рухнуло куда-то в желудок. Не осознавая что делает, Гарсиа вскочила со стула и подняла голову к потолку, как будто могла найти там ответ по поводу происходящего. Тодд подхватил ее движение и тоже вскочил. Он не разбирался в лантийских сигналах тревоги, но разбирался в докторе Гарсиа. Обычно она оставалась собранной в любых экстремальных ситуациях, но сейчас ее поведение было странным. Забывшись, она положила ладонь Тодду на предплечье и неосознанно прижалась его боку, словно искала защиты. Кровь отхлынула от ее лица, и оно стало белым как мел. Тодд впервые видел Жанну Гарсиа такой напуганной. Она подняла полные растерянности и ужаса глаза на коммандера и одними губами произнесла:       – Самоуничтожение.       Тодду не нужно было ничего объяснять. Что бы ни случилось на Атлантисе, город не собирался сдаваться живьем. Сколько бы жертв для этого не пришлось принести. Коммандеру показалось весьма ироничным то, что он, столько сражавшийся против этого города, в конечном счете погибнет на его стороне.       – Сколько нам осталось? – спросил он, перекрикивая надрывный вой сирены.       – Не знаю. Должны были объявить, но если нет… Видимо, немного, – Жанна шумно сглотнула, отлипла от рейфа и попыталась взять себя в руки.       В панике она обшаривала взглядом комнату, пытаясь сообразить, что ей нужно делать. Наконец краем глаза она зацепилась за кейсы для образцов, стоявшие в углу. Тут же картинка в ее голове сложилась сама собой. Мигом она метнулась к ним и, выбрав один с уплотненной конструкцией, вернулась к столу.       – Помоги мне, – бросила она рейфу на ходу и водрузила кейс на стол. – Нужно вытащить жесткие диски и сложить сюда. Это специальный кейс, лантийский, а не наш. Он может выдержать очень многое. Не знаю, хватит ли его на то, чтобы пережить гибель города, но мы должны хотя бы попытаться спасти наши исследования.       Жанна шустро обшаривала все ящики в поиске того, что поможет раскрутить технику. Все подходящие предметы: пилочки, скальпели, канцелярские ножи и множество подобной ерунды – она реквизировала и бросала на стол рядом с кейсом. В кои-то веки Тодд не стал препираться и показывать характер. Он знал, что Гарсиа права. Даже если им суждено сегодня погибнуть, нельзя было позволить месяцам работы пропасть даром. Поэтому он просто схватил первый попавшийся подкинутый Жанной инструмент и начал раскручивать ближайший ноутбук.       Они успели изъять диски из четырех компьютеров, когда сирена внезапно замолчала. Как только в помещении вдруг наступила тишина, Жанна и Тодд на несколько секунд замерли, не понимая, что происходит. Осознав наконец, что все затихло, Гарсиа кулем осела на пол и рассмеялась. Тодд отложил недораскрученный системный блок и подошел к Жанне. Та продолжала сжимать в руках ноутбук и давиться хохотом. Сам не зная почему, коммандер опустился рядом на корточки и попытался поймать ее взгляд.       – Уф, я думала все, конец нам, – наконец справившись с внезапно накатившей истерикой, выдала Жанна. – Неужели обошлось?       – Мне откуда знать? – буркнул Тодд, пытаясь скрыть облегчение. Положение обязывало его презирать страх смерти, но жить сейчас хотелось как никогда раньше.       Вместо ответа Жанна вдруг улыбнулась так странно и сладко, что Тодду стало не по себе.       – Поможешь мне встать? – Гарсиа протянула ему руку. – Я, кажется, слишком перенервничала.       – Отцепись уже от ноутбука, – ответил рейф, встал с корточек, а затем нагнулся и одним рывком поднял девушку с пола. Ее слегка качнуло, но все же Жанна устояла на ногах.       Кое-как добравшись до ближайшего стула, она рухнула на него и только после этого оставила в покое многострадальную технику. Тодд последовал ее примеру и сел рядом. Какое-то время они молча собирались с мыслями.       – Нас не спешат вытаскивать, – первым озвучил рейф терзавшую их обоих мысль.       – Да. Но, наверное, им нужно время. Мы же не знаем, что там произошло. Еще несколько часов мы спокойно продержимся.       Они снова замолчали. Каждый думал о своем. Жанна пыталась прийти в себя после выброса адреналина. А Тодд размышлял о том, какой иллюзией на самом деле оказалась неприступность и безопасность этого города. В его воспоминаниях Атлантис всегда был непобедимым, недосягаемым. Даже когда перевес рейфов в войне казался очевидным, город не пал. Скрылся, ушел под воду на тысячелетия, чтобы потом заново воскреснуть, призвать новых воинов. Но сегодня, в казалось бы обычный ничем не примечательный день, без каких-либо предпосылок они все едва не погибли вместе с городом. Не то чтобы возможность внезапно умереть была для Тодда новостью. Но уже очень давно необходимость выжить не казалась ему такой важной, как сегодня. Он чувствовал, что здесь и сейчас происходит что-то великое. Их с Гарсиа труд мог стать переломной точкой в истории его вида, открыть для рейфов новую эру. Тодд вдруг отчетливо понял, что не может допустить, чтобы их старания канули в небытие. И что прикладываемых ими усилий недостаточно. Нужно было действовать быстрее и решительнее.       – Мы должны его создать, – твердо сказал он.       – Что? Кого? – Гарсиа еще пребывала в несколько желеобразном состоянии и не поняла, что имеет в виду ее напарник.       – Прототип. Мы должны поторопиться и создать его. На практике дело пойдет гораздо быстрее, чем в теории. Но придется перенести часть экспериментов в медпункт. Нам понадобится их оборудование.       – Ты хочешь сразу испытывать пробный «питательный баллон» на практике? Ты совсем сбрендил? – вспылила Жанна и даже вскочила со стула от возмущения.       – Выбирай выражения, когда говоришь со мной, – прошипел в ответ Тодд и тоже поднялся, теперь угрожающе нависая над Жанной. – Чем быстрее мы перейдем к испытаниям, тем быстрее закончим проект.       – Я не понимаю. Полчаса назад ты чуть ли не вцепился в меня просто из-за того, что я упомянула прототип, а теперь сам бросаешься грудью на амбразуру. Да что с тобой не так? – Гарсиа, казалось, даже не заметила угрозы в его голосе. – Это может быть опасно. Если прототип плохо на тебя повлияет, я не знаю сможем ли мы чем-то тебе помочь!       – Считаешь я не осознаю очевидных вещей? – в голосе Тодда отчетливо прорезались рычащие нотки.       От мысли, что в ходе эксперимента Тодд может погибнуть, Жанне вдруг стало почти физически больно. Она еще не отошла от сегодняшнего потрясения, поэтому слишком остро все воспринимала. Жанне всегда казалось, что она не боится смерти. Смерть была ее спутником, почти другом. Гарсиа знала, что завершение физической жизни – это не конец, хотя и не имела ни малейшего представления, что именно ждет ее там, за чертой. Но сегодня, услышав вой сирены самоуничтожения, Жанне стало так страшно, как никогда в жизни не было. Он вдруг поняла, что смерть – это значит не просто перейти на другую сторону реки. Это значит потерять всю свою непрожитую жизнь. Не попрощаться с родителями и друзьями, не подержать на руках будущих детей, внуков. Не открыться тому, кого любишь и никогда не узнать, что за этим последовало бы. А еще страшнее было понять, что умрешь не только ты, но и огромное количество людей, которыми ты дорожишь. А Тодд вместо того, чтобы радоваться, что все обошлось, сделать выводы и бережнее относиться к своей жизни, решил, кажется, побыстрее с этой жизнью покончить. Это мгновенно довело Жанну до точки кипения.       – Я просто не могу тебе позволить так рисковать!       – Тебе что за дело до моих рисков?! Мои решения тебя не касаются! – коммандер предупреждающе навис над доктором. Он был в шаге от того, чтобы вцепиться в нее.       Но Жанна уже берегов не видела. Цветок, распустившийся в ее сердце, вдруг обратился в металл. Он резал ее на куски заостренными краями лепестков. Любовь и боль переплелись в один тугой узел, и она уже не могла ни отличить их друг от друга, ни обдумывать свои действия. Тодд наклонился ниже, чтобы стать еще более угрожающим. Гримаса отчаяния исказила лицо Гарсиа. Не соображая, что именно она делает, Жанна схватила рейфа за волосы, притянула к себе и впилась в его губы поцелуем. Это было совсем не похоже ни на один из поцелуев в ее жизни. Сухой, жесткий, безответный. Он длился всего несколько секунд, пока Жанна не сообразила, что она делает. Тут же она отпустила волосы Тодда, и он резко отпрянул от нее. Не ожидавший такого поворота, рейф мало того что не сопротивлялся, но даже возмутиться не смог.       – Я просто НЕ МОГУ этого позволить, – разделяя каждое слово, твердо произнесла Жанна. Она чувствовала, как падает в пропасть и не хотела останавливаться.       Тодд мог только молча смотреть на нее. В голове у него взорвался вулкан, и он не мог сформулировать ни одной связной мысли. От продолжения разговора их обоих спас звук открывающихся дверей. В лабораторию ворвались двое охранников, тут же взяв Тодда на прицел. Гарсиа повернулась к ним и разорвала связывавшую их с Тоддом нить взглядов, будто это могло скрыть он него все ее мысли и чувства. Мужчины с недоумением оглядывали царивший в помещении бардак, немного пришибленного рейфа и целую и невредимую доктора Гарсиа.       – Доктор, с вами все хорошо? Что у вас тут… – начал один из охранников, чье имя вылетело у Жанны из головы. Его отвлек стук ботинок, еще четверо мужчин вбежали в лабораторию.       – У нас все хорошо, просто перестраховались на случай самоуничтожения. Проводите Тодда в его камеру, мне сейчас не до исследований, – Жанна решила избавиться от всех проблем одним махом. Ей совершенно не хотелось сейчас отвечать на расспросы охраны и терпеть их шумное пыхтение рядом. А с Тодда сталось бы закатить сцену. Поэтому выдав указание, Гарсиа направилась в уборную, показывая, что разговор окончен.       Запершись в туалете, она в который раз рухнула на многострадальный керамический трон и запустила пальцы в волосы.       – Мне звиздец. Теперь вот точно и бесповоротно звиздец. Да что я за овца такая?! – со стоном Гарсиа согнулась пополам.       Жанна пребывала шоке от собственного поступка и не могла сообразить, что ей теперь делать. Нужно ли пойти к Тодду и попытаться объясниться? И что сказать? Выкатить признание? А дальше что? Как вообще люди разбираются с такими вещами? Жанне казалось, что прошло примерно тысячелетие с того момента, как закончились ее последние отношения. Обычно с парнями у нее все складывалось довольно легко. Когда ей кто-то нравился, она просто находила способы сблизиться, больше времени проводить рядом. А дальше все получалось само собой. Но одно дело отношения обычной девушки с обычным парнем. Другое дело – с представителем другого вида, у которого романтические отношения, кажется, совсем отсутствовали.       Гарсиа хотелось отвесить самой себе хороший подзатыльник. Но в то же время она ощущала облегчение. Только сейчас она поняла, насколько сильно устала держать все в себе. Постоянно бояться совершить ошибку и мучиться от неизвестности. Теперь же оставалось только все объяснить. И, пожалуй, нужно было поговорить с полковником Картер.       Сама не зная как, Жанна собралась с силами и покинула свое убежище. Попыталась связаться с главной башней, чтобы узнать о случившемся, но там ей коротко ответили, что проблема улажена и отключились. Можно было пойти и попытаться выспросить все лично, но оглядев царивший в лаборатории бардак, Гарсиа решила остаться и разобраться с этим. Жанна порадовалась, что они не успели раскрутить всю технику, иначе пришлось бы звать кого-то из инженерного, чтобы вернуть все как было. С трудом вспоминая откуда какой жесткий диск был вытащен, Гарсиа все же смогла вернуть все на свои места. Проверив работоспособность компьютеров, доктор с удивлением обнаружила, что все это заняло у нее больше часа. Разложив по ящикам разбросанную мелочевку, девушка осмотрела лабораторию и осталась довольна результатом. Больше ничего не напоминало об учиненном ими погроме.       Уборка отвлекла Жанну от самобичевания и немного эмоционально разгрузила ее. Хотя девушку все еще охватывала паника от мысли о том, что ее ждет дальше, она уже не хотела сбежать и запереться где-то в укромном уголке. Гарсиа знала только один способ борьбы с проблемами – решать их постепенно, шаг за шагом, расставляя приоритеты. И работа всегда была для нее на первом месте.       Посчитав, что прошло достаточно времени, Гарсиа решила направиться в сторону главной башни и выяснить что же все-таки произошло. В центре Атлантиса все еще царила суматоха. Но люди казались скорее деловыми, чем обеспокоенными. Выцепив парочку знакомых, Жанна в общих чертах узнала, что из-за какого-то сбоя в программе сработал карантин. Потом непонятно почему запустилось самоуничтожение, но Шеппард с товарищами каким-то образом все уладил. Распрощавшись со знакомыми, Жанна подумала, что сейчас не самый лучший момент для разговора с Картер. Она хотела было поискать Родни, но наверняка он был сейчас занят. Пытаясь решить, что ей теперь делать Жанна остановилась в коридоре. Она рассеянно глянула в окно и с удивлением обнаружила, что солнце уже клонится к горизонту. Закатные лучи окрасили стены города и море в золотисто-розовые тона. Завороженная этой картиной Жанна вдруг вспомнила очень далекий день в прошлом, когда она так же смотрела на то, как солнечный диск падает за крыши домов. Тогда она впервые поняла: что бы ни происходило с ней – мир продолжит вращаться.       Из воспоминаний ее выдернул Шеппард, словно по волшебству оказавшийся вдруг рядом с Жанной. Подполковник просто пробегал мимо по своим делам, но заметив доктора Гарсиа и вспомнив, что она во время карантина была заперта с рейфом, решил поинтересоваться ее делами. Жанне пришлось солгать ему, что ничего необычного не произошло. Эта ложь далась ей до отвратительного легко. Она надеялась, что в будущем подполковник поймет ее и сможет простить хотя бы за это. Чтобы не сорваться, Гарсиа перевела тему и в подробностях узнала о случившемся карантине. Джон рассказал ей, что оказался заперт с Тейлой в лаборатории МакКея и вынужден был карабкаться в зал управления по стене. И что именно из-за этого включилось самоуничтожение. Вкратце он пересказал, как они спустили Зеленку по вентиляционной трубе в зал генераторов, а когда питание отключилось – отключился и карантин вместе с самоуничтожением. Когда Гарсиа удивилась, что МакКей не принимал никакого участия в спасении Атлантиса, выяснилось, что все это время он был заперт в ботанической лаборатории вместе со своей девушкой. И что прямо сейчас он чинит систему, чтобы подобных казусов больше не случалось. Шеппард хотел было еще поболтать и поспрашивать про Тодда, но его вызвали по неотложным делам. Махнув на прощание Жанне, он спешным шагом удалился.       Гарсиа решила вернуться в свое здание и зайти все-таки к Тодду на разговор. Но по пути ее встретили ученые из других групп, которые волновались как там лаборатория. Они тоже толком ничего не знали о происходящем, и Жанне пришлось пересказать им историю Шеппарда. А потом нехотя поделиться тем, в какой ситуации оказалась она сама. Чтобы не толпиться в коридоре, ученые переместились в ближайшую столовую, где заодно и поужинали. Эти посиделки растянулись еще на пару часов и когда народ начал потихоньку расходиться, на город уже плотным покрывалом опустилась ночь.       Жанне пришлось признаться себе, что она совершенно не хочет сейчас никуда идти и тем более объясняться с Тоддом или с полковником Картер. Прокручивая в голове сегодняшний безумный день, она вдруг вспомнила, что упустила из виду кое-что важное. Связавшись с МакКеем и узнав, что он уже освободился, Жанна пригласила его посидеть на открытой террасе неподалеку. Когда она добралась до места встречи, Родни уже ждал ее за одним из столиков с двумя кружками кофе. Присев на свободный стул и отхлебнув кофе, Гарсиа невольно залюбовалась пейзажем. Ночной Атлантис, полный огней, был прекрасен. Гул города и далекий шум моря сливались в единую мелодию. На Жанну вдруг снизошел покой. Все проблемы, переживания и страхи стали такими незначительными перед величием древнего города. Сколько всего повидали его стены за эти тысячелетия. Истории любви и ненависти, возвышения и падения, созидания и сражений, рождения и смерти. Один единственный глупый цветок ничего не значил для этого города. Даже если этот цветок распустился вопреки законам природы.       Жанна обернулась к МакКею и увидела перед собой совсем не того человека, с которым болтала вчера вечером. Друг выглядел непривычно повзрослевшим. Этот день оставил и на нем свою печать. И даже полумрак, смягчивший черты его лица, не смог скрыть ее.       – Не расскажешь, как все прошло? – спросила Гарсиа, имея в виду предложение, которое тот собирался сделать.       – А что, Шеппард еще кому-то не рассказал о моем позоре? – с непривычной самоиронией вместо ответа спросил Родни.       По удивленному лицу Жанны он понял, что та действительно ничего не знает. Нехотя ему пришлось рассказать подруге, что он поверил в то, что карантин реальный и вместо того, чтобы пытаться выбраться закатил Кейти ипохондрическую истерику. Он думал, что Гарсиа после этого рассказа рассмеется своим обычным искристым и легким смехом, на который даже МакКею не приходило в голову обижаться, но Жанна вдруг стала только серьезнее.       – Ты имеешь право на слабости, Родни. И на ошибки. Ты имеешь на это такое же право, как и все остальные, – ответила она тоном, от которого у МакКея сжалось сердце. Он даже не подозревал, насколько ему нужны были сейчас именно эти слова.       – Так что в итоге с предложением? – уже бодрее продолжила Жанна.       – Я решил пока повременить с этим. Мне хотелось сделать все правильно. И только я начал переходить к сути, как сработал карантин. Я был так напуган, что мог думать только о том, что мы все погибнем. И я совершенно ничего не мог с этим поделать! Кейти… она успокаивала меня все это время, не давала пасть духом. И случайно увидела кольцо. Когда все закончилось, у нас не было времени толком поговорить. Я был нужен, ты же понимаешь. Закончив с работой, я решил вернуться к ней с этим чертовым кольцом. Но пока шел, все прокручивал в голове этот день и понял, что я пока просто не готов на этот шаг. Быть чьим-то мужем – значит заботиться об этом ком-то как о себе. Как я могу заботиться о Кейти, когда не способен даже себя держать в руках? Я сказал, что нам стоит повременить с таким решением, и она все поняла. Кейти действительно удивительная девушка. Но, наверное, я совсем не тот человек, который нужен ей рядом. – МакКей тяжело вздохнул и отхлебнул из своей кружки.       Жанна молчала, не зная, что ответить. Она думала над тем, что такое настоящая любовь. Умение ли это преодолеть свои слабости и эгоистичные желания, чтобы остаться рядом? Или наоборот, умение признать, что ты не изменишься, и отступить, чтобы не сделать своего любимого несчастным?       – Ты правильно поступил. Это так по-взрослому – суметь здраво посмотреть на не лучшие свои стороны. Не узнаю тебя, Родни, – с улыбкой поддела его Жанна.       – Конечно. Настоящий гений всегда способен признать свои ошибки, – чуть приосанился МакКей, но в этой фразе все же было больше шутки, чем самолюбования. – А кстати, слышал, что ты оказалась заперта наедине с Тоддом. Он ничего тебе не сделал?       – Нет, я в порядке. Все придают этому слишком большое значение. На самом деле все было как-то даже слишком обычно. Мы немного поработали и все, – Жанна уже сбилась со счета в какой раз сегодня произносила эту ложь. Даже ей самой она уже начала казаться правдой.       – Он, в общем-то, неплохой парень. В каком-то смысле, – пожал плечами МакКей.       – Да. Знаешь, по правде говоря, не ты один сегодня испугался. Когда прозвучала сирена самоуничтожения, я чуть в обморок не рухнула. А потом заставила Тодда пилочкой для ногтей раскручивать ноутбуки и паковать жесткие диски в один из тех непробиваемых лантийских кейсов. Тогда мне это казалось таким правильным и логичным, а сейчас почему-то смешно вспоминать, – Жанна нервно хихикнула и подтянула одно колено к груди, совсем расслабившись. Об этом в таком свете она рассказала пока только МакКею.       Пару секунд Родни сидел молча, пытаясь представить себе эту картину, а затем по-ребячески расхохотался. Так за шутками и болтовней они просидели почти до полуночи. И когда в третий раз за минуту Родни душераздирающе зевнул, а Жанна поняла, что скоро отключится прямо на стуле, они неохотно разошлись по домам. Добравшись до своей комнаты, Жанна обессиленно рухнула на кровать. Но не успела она толком растечься по своему месту приземления, как противный сигнал оповестил ее, что кто-то пришел ее навестить.