И во тьме лишь твоя мне нужна рука

      За свою очень долгую, даже по меркам рейфов, жизнь Тодд повидал столько невообразимых вещей и событий, что его мало что могло удивить. Но поступок Жанны не просто удивил, он ошеломил и сбил с ног. Тодд не смог не только возмутиться, но даже что-то сказать был не в состоянии. Очнулся он только в камере, где так и стоял истуканом рядом с дверью. Помня о видеонаблюдении, коммандер решил не привлекать к себе внимания и как обычно сел на кровать.       В голове было пусто. Даже сколько-нибудь внятный вопрос Тодд не мог сформулировать. Уже очень давно он не чувствовал себя настолько выбитым из колеи. Как зацикленную видеозапись он прокручивал и прокручивал в голове произошедшее. Вот они ругаются, он наклоняется к Жанне, а ее лицо вдруг становится слишком близким. Потянула за волосы – жест доминирования, запрещенный прием. Тело подчинилось само, до того как подключился разум. А она… Она… Тодд не мог произнести это даже в мыслях. Настолько это было странно, противоестественно, неправильно. Хорошо, что она отпустила его раньше, чем Тодд пришел в себя. И хорошо, что дверь открылась. Иначе он бы ее убил. Не из гнева, не из голода, а просто чтобы стереть этот поступок.       Но что он означал для Жанны? Коммандера наконец-то начало отпускать оцепенение и на смену эмоциям пришли вопросы. Не то чтобы он не догадывался о значении поцелуев. Литература просветила коммандера не только об этом ритуальном слюнообмене, но и о многих других способах человеческих ухаживаний. Произойди эта сцена между двумя людьми, все было бы предельно ясно. Но рейф в эту картинку совершенно не вписывался.       Не до конца понимая, что делает, Тодд пошел и взял книгу. Затем еще одну, и еще. Вернувшись на кровать со стопкой романтической литературы, он принялся перечитывать интересовавшие его моменты. Все эти книги уже давно были им прочитаны, поэтому поиски не составили труда. Листая страницы, Тодд один за другим складывал в голове факты.       Жанна изменилась ни с того, ни с сего.       Жанна стала прикасаться к нему.       Жанна искала в нем поддержку.       И смотрела временами так жадно, что становилось не по себе.       Жанна его поцеловала. И была переполнена страхом в тот момент. Он не обратил внимания тогда, но теперь… Чего она боялась?       Тодд захлопнул последнюю книгу и отложил ее к остальным. Вывод был таким, что лучше бы вывода не было. Все это было так неправильно, так невероятно. Этого просто не могло существовать в природе. Или могло?       А может быть доктор Гарсиа просто умом повредилась от стресса? Обезумевшие люди обычно совершают поступки, не подчиняющиеся никакой логике. В это сложно было поверить. Слишком долго тянутся эти странности. И Жанна не утратила своей собранности и рациональности даже сегодня. Когда прозвучал сигнал самоуничтожения, несмотря на страх она знала, как следует поступить.       Тодд попытался уложить в голове неутешительные выводы, но не смог. Только этого ему не хватало для полного счастья – стать предметом желания женщины. Признаваясь себе честно, коммандер совсем не скучал по тем временам, когда был фаворитом у матерей Ульев. Это была обязанность, которую нужно было выполнять с имитацией радости от оказанной чести. Не то чтобы неприятная, но утомительная. Когда его наконец-то освободили от этого «счастья», Тодд наконец-то смог вздохнуть с облегчением. И снова здравствуйте.       Коммандер мотнул головой, отгоняя непрошенные ассоциации. Сначала нужно разобраться действительно ли Жанна Гарсиа заинтересовалась им как мужчиной. И если да, то чего она хочет от него? Узнать это все можно было только непосредственно у Жанны, а ее не было. Можно было позвать охрану и сказать привести доктора Гарсиа, но Тодд медлил. Интуиция подсказывала ему, что это будет ошибкой и нужно дождаться, пока она придет сама.       Другим важным вопросом было то, как остальные лантийцы отнесутся к такому повороту событий. Если Тодд все понял правильно, то Жанна уже давно испытывала к нему любовный интерес. И все это время она его тщательно скрывала. Или старалась скрывать. Коммандер вспомнил случай с той странной женщиной, атозианкой. Многие вещи, которых Тодд до этого не замечал, предстали перед ним в новом свете. Да, атозианка явно что-то поняла и этот факт напугал Жанну. Значит, лантийцы в восторге от этой новости тоже не будут. Что тогда будет с Жанной? Хотя с чего бы ему, рейфу и заложнику этого города, волноваться о благополучии какой-то человечешки? Тодд разозлился сам на себя за то, что уже не впервые задумывается о таких вещах. Ему не должно быть дела до проблем Гарсиа. Устраивает она их сама, сама и должна с ними разбираться. В любом случае, гадать было бессмысленно. Все решится после их разговора.       Время шло, а Жанны все не было. Тодд был уверен, что она обязательно придет поговорить, но Гарсиа словно забыла о нем. Чем вообще можно заниматься столько времени? Или что-то случилось? А может он ошибся, и Жанна вообще не придала значения этому поступку и всю эту историю он сам себе придумал? Завтра она просто отмахнется от сегодняшней ситуации и посмеется над его выводами. Чем больше проходило времени, тем невыносимее становилось ожидание. Его злила неопределенность, раздражала собственная заинтересованность в этом вопросе и уже хотелось со всем покончить. Вечер сменился ночью и коммандер понял, что Жанна не придет. Осознав это, он наконец-то дошел до точки кипения. Хотелось снова устроить погром, но он жестко осадил себя. Нельзя было позволять людям увидеть его слабость. Тодд приказал себе успокоиться и поискать другой способ что-то понять. И способ был. Он лежал на поверхности, вот только эмоции мешали коммандеру все это время его разглядеть.       Вариант был не самый лучший и мог иметь непредсказуемые последствия, но Тодд не выносил, когда ситуация выходила из-под контроля. Он сел на кровати скрестив ноги, словно собирался погрузиться в транс. Но вместо этого он открыл свой разум и потянулся им к единственному человеку на Атлантисе, который мог его услышать. С непривычки ему было сложно найти эту женщину. Он искал и искал, словно слепой спрут, ощупывал все, что попадалось на пути. И наконец, он смог узнать ее, ухватиться за краешек ее сознания и потянуть к себе.       В это время Тейла мирно дремала в своей комнате. Почувствовав ледяное прикосновение чужого разума, она моментально проснулась и ответила на непрошеное вторжение таким ударом, что у Тодда аж зубы заболели.       «Как ты посмел пытаться пробраться в мои мысли?» – Тейла была в ярости. Будь это разговор лицом к лицу, Тодд уже получил бы пару увесистых ударов.       «Я не собираюсь причинять вред. Мне нужно поговорить. Без свидетелей.» – Тодд попытался сопроводить свои мысли самым мирным эмоциональным посылом, на который был способен. Общаться с атозианкой было сложно. Хотя она и могла поддерживать такую связь, ее мышление сильно отличалось от рейфовского. Вместо объемных мыслеобразов она пользовалась словами, а о формировании общего поля не могло быть и речи. Но все же это было лучше, чем ничего.       Плохое предчувствие, которое тревожило Тейлу с того момента, как она узнала, что Жанна во время карантина оказалась заперта наедине с Тоддом, сейчас било в набат. Весь день она уговаривала себя, что ничего страшного не могло произойти. В конце концов, Джон сегодня видел Жанну, и та была вполне обычной. А вечером вообще ушла развлекаться с МакКеем. Вот только что-то подсказывало Тейле, что не просто так с ней связался сейчас этот мерзкий тип.       «Говори. Только быстро. Если я замечу, что ты что-то пытаешься провернуть – лично проделаю лишнюю дыру в твоей башке», – зло бросила ему Тейла.       «Может ли быть, что Жанна Гарсиа испытывает ко мне романтические чувства?» – коммандеру и самому не хотелось продлевать этот разговор. Вместе с вопросом он попытался передать Тейле картинку сегодняшнего происшествия. Тодд не был уверен, что получится, но все вышло.       Тейле не потребовалось озвучивать свой ответ. По нахлынувшей не него волне чужого негодования, ужаса и отвращения он все понял. И к тому же подтвердил, что атозианка давно в курсе событий. Он хотел было оборвать связь, но Эммаган вцепилась в него стальными клещами.       «Если ты попробуешь что-то сделать… Нет, если ты хотя бы подумаешь кому-то об этом рассказать или причинить Жанне вред, клянусь, твоя смерть будет очень долгой!» – мысленно прошипела она и разорвала связь с рейфом.       Тейла была в гневе. Она знала, что добром это не кончится, но Гарсиа тогда обещала быть благоразумной. Жанна была импульсивной и временами творила различную дичь, но обычно она крепко держала свое слово. А тут… Мерзкая картинка все еще стояла у Тейлы перед глазами. И додумался же поделиться таким воспоминанием! Рейф, что с него взять. Дрожащими от злости руками, Эммаган нацепила первую попавшуюся одежду и направилась к Гарсиа, даже не задумываясь, что той может не быть дома.       По меркам Атлантиса стояла уже глубокая ночь и коридоры были пусты, что несказанно радовало Тейлу. Не хватало еще, чтобы ее начали расспрашивать о чем-то. Спешащий куда-то ночью член отряда ЗВА-1 не мог не привлекать внимания. К тому же девушка подозревала, что выражение лица у нее сейчас крайне недружелюбное.       Нажав кнопку звонка на двери в комнату Жанны, Эммаган приготовилась было ждать, но дверь открылась быстро. Судя по полному обмундированию, Жанна еще не ложилась. Гарсиа было достаточно одного взгляда на ночную гостью, чтобы понять причину этого визита. Со вздохом девушка кивком пригласила атозианку войти.       – Это так у тебя все под контролем?! – взорвалась Тейла, как только дверь за ней закрылась.       Вместо ответа Жанна устало присела на край кровати, уперлась локтями в колени, а ладонями подперла подбородок.       – Присядешь? Как ты узнала? – Гарсиа не сомневалась, что Эммаган так ерепенится из-за поцелуя. Но как она могла узнать? Неужели Тодд с ней говорил? Жанна пожалела, что не зашла к нему сегодня. Весь день она откладывала этот разговор под благовидными предлогами. Но правда была в том, что у нее просто не было сил. Прежде чем поднимать такую тему с рейфом, ей нужно было успокоиться и все переварить.       – Он связался со мной мыслями. И показал… что ты сделала. Почему, Жанна? Ты обещала рассказать все Картер, если ситуация выйдет из-под контроля! Но вместо этого… Кто знает, что он теперь сделает! – Эммаган не могла сидеть и в бешенстве металась туда-сюда по комнате. Ее злила беспечность Жанны и ее спокойствие.       – Расскажу, – спокойно ответила Гарсиа. – Только сначала поговорю с Тоддом завтра утром. Нужно с ним объясниться. Он, наверное, в шоке.       – Меньше всего меня сейчас волнуют чувства какого-то рейфа! Если вы останетесь рядом, он будет манипулировать тобой, изводить тебя! И думаешь остальные лантийцы спокойно отнесутся ко всему? Что если тебя отправят обратно на Землю? Об этом ты подумала, когда… Когда… – Тейла не могла произнести это вслух. Выпустив пар, она устало опустилась на стул напротив кровати Гарсиа.       – В тот момент это было не важно, – Жанна душераздирающе зевнула и улыбнулась. – Пожалуйста, успокойся. В твоем положении не стоит нервничать, а денёк и так был еще тот. Рано или поздно что-то подобное должно было произойти. Хорошо, что он все узнает. И Саманта тоже. Мне казалось, что это будет катастрофа, но сейчас мне стало спокойнее. Я все время была как на иголках, дергалась из-за каждого непонятного брошенного на меня взгляда, от каждого вызова из башни. Такое облегчение. Придется побороться за свое место, но это не впервые. Я хотела с тобой об этом поговорить завтра, до того как пойду к полковнику, но раз уж так сложилось… Послушай, когда все начнется, делай вид, что ничего не знаешь. Не хочу тебя в это впутывать. То, что я это все скрывала – одно дело. Это моя личная жизнь и я гражданская. С тебя другой спрос. Если всплывет, что ты меня покрывала, начнется разбирательство, а я не хочу этого. Идет?       Жанна говорила спокойно, во всей ее позе читалась расслабленность и усталость, и Тейла не могла понять, как такое возможно. Это пугало и сбивало с толку. Но Гарсиа была права. Эммаган и сама об этом думала. Она дала Жанне обещание сохранить ее секрет под влиянием эмоций, о чем скоро пожалела. Ей не нравилось снова скрывать что-то от друзей, но нарушить данное слово тоже было бы бесчестием. Поначалу Эммаган сильно терзали сомнения, она была в постоянном напряжении. Ей приходилось незаметно следить за Жанной, ожидая ее ошибки. Но время шло и ничего особенного не происходило. Гарсиа была поглощена работой, а на посиделках вела себя как обычно. И даже устроила очередной внезапный ночной концерт. Постепенно беспокойство из-за Жанны отпустило Тейлу, а собственные проблемы забрали все ее внимание. Эммаган расслабилась, и как оказалось, зря.       – Как ты можешь так спокойно говорить об этом? Тебе не кажется, что ты слишком беспечна? Творишь такое, а потом просто пускаешь все на самотек… – Тейле казалось, что Жанна ее просто не слышит.       – Что ты имеешь в виду? – Жанна даже взбодрилась немного. Сама себе она казалась вполне логичной и нисколечко не беспечной.       – Ты целый день занималась не пойми чем, вместо того, чтобы пойти и решить этот вопрос. И не говори, что у тебя были неотложные дела. Ты весь вечер просидела с МакКеем, – Эммаган уже не злилась, просто не могла понять, как Жанна могла допустить подобную оплошность.       – Я нужна была своему другу и не могла оставить его одного, – Жанна наконец-то выпрямилась. Вся расслабленность из ее позы мгновенно ушла. Она скрестила руки на груди и склонила голову набок, цепким взглядом изучая Тейлу. – Днем у меня действительно были более важные дела. Я не пятнадцатилетняя девочка, чтобы заниматься личной жизнью вместо прямых обязанностей. А еще я не железная. Мне нужно было время прийти в себя и изжить хрупкость. Теперь я смогу со всем справиться и не сломаться.       – Что изжить? – Эммаган не поняла, что Гарсиа имеет в виду. Жанна говорила очень уверенно, и на словах все выглядело складно, но в жизни это смотрелось совсем иначе. – Не пойми меня неправильно, но твое спокойствие заставляет меня сомневаться, что ты в своем уме. Ты хоть осознаешь, как тебе повезло, что Тодд не вызвал Шеппарда, не устроил гадкие разбирательства? Разве сейчас подходящее время думать о МакКее или обо мне?       – А разве может быть неподходящее время думать о тех, кто тебе дорог? Хотя я понимаю твою точку зрения. И я действительно хотела пойти к Тодду сегодня, после того как закончу со срочными делами. Но хорошо, что я этого не сделала. Потому что тогда случилось бы именно то, чего ты так боишься. Я бы сломалась прямо там, и он бы увидел мою слабость, и может даже смог бы ей воспользоваться. Я сегодня очень испугалась, что мы все погибнем. А потом мои чувства вырвались из-под контроля, и это было как падение в пропасть. Мне казалось, я все испортила. Что это конец. А потом, когда я шла в главную башню и увидела за окном закат, то вспомнила один день, который, как мне казалось, я никогда не забуду.       Жанна вздохнула и замолчала ненадолго. Она не знала, стоит ли объяснять что-то Тейле или просто попросить ее уйти. Все равно уже все решено. Но ей почему-то очень сильно хотелось поделиться с кем-то этим воспоминанием. До сегодняшнего дня Жанна никому об этом не рассказывала.       – После того как Барон меня выбрал, нашей семье было очень непросто. Как только мама отошла от первого шока, то закатила жуткий скандал. Боже, как она кричала! В тот день в нашем доме из посуды уцелел только один древний сервиз. Знаешь, такой с ажурными ручками и объемными розами на дне чашек. Мы потом целую неделю ели как аристократы. Представляешь, растворимый кофе в перламутровой чашечке и полуфабрикаты на тарелках с золотой каймой! – Жанна прыснула в кулак. Почему-то ей очень смешно было вспоминать этот сервиз и то, как родители усиленно делали вид, что ничего странного не происходит. У Тейлы же от этого смеха глаза на лоб полезли. – Ой, я отвлеклась. В тот день, конечно, было совсем не весело. Я сидела у себя в комнате на подоконнике, слушала как бьется посуда и рушится моя семья. И чувствовала себя хрупкой ледяной коркой, которая появляется на лужах поздней осенью. Мне казалось, что еще чуть-чуть и я тресну, превращусь в ледяное крошево. И так хотелось, чтобы пришел какой-то волшебный человек, который разом бы решил все проблемы. Чтобы он утешил меня и успокоил родителей. А за окном все было таким мягким и розово-лиловым. Солнце садилось, и соседка вышла поливать цветы. Другая соседка вышла покурить на крыльцо, в надежде, что сможет расслышать, о чем скандалят мои родители и обсудить это с такими же подружками сплетницами. В конце улицы очень добрая бабуля созывала своих внуков к ужину. Жизнь шла своим чередом, и миру не было никакого дела до моих бед. Тогда я впервые поняла, что я лишь песчинка в безграничной вселенной. Что бы ни случилось, мир продолжит вращаться. Солнце тогда уже совсем скрылось за крышами, и я увидела свое отражение в стекле. Я так ждала человека, который сможет решить все проблемы, но не заметила, что этот человек уже здесь. Миру никогда не будет до меня дела, я должна пойти и защитить то, что мне важно своими руками. И я вытравила из себя всю эту ледяную хрупкость, помирила родителей, и сама смирилась со всем. Тогда я думала, что никогда не забуду этот момент и эту силу, которую в себе почувствовала. Но со мной столько всего случилось за это время, что тот день оказался погребен под чередой других не менее важных дней. До сегодня. Я не собираюсь становиться тем, кем Тодд сможет легко манипулировать. И не собираюсь покидать ни свой проект, ни Атлантис. Мир не рухнул от того, что Тодд узнал о моих чувствах к нему. Не рухнет и завтра, когда обо всем узнает Картер. И даже если все в этом проекте узнают, мир выдержит. И я выдержу. Я не сделала ничего плохого.       – Иногда мне кажется, что ты живешь в какой-то другой вселенной, Жанна, – Тейле было неловко от этих откровений. Взгляд Жанны был устремлен куда-то за пределы комнаты, в одной ей видимое место. Там вдалеке, на другой планете, пятнадцатилетняя девочка искала силы в собственном отражении.       На Эммаган вдруг навалилась ужасная усталость. Ей хватало своих проблем, которые и так изматывали ее. А этот день был очень долгим и нервным. Тейле просто хотелось уже пойти отдохнуть. Атозианке не хотелось этого признавать, но Гарсиа в чем-то была права. Эта история Жанны и Тодда так неожиданно пустилась в галоп, что у Тейлы просто не было времени все хорошо обдумать. Она разозлилась и испугалась, сама не зная чего. Столько лет она жила в страхе перед рейфами… Атозианке казалось, что открыть перед ними любую слабость – смертельно. И только сейчас, когда усталость и разговор с Жанной погасили ее пыл, Эммаган поняла, что пока действительно ничего смертельно опасного не произошло. Она решила довериться Гарсиа и предоставить ей возможность самой со всем разобраться. Вот только Тейла не хотела совсем оставаться в стороне, снова лгать Картер и делать вид, что ни о чем не знает.       – Думаю, на сегодня достаточно. Честно говоря, я тоже рада, что все наконец-то разрешится. Тебе не нужно обо мне беспокоиться, я могу сама ответить за свои поступки. Можешь сказать Саманте, что я была в курсе. Если нет, то я сама скажу ей после вашего разговора. Спокойной ночи, Жанна.       Тейла устало поднялась со стула и направилась к двери. Гарсиа вскочила, чтобы проводить ее. Пожелав атозианке спокойной ночи и извинившись за поведение Тодда и эту позднюю побудку, Жанна закрыла за гостьей дверь. Она отключила сигнал звонка, отбросила наушник подальше, скинула с себя одежду и рухнула на кровать.       Жанна не поняла как уснула. Ей снился очень странный, но яркий сон. Впервые за долгое время в нем был Барон. Они сидели на ветвях огромного дерева и смотрели на праздник. Люди танцевали вокруг костра, пели и смеялись. Жанна сидела почти на самой нижней ветке, но все равно была на пару метров выше голов танцующих людей. Барон сидел на самом верху, так что Гарсиа больше угадывала, чем видела его силуэт, но она знала – он здесь. Жанна гадала, что она здесь делает. Барон редко являлся ей во сне, но всякий раз в этом был смыл. Предупреждение. Послание. А сейчас все казалось слишком обычным. Стоило только Жанне подумать об этом, как она почувствовала, что падает и мгновенно очутилась под водой. Она тонула в непроглядной черной воде, но ей почему-то не было страшно. Жанна знала, что ее вытащат. Из тьмы вдруг возникла рука, тянувшаяся к ней. За миг до того, как Гарсиа ухватилась за эту руку, она проснулась.       Открыв глаза, Жанна потянулась к часам. Оставалось еще десять минут до будильника, но ей не хотелось разлеживаться. Гарсиа чувствовала себя на удивление бодрой, хотя поспала меньше, чем обычно. Стоя под душем, она прокручивала в голове вчерашний день и готовилась к сегодняшнему. Что ей сказать Тодду? Он должно быть ужасно зол. Еще и этот странный сон. Жанна не понимала, что он мог означать. Устав строить догадки, она ускорилась со сборами и уже через полчаса стояла около дверей камеры Тодда.       Коммандер почувствовал, что она пришла, за несколько минут до того, как открылись двери камеры. Он ждал ее, раскрыв все свои чувства, чтобы не пропустить ее появления. Терпеливо. Он ожидал чего угодно, но только не того, что Жанна будет такой обычной. С тряпками, лейкой и пульверизатором для цветка. И даже в эмоциональном фоне был полный порядок. Хотя теперь Тодд отчетливо видел то, чего не мог рассмотреть раньше. Видимо, Жанна старалась сдерживаться при нем. Или он просто не осознавал происходящего. Любовь сплеталась вокруг Жанны в плотный кокон, словно была ее броней. Раньше Тодд никогда подобного не видел. Хотя это было скорее из-за особенностей Гарсиа. Перестав подавлять эмоции, она стала мощным транслятором, пусть для людей это все еще оставалось практически незаметным.       Жанна изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Но все же сердце ёкнуло, как только она вошла к Тодду. Он смотрел не отрываясь и не выказывая никаких эмоций. Гарсиа была уверена, что он сейчас прощупывает ее своими способностями. Что ж, пусть смотрит. Избавившись от необходимости постоянно контролировать себя, Жанна наконец-то смогла вдохнуть полной грудью. И прекрасный жгучий цветок в ее сердце воспользовался этим, чтобы пустить новые побеги. Нарочито медленно, чтобы не провоцировать Тодда и не привлечь внимание охраны, она подошла к стоявшему в углу растению.       – Поможешь мне? – спросила Жанна, и голос ее предательски дрогнул. Уловку с растением она придумала, чтобы спокойно поговорить.       Тодд не стал заставлять себя упрашивать. Идея Жанны была приемлемой. Стоя в противоположной от двери части комнаты, спиной к охране и камерам, они могли спокойно общаться без лишних глаз. Ему пришлось подавить свой гнев и негодование, и присоединиться к Гарсиа.       – Ко мне вчера заходила Тейла, и мы славно поболтали о девчачьих вещах. Как я понимаю, ты уже догадываешься о чем, – шепотом начала Жанна и украдкой бросила взгляд на охрану. Она вручила Тодду тряпку, чтобы тот протирал листья от пыли.       В другой ситуации коммандер послал бы девушку с этим предложением куда подальше, но сейчас он был так поглощен происходящим, что машинально начал протирать цветок. Он не знал что ответить Гарсиа. Всю ночь его терзали противоречия. Тодд был зол на Жанну и одновременно заинтригован ею. Это было нечто настолько странное, что не укладывалось в голове, но одновременно настолько необычное и притягательное, что коммандер не мог отвести от доктора взгляд. Смотрел на переливы ее эмоционального фона и не мог насытиться. А потом сам же из-за этого раздражался.       – Но, наверное, мне стоит проговорить это вслух. Чтобы не было недопонимания, – Жанна устала от его молчания. Она ожидала любой реакции, но только не этого изучающего взгляда. Ненадолго она замолчала и неловко потерла шею. Поднять взгляд на Тодда было выше ее сил. – Я влюблена в тебя, самым нелепейшим и поэтичнейшим образом. Звучит смешно, но так все и есть.       Тодду не стало легче, когда Жанна произнесла это вслух. Скорее это было… Невыносимо. Скажи ему кто-то несколько месяцев назад, что в него влюбится человеческая женщина, коммандер бы смеялся над шутником до упаду. А сейчас было не до смеха. Гарсиа не поднимала глаз, но Тодду это было и не нужно, чтобы понять, как ей неловко и тяжело сейчас. Она продолжала опрыскивать дурацкий цветок, будто в этом был какой-то смысл. Румянец залил ее скулы, ей хотелось плакать, но она не могла. Тодд понял, что молчать дальше просто нельзя.       – Как такое возможно? – задал он вопрос, который уже много часов непрерывно крутился у него в голове. – Я же другого вида. И у нас другая парадигма в вопросах спаривания…       Он не договорил, потому что Жанна обожгла его таким взглядом, от которого стало вдруг не по себе. Тодд понял, что ляпнул какую-то глупость, но не мог понять какую.       – А тебе вот лишь бы о спаривании говорить! Серьезно? Я тебе в чувствах признаюсь, а не детей с тобой планирую! – Жанна раздраженно махнула тряпкой. Хотелось высказаться резче, но она осадила себя. Слишком много лишних глаз и ушей наблюдали за ними. – Если бы я знала, как такое возможно! Любовь – одна из самых больших загадок человечества. Кто-то говорит это химия, другие, что это социальное явление, третьи утверждают, что это Божий промысел. Правда в том, что в ней всего понемногу. А потому ее нельзя ни постичь, ни управлять ей. И вот потому мы имеем то, что имеем. Я тебя люблю. И ты можешь с этим только смириться, потому что это не та вещь, которую можно изменить по своему желанию.       Жанна начала яростно протирать листья на своей стороне растения. В то время как Тодд рассеянно размазывал пыль на своей. Жанне было стыдно и странно. Она пришла объясниться, а в итоге наехала на Тодда и выставила его виноватым непонятно в чем.       – Ясно, – наконец-то отозвался Тодд. Ответ был самым глупым из возможных, но он просто не знал, что сказать. – И что дальше?       – Когда мы договорим, я пойду к полковнику Картер и все ей расскажу. Думаю, на пару дней меня отстранят, но я решила, что не сдамся и буду бороться за право продолжать этот проект с тобой. Если ты не против, конечно, – Жанна смущенно закусила губу. Темы поцелуя они так и не коснулись. И если для Тодда она была как открытая книга, то его чувства оставались для нее загадкой.       – Я не это имел в виду. Хотя и это тоже. Я хотел спросить будешь ли ты теперь всячески… меня домогаться? И чего ты ждешь от меня? – Тодд тоже думал о поцелуе, и обо всех неловких прикосновениях, которые были до этого. А еще о книгах, которые он прочел. Коммандер знал, что для людей страсть духовная и страсть физическая идут рука об руку.       От таких заявлений Жанна даже забыла о смущении и подняла на Тодда удивленный взгляд. Рейф выглядел несколько потерянным, и ей стало как-то странно. Подсознательно она ждала, что он попытается занять доминирующую позицию, сыграть на ее чувствах. Или еще что похуже. Будет высмеивать ее или выразит отвращение. Но он, кажется, совершенно не понимал, что ему делать с этой информацией.       – Как я, по-твоему, могу тебя домогаться? – наконец смогла сформулировать хоть какую-то внятную мысль Гарсиа.       – Прижиматься ко мне, демонстрировать декольте, лапать меня за привлекающие тебя места… что там еще принято у вас? – Тодд покосился на стопку любовных романов, стоящую около его кровати.       Жанна разразилась беззвучным смехом. Из-за нервного перенапряжения ей все никак не удавалось взять себя в руки. Тодд не мог понять причину ее веселья и всячески демонстрировал раздражение. Вся ситуация его сильно напрягала. Коммандер не понимал, с какой стороны к ней подступиться, как взять под свой контроль. Наконец, устав ждать пока Жанна просмеется, он просто на нее зашипел. Это подействовало на девушку отрезвляюще. Отсмеявшись и переведя дух, Гарсиа вытерла невольно выступившие слезы.       – Боюсь, демонстрировать мне особо нечего, – Жанна еще раз хихикнула и немного оттянула на груди форменную куртку. Природа не наделила Гарсиа пышными формами, грудь ее едва дотягивала до первого размера. Хотя она никогда особо не комплексовала по этому поводу, но и на правду глаза не закрывала. – Слушай, кажется, пора что-то делать с этими романчиками, которые ты почитываешь. Раньше мне это казалось забавным, но если говорить серьезно, то там все несколько утрированно и чересчур… Да просто чересчур. Нет, ну есть, наверное, люди, которые ведут себя как в этих романах, но вообще обычно все по-другому. Кажется, мне стоит принести тебе почитать что-то более осмысленное и о здоровых отношениях.       Тодд закатил глаза и злобно что-то пробормотал. С одной стороны, его немного радовало, что непотребные книги оказались далеки от реальности. Ему совсем не хотелось стать героем страстного и не обременённого логикой романа. С другой стороны, зачем тогда вообще существовало это чтиво? Мир людей был безумен, и центром этого безумия сейчас была Жанна Гарсиа. Снова. В который раз уже Тодд пожалел, что не избавился от нее. Ведь без нее его жизнь могла быть куда спокойнее, куда привычнее.       «Вот потому и не избавился», – одернул себя коммандер. – «Чтобы не погрязть снова в привычном существовании. Это не жизнь.»       Жанна была для него как яд или как болезнь. Травила и разъедала его, заставляла барахтаться и придумывать что-то новое. Действительно новое, а не из серии хорошо забытого старого. И все же сейчас коммандер предпочел бы обойтись без эмоциональных встрясок. Голод стал навязчивым и подтачивал его самоконтроль.       – Я должна извиниться за то, что сделала, – не дождавшись ответа от рейфа, Гарсиа решила продолжить. – Я не хотела тебя ни к чему принуждать, просто все вдруг вышло из-под контроля. Но я обещаю, что ничего подобного не повторится. Понимаю, что тебе неприятны подобные действия с моей стороны. Да и чувства тоже. Я знаю каково это – быть объектом не желаемого навязчивого внимания. Не лучший опыт в моей жизни. А еще я понимаю, что у нас с тобой ничего не может быть, и ты никогда не ответишь мне взаимностью. Но я хочу, чтобы ты знал. Для меня это не игра и не какая-то мимолетная влюбленность. Это не ошибка и не прихоть. Я действительно люблю тебя. И что это правильно. Даже если мои чувства останутся безответными, я не жалею о том, что это именно ты. И рада, что ты обо всем узнал. Это было действительно невыносимо – хранить все в тайне так долго.       Жанна высказала все на одном дыхании глядя Тодду прямо в глаза. Улыбка ее в этот момент была такой блаженной, что коммандеру захотелось отойти подальше. И в то же время что-то влекло его с непреодолимой силой. Каково это – быть любимым? Ему и раньше нравилось, когда Жанна им восхищалась. Непривычно было чувствовать себя особенным для кого-то. И хотя концепция любви была странной и противоестественной, она манила его. Коммандер понимал, что снова становится заложником эмоционального фона Гарсиа, но в этот раз он не хотел закрываться. Любовь Жанны опутывала его своими щупальцами. Обещала покой. Даже голод немного отступил под ее натиском. Вздохнув, Тодд все же немного прикрылся.       – Почему правильно? Это противоестественно, – на выдохе спросил он, и Гарсиа поняла, что напарник сменил гнев на милость.       – Не знаю как объяснить. Чувства не рациональны. Но… Просто, когда я рядом с тобой у меня возникает чувство, что я родилась для тебя. И все, что со мной случилось, вело меня к тебе. Я вижу в тебе нечто большее, чем просто рейфа или коллегу. Больше чем врага или союзника. Я вижу будущее, к которому ты можешь всех нас привести. Наверное, поэтому все происходящее кажется мне таким правильным. Но на самом деле есть еще столько вещей, которые мне в тебе нравятся. – Жанна снова зарделась. Сердце ее грохотало как бешеное. На нервной почве на нее напало словесное недержание. Приказав себе одуматься, Гарсиа уперла руки в бока, как всегда делала, когда собиралась кого-то отчитать, и повернулась всем корпусом к рейфу. – В любом случае, не думаю, что случившееся должно что-то изменить между нами. Я все обдумала и приняла решение, что мы можем спокойно работать дальше вместе. Для тебя подобные вещи не важны, а я могу себя контролировать.       Тодд скептически хмыкнул и закатил глаза, пытаясь скрыть растерянность. Эмоции Жанны, хлеставшие через край, не вязались с ее внешним спокойствием и рациональностью. Но в этом была она вся, постоянно противоречащая сама себе. Одновременно импульсивная и собранная. Веселая, но придавленная внутренними переживаниями. Тодд чувствовал, что заражается этой двойственностью. Одна часть его была совершенно не в восторге от ситуации. Коммандер был достаточно умен, чтобы понимать, что не смотря на все заявления Гарсиа, любой влюбленный человек хочет взаимности. И ее отсутствие порождает неразумные требования, негатив, месть. Тодду и так было сложно сдерживать себя и не бросаться ни на кого во время споров. С каждым днем общество людей становилось все утомительнее. А еще и придется терпеть притязания со стороны женщины, которая вообще хочет от него непотребных и противоестественных вещей. Но другой его части, которую коммандер многие годы подавлял и скрывал, было интересно. Что значит любовь? И почему она занимает такое большое место в жизни людей? Разве будет так плохо это узнать? Просто позволить чему-то случиться… В конце концов, хотя многие умирали для Тодда, еще никто для него не рождался.       – Не боишься, что я смогу использовать тебя? – высокомерно задал вопрос коммандер. – Ты уязвима. Слаба.       Жанна коротко хохотнула и едва удержалась от того, чтобы похлопать Тодда по плечу. Слабой она себя совсем не ощущала, а представить рейфа в роли Казановы было сложно.       – Прости, но чтобы воспользоваться моими чувствами, у тебя должен быть большой опыт в обращении с женщинами. Боюсь, его у тебя точно нет. Да и будь мне лет 20, может что-то и выгорело бы, но мне уже тридцать два, я не наивная девчонка в розовых очках. Так что можешь даже не пытаться.       Она знала, что он попытается. Не сможет упустить такую возможность найти слабое место у Атлантиса, а заодно и развлечь себя. Но еще Гарсиа знала, что верить Тодду нельзя. Что бы он ни сделал, всегда важно помнить – это лишь игра. И нет никакого шанса, никакой надежды на взаимность.       – Хочешь еще что-нибудь спросить? Я бы предпочла выяснить все здесь и сейчас, и закрыть уже эту тему. Хотя, наверное, так сразу не получится…       У Тодда был примерно миллион вопросов. Но ни одного внятного. Ему хотелось сохранить вид горделивого безразличия, но в то же время хотелось узнать, что именно Жанне в нем нравится. Глупое и бессмысленное желание. Человеческий индивидуализм плохо на него влиял. Что ему будет с этой информации? Он не хотел никому нравиться, особенно из людей. Страха и уважения всегда было достаточно. И все же…       – Как надолго… это все? – решил уточнить коммандер, смутно догадываясь, что никакого толкового ответа не получит.       – Не знаю, – сказала Жанна почти правду. Что-то древнее, первобытное внутри нее твердило, что это навсегда. Но критическое мышление тормозило эту мысль. Кто может знать, что готовит будущее? – Но на твоем месте я бы не надеялась, что мои чувства быстро остынут. Поживем – увидим.       С этими словами Жанна присела на корточки и взялась за лейку. А Тодд думал, какая же глупость – возня с этим цветком. Хотя в камере действительно стало немного лучше. Или может так казалось. И книги еще… Из-за книг начала появляться пыль, оседавшая на всем подряд. И Жанна начала чаще приходить и возиться с цветком, потому что пыль была ему вредна. А сам коммандер начал чаще ходить в душ, и тут тоже не обходилось без Гарсиа, потому что именно она спонсировала его средствами для мытья. И если подумать, то таких мелочей было множество. Как он раньше не замечал? Она приручала его день за днем. И почти приручила, иначе стоял бы он сейчас с тряпкой в руках? Позволил бы прикасаться к себе? А теперь он в замешательстве и подбирает слова, чтобы… что? Не задеть ее чувства? Какое ему до этого дело? Она – просто инструмент для достижения цели. Всего лишь корм, возомнивший себя невесть кем. И коммандер сам позволил этому случиться. Позволил ей поверить, что они могут общаться на равных. Вот и результат. Эта ее любовь – иллюзия. Она просто обманывает себя, тешится не настоящим, выдуманным образом. Тодд почувствовал, как в крови закипает гнев. Хотя он и сам не мог толком понять, на что злится. Но гнев требовал выхода.       Шестым чувством Жанна ощутила, как изменилась атмосфера. Занятая растением, она смотрела на Тодда только краем глаза. Он начал медленно опускаться рядом с ней, и Гарсиа подумала, что до этого дня и представить себе не могла, что можно настолько угрожающие садиться на корточки. Чувство, родившееся где-то в позвоночнике кричало ей бежать, но Жанна только до скрипа сцепила зубы. Костяшки пальцев на ручке лейки побелели от напряжения. Медленно она повернула к Тодду голову и встретилась с тяжелым взглядом рейфа. В его глазах было столько ярости, что Гарсиа даже удивилась, почему она до сих пор жива.       – Если попробуешь еще раз прикоснуться ко мне или выкинуть еще что-то подобное из ваших непотребных привычек, я убью тебя в ту же секунду, – тихим, дребезжащим от гнева голосом сказал коммандер.       Пару секунд Жанна смотрела ему в глаза ничего не выражающим взглядом, а затем выдохнула и покачала головой. Тодда резануло чужой болью, и он едва сдержался, чтобы не поморщиться. Но Жанна быстро взяла себя в руки и подавила свои чувства.       – Ну, наконец-то ты заговорил нормально! Я уж боялась, что сломала тебе мозг своими откровениями. Не переживай, мы может вообще больше не увидимся, – с этими словами Гарсиа собрала свой нехитрый инвентарь и направилась к выходу.       Когда за Жанной закрылась дверь, Тодд медленно поднялся и вернулся на кровать. Она уделала его. В который раз уже уделала. Гарсиа не питала никаких иллюзий. И ничего от него не ждала. Ей не нужна была ни его привязанность, ни благодарность. И тем более она не ожидала, что он проникнется к ней симпатией или будет заботиться о ее чувствах. За это ей придется дорого заплатить. Люди приняли бы все, будь она наивной дурочкой, которая придумала себе сказочного принца и влюбилась в него. Но ни наивной, ни глупой Жанна не была. И ей этого не простят.       Тодд почувствовал, что сходит с ума. Самым неприятным в сложившейся ситуации оказалось то, что ему было не наплевать на происходящее. А должно было быть. Необходимость постоянно обдумывать свои чувства изматывала. На Улье все было проще. Каждый знал свое место, иерархия и родовые связи во многом определяли отношения. Кто-то нравился, кто-то нет, с кем-то стоило быть осторожнее, а кому-то доверял больше, чем себе. Но все это лежало на поверхности и не требовало осмысления. Жанна выворачивала саму основу его понимания взаимоотношений. И это злило до исступления. Кто она в сущности? Дитя. Корм. Назойливое насекомое. А сколько гонору! Сколько уверенности в том, что знает все на свете! Она не повидала даже тысячной доли того, что видел он за все эти годы, но снова попала точно в цель.       Взгляд коммандера упал на стопку романтической литературы. Он все же не выдержал и выместил злость, пнув многострадальные книги. От резкого движения подвеска с черепом колыхнулась на шее, словно напоминая о себе. Тодд нащупал ее и провел по ней ладонью. Он привык к подвеске и забыл, что это был подарок Жанны. Коммандер вспомнил первые дни на Улье, после возвращения с Атлантиса. Подвеска тогда жгла раскаленным железом. Он даже подумывал выбросить ее, но понимал, что это не спасет от пустоты. Если быть честным перед собой, то он вернулся на Атлантис из-за Гарсиа. Хотел узнать причину, по которой после общения с ней возникла эта пустота. И не узнал. Так увлекся происходящим, что даже думать об этом перестал. А теперь придется подумать не только об этом, но и том, как теперь вести себя с Гарсиа, и что делать с новыми знаниями.       Если, конечно, они еще когда-нибудь встретятся.

***

      К удивлению Жанны, Саманта согласилась принять ее почти сразу. Закинув инвентарь к биологам и захватив с собой две кружки кофе, Гарсиа направилась в главную башню. По пути связалась с обоими своими замами и предупредила, что сегодня ее, скорее всего, не будет. О Тодде и его реакции она старалась не думать. Он не закатил скандал на весь Атлантис и почти не угрожал – и то хлеб. Пожалеть себя она успеет потом. А сейчас нужно выглядеть собранной и спокойной, чтобы у Картер не возникло желания задуматься об отстранении главы новой лаборатории от должности.       – Аве, Цезарь. Идущие на смерть приветствуют тебя, – не удержалась от иронии Гарсиа, чем заслужила удивленный взгляд полковника.       – Пришла с чистосердечным признанием? – Саманта видела свою бывшую подопечную насквозь. Жанна старалась выглядеть веселой, но легкая нервозность движений выдавала ее состояние.       – Что-то вроде того. Кажется, я действительно в этот раз превзошла сама себя…       Саманта сложила руки в замок и кивнула головой, призывая Гарсиа продолжать. Ее ясные глаза внимательно следили за каждым движением собеседницы. Жанна начала издалека. По мере того, как она приближалась к сути вопроса, лицо полковника все больше мрачнело. Когда Жанна наконец огласила суть проблемы, Саманта устало прикрыла глаза ладонью. Она хотела было что-то сказать, но не могла найти слов. В заключение Гарсиа рассказала о том, что натворила вчера и кратко пересказала сегодняшний разговор с рейфом. Единственное, о чем не упомянула в своем рассказе Гарсиа – была роль Эммаган в этой истории. Она решила оставить атозианке право выбора.       Какое-то время Саманта потрясенно молчала, разглядывая свой кофе. Затем она встала и медленно прошлась по кабинету. Вернувшись обратно за стол, Картер наконец-то почувствовала себя в силах что-то ответить.       – Прежде всего хочу сказать, что ты правильно поступила, придя все же ко мне. Но тебе стоило сделать это раньше. Я понимаю, что твоя личная жизнь не касается командования проекта. И если бы речь шла о простом романе между коллегами, мне действительно не было бы дела. Но это… Это ставит под сомнение твою вменяемость и профпригодность. Я поручилась за тебя перед руководством, хотя ты уже не раз показывала, что твоя психика нестабильна. И теперь нам обеим придется непросто.       – Я знаю, но не хочу терять свой проект! Я сделала ошибку, решив все скрыть. Но пойми меня, Сэм, приди я к тебе сразу, все могло быть куда хуже, – после рассказа Жанну всю трясло, и она никак не могла унять эту дрожь. Скептический взгляд Картер говорил сам за себя. – Знаю, ты сейчас думаешь: «Куда уж хуже?!». Но поверь мне, есть куда. За это время я смогла принять эти чувства и убедиться, что это не временное помутнение. Я научилась существовать независимо от них. Да, карантин выбил меня из колеи. Но разве одну меня? И я уже поговорила с Тоддом. Зная его характер можно сказать, что он отреагировал почти спокойно. Он, конечно, попытается как-то воспользоваться ситуацией, но что он может сделать? Я не брошусь ради него в омут с головой, и мы все это понимаем. В конце концов, тебе ли не знать, Сэм, что можно вполне успешно работать бок о бок с тем, кого любишь. Годами.       Взгляд Картер сделался укоризненным. Жанна напомнила ей об их с Джеком истории. Мельком Сэм даже пожалела, что когда-то рассказала Гарсиа обо всем. Тогда Жанна еще не работала на проект ЗВ, и этот разговор по душам не казался таким значительным. Впрочем, Картер быстро отбросила эту мысль. Нельзя было позволять себе думать о своем друге, как о враге. Жанна была права во многом, и просто напомнила Саманте о ее собственных чувствах.       – Ситуации совершенно разные. Мы с Джеком всегда находились по одну сторону баррикад. Пусть мы тоже не могли позволить этим отношениям случиться, причины были иные. В твоем случае проблема не только этическая. Встает вопрос о том, насколько мы можем тебе доверять.       – Я знаю о своих чувствах уже достаточно долго и еще ни разу не скомпрометировала себя… – начала было Жанна.       – Это решать не тебе, – резко оборвала ее Картер. – Я обязана инициировать расследование. Будут рассмотрены все твои действия и решения с самого начала вашего сотрудничества. На время расследования ты будешь отстранена от работы. Ради твоей безопасности я постараюсь сделать все, чтобы расследование прошло тайно. И без представителей комитета. Это все, что я могу тебе сейчас предложить.       – Ясно… Сколько займет расследование? – Жанна подавила в себе желание спорить. Она была в растерянности и не представляла, как решать такую проблему. Но Сэм не колебалась. Со вздохом Жанна подумала, что как руководителю ей еще учиться и учиться. Благо, её подчиненные таких встрясок не устраивали.       – Сложно сказать. Многое будет зависеть от решения командования на Земле. Но думаю, что не меньше недели. Пока мы обставим все просто как обычную проверку, но ты должна быть готова, что в любом случае поползут слухи.       – Я справлюсь. У меня было время морально подготовиться. Меня ограничат в передвижениях?       – Нет. Вернее, не полностью. Расследование не уголовное и формально тебе нельзя предъявить никаких обвинений до его завершения. Надеюсь, что не будет и после. Тебе запрещено покидать Атлантис и желательно не контактировать с Тоддом. Еще для тебя же будет лучше пока держаться подальше от любых лабораторий и не запрашивать данные, для которых нужны высокие уровни допуска. Сама понимаешь, что за всеми твоими действиями после нашего разговора будут тщательно следить. Воздержись от всего, что может быть интерпретировано не в твою пользу.       Жанна кивнула. В начале этого разговора она была сильно расстроена. Почему-то ей казалось, что все пройдет намного проще. Но Саманта была права. Расследование было и в интересах Гарсиа тоже. Когда выяснится, что за все время работы с рейфом, она не сделала ничего, что могло бы поставить под угрозу безопасность Атлантиса, это разом обрубит все возможные домыслы и неприятные слухи. Конечно, совсем без пересудов не обойдется, но хотя бы клеймо предателя никто не сможет на нее поставить. Да и наложенные ограничения были куда менее строгими, чем можно было ожидать. В конце концов, это ведь хорошая возможность передохнуть. Из-за Тодда она работала почти без выходных, что уже сказывалось на ее душевном равновесии.       Они еще немного обсудили порядок действий и что понадобится со стороны Гарсиа. Жанна была благодарна за то, что Сэм вела себя очень профессионально. Она не стала бросаться на нее с лекциями и осуждением. Старалась сохранить нейтралитет, но дала понять, что расследование будет непростым, а результаты – непредсказуемыми. И все же именно из-за этой безэмоциональной нейтральности разговор давался Жанне тяжело. Она не могла понять отношения Саманты. Выражение лица у нее как обычно было дружелюбно-нечитаемым с легким, почти невидимым оттенком беспокойства в глазах. Гарсиа слушала инструктаж и думала, что намного важнее сейчас для нее, что думает об этом всем Сэм, а не полковник Картер.       Наконец все было оговорено, и в кабинете повисла неловкая тишина. Жанна думала, что пора уходить, но не могла отскрести себя от стула. Саманта смотрела куда-то немного в сторону и медленно перебирала пальцами по столу. Ей тоже нужно было собраться с мыслями. Когда речь шла о делах, все было намного проще. Но откровенные разговоры давались ей нелегко. И все же просто так отпустить сейчас Жанну, значило перечеркнуть существовавшее между ними доверие. Сэм не могла решить, как ей к этому всему относиться. Она была уверена в Гарсиа и знала, что та мгновенно отсекает любые попытки ее использовать. И помогать рейфам в лице Тодда в войне с Атлантисом или поиском Земли она бы не стала ни под каким соусом. Жанна была не из тех, кто теряет голову от любви.       Но принять тот факт, что рейф может вызвать в Жанне такие чувства, было непросто. Сложно было отделить Тодда как личность от всего, что олицетворял его народ. Саманта вынуждена была признать, что он действительно незаурядный представитель своего вида. И если Тодд рассказал Гарсиа правду о своих целях, то он действительно очень ценный союзник для Атлантиса. Возможно, скоро им всем придется изменить свое отношение к рейфу и подавить свою неприязнь. Так что с того, что для отдельно взятого человека он значит больше, чем для остальных? Парочкой им все равно не быть.       – Как ты? – не придумала ничего лучше Саманта.       Жанна пожала плечами. Она и в самом деле не знала, что ответить. Плохо, но нормально? Ей не хотелось давать повод думать о себе, как об истеричной особе. Но больше всего Жанне хотелось сейчас свернуться калачом под одеялом и не выходить оттуда пару суток.       – Странно. Неловко говорить о личном, как об общественном. А еще признаваться в подобных чувствах, все равно что признавать поражение. А ты знаешь, как я не люблю проигрывать, – Жанна улыбнулась, но глаза оставались серьезными.       Сэм вздохнула и покачала головой. Неспособность Гарсиа признавать поражения была источником неисчерпаемой головной боли для всего проекта. Почему ее терпели? И даже обожали. Жанна часто ходила по грани, но тонко чувствовала момент, когда стоит остановиться. Вот уже второй раз Гарсиа шагала в пропасть, и Сэм знала, что не последний. А еще она внезапно отчетливо поняла, что совершенно нельзя допустить, чтобы Жанну вернули на Землю или вообще исключили из проекта. Это ее раздавит.       – Чувствую, Тодд еще попьёт нам крови, – неловко пошутила Картер, чтобы разрядить обстановку.       – Надеюсь, не в буквальном смысле, – притворно скривилась Гарсиа. У нее немного отлегло от сердца. Если Сэм могла шутить, значит, все было не так уж плохо. – Что ж, если мы все обсудили, то, наверное, мне пора.       Пытаясь скрыть облегчение, Картер попрощалась с Жанной. Сэм предстоял очень тяжелый разговор с командованием. То, что на Земле такой новости не обрадуются, было очевидно. К тому же расследование отвлечет от ее основной работы. Придется еще и сдерживать волну слухов, которая неизбежно поползет, как только пройдет собеседование с первым свидетелем. А их список будет длинным. Придется опросить всех, чтобы командованию не к чему было придраться. Без показаний рейфа тоже не обойтись, и этот разговор обещал быть самым неприятным.       Покинув главную башню, Жанна задумалась о том, чем же ей теперь заняться. С самого возвращения на Атлантис она работала практически без передышек и забыла, что можно делать с таким количеством свободного времени. Она немного побродила по ближайшим коридорам, связалась с Тейлой и сообщила ей о том, что оба сегодняшних разговора прошли хорошо. Предупредила, что будет идти расследование. Эммаган поблагодарила Гарсиа за заботу и сказала, что уже направляется в главную башню, чтобы тоже поговорить с полковником. Жанну порадовало, что атозианка осталась верна своему решению. Бесцельно побродив еще немного по городу, Гарсиа не придумала ничего лучше, чем вернуться к себе.       Жанне не хотелось ни о чем думать. Хотелось просто быть. Слишком много всего произошло за очень короткий срок. А будущее не сулило ничего хорошего. Жанна попробовала лечь отдохнуть, но тишина давила на нее. Повертевшись с боку на бок, Гарсиа поняла, что сойдет с ума, если не займет себя делом. А дела как раз-таки были под запретом. Значит нужно было придумать что-то еще. Начала она с одежды. Лантийская форма была удобной и привычной, но жутко надоедала своим однообразием. Натянув простенькие черные штаны и яркую футболку, Жанна сочла свой вид достаточно не рабочим, и отправилась бродить по городу.       Начать решила с пирсов, куда выбраться все не хватало времени. Погода стояла прекрасная. По небу плыли редкие облака, легкий бриз приятно ласкал кожу. Жанна пожалела, что у нее нет с собой шляпы с широкими полями и длинного шифонового платья. Тогда можно было с легкостью почувствовать себя богатой дамой на дорогущем курорте. Пирс был довольно длинным, так что прогулка заняла прилично времени. По пути Жанна то и дело останавливалась, чтобы рассмотреть подплывавших близко к поверхности морских обитателей. Мельком она вспомнила, что кажется недавно в море видели огромную змееподобную рыбину. Или что-то вроде этого. Морская живность никогда особо не интересовала Жанну, но огромную рыбину, пожалуй, увидеть было бы интересно. К ее разочарованию, как бы она ни всматривалась в воду, ничего похожего не заметила.       Вернувшись в город, она неспешно пообедала на террасе. Еда была простая, но Жанна смаковала ее как самые изысканные деликатесы. Как легко, оказывается, забыть о простых радостях жизни, когда из-за работы почти не остается свободного времени. Покончив с едой, она посидела еще какое-то время просто любуясь видом, наслаждаясь солнцем и спокойствием. Пожалуй, к такой жизни легко можно было привыкнуть.       До вечера Жанна слонялась по городу, заново его узнавая. Хотела запомнить этот день таким – светлым и умиротворенным. Хотя утро с трудом вписывалось в эти определения, но оно существовало как будто в другом временном отрезке. Ночь она встретила на другой открытой террасе. И долго сидела, кутаясь в плед и любуясь ночным городом. Вернувшись к себе, Гарсиа обнаружила около комнаты коробку с личными вещами и отдельно лежащие череп и гитару. Что было весьма кстати. Закинув абы куда свои нехитрые пожитки, Жанна упала на постель и мгновенно провалилась в глубокий сон без сновидений.       Утром ее разбудил вызов от полковника Картер. С трудом нащупав лежавший рядом наушник, Жанна безуспешно попыталась придать своему голосу бодрости, но в итоге не смогла совладать с собственным языком. Сэм очень удивилась, что разбудила Гарсиа. Обычно та была ранней пташкой и к такому времени уже давно была на ногах. Бросив взгляд на часы, Жанна подскочила как ужаленная. Времени было одиннадцать утра. Судорожно Гарсиа начала искать свою рабочую одежду, пока воспоминания о вчерашнем дне наконец ее не настигли. Рухнув обратно на кровать, Жанна приготовилась слушать.       Ничего революционно нового Картер не сообщила. Как и ожидалось, на Земле были не в восторге от этой новости. Мягко говоря. Жанна и в прошлом причиняла много беспокойства, к тому же нажила себе недоброжелателей из-за выходки с зоопарком. Перед Бароном, конечно, всё меркло. Но к нему относились скорее как к стихийному бедствию. И без него Гарсиа умудрялась натворить дел. Тем не менее, предъявить ей действительно было пока нечего, и это раздражало начальство еще больше. Любовь, даже к врагу, не являлась преступлением.       А вот поводом для отстранения – вполне. И здесь появлялась другая проблема. Перевод Жанны на другое место работы был неудобен для всех. На Атлантисе ее деть было просто некуда. Да и что в таком случае делать с проектом синтетического питания было непонятно. Не говоря уже о том, что лантийцы нуждались в «датчике смертей» гораздо больше, чем основной штаб. Поворчав немного, генерал Лэндри согласился с необходимостью начать расследование и принять решение по его результатам. Для этого на Атлантис завтра утром должен был прибыть представитель комитета. От этих слов Жанна скривилась и тяжко вздохнула. Сэм поспешила ее успокоить тем, что добилась права присутствовать на всех разговорах со свидетелями. На время расследования Жанне выписан отпуск. С ее командой Картер уже все обсудила, обставив все как обычную проверку. Зоологи, конечно, были недовольны, но особо не забеспокоились. Такие проверки не были чем-то из ряда вон выходящим, тем более что Гарсиа уже очень долго работала бок о бок с рейфом. Пока все складывалось если не хорошо, то хотя бы приемлемо и предсказуемо.       – А ты… говорила с ним? – воспользовавшись паузой решилась спросить Жанна.       Саманте не нужно было уточнять, о ком именно хочет узнать Жанна.       – Еще нет, но я как раз собираюсь к нему зайти.       Полковник хотела было прочитать Гариса лекцию о том, что сейчас ей следует думать совершенно о других вещах, но осеклась. От Жанны, в общем-то, сейчас ничего особо не зависело. За всеми этими разбирательствами Сэм чуть не забыла, что дело касается чувств живого человека, которому сейчас приходится нелегко.       – Ты хотела бы ему что-то передать? – как можно более нейтральным тоном уточнила Сэм.       – Наверное, нет. Просто хотела узнать, как он отреагировал на все. Недоволен, скорее всего. Тейле сильно вчера досталось? – решила съехать с темы Гарсиа. Ей было неловко, что она подняла этот вопрос с Самантой. Слишком детское поведение.       – Досталось. Хорошо, что она пришла ко мне до того, как я успела связаться с Землей. Но можешь не волноваться, ей ничего не грозит. Формально она сейчас не член отряда ЗВА, а просто консультант от местного населения. Она в праве разглашать или не разглашать любую информацию на свое усмотрение. Надеюсь, больше никаких сюрпризов не будет?       – Клянусь, пока это все, – виновато промямлила Жанна. Она думала, что в глазах Саманты уже пала ниже плинтуса.       На этом они распрощались, и Сэм отправилась ко второму виновнику торжества. Или лучше было звать его жертвой? Впрочем, на жертву сидевший с высокомерным видом напротив Картер рейф совсем не тянул.       – Сколько еще мне ждать возвращения к работе? – не дав полковнику опомниться начал он. Тодд пребывал в паршивом расположении духа. После вчерашнего разговора с Жанной о нем, казалось, снова забыли.       Сначала его даже порадовало, что за ним не спешат присылать конвой. Ему нужно было время, чтобы переварить и осмыслить случившееся. А еще справиться с собственными бунтующими эмоциями. Но час шел за часом, а никто даже не думал приходить. По его подсчетам рабочий день в лаборатории уже подходил к концу, но охрана не явилась за ним. Тодд ожидал, что после разговора Гарсиа с Картер, полковник захочет сразу же выяснить его точку зрения на ситуацию, но наступил вечер, а посетителей все не было. Такое пренебрежение жутко бесило. Тодд очень устал быть наедине со своими мыслями. Ему было бы проще, если бы все просто вернулось на круги своя. Он просто привык бы к новой Жанне Гарсиа, и она перестала бы его тревожить. Неизвестность и невозможность как-то повлиять на ситуацию сказывались на его душевном равновесии самым худшим образом.       Картер явилась ближе к обеду следующего дня. Обычно полковник не утруждала себя долгими вступлениями и с порога переходила к делу. Но сегодня даже она себе изменила. Войдя в камеру рейфа, она оглядела обстановку, будто видела ее впервые. Книги, дурацкий цветок, из-за которого Жанна чуть душу из нее не вынула, и сам Тодд в синей куртке лантийского разнорабочего. Коммандер знал, о чем она думает. О том, как можно было не замечать что-то настолько очевидное. Для рейфа это было простительно, но люди-то куда смотрели?       – Все зависит от твоей способности собой управлять. Мне не нужна еще одна проблема. Жанна пока не сможет с тобой работать, ее заменит доктор Пак. Если ты готов к этому, то сможешь вернуться в лабораторию после моего ухода, – Саманта внимательно следила за выражением лица рейфа.       Сдержаться и не высказать все полковнику стоило Тодду титанических усилий. Он знал, что Картер церемониться не будет. Жанна бегала бы вокруг да около, пытаясь найти к нему подход. А полковник при малейших признаках агрессии просто встанет и уйдет. Снова оставив его в одиночестве, забытого. К тому же, с Жанной или без, проект оставался важен. Гарсиа со своей новой безумной выходкой отвлекла коммандера от принятого им недавно решения. Следовало серьезно заняться созданием прототипа. Который теперь ассоциировался исключительно с непотребными вещами. Коммандер поморщился от своих мыслей. Полковник Картер вопросительно заломила бровь.       – Я желаю вернуться к работе, – сказал он тоном повелителя. – У вас, людей, может и принято носиться со всей этой ерундой вроде романтики или отношений, но мне это не интересно. Я хочу поскорее покончить с этим. Сколько будет отсутствовать доктор Гарсиа?       Рейф выглядел в меру раздраженным, но безразличным к происходящему. Саманта задумалась, стоит ли рассказывать ему о расследовании. Она не знала, захочет ли следователь от комитета допросить рейфа. Но в любом случае, стоило его предупредить, чтобы не взболтнул лишнего.       – Неделю или больше, – ответила Сэм и заметила тень удивления, промелькнувшую в глазах Тодда. Выходит, не так уж он безразличен, каким хочет казаться. – Своим поведением доктор Гарсиа поставила под вопрос свою профпригодность и благонадежность. Будет проведено расследование, которое покажет, может ли она и дальше оставаться на своей должности. Завтра прибудет человек от комитета, который этим займется. Возможно, он захочет поговорить и с тобой. Надеюсь, мне не нужно объяснять, что от этого разговора будет многое зависеть? Я не стану ни о чем просить, но если ты заинтересован в вашей с доктором совместной работе, лучше бы тебе заранее подумать над тем, что следует говорить, а что нет. И без шуточек.       Картер смотрела на него прямо и очень серьезно. В последний раз он видел на ее лице такое выражение перед боем с репликаторами. Значит, дело действительно было непростым. С недавних пор загадочный «комитет» продвинулся в рейтинге личных врагов коммандера на первое место. Что ж, он с радостью посмотрит на этого следователя, если тот не наделает в штаны. Если лантийцы считали, что смогут шантажировать Тодда возможностью работы с Жанной, они сильно ошибались. Он уже давно решил, что как только выжмет из возможностей лантийской науки все, что можно, то покинет этот город. А потом просто похитит доктора Гарсиа из какой-нибудь экспедиции. Но эти мысли стоило держать при себе. Вслух он ничего не сказал, только кивнул в знак согласия.       – И еще одно. Пока никто не в курсе причины расследования. Официальная версия – обычная проверка руководителя. Так что постарайся ни намеренно, ни случайно не обмолвиться о чувствах доктора Гарсиа к тебе, – последние слова Саманта из себя практически выдавила. Говорить об этом вслух все еще было слишком сложно.       Это предупреждение было лишним. Тодду и голову бы не пришло обсуждать с кем-то произошедшее. Ему до сих пор было не по себе. Он действительно предпочел бы, чтобы эта история поскорее забылась.       Получив от рейфа еще один многозначительный кивок, Картер ушла, а за Тоддом вскоре пришла охрана, и для него все стало как обычно. Почти.       Жанна же весь день маялась от безделья. А вечером устроила знатную попойку. Она и сама не поняла как это произошло. Вот она ужинает с приятелями, а в следующий момент они уже крадутся в столовую с ящиком рома и гитарой наперевес. Смена кадров – и дружелюбный буфетчик разливает всем коктейли, а изрядно принявшая на грудь Жанна под собственный аккомпанемент распевает душевные песни. Как обычно о любви, но вместе с радостью в них то и дело прорезались нотки тоски. Впрочем, недовольных не было. Потом гитару она отдала парню из отряда ЗВА, оказавшемуся владельцем приятного баритона и целого набора заводных песен. Когда Жанна дотанцевала четвертый танец и выпила неизвестно какой по счету коктейль, народу в помещении прибавилось. Как и алкоголя, который щедро доставался из закромов. Кто-то принес ноутбук и колонки, и вечеринка обрела совсем другой масштаб.       Домой по кривой траектории Жанна вернулась под утро. Пол под ногами почему-то шатался, а потолок превратился в крутящийся калейдоскоп, стоило только ей прилечь. Жанна вопреки своему имиджу очень редко напивалась. В компании она могла опрокинуть пару шотов или тянуть весь вечер какой-нибудь Лонг Айленд, но так чтоб напиться до зеленых фей – это было чем-то из ряда вон. Сэм за это завтра по головке не погладит, но сейчас Жанна была слишком пьяна, чтобы об этом думать. Часть ее, сохранившая способность мыслить рационально, порадовалась, что у Тодда нет никакого средства связи. Иначе был очень большой шанс, что сейчас вместо сна или чем там он занят, ему бы пришлось выслушивать пьяные бредни Гарсиа.       Утро началось не с кофе. А с жуткого похмелья. Жанна чувствовала себя разбитым глиняным горшком, который едва склеил неумелый мастер. При этом, кажется, пару деталей перепутал, а одну вообще потерял. Чтобы справиться с приступами тошноты, Жанна представила себя аллигатором и по-пластунски поползла в душ. Стоило, наверно, сперва связаться с башней и узнать новости, получить справедливый нагоняй от Картер и список распоряжений. Но Гарсиа решила, что хуже все равно не будет и нагоняй лучше принимать находясь в вертикальном положении.       К большому удивлению Жанны, Сэм вчерашнее особо не волновало. Для острастки она немного отчитала Гарсиа, но без особого энтузиазма. Людям надо было иногда расслабляться, а у доктора формально был отпуск, так что она вообще ничего никому не была должна. Потому Картер просто велела Жанне поскорее привести себя в порядок и отключилась. С минуты на минуту должен был прибыть следователь от комитета.       Он прибыл точно вовремя. Серый бесцветный человек неопределённого возраста, которого Картер сперва даже не заметила в толпе новоприбывших на Атлантис. Мужчина представился Грегом Смитом, и имя только подчеркивало его невыразительность. Движения его были несколько скованными. Он будто чувствовал себя не в своей тарелке. Не знай она зачем этот мужчина прибыл на Атлантис, Саманта ни за что бы не догадалась, что это следователь. Только цепкие змеиные глаза его выдавали.       Мистер Смит сразу же отверг идею полковника сначала отдохнуть, а потом познакомиться с виновниками происшествия – Тоддом и Жанной. Вместо этого он попросил выделить ему кабинет и доставить туда все отчеты, в которых каким-либо образом упоминались действия рейфа и доктора Гарсиа, с момента возвращения той на Атлантис. А вечером он хотел побеседовать с командой зоологов. Полковнику ничего не оставалось, кроме как согласиться.       Жанну же эта новость даже обрадовала. Чувствовать себя лучше она не стала. В медпункте Дженни с тяжким вздохом и не задавая вопросов просто выдала ей антипохмельный набор таблеток. Судя по всему, Жанна была далеко не первым пациентом с такими симптомами за сегодня. Гарсиа хотела было остаться и поболтать с подругой, но вовремя вспомнила предупреждения Сэм и, сославшись на похмелье, стремительно удалилась. Дженни, скорее всего, тоже будут допрашивать, лучше было не создавать никому лишних проблем. Жанне было интересно, что сегодня расскажет ее команда. А еще чем занимается сейчас Тодд. От Сэм она знала, что ему разрешили вернуться к проекту. Он и раньше работал без Жанны, но не в таких обстоятельствах. Очень не хватало возможности с ним поговорить. Без разницы о чем. Эмоции, которые Жанна подавила, начали потихоньку возвращать свои позиции. В таком состоянии прогулки по городу могли закончиться очередной глупостью. От греха подальше Жанна решила вернуться к себе и отдохнуть.       А вот Саманте было не до отдыха. Мистер Смит вопреки ожиданиям вел себя очень скромно. Не возмущался и не пытался показать, что он тут главный. Он тихонько сидел в своем кабинете, вежливо прося ассистентов принести ему нужные бумаги или чашечку кофе. Если нужна была консультация полковника Картер, он отрывал ее от работы с большой тактичностью. Но к концу рабочего дня Саманта заметила, что весь день она и несколько ассистентов по сути только и делали, что удовлетворяли просьбы мистера Смита. Этот человек был гораздо опаснее, чем пытался казаться.       К вечеру выжатая как лимон Картер присоединилась к мистеру Смиту на беседах со свидетелями. Оба они тщательно избегали слова «допрос», чтобы не накалять обстановку. Людям и так было не по себе. С коллегами Жанны следователь общался так же, как и с полковником – безукоризненно вежливо и безэмоционально. И это действовало очень эффективно. Даже самые напряженные люди, видя вялый интерес мистера Смита, расслаблялись и начинали отвечать на вопросы более откровенно. Он умел заворачивать все так, что человек сам того не понимая переходил к интересующей следователя теме. Саманте стало неуютно. Она ожидала, что ей придется столкнуться с очередным самоуверенным болваном, который будет переть напролом. С такими было просто. Нервы они трепали изрядно, но часто забывались, и их легко было осадить. Сейчас же Сэм нечего было предъявить мистеру Смиту.       Было еще кое-что в его вопросах, что взволновало Саманту. Она не сразу обратила на это внимание, уж очень ловко Смит все выворачивал. Но чем больше людей проходило через его ловушки, тем отчетливее Картер замечала неладное. Гораздо больше, чем доктор Гарсиа, мистера Смита интересовал Тодд. А точнее, поведение рейфа рядом с Жанной. Он выяснял все: его реакцию на ее слова и поступки, содержание их нерабочих бесед, изменяется ли его поведение рядом с Жанной, оказывает ли он ей знаки особого внимания. Чем больше Смит задавал таких вопросов, тем сильнее напрягалась Картер. Когда беседа с последним на сегодня свидетелем закончилась, полковник попросила следователя ненадолго задержаться.       – Зачем на самом деле вы сюда прибыли? – лицо Саманты было расслабленно-доброжелательным, но глаза напряженно следили за каждым движением Смита.       Тот не спешил отвечать, в свою очередь внимательно разглядывая полковника. Наконец, придя к каким-то выводам, Смит изобразил на лице подобие улыбки.       – Вы очень проницательны, полковник. Впрочем, я бы удивился, будь это не так. Ваша слава вас опережает.       – Спасибо за комплимент, но я бы предпочла услышать ответ на свой вопрос, – пресекла попытку увести беседу в другую сторону Картер. Сегодня она достаточно насмотрелась на то, как этот человек легко управляет фокусом чужого внимания.       – Почему вы считаете, что я стану вам отвечать? – в глазах Смита мелькнуло что-то скользкое и неприятное, но он быстро сменил гнев на милость. – А впрочем, не вижу причины держать это в секрете. Вы уже догадались, что оценка профпригодности доктора Гарсиа – не основная моя цель. Если честно, будь дело только в ней, комитет бы не стал меня сюда отправлять. Максимум, вам бы достался обычный стажер. Откровенно говоря, я не верю в то, что доктор Гарсиа могла действовать в интересах Тодда или передавать ему какие-то данные, касающиеся безопасности Атлантиса. Сомневаюсь, что будет и в будущем. Я тщательно изучил ее психологический портрет. На первый взгляд она кажется весьма эксцентричной и ненадежной особой со склонностями к депрессии. Но это только оболочка. Люди, подобные доктору Гарсиа, зависимы от общественного одобрения. Коллективное благо для них всегда стоит выше личного. Потому она никогда сознательно не поставит своих соплеменников под угрозу.       Все это время Смит внимательно следил за сменой эмоций на лице Картер. Сначала на нем отражалась лишь дипломатичная внимательность, но чем больше говорил следователь, тем сильнее темнели глаза полковника. Она понимала, к чему он клонит, но не хотела произносить это вслух, пока не услышит подтверждение.       – Тем не менее, нельзя упустить открывшиеся перед нами перспективы. Сразу скажу, что не все, кто занят в этом деле, со мной согласны. Но я смог убедить большинство в том, что стоит хотя бы рассмотреть возможность. Вы же понимаете, что подобные ситуации случались и раньше? Не с рейфами, конечно, но все же это не редкость. История знает случаи, когда красивая женщина добивалась гораздо больших успехов, чем опытная бригада вербовщиков или дипломатов.       – Вы хотите сказать, что рассчитываете на взаимное влечение между доктором Гарсиа и рейфом? – от этой мысли у Саманты волосы встали дыбом.       Мистер Смит не спешил с ответом. Он прикидывал, чью сторону примет полковник Картер. Все члены отряда ЗВ-1 славились гипертрофированным чувством справедливости. Что не удивительно, такими они и должны были быть. Факелоносцы. Только временами их упрямство и верность принципам сильно мешали делу. Если он сейчас просто уйдет не опровергнув, но и не подтвердив догадку полковника, это так и останется вопросом без ответа. Но что-то в этой женщине не позволяло Грегу уйти. Полковника Картер описывали как харизматичную личность, женщину с исключительной мощной энергетикой. Смит относился к этим дифирамбам скептически. Но сейчас вынужден был признать, что они не были лишены смысла. Перед Самантой Картер ему неистово хотелось казаться лучше, чем он был на самом деле.       – Меня прислали оценить эту возможность.       – Но это же абсурд! У рейфов совершенно другой общественный строй. Не говоря уж о взглядах на отношения. Ваши идеи безумны и узколобы! – Саманта была вне себя от гнева.       Конечно, действительно случись у Жанны и Тодда взаимная любовь, Картер первой порадовалась бы за подругу. Пусть ее избранник и был необычным. Но полковника оскорбляла сама постановка вопроса. Неважно, насколько ты блестящий ученый, неважно, сколько сил и труда ты вкладываешь с общее дело, чем жертвуешь. В глазах таких как Смит, пока ты женщина – лучшее, что ты можешь сделать, стать партией для нужного мужчины.       – Пока он мужчина – это возможно. К тому же вы сами заметили, в их обществе сильный дисбаланс полов. Мужчине, не избалованному женским вниманием, может захотеться узнать каково это – быть востребованным. Или рейфа банально потянет на экзотику, – на лице следователя не промелькнуло ни единой эмоции, а вот Картер стоило большого труда сдержаться.       – Даже если и так, – сквозь зубы ответила она, – комитету что с того? Вы же не думаете, что Тодд вдруг расчувствуется и бросит к ее ногам шифры доступа от щитов Ульев или карту расположения их сил?       – Я не такой идиот, каким вам кажусь, – Смит усмехнулся. – Уже довольно долго я изучаю всю доступную информацию о рейфах. В том числе, и работы доктора Гарсиа. Надеюсь, вы не станете отрицать, что Тодд уже не раз выказывал свою заинтересованность в докторе и благодаря этому делился с вами некоторой полезной информацией. Его положение в их обществе мне пока до конца не понятно, но он явно имеет большое влияние. Назову вещи своими именами. Вы, полковник, и сами знаете, что еще одна затяжная война в данный момент Земле не по ресурсам. Наша борьба с Орай до сих пор шла с переменным успехом. Мы так и не знаем наверняка, погибли ли они. Но даже если погибли, Орисай после вознесения получила всю их силу и это только вопрос времени, когда она решит отомстить. Впрочем, не мне вам рассказывать о ситуации. Суть в том, что нового нападения флота Орай наша планета может не пережить. И тогда единственное место, куда мы сможем отступить – галактика Пегас. И нам бы очень хотелось, чтобы беженцев с нашей планеты здесь ждало хотя бы шаткое и временное перемирие в рейфами, а не новая война.       Настало время полковника Картер внимательно изучать этого человека. Вряд ли простому клерку было бы известно столько подробностей. Многие из озвученных Смитом данных были засекречены. Саманте очень хотелось возразить ему, но она взяла свою неприязнь к следователю под контроль. В его словах было много истины. Хотя это и был лишь один из вариантов развития событий, но командование не сбрасывало его со счетов.       – Вы ведь не обычный следователь?       – Верно, я глава специального отдела внутренних расследований. Птица не самого высокого полета, но и не рядовой сотрудник. Мы занимаемся необычными ситуациями вроде этой. И используем, скажем так, творческий подход. Не спешите делать из меня злодея, полковник. Могу я быть с вами откровенен? – лицо Смита вдруг стало заговорщицким. Саманта узнала очередной психологический прием, но согласилась. – Лучше бы доктору Гарсиа оказаться полезной. Боюсь, она разозлила не тех людей. Они только и ждут повода ее отстранить, а лучше вообще убрать из проекта. И нужна будет очень серьезная причина, чтобы они оставили свои попытки копать яму доктору Гарсиа.       О чем-то подобном Саманта догадывалась. Слишком уж много странных совпадений вдруг стало случаться. Пропавшие отчеты, странные распоряжения, нелепые слухи. По отдельности это казалось мелочами, но вместе складывалось в неприятную картинку. Картер не могла с уверенностью сказать, были ли слова Смита намеком на что-то или он просто поделился с ней информацией. Но как бы противно ни было Сэм, стоило позаботиться о том, чтобы такой союз с рейфами показался следователю возможным. В конце концов, он может быть основан не на любви, но на дружбе и глубоком взаимоуважении. Насчет дружбы с рейфом Картер сомневалась, но то, что Тодд относился к Жанне с уважением, было неоспоримо.       – Вижу, мы поняли друг друга, – прервал мысли Картер следователь. Должно быть, они отразились у нее на лице. Или этот человек просто слишком хорошо читал людей.       Бросив что-то неопределенное, Саманта предпочла закончить на сегодня этот разговор. Беседа оставила у нее смешанные чувства. Подковерные игры никогда не были ее сильной стороной. Картер привыкла добиваться всего, опираясь лишь на собственные способности и упорный труд. Сейчас она ощущала себя не в своей тарелке. Саманта не знала, каким из слов Смита стоит верить, а каким нет. Слишком уж откровенным он был для человека его профессии. С другой стороны, он не мог не понимать, что Картер быстро обо всем догадается. В случае с ней откровенность была одним из лучших решений. Она уже не раз вступалась за Жанну, и в этой ситуации тоже не сможет остаться в стороне. И, в конце концов, начнет только активнее помогать Смиту. Картер задумалась, стоит ли обсудить этот вопрос с Жанной. Или лучше сразу пойти и выкатить Тодду ультиматум? Мол, заявляешь, что у вас с доктором Гарсиа отношения и любовь до гроба, а мы взамен не выбрасываем тебя в открытый космос. Сэм мотнула головой, отбрасывая странные мысли, явно одолженные у Шеппарда. Нет, содержание сегодняшнего разговора определенно стоит оставить между ней и следователем.       В отсутствие доктора Гарсиа работа в лаборатории шла своим чередом. Ее обязанности взял на себя доктор Майер, которому это не особо пришлось по вкусу. Со стороны его рабочего места то и дело доносились тяжкие вздохи. Доктор Пак, которого Тодд озадачил созданием прототипа, совершенно выпал из управленческой деятельности. В отсутствие Жанны рейф стал требовательным и нетерпеливым. Не раз охрана осаживала его, а доктор Пак даже начал подумывать отказаться от работы с Тоддом. Будто прочитав мысли доктора, рейф чуть сбавил обороты. Он и сам понял, что перегнул. Раскаяния он, конечно, не испытывал, но и портить отношения с лантийцами не хотелось.       Тодд пытался не думать о Жанне. Занимался прототипом и заставлял себя сосредотачиваться только на работе. Вернувшись в камеру, сразу же погружался в транс, и выходил из него, только когда за ним приходила охрана. В первый день у него получилось. Но в следующие дни он все чаще ловил себя на том, что прислушивается к разговорам ученых. Началось расследование и всех в команде новой лаборатории постепенно приглашали на разговор. Ученые не выглядели слишком взволнованными. Поначалу они старались обсуждать это подальше от Тодда, но тот так блестяще изображал безразличие, что постепенно ученые начали делиться впечатлениями в зоне досягаемости слуха рейфа. В основном в их болтовне не было ничего полезного для коммандера. Самое важное, что он выяснил – следователя не стоит недооценивать. С этим человеком нужно держаться настороже.       Больше всего Тодда интересовало, чем занималась в это время Жанна. Он мог бы, наверное, просто спросить доктора Пака об этом. И тот ответил бы с присущей ему прямолинейностью. Но это значило бы открыто продемонстрировать свой интерес. А Тодд даже себе в нем с трудом признавался. Потому он складывал вместе кусочки разговоров, и открывающаяся картина ввергала его в дикое раздражение. Жанна, судя по всему, была вполне счастлива и отрывалась на всю катушку. Тодд сам не понимал, что именно его так сильно злит. Почему-то он считал, что сейчас Гарсиа должна была уйти в добровольное затворничество. Он чувствовал тогда, как сильно ранит ее эта ситуация. Неужели она смогла так легко и быстро все отпустить и забыть? Иначе как она может быть такой беззаботной? Это уязвляло самолюбие коммандера. Пару дней назад он считал, что намного лучше будет просто забыть эту ситуацию и жить как раньше. А теперь сам противоречил себе. Тодд не понимал, зачем Жанне нужно было так распинаться, говоря о своей любви, если она так легко готова была забыть свои слова.       Тодд изводился от неизвестности. Ему хотелось высказать все Жанне, но он знал, что их встречу не допустят. Коммандер злился и уговаривал себя выбросить произошедшее из головы. А потом злился и говорил себе, что лучший способ покончить со всем – это раз и навсегда разобраться в ситуации. Что было сейчас невозможно. Он ловил себя на мысли, что ему очень не хватает возможности с кем-то поговорить. Ни с кем, кроме Жанны он не мог всем этим поделиться.       Но если отбросить эмоции, то и работа тоже шла не особо успешно. Доктор Пак был отличным зоологом, но отвратительным биохимиком, и еще худшим инженером. В конце концов, они сошлись во мнении, что им нужны дополнительные люди в команде. Биохимик нашелся довольно легко, на роль инженера Тодд предложил кандидатуру Родни МакКея. Ученые в восторге от этого предложения не были. Слава за МакКеем закрепилась самая неприятная, но возразить им было нечего. Он действительно был лучшим. У Тодда помимо рабочего был и личный интерес. Родни МакКей был одним из первых лиц Атлантиса и близким другом Жанны. А еще отличался крайней болтливостью. Трудно было придумать лучшую кандидатуру, чтобы выведать нужную информацию. К этому моменту Тодд уже перестал бороться с собой и просто признал, что ему необходимо быть в курсе событий. Это было иррационально, но какая-то часть его давно считала Жанну своей собственностью. И теперь после признания это чувство только обострилось.       Работа в группе с МакКеем, Паком и новичком, доктором Ковальски, шла со скрипом. Тодд уже много раз пожалел, что решил в это ввязаться. Проблемы были во всем. Для начала, они никак не могли определиться с лидером группы. Каждый считал, что именно он должен всем руководить. Тодд полагал, что раз уж изначально это их проект с доктором Гарсиа, и касается он в первую очередь его народа, то ему и быть главным. Но лантийцы категорически не желали подчиняться рейфу. Доктор Пак, в свою очередь, считал, что раз уж он замещает доктора Гарсиа, то главным должен быть он. С чем, конечно же, не согласен был Родни МакКей. Он был уверен, что только его кандидатура подходит на роль лидера. Доктор Ковальски же особо не горел желанием взять на себя ведение проекта, но ущемленная гордость не позволила ему остаться в стороне.       Из-за этих распрей продуктивность падала до нуля. Тодд рвал и метал. Еще и МакКей подливал масла в огонь рассказами о том, какой ерундой он накануне занимался с Гарсиа. В лаборатории тычки станнеров не позволяли Тодду забыться, но по возвращении в камеру он еще долго не мог успокоиться. Голод подступал все ближе. Еще терпимый, но уже скоро он шагнет на опасную грань. Коммандер чувствовал, что они просто теряют время. Ему нужна была Жанна. С каждым днем все сильнее. Одиночество жгло его почти так же сильно как голод. И только рядом с ней оно отступало. Делало лантийцев почти выносимыми.       На исходе восьмого дня расследования он сказал охране привести к нему полковника Картер.       Если полковник и удивилась этому приглашению, то виду не подала. Пришлось дождаться, пока Смит закончит с сегодняшней группой свидетелей. Почему-то Саманте не хотелось, чтобы следователь узнал, куда она направляется.       Тодд уже ждал ее за переговорным столом. Невооруженным взглядом видно было, что он очень зол. Но с Картер он как обычно постарался сдержать свой нрав.       – Верните мне доктора Гарсиа, – заявил он, как только полковник заняла место напротив.       Картер удивленно приподняла бровь. Она шла на встречу ожидая от Тодда чего угодно, но постановка вопроса все равно ее удивила. Сэм даже не знала, что ей показалось самым странным. Ультимативная форма? Нет. Он просил вернуть Гарсиа не в проект, не в лабораторию, а ему лично. Картер внутренне передернуло от этого. Она не понимала, что происходит в голове у рейфа, но явно ничего хорошего. Внезапно у нее родилась идея немного спровоцировать Тодда.       – Ты же понимаешь, что я не могу это сделать по своему желанию? Я не знаю, сможет ли она вообще вернуться, – последнюю фразу Картер произнесла нарочито подавленным тоном.       Она не столько увидела, сколько ощутила, как Тодд напрягся всем телом. Это было так непривычно, что Саманта как завороженная следила за ним.       – Напрасная трата времени. Весь этот лантийский бред. Она должна вернуться и заняться делом. А не шататься с МакКеем, – Тодд сам от себя не ожидал такой отповеди. Все мысли, которые бурлили в нем последние несколько дней, прорвались наружу. Он думал, что Картер дипломатично, но жестко даст ему отпор, но вместо этого она ушла в себя.       У Саманты не возникало и тени сомнения, что желание Тодда вернуть Жанну продиктовано исключительно его удобством. Полковник знала, что команда для создания прототипа подобралась своеобразная. И никак не могла сработаться. Промедление раздражало рейфа. Доктор Гарсиа легко бы решила эту проблему. Вот только обставить этот разговор можно было иначе. Если бы не Смит с его сексистскими замечаниями, Саманте такое никогда бы в голову не пришло. Но Тодд, сам того не понимая, сейчас сыграл очень на руку им всем. Смит хотел узнать, возможен ли между этими двумя роман? Что ж, стоит его обнадежить и рассказать о том, что Тодд очень заинтересован в возвращении Жанны. Слишком заинтересован, чтобы это можно было списать на заботу о проекте. Картер загадочно усмехнулась, от чего Тодду вдруг стало не по себе.       – Я донесу твою позицию до следователя. Не знаю, собирается ли он встречаться с тобой лично. Этого человека сложно понять. Но если хочешь, чтобы доктор Гарсиа вернулась к проекту, стоит сказать ему, что она очень нужна тебе.       Последнее слово Картер произнесла с таким нажимом, что даже малочувствительный к намекам рейф понял – происходит что-то скверное. Очень медленно Тодд кивнул. Он не был до конца уверен в том, на что подписывается. Но Картер попала не в бровь, а в глаз. Жанна действительно была нужна… ему.       Все время, пока шло расследование, Жанна убегала от себя. Стоило ей оказаться в одиночестве, как огромный рой черных навязчивых мыслей просыпался и начинал терзать ее. Краем уха Гарсиа услышала, что Тодд активно занялся работой над прототипом. Жанне было очень интересно, как идут дела в лаборатории. Но она старательно избегала контакта со своей командой. Из-за чего коллеги даже начали немного обижаться, хоть и понимали, что Гарсиа это делает не со зла. Жанна очень скучала по ним и по зоопарку, но даже туда ей рекомендовали пока не ходить.       Неожиданной ниточкой, которая связала ее с Тоддом и лабораторией, стал МакКей. С тех пор как началось расследование, они с Родни начали встречаться чуть ли не каждый вечер. Картер не стала ограничивать их общение. Запрещать Жанне встречи с самым близким другом выглядело бы слишком подозрительным. А полковник не хотела допустить появления слухов. И даже когда МакКей неожиданно присоединился к проекту синтетического питания, Картер не стала вмешиваться. Сэм уже поняла, что Смита вообще не интересует как там проводит время доктор Гарсиа. Он не верил в то, что она могла оказаться союзницей рейфа и использует доктора МакКея или других ученых для своих корыстных целей. И это было единственным, что нравилось Картер в мистере Смите. Жанне было строго запрещено только общение с Тоддом.       Жанна терпела этот запрет, хотя временами хотелось выть. Никогда еще ей не было так плохо от разлуки с кем-то. Даже когда она жила в зоне 51, Гарсиа больше угнетала сама изоляция, а только потом разлука с близкими. С родителями. О парне своем она почему-то забыла почти сразу. Как будто и не было всего того времени, которое они провели вместе. Но если бы этим парнем был Тодд, она бы не забыла. Не смогла бы.       Жанна старалась не подавать виду, что что-то не так. Не спрашивала о Тодде напрямую. Говорила о проекте, интересовалась новостями, беспокоилась о коллегах. Родни достаточно было небольшого толчка, чтобы начать рассказывать обо всем подряд. Гарсиа слушала очень внимательно. Пыталась уловить в словах МакКея хотя бы отблеск надежды. Но Тодд не спрашивал о ней. Упоминал ее только вскользь и только, когда речь шла о проекте. И Жанна запрещала себе надеяться, запрещала себе расспрашивать МакКея. А на следующий день все повторялось.       Расследование затянулось. Гарсиа не находила себе места. Какая-то мысль упорно не давала ей покоя, но Жанна никак не могла облечь ее в слова. Все было каким-то неправильным. Следователь так и не пожелал с ней встретиться. И от Картер она знала, что с Тоддом он тоже не общался. После того, как Смит поговорил с Шеппардом и МакКеем, те стали вести себя как-то странно. Им запретили разглашать содержание этого разговора, но их молчаливых взглядов было достаточно. И хотя Картер успокоила Жанну, заверив, что настоящую причину расследования им не рассказали, Гарсиа все равно посещали приступы паранойи. То и дело ей начинали мерещиться осуждающие взгляды, шепотки за спиной. Внезапные приступы хохота проходивших мимо компаний она принимала на свой счет. И ей совершенно не нравилось это состояние.       На девятый день расследования, когда Жанна уже готова была сама пойти к следователю и хорошенько его потрясти, он внезапно прислал ей приглашение. Приведя себя в порядок, Гарсиа явилась в точно назначенное время. Едва взглянув на мистера Смита, Жанна поняла, что имела в виду Картер, называя этого человека бесцветным. Он действительно был блеклым. Из того типа людей, чьего лица не вспомнишь, даже проработав с ним бок о бок несколько лет. И это настораживало. Картер ободряюще улыбнулась Жанне. Она была как обычно серьезной, но в уголках глаз затаилась улыбка победителя. Гарсиа окончательно перестала что-либо понимать.       Разговор тек размеренно и был чудовищно скучным. Грег сверялся с показаниями свидетелей, уточнял то одни, то другие факты, при этом тщательно обходя личные темы. Все это было похоже на фарс, и Жанна поняла, что следователь пытается ее запутать и утомить, чтобы она начала совершать ошибки. Это заставило Жанну еще больше собраться. Наконец Смиту надоело играть в эту игру.       – Вы действительно любите его? – спросил он в лоб, чем огорошил и Жанну, и полковника Картер.       Гарсиа не знала смеяться ей или возмущаться. Хотелось язвительно спросить действительно ли Смит считает, что ей просто доставляет удовольствие эта ситуация. И она затеяла все шутки ради. Но Жанна скрипнула зубами и сдержалась.       – Да, – коротко ответила она и так плотно сомкнула губы, будто собиралась замолчать навечно.       Змеиные глаза Смита странно блеснули. Впервые за время их разговора на его лице отразилось хоть какое-то подобие эмоций. Аккуратненько он сбил лежавшие на столе листы в одну стопку и отложил ее. Сцепив в замок руки он пару минут изучал доктора Гарсиа, словно решая, достойна ли она того, что он собирался ей сказать. Жанна старалась ничем не выдавать своего волнения, но вряд ли его удалось скрыть от этого человека.       – Что ж, любовь – это прекрасное чувство, – наконец произнес следователь, и от его слов у Гарсиа едва не отвисла челюсть. Она перевела взгляд на Саманту и увидела, как глаза той потемнели. Словно грозовые облака затянули солнечное небо. Жанне стало еще больше не по себе.       От того, о чем дальше заговорил Грег Смит ей, захотелось сходить помыться. Он не говорил ничего грубого или возмутительного. Но когда следователь закончил, Жанне показалось, что ее с головой окунули в ушат с помоями. Смит обратил ее любовь против нее самой. Извратил ее, будто она была не более чем оружием. Жанна так боялась, что окружающие откажут ей в праве на это чувство. И вот Смит протянул ей это право на блюдечке, отравленное и изуродованное. И снова Гарсиа перевела взгляд на Картер. Знала ли Сэм о том, что на самом деле происходит? Глаза полковника дали ей ответ. Эти же глаза просили Гарсиа согласиться. Все, что от нее нужно, просто кивнуть в знак согласия. Этого будет достаточно. А потом они разберутся. Грег Смит покинет их город и, возможно, никогда уже не вернется. И все пойдет своим чередом. Главное сейчас не давать волю чувствам и принять предложение.       Простой жест дался Гарсиа с трудом. Она до хруста сжала кулаки, но кивнула, соглашаясь с предложением-ультиматумом Смита. Жанна не столько услышала, сколько почувствовала, как Картер облегченно выдохнула. Довольный таким ответом Смит передал ей папку, в которой были так называемые инструкции. Жанна в который раз скрипнула зубами, но папку приняла. Под внимательным взглядом следователя она просмотрела содержание бумаг. Все оказалось лучше, чем она себе нафантазировала. Никаких методик соблазнения рейфа или чего-то подобного. Только сценарии сотрудничества, ключевая информация, которую стоит узнать и все в таком духе. Убедившись, что Гарсиа хотя бы примерно понимает, что ей предстоит делать, Смит отпустил ее к себе.       Чувства Жанны были в полном раздрае. С одной стороны, она радовалась, что все закончилось вполне успешно для нее. Ее не ждет ни отстранение, ни наказание. Хотя, как посмотреть. Травить свое сердце, пытаясь добиться невозможной взаимности – не это ли настоящее наказание? Не говоря уже о том, что придется лгать и использовать возлюбленного не по назначению. Вернувшись в комнату, она отшвырнула ненавистную папку куда подальше. Жанне не хотелось никого видеть и ничего делать. Не зная, чем себя занять, она просто свернулась клубком на кровати и попыталась уместить в голове все происходящее.       Примерно через час к ней зашла Сэм. Жанна удивилась, что Картер не вызвала ее к себе. Саманте просто захотелось сменить обстановку и пообщаться неформально, подальше от любопытных глаз.       – Давно ты знаешь? – спросила Жанна, усаживаясь в изголовье кровати и подбирая под себя ноги.       – С первого дня. Мне показались странными его вопросы, а он не стал отпираться, – Сэм заняла противоположную часть кровати. Она выглядела очень уставшей, почти измученной. – Хорошо, что все наконец закончилось. Я только что проводила мистера Смита обратно на Землю.       – Да, хорошо. Только непонятно, что теперь делать мне, – Гарсиа не собиралась закатывать сцену. Ей стало очень жалко Сэм. Вины полковника в этой ситуации не было. Наоборот, ей пришлось в очередной раз разгребать кашу за Жанной.       – Но с чего он вообще решил, что это реально? Тодд и я… Даже не могу представить из-за чего его может вдруг потянуть ко мне как к женщине, – Жанна недоуменно почесала затылок. Все же, хоть сама постановка вопроса была ей неприятна, но на правду сложно было закрыть глаза. – Тут соблазняй, не соблазняй – он и бровью не поведет. Их у него и нет.       Сэм коротко хохотнула. Смешок вышел нервным.       – Мне Смит заявил, что пока вы мужчина и женщина – это возможно. Если честно, не представляю, что позволило ему сделать такие выводы. Но я решила воспользоваться этой ситуацией и немного подтолкнула события в нужную сторону.       В ответ Гарсиа удивленно приподняла брови. Картер настолько ошарашила ее последним предложением, что Жанна даже забыла возмутиться из-за высказываний Смита.       – Не смотри на меня так, ничего особенного я не делала. Просто дала Смиту то, что он хотел услышать. Вчера Тодд попросил меня вернуть тебя в проект. Ему не нравится, что ты прохлаждаешься, пока остальные работают, – от слов Саманты в груди у Жанны разлилось тепло. Значит он все же интересовался ей. Пусть и из-за проекта. Жанне просто хотелось что-то для него значить. – Рассказывая об этой просьбе Смиту, я опустила некоторые детали. После этого он сам пообщался с Тоддом. Не знаю о чем они говорили, Смит попросил о приватном разговоре. Но видимо Тодд прислушался к моим намекам и сказал то, что тот и хотел услышать.       – И что мне теперь делать? – Жанна не могла собраться с мыслями. До этого она думала только о том, как скрыть свои чувства к Тодду, чтобы никто ничего не заметил. А теперь от нее хотели, чтобы она чуть ли не вешалась на рейфа. Не станешь же объяснять всем что к чему.       – Занимайся проектом, в первую очередь. Если удастся создать синтетическое питание – союз сложится сам собой. Что до остального… Не пойми меня неправильно, Жанна. Я была бы рада за тебя, сложись у тебя отношения, пусть даже и с рейфом. Это нелегко принять, но я бы смогла со временем. Просто я смотрю на все реалистично. Рейфы настолько чужды нам в этом вопросе… Я не хочу, чтобы эта ситуация ранила тебя еще сильнее, но у меня связаны руки. Просто постарайся сблизиться с ним. Он уважает тебя и может прислушаться, если ты предложишь ему что-то вроде обмена опытом. В общем, любая информация подойдет. Важно показать комитету, что ты что-то делаешь, а не просто дала формальное согласие.       Саманта старалась быть тактичной, насколько это было возможно. Гарсиа понимала, что соглашаясь на этот план, она взяла на себя определенные обязательства. От нее будут ждать хоть каких-то результатов. От одной мысли об этом на душе становилось невыносимо гадко. Ей хотелось покончить с этим разговором. В конце концов, никто же не ждал, что она прямо сегодня побежит соблазнять рейфа.       – Думаю, я поняла тебя. Прости, Сэм, давай пока закончим на этом. У меня и так голова кругом. Я внимательно прочту инструкцию и сделаю все, что смогу. Но пока мне нужно просто переварить эту ситуацию.       Саманта прекрасно понимала чувства Жанны. Когда она сама только узнала о планах Смита, ей было ужасно мерзко. А ведь самой Картер не нужно было в этом участвовать. Она оставила Гарсиа наедине со своими мыслями.       Тодд подозревал что-то неладное. Утром к нему явился человек. Он был очень спокоен и вежлив. Немного скован. Коммандер понял кто он, еще до того, как тот представился. Следователь старался не выказывать своих эмоций. И с человеком бы это сработало, но рейф был куда более сложным противником. Конечно, его было не легко читать, но все же Тодд смог уловить тень страха, волнения и еще чего-то, чему никак не мог подобрать названия. Но коммандер точно понял, что человек ведет какую-то игру. И она не сулит ему ничего хорошего.       Разговор поначалу был скучен. Смит задавал однотипные вопросы, на которые Тодд отвечал односложно или вообще не отвечал. Но это, казалось, вообще не волновало Смита. Он уныло черкал что-то в своих бумагах, изредка поднимая на рейфа взгляд. И только когда Тодд начал закипать, вопросы вдруг изменились. Коммандер понял, чего добивался следователь. Отличная тактика – сначала разозлить, потом запутать, а потом уже осторожно выведать нужное. Тодд решил подыграть ему. Хотя играть практически и не пришлось. Он злился и путался. Вопросы были какие-то нелепые. Потому Тодд не сразу заметил, что все они были о Жанне. Раз за разом Смит просил Тодда описывать Жанну с разных углов. Не напрямую, конечно, но все в итоге сводилось именно к этому. Открытие привело Тодда в полное замешательство. Он так и не понял, чего добивался Смит, но разговор с ним оставил в душе Тодда неясную тревогу. Когда разговор закончился, его отправили работать в лабораторию, как ни в чем не бывало.       Весь день он ловил себя на том, что постоянно оглядывается на дверь. Стоило ему услышать приближение чьих-то шагов, коммандер отрывался от работы, чтобы увидеть пришедшего. Он знал, что это не Жанна. Ее бы он почувствовал еще до того, как она перешагнула бы порог лаборатории. И все равно каждый раз поднимал глаза, чтобы убедиться. Он ждал ее. Но она так и не пришла. И это стало для Тодда удивительным открытием. Раньше он и представить себе не мог, что может кого-то ждать. Не ради дела или развлечения. А просто потому что этого кого-то ему не хватает. Коммандеру хотелось, чтобы Гарсиа пришла и объяснила, что происходит. Неизвестность и невозможность как-то повлиять на ситуацию очень раздражали его. А еще безмерно злил МакКей. Хотя это не было из ряда вон выходящим событием. МакКей злил здесь почти всех. Но Тодда раздражало то, что тот мог беспрепятственно видеться с Жанной. И кажется они вполне весело проводили время вместе. Она знала над чем и с кем сейчас работает МакКей, но не передала ни единого сообщения через него. Будто уже вычеркнула проект и Тодда из своей жизни.       Обо всем этом он долго думал, вернувшись в свою камеру, но так ни к чему и не пришел. Тодд понял, что давно уже не был в таком раздрае, как сейчас. За последние столетия он так крепко врос в колею их неизменной жизни, что зачастую уже не ощущал себя отдельной личностью. Только частью коллектива. Пусть и руководящей частью. У Тодда были те, к кому он был сильно привязан и кому с легкостью доверил бы свою жизнь. Но скучал ли он по ним? Пожалуй, что нет. За все время заключения, он если и вспоминал об этих рейфах, то только по делу. За все годы, проведенные вместе, он просто начал воспринимать их как должное. Но жить рядом с Жанной Гарсиа было, как выразился доктор Майер, все равно что сидеть голой жопой на вулкане. Это будоражило и освежало, но в то же время постоянно держало в напряжении. Сейчас, когда Тодд окончательно перестал понимать себя, ему казалось, что стоит ему увидеть Жанну, и он найдет все ответы.       Ее принес ему новый день. Жанна вернулась. Коммандер узнал об этом еще до того, как вошел в лабораторию. Едва почувствовав ее присутствие, он ломанулся вперед с такой скоростью, что охрана едва ли не бежала рядом с ним.       Она стояла как ни в чем не бывало и беседовала с доктором Паком и доктором МакКеем. Тот же неизменный беленький халат, аккуратная прическа, легкая улыбка. Будто и не было ни признания, ни расследования, ни всех этих дней разлуки. Но когда она обернулась к Тодду, глаза выдали ее. А потом и волна эмоций достигла коммандера.       Она по нему скучала.