I Ache For You

      В груди Альфреда вились эмоции, пока он разглядывал своего лучшего друга. Человека, которого он знал большую часть своей взрослой жизни, и который внезапно выглядел таким маленьким и в то же время все таким же значимым. Ему столько хотелось сказать, услышать от Артура, почему именно он так дорог ему — «что тебе во мне нравится, потому что клянусь, я буду стараться больше». Но получить его слепое доверие вот так было и благословением, и проклятьем.              Альфред потянулся и забрал из руки Артура перечницу, осторожно поставив ее на стойку, потом встал прямо напротив. Он отвел челку Артура от его глаз, почти невозмутимо наклоняя голову, когда тот наконец поднял глаза.              — Я собираюсь поцеловать тебя. Так что можешь меня оттолкнуть.              Альфред склонил голову, его большие жесткие ладони поднялись, нежно охватив лицо Артура; большие пальцы поглаживали бледные выступы скул, пока он сосредоточился на приоткрытых губах. Веки Артура были прикрыты, почти сомкнуты, темно-коричневые ресницы трепетали в стеснении, когда они задели друг друга носами и Альфред слышимо сглотнул.              Он еще сильней изогнул шею, едва коснувшись губ Артура прежде чем прильнуть к ним в самом легком из поцелуев. Легкие воздушные звуки громко отозвались в его ушах, когда он медленно повторил жест, держа глаза открытыми и изучая лицо Артура. И он чувствовал, как теплое дыхание призрачно овевает его собственную щеку — их лица так близко, что они дышали одним воздухом на двоих.              Альфред шире раскрыл рот, дрожащей нижней губой провел по губам Артура, чуть прихватив нежную кожу губами, когда снова сомкнул их.              Это ощущалось как самый первый поцелуй; беспокойство, новизна и восторг смешивались в его мозгах, создавая коктейль эйфории, достойный самого неискушенного подростка-девственника. Как бы заклишированно ни звучало, он взаправду ощущал себя словно в ясном сне — таком красивом и совершенном, что пробуждение от него оставит разбитость и апатию.              Альфред склонил голову к другому плечу, скользнув большими пальцами за уши Артура и мягко массажируя, когда он снова свел их губы вместе, на этот раз осторожно пробуя языком. У Артура вырвался вздох, и его рот в изумлении открылся. Альфред метнулся взглядом к глазам друга в надежде уловить его реакцию. И в тот момент когда эти знакомые зеленые радужки перевели на него фокус, он почувствовал, как желание электрическим разрядом прошило все его тело насквозь.              Он всем весом подался вперед, прижимаясь бедрами и животом, немедленно вплетаясь пальцами в лохматые светлые волосы. Он голодно покусывал и облизывал нижнюю губу Артура, проникая в его рот языком и жадно пробуя — алкоголь, приправы, легкий привкус табака, который мог бы ему не понравиться, но только еще лучше напоминал, кого именно он целует. Низкий стон против воли вырвался из него, и руки больше не разбирали, где блуждают.              Как только Артур толкнул его в грудь, Альфред подался назад; раздался шлепок, когда их губы оторвались друг от друга.              — Прости. Артур, мне так жаль. Черт! — ругнулся он на себя, потянув за пряди волос.              Артур смотрел на него почти в полузабытьи, его длинные элегантные пальцы неосознанно поднялись к лицу, проводя по губам.              — Какой же я дурак, а, — стенал Альфред, стянув очки чтобы потереть стыдливые глаза и нахмуренные брови.              — Альфред, — попытался вклиниться Артур.              — Абсолютнейшая ебучая скотина, — тот продолжал самобичевание.              — Альфред, все в порядке! — повысил голос Артур. — Я не передумал! Я просто подумал, — он резко притих, когда Альфред надел очки обратно и со всем вниманием уставился на него, — если ты не будешь решительно против, возможно, если все продолжится в том же духе, стоит делать это в немножечко более комфортном положении, чем раздавив меня об твой буфет.              О.              — Т-ты сейчас хочешь это сделать?! — Альфред разинул рот, потому что ну серьезно, все развивалось с сумасшедшей скоростью. Очевидно, ему этого хотелось. Боже, ему ужасно этого хотелось. Но вот разум за событиями поспевал с трудом.              — Нет-нет, ты прав, — Артур сложил руки на груди и изогнул бровь в этой своей повествовательной манере. — Давай-ка мы оба заглянем в наши ежедневники и согласуем подходящий временной промежуток. Черт побери, Альфред, все это мероприятие само по себе достаточно безумно.              Альфред мог его понять — он собирался заняться сексом с Артуром, а не помогать ему с оплатой налоговых вычетов.              — Ладно, — его горло пересохло. Охренеть, он собирался заняться сексом с Артуром.              — Что ж, ладно, — его согласие ему же и вернули, только теперь почти таким же нервным тоном.              — Вот, — Альфред открыл холодильник, вскрыл одну из оставшихся там бутылок пива и передал Артуру. — Может, стоит… должно помочь. Расслабиться. Только если хочешь, — он довольно неловко потер затылок.              — О. Да, спасибо, — Артур согласился и прижал бутылку к груди, выглядя так же неуверенно — почти как будто ему незаконно предложили алкоголь в первый раз в жизни. Зрелище вышло чудно невинным, и от этого Альфреду захотелось обнять друга и поцеловать его в лоб. — А ты одну себе не возьмешь?              — Эм, нет, — Альфред повел плечом, чувствуя, как на его лице проступает легкий румянец. — Лучше я, знаешь, буду полностью в сознании. Я хочу помнить все.              — Тч, такой ты романтик сопливый, — Артур закатил глаза, но похоже и сам начал краснеть. — Ну, до дна, — он поднял было напиток, смешавшись от неверящего выражения на лице Альфреда. — Заткнись, — отрезал Артур.              Он долго хлебал пиво, а Альфред наблюдал, как его блестящие губы охватывают горлышко бутылки, как на шее дергается кадык, пока он пьет, и как кончик языка скользнул по губам, когда он проглотил. Альфред еле заставил себя отвести взгляд.              — Н-ну, как это было? — он адресовал вопрос высокой двери холодильника, проводя по его хромированной ручке пальцами, чтобы отвлечься. — Каким был поцелуй. Я имею в виду, для тебя, — неловко уточнил Альфред, когда почувствовал взгляд друга на своем лице.              — О, ну, это было… — Артур прервался, осторожно обдумывая свой ответ. Ожидая, Альфред ощутил порыв поводить носками своих кроссовок по полу, и Боже, да он же опустился с уровня наивного подростка на уровень робкого школьника, который на переменке заговорил с объектом своих чувств. — Это было мило.              — Мило? — Альфред снова перевел на него взгляд, поправив очки на переносице. Было ли это хорошо? С одной стороны, сам Альфред практически увидел звезды, фейерверки и всю эту типичную херню, когда он наконец-то дорвался до поцелуя с Артуром, так что «мило» звучало как легкое преуменьшение. Но с другой стороны, «мило» предполагало некоторый позитив — и было намного более предпочтительным чем «мерзко» или «отвратительно» или «пиздецки ужасная ошибка». Он был не против «мило», да.              — Да, это… — теперь Артур точно покраснел. — Хорошо целуешься, Альфред, — он нервно отхлебнул.              — Да-а?              — М-хм, — мягко подтвердил Артур, отводя взгляд и заправляя прядку волос за ухо, и Альфред с трудом поборол головокружение и дрожь, когда похвала друга проникла в его сердце.              — Так мы?.. — он указал на потолок, когда они простояли в тишине на несколько секунд слишком долго. Похоже, с окончанием предложений он больше не справлялся, но как обычно, Артур понял.              Он просто кивнул, и Альфред попытался вспомнить правила прямохождения, каким-то образом выведя их в холл и вверх по пролету слегка скрипящих ступеней. Ему хотелось взять друга за руку — вообще лучше всего было бы нести его на руках. Но разумом он понимал, что это, наверное, было бы уже слишком, а что-то темное внутри жестоко напомнило, что в реальности они вообще-то не пара любовников, и все это не слащавая голливудская мелодрама. Он, однако, отмел весь негатив на данный момент, потому что так или иначе они действовали по любви.              Они дошли до спальни и ввалились внутрь, и оглядевшись Альфред беззвучно поблагодарил всех (не) причастных святых за то, что он всего несколько дней назад сменил постель.              Артур стоял перед окном, и ранний вечер оставлял золотистый отблеск на его лице, просвечивая также его волосы. У Альфреда от притягательности картины аж сердце заныло, и пьедестал, который он построил для своего лучшего друга, стал еще немного выше.              Тот выпил еще больше пива, молча наблюдая за Альфредом, пока тот занимался включением прикроватных светильников, запиныванием кроссовок в шкаф и захлопыванием открытых дверей. Тишина становилась нервотрепкой, и ожидание тяжестью повисло в воздухе.              — Агх! Ты не можешь что-то сказать? Типа, можешь высмеять мой дурацкий выбор постельного белья, — он уличающе ткнул в Марио времен игровой классики на своем одеяле, — или скажи, какой отвратительный бардак у меня в комнате.              — Это твоя тема? — Артур загадочно наклонил голову. — Когда тебя унижают или когда тебя называют грязными именами в постели?              — Что? Нет! Нет-нет-нет! — Альфред воздел руки в отрицании, почти опрокинувшись и упав лицом в пол, когда он споткнулся о брошенное на пол полотенце. — Это не. Я не это хотел сказать.              — Пффф, — Артур усмехнулся. — Альфред, успокойся, я пошутил, — он прикончил остаток пива и поставил пустую бутылку на подоконник, где она вобрала в себя тающий свет, как зеленая призма. — Ты знаешь, что я так обычно справляюсь с жуткой нервозностью, — его руки вцепились друг в друга. — Но, — теперь он выглядел серьезно, — я не могу обещать, что это не будет стремно и неловко. Я не особо знаю, что делаю. И это ты… — он затих, уставившись в пол.              Несмотря на весь свой сарказм и отстраненные реплики, внезапно Артур выглядел довольно уязвимо, так что на этот раз Альфред позволил себе поддаться инстинктам и сократил дистанцию, чтобы обхватить его руками, взяв за плечи, и вовлечь в объятия. Серьезно, ему стоило бы привыкнуть к такому физическому контакту.              — Артур, тебя точно это устраивает? — прошептал он другу в волосы. Потому что он не особо хотел поднимать этот животрепещущий вопрос, но его сознание не позволило бы ему продолжать это — что бы это ни было — без абсолютной уверенности.              — Да, — подтвердил Артур кивком, в движении легко потершись подбородком о плечо Альфреда. — Как я уже сказал, ты значишь для меня намного больше, чем многие мои прошлые встречи на одну ночь.              Альфред взвыл от объяснения, не особо понимая, что его беспокоит больше — само упоминание предыдущих партнеров или откровенный прагматизм ответа.              — Прости, — виновато поправился Артур. — Я не хотел, чтобы это звучало настолько. так, — и он нерешительно обвил руками спину Альфреда. — Мне, наверное, стоит пояснить, что это не из-за моей слабости перед твоими щенячьими глазками. Или потому что я бы слепо хотел всего, что сделает тебя счастливым. Ты действительно особенный человек для меня, Альфред. Возможно, самый важный, — задумчиво заключил он почти для себя, Альфред только сжал его сильнее, пока они стояли в многозначительном молчании. — А что насчет тебя? — Артур прервался, сдвигаясь чтобы поднять глаза на Альфреда. — Может, ты сам позже пожалеешь об этом? Впоследствии многое будет другим.              — Нет. Я долго хотел этого.              — Что если. что если в этом не будет ничего хорошего? — Артур вспыхнул и снова стыдливо спрятал лицо. — Альфред, здесь столько сложностей…              — Не-а, не бойся, — успокаивающе протянул тот, прильнув щекой к макушке Артура. — В любом случае будет шикарно. Мы все сделаем медленно, и остановимся как только захочешь. Обещаю, — он начал оставлять поцелуи на лбу, висках, спускаясь потом вниз и приникая к губам.              Это было странное головокружительное чувство — внезапно получить разрешение на все те действия, о которых он годами жаждал без надежды. И вообще-то хотелось впечатлить того, кто это позволил.              Его любопытные руки изучали спину Артура, ощущая дорожку позвоночника и очерчивая легкие изгибы талии и бедер. Он глубоко поцеловал его, в основном навязывая свои движения, но предаваясь самому сладкому наслаждению, когда чувствовал, как Артур расслабляется и старается целовать в ответ. Если сейчас все это должно будет закончиться, то он уже получил больше чем когда-либо мог просить.              — Нам не нужно… кое-что? — пробормотал Артур, когда Альфред переместился на его челюсть.              — Да, эм, у меня в ночной тумбочке есть смазка, и я уж точно надену презерватив.              — О, — Артур отстранился и прикусил губу. — То есть, это ты будешь тем кто, гм, знаешь, вводит…              — Уф, конечно, если ты хочешь.              — Нет-нет, — Артур глубоко вздохнул. — Это ведь твои фантазии, так что я полагаю, тебе следует дать возможность делать все, что ты хочешь.              — Ох бля, — простонал Альфред, вжимаясь носом в шею Артура и чувствуя, как у него ноет в паху. — Тебе реально не стоит говорить подобной фигни.              — Так скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал, — прошептал Артур, почти наверняка не осознавая, как это не нарочито сексуально прозвучало.              — Боже, ты так идеален, — Альфред поцеловал его в плечо. — Ляжешь для меня на кровать? — и он отошел, наблюдая, как Артур выполняет просьбу.              Альфред быстро стянул свою футболку через голову и кинул ее на пол, поправляя перекосившиеся очки, чтобы продолжить смотреть на Артура. Тот тем временем полулежал на кровати, приподнявшись на локтях; его грудь вздымалась от неглубоких нервных вздохов.              Альфред облизал губы. Как ему стоило продолжать? Артур буквально находился там, где он хотел его видеть, но за эти годы в его голове появилось столько сценариев, что он даже и не знал, который выбрать. Стоило ли разыграть тот, где он налегал своим весом на Артура со спины, присваивая его и накрывая полностью своим телом? Хотел ли он его на своих коленях, проводя руками по всей его коже, пока Артур задавал темп?              Альфред переступил с ноги на ногу, ощутив, как его набухающая эрекция давит изнутри на ширинку; он явно увлекся. Хотя одно было точно — торопить события он не хотел. Потому что, как он игриво себе обосновал, технически Артур не выставил ограничения по времени, так что Альфред, естественно, собирался попытаться растянуть их совместный опыт насколько можно.              Артур изогнул бровь от внезапной смены настроя своего друга; его пальцы беспокойно зарылись в простыни, когда голый по пояс Альфред плюхнулся у края кровати на колени.              — Что ты делаешь? — тревожно спросил он.              — Я собираюсь снять с тебя обувь, — счастливо объяснил Альфред, поднял ногу Артура с пола себе на бедро и начал развязывать шнурки на его черных кожаных туфлях. — Потом я собираюсь снять с тебя одежду, — промурлыкал он.              — О, д-да я и сам могу, — Артур сел и потянулся к воротнику своей рубашки.              — Не, стой, — Альфред ухватил его запястье. — Я, вроде как, хочу это сделать, — и он мог бы выглядеть робким, если бы не был так плох в попытках скрыть свой восторг от предстоящего.              — Ладно, — Артур кивнул, опускаясь в свою прежнюю позу, беспокойно теребя пуговицы на запястьях.              Альфред поместил каждый носок в соответствующий ботинок, прежде чем аккуратно поставить их в сторону — потертая пара обуви теперь выглядела самой порядочной вещью в комнате. Его пальцы небрежно пробежались по щиколотке, подъему и внутренней части бледной ступни — немного меньшего размера и заметно более тонкокостной, чем у него самого. Хотя он бы определенно не стал вслух называть это «ножкой». В конце концов, он видел, как Артур играет в то, что он называл футболом.              Ступня Артура внезапно дернулась, и Альфред перевел взгляд вверх по его телу, обнаружив на его лице сдерживаемое напряжение.              — Извини, — тот пошевелил пальцами ноги. — Полагаю, я немного чувствителен к щекотке.              — Ничего, — улыбнулся Альфред и выпустил ногу, приберегая информацию напоследок.              Он вскарабкался на кровать и лег рядом с Артуром на бок, не касаясь, но намного ближе обычного — их ноги от колена теперь неловко свешивались с кровати. Артур медленно опустился с локтей на спину, через мгновение повернув голову так, что теперь они были лицом к лицу.              — Хэй, — пробормотал Альфред, на что Артур просто закатил глаза, привычной реакцией вызвав у него смешок, в то время как он поднял руку и погладил щеку Артура, спустившись на челюсть, нежно обводя подбородок и сладко захватывая губы.              Кончики его пальцев скользнули вдоль горла Артура, остановившись у ослабленного ворота рубашки и начав вслепую расстегивать линию белых пуговичек вниз и вдоль груди.              — Все нормально?              — Да, — прошептал Артур в ответ ему в губы; на его щеки пробирался оттенок розового.              Альфред снова приподнялся на локте, наблюдая, когда он обнажил ключицы; с каждым новым дюймом жемчужной кожи, открывшейся ему, дыхание становилось все тяжелее. Он мог почувствовать на своем лице глаза Артура, двигаясь ниже и открывая мышцы пресса; напряжение нарастало невыносимо, пока Альфред нарочито медлил. Наконец последние несколько пуговиц высвободились, и он улыбнулся, когда Артур видимо дернулся от чужих пальцев, скользнувших около его пупка.              — И здесь щекотно? — он усмехнулся, на что в ответ получил лишь выдох.              Он еще немного распахнул рубашку — тонкий белый хлопок складками осел на матраце вокруг торса Артура, и Альфред отметил, что на контрасте с черными джинсами, охватывающими узкие бедра, кожа выглядит еще светлее.              Дыхание Артура прервалось, когда Альфред провел кончиками пальцев по контурам его живота. Он закрыл глаза, чуть отдернув голову назад перед тем как Альфред обвел его сосок, и сквозь его зубы прорвался резкий шипящий выдох.               — Норм? — прошептал Альфред, и на этот раз Артур просто кивнул.              Альфред склонился и прижался губами к ключице, большим пальцем очерчивая мышцы груди прежде чем легко скользнуть по изгибу ребер на бок Артура, чувствуя, как твердые мышцы трепещут под его пальцами. Альфред вдыхал такой знакомый ему запах кожи и впитывал тепло, которое излучало тело Артура; его разум все больше затуманивался с каждым последующим вдохом. Он оторвал губы от местечка между шеей и плечом, полный намерения наблюдать в тот момент, когда положил осторожно свою ладонь Артуру на пах.              — Так норм? — его губы касались кожи на чужом подбородке.              — Да ради всего святого, Альфред, можешь ты прекратить меня об этом спрашивать? — тот чуть ли не взвыл от стыда, прикрывая глаза руками.              — Не-а, — капризно ответил Альфред, и его губы невольно расплылись в ухмылке.              Так как его в итоге не остановили, он придвинулся ближе, прижавшись к Артуру сбоку, наконец-то соприкасаясь голой кожей. Он распростер свои пальцы поверх ширинки чужих джинсов и легонько сжал.              — Ах, — Артур хватанул воздух ртом, а его руки с его глаз сместились на волосы, ухватившись за них пальцами.              — Чудно, — ободряюще пробормотал Альфред, — я хочу слышать твой голос, — продолжая поглаживать его член, он наблюдал, как рот Артура широко распахивается; его сжатые ресницы подрагивали, а между бровей пролегла морщинка. — Блин, это тяжко.              Альфред был возбужден больше, чем когда-либо в своей жизни — вид Артура, обнаженного, распростертого на его постели и желающего прикосновений, творил с его собственным телом странные вещи. И он был убежден, что эта ночь на долгие годы обеспечит его эротическими воспоминаниями для сугубо личного пользования.              Пульс грохотал у него в висках, когда он под скрип матраца сдвинулся и разместился у Артура на бедрах, упершись по обе стороны от того руками и изучая картину под собой. Артур был покрыт жарким румянцем, его открытая грудь тяжело вздымалась, руки оставались вскинутыми над головой, а глаза застенчиво жмурились. Это зрелище Альфред хотел бы навсегда запечатлеть в своей памяти.              — Хватит пялиться, — Артур укоризненно взглянул на него, тут же снова отворачиваясь и скрывая свое разгоряченное лицо в сгибе локтя. Жест оказался в равной степени милым и сексуальным, и опять совершенно естественным — Альфред даже не знал, плакать или смеяться ему от такой несправедливости.              — Прости, — в итоге он решил извиниться, — просто, понимаешь, ты так выглядишь… — он прервался, осознавая, насколько вдруг мягко и открыто зазвучал его собственный голос.              Теперь Артур повернул голову обратно и прямо посмотрел на него; их взгляды соединились впервые с того момента, как они оказались в одной постели — между ними заскользили все страхи, вопросы, уверения и ответы, и в словах не было нужды.              Ведь в конце концов это был Артур, который знал об Альфреде все, что о нем вообще можно было знать. Во всяком случае, так и было, пока Альфред не начал скрывать свои пораженные любовью мысли и неприемлемые желания, закидывая их в потайные уголки своего разума, как какой-то барахольщик. Но теперь-то Альфред был наконец открыт, и в очередной раз лучший друг стал свидетелем его души со всеми ее закоулками. И он все еще был здесь.              — Спасибо тебе, — выпалил Альфред, и неясно было — благодарит ли он за то, что друг остался, за то, что он всегда был рядом или за то, что согласился отдаться. Но Артур вроде бы уловил суть, как обычно, и погладил Альфреда по затылку, когда тот уперся своим лбом в его. И конечно же, черта с два Джонс собирался плакать, этого совершенно точно в данный момент не происходило.              — Эй, — мягко окликнул его Артур. — Куда это подевался развязный сексуальный доминатор?              — Сексуальный? — Альфред немедленно воспрял духом.              — Ой, завянь, — отбрил друг с усмешкой, вдобавок больно ущипнув его за ухо.              — Ау, ау, ау! — Альфред прижал запястье Артура обратно к кровати. — Я понял, извини, — его широкая улыбка не предполагала и тени раскаяния. — Извини, — снова пробормотал он и чмокнул Артура в губы. И это уже казалось до безумия верным и естественным.              Снова усевшись на пятки, Альфред заинтересованно обозрел пуговицу и молнию на джинсах Артура, неспешно проводя руками по его бедрам.              — Скажешь мне, если захочешь остановиться, — он сделал паузу, чтобы заглянуть в внимательные зеленые глаза.              — Знаю.              — Правда, — серьезно продолжил он. — Идея сделать что-либо, чего ты не хочешь…              — Знаю, — просто повторил Артур. — Обещаю, что что-нибудь я скажу. А теперь может быть ты приступишь уже, черт побери. В жизни не подумал бы, что ты будешь так тормозить, когда я уже согласился.              — М-мм, терпение, дорогуша, — протянул Альфред, получая неимоверное удовольствие от вида румянца, который вспыхнул на лице друга. Как интересно.              Он задержал дыхание, потянувшись к застежке. Его пальцы дрожали, несмотря на всю напускную браваду, когда он расстегнул пуговицу и молнию, открывая новый слой более мягкой ткани.              — Хех, черные? — Альфред скрыл свое желание под притворным разочарованием. — Как предсказуемо.              — Мои извинения, — фыркнул Артур в ответ. — Знал бы я, что ты будешь меня раздевать, надел бы утром что-то погорячее.              — Боже, — Альфред сглотнул, и на этот раз они оба выпали в осадок, широко распахнув глаза и отчаянно покраснев, когда в головах появилась воображаемая картинка. — Я клянусь, этот парень хочет моей смерти, — пробормотал он себе под нос и встряхнул головой, прежде чем вскочить с кровати и рывком стянуть с ног Артура тесные джинсы.               И снова он замер, воспринимая новую стадию раздетого друга — в одних черных боксерах и распахнутой белой рубашке, в окружении простынь кровати. Альфред захотел сложить перед грудью ладони, как ребенок при виде подарка, но решил оставаться продуктивным и выкарабкался из своих свободных голубых джинсов, пнув их в сторону так, что они свернулись в одну кучу с артуровыми.              — Боксеры «Капитан Америка»? Поговори о предсказуемости.              — А давай ты снова вернешься к смущению, ок? — ровным тоном предложил Альфред.              Но он тут же расплылся в широчайшей улыбке, чуть ли не светясь — потому что все это было настолько… их. Все эти шуточки, подколки и сарказм — вместе с надежной симпатией и глубоким взаимопониманием. Здорово было знать, что они все еще могут оставаться собой даже такие, раздетые до трусов и готовые сотворить какую-то глупость.              Он вскарабкался обратно на Артура, прильнув к телу под собой и твердо разместив колено между его ног.              — Помни, если захочешь остановиться…              — Да что ж такое, — Артур чуть ли не в сотый раз за этот день закатил глаза и резко притянул его за плечи, соединяя их губы в поцелуе.              У Альфреда екнуло сердце, но он тут же невольно простонал прямо в губы своему другу. Значило ли такое поведение, что Артур был нетерпеливым в постели? Ему нравилось пожестче? Похоже, Альфреду предстояло выяснить самому, и от этой конкретной мысли он прижался пахом к бедру Артура, мгновенно охваченный жаром от первого прикосновения к его растущему возбуждению. И вот теперь уже его можно было назвать нетерпеливым.              Продолжая влажно целовать подбородок Артура, он пробрался рукой под пояс его нижнего белья. С губ обоих сорвался вздох, когда Альфред осторожно обхватил член Артура длинными пальцами, просто удерживая его в своей ладони.              Альфред приподнялся, упираясь предплечьем у головы Артура, так что он мог смотреть и на его лицо, и на свою руку, которая была занята делом, скрываясь в ткани. Он мягко провел большим пальцем вдоль длины, восторгаясь тому, как Артур немного изгибается под ним, поджимая пальцы ног.              — Ты. ты уже занимался этим? В смысле, с другим мужчиной? — Артур тяжело дышал, все еще жмурясь.              — Мм, пару раз, да, — на этом он и остановился. В последний раз Альфред нашел партнера через сайт знакомств; парень был британцем, и хотя внешне вообще не походил на Артура, звучание его голоса заводило достаточно. Однако с тех пор прошло значительное количество времени — впечатление было подпорчено чувствами стыда и сожаления, и изнутри Джонса выедала вина за то, что он притворялся, что занимается этим со своим лучшим другом.              Сегодня, однако, у него было все по-настоящему, и остальные впечатления остались в стороне. Он медленно и дразняще надрачивал Артуру Керкленду, и пока это продолжалось, ничто больше не могло его расстроить. Альфред собирался насладиться своим подарком в полной мере.              — Нам стоит. я вначале доведу нас обоих, — он пытался не запинаться. — Так будет лучше, то есть, — бормотал он, все еще бережно двигая кулаком и чувствуя под пальцами зарождающийся отклик, — эм, знаешь, если кончить перед сексом…              — Альфред, — прошипел Артур, — я ведь не девственник, — выглядел он, как ни крути, именно так, подаваясь вперед бедрами и сдерживая стоны.              — Ага, знаю, — Альфред подавил улыбку, хотя друг и не мог его видеть. — Просто говорю, мне вначале надо тебя подготовить, и иначе я просто не выдержу. Серьезно, ты охрененно горяч, — он двинул запястьем энергичней в качестве подтверждения, отчего Артур издал короткий вскрик.              И он начинал возбуждаться в его руке — заметив это, Альфред ощутил головокружение от подтекста. Ведь именно он, Альфред, был причиной этого. Тем не менее он знал, что все можно еще улучшить с помощью лубриканта, так что предоставил Артуру возможность восстановить дыхание, убирая руку, чтобы дотянуться до прикроватной тумбочки и извлечь оттуда небольшую бутылочку, прихватив и презерватив.              В это время, когда его эрекция легко проехалась по животу Артура, пока он двигался над ним, Альфред решил, что они определенно пришли к тому моменту, когда одежда им вообще больше не нужна.              — Сядь-ка, — мягко попросил он, едва предоставив Артуру для этого место прежде чем стянуть с его плеч рубашку и уронить ее на пол. — И чуть назад, — он помог другу извернуться и лечь обратно, прижимая к его груди свою ладонь. — Удобно? — спросил он, сидя между его ног.              — Вполне, — Артур запустил руки в подушки под своей головой, и если бы они не договорились уже на куда более интересное времяпрепровождение, Альфред бы радостно нырнул в кровать рядышком и накрыл их одеялом.              Но вместо этого он подцепил пояс белья на Артуре указательными пальцами и медленно потянул, наконец полностью раздевая того. Его глаза сами по себе устремились между его длинных стройных ног, уставившись на изгибы и чуть более темный цвет блондинистых волос. По сравнению с тем, что Альфред подглядел во время их совместных дней в колледже, сейчас Артур был больше. Однако, как Альфред подумал, невольно облизываясь, полу-возбужденным он Артура еще не видел.              — Альфред?              — Точно. Точно, прости, — он встряхнул головой и перешел к действиям, неаккуратно стягивая свое белье и снова плюхаясь между ног Артура, с бутылкой лубриканта в руке и решительным поблескиванием в глазах.               — Твою ж налево, — пробормотал себе под нос Артур, и Альфред проследил его встревоженный взгляд вниз, к своей уже куда более очевидной эрекции.              — Да не парься, — попытался успокоить  его Альфред, поглаживая по колену. — Мы сперва тебя подготовим, все будет окей.               — Тебе легко говорить, — Артур с трудом сглотнул, потом взглянул вверх в обеспокоенные голубые глаза. — Нет, просто это все довольно необычно для меня. Я никогда…              — Знаю, — Альфред постарался унять свое неуместное счастье от мысли, что он у Артура будет первым. — Я позабочусь о тебе. Просто постарайся расслабиться, если можешь.              — Ладно, — тот выдохнул и закрыл глаза, позволяя согнуть свои колени и развести их в стороны. — Черт побери, как же неловко.              — Если тебе будет от этого легче, — выдавил Альфред, у которого мозг при виде сжатой розовой дырочки испытал временное короткое замыкание, — ты такой… то есть, ох, ты так… я не могу даже…              — Едва ли лучше, — усмехнулся Артур, тут же распахивая глаза, когда Альфред на пробу провел пальцем между ягодиц.              — Сорян, — застенчиво хихикнул тот и откинул пластиковую бутылочку в сторону, начиная размазывать и согревать прозрачную жидкость между пальцами.              Теперь он уже быстрее начал приводить Артура в состояние возбуждения, взяв более резкий ритм благодаря лубриканту, дополнительно поглаживая головку и сжимая основание в кулаке. В это же время он нежно приложил подушечку большого пальца ко входу, позволяя Артуру привыкнуть к прикосновению в этом месте и делая  мелкие круговые движения каждый раз, когда тот подергивался или ловил ртом воздух.              — Ты великолепно справляешься, — ободряюще произнес он, ощущая, что в горле пересохло. — Теперь я начну тебя растягивать, так что скажи, если будет слишком больно, ладно?              — М-хм, — Артур прикусил губу.              Одной рукой продолжая проводить по всей длине члена, Альфред осторожно приставил кончик указательного пальца к темно-розовому колечку мышц и надавил, преодолевая сопротивление и проникая внутрь.В горле Артура глухо прозвучал стон, когда Альфред проник пальцем по вторую фалангу, и он посмотрел наверх, увидев брови Артура искаженными в безошибочном выражении дискомфорта.              — Я клянусь, будет лучше, — заверил Альфред.              — Рад слышать, — процедил тот, и Альфред начал вдвое усерднее работать другой рукой, чтобы обеспечить другу возможность отвлечься.              Придушенное где-то в глубине разума Альфреда, его либидо хотело на него наорать. Он ощущал мягкое, теплое давление вокруг своего пальца и пытался не думать слишком много о том, кто это и как это приятно, и как приятно ему будет. Только его беспокойство за Артура и любовь к нему помогали оставаться сосредоточенным и медленным.              — Дай мне минутку, — Альфред успокаивал их обоих, изгибая свой палец в поступательном движении, распределяя внутри лубрикант и пытаясь найти ту конкретную точку. — Должно быть где-то здесь.              — Нг-х-аа! — Артур резко дернулся, его руки метнулись вверх и вцепились в деревянные полукружья изголовья, а бедра сжались вокруг запястья Альфреда, невольно проталкивая его глубже. — Черт, — он продолжал хватать ртом воздух, уставившись широко распахнутыми глазами на Альфреда, который, в свою очередь, кусал внутреннюю сторону щеки в попытках отключить взметнувшееся возбуждение. — Это? Это было?..              — Угум, — Альфред тяжело сглотнул, возвращая взгляд. — Говорил же, будет лучше, — и прежде чем получить какой-то саркастический отклик, который точно должен был последовать, он нежно провел кончиком пальца обратно по тому же месту, наслаждаясь тем, как Артур изогнулся и хныкнул от прикосновения.              Он мог бы часами слушать эти звуки удовольствия, наблюдать, как припухшие губы движутся, то зажатые между зубами, то округленные и выпускающие стон.              — Приятно, да? — с надеждой спросил Альфред, прильнув к внутренней стороне колена Артура, пока его руки работали в паре.              — Никогда. о черт, никогда ничего подобного не чувствовал, — признался тот сквозь сбивчивые вздохи; мышцы его живота видимо подрагивали, и предсеменная жидкость начала попадать на пальцы Альфреда.              Следующие несколько минут он помогал Артуру привыкнуть к ощущению проникновения, поворачивая и осторожно проталкивая палец глубже, используя его толстую часть, чтобы растянуть побольше.              Но было очевидно, что Артур все еще не вполне свыкся со всем происходящим; его глаза иногда прищуривались, когда Альфред менял темп или угол, и он пытался подавить стоны и вздохи в глубине горла, словно маскируя свой дискомфорт. Не особо помогало и то, что в этом у Альфреда не было никакого опыта — остальные его партнеры готовили себя заранее, а угол и ощущения были совершенно другие, когда делаешь это для другого человека. Будь у них больше времени, Альфред бы смирился и позволил Артуру кончить просто от стимулирования его простаты — что ему, похоже, к счастью нравилось — но если они собирались двигаться дальше, то его нужно было как следует подготовить.              — Артур? — пробормотал Альфред, убрав свои руки и расположив их на согнутых коленях Артура. — Я хочу попробовать кое-что, ты можешь меня остановить, но только не пугайся, ладно?              — Почему? — слегка осовело спросил Артур, прежде чем Альфред сильнее раздвинул его ноги и улегся на живот. — Что ты д.              Голос оборвался, когда язык коснулся его кожи, все попытки что-то высказать проваливались, а его тело извивалось и вздрагивало. Альфред настойчиво провел языком по входу, поглаживая  пальцами мягкую кожу внутренней части бедер.               Таким  он прежде тоже никогда не занимался, хотя видел достаточно видео и поражался тому, насколько интимным это ощущалось. Он попытался проникнуть языком в уже немного более свободную дырочку, и невольно изогнул губы в улыбке, когда от его действий Артур чуть слышно пискнул, очевидно пытаясь заглушить себя ладонью. А Альфред-то думал, что за семь лет выслушивания словесной акробатики своего друга он узнал все, но никогда еще не слышал ничего и близко похожего. Его пульс подскочил, а эрекция заныла, прижатая к матрасу, когда он подумал обо всех тех прелестных звуках, которые еще собирался открыть.              — Не могу поверить, ты. это же так. — мозг Артура очевидно переутомился, если судить по его невнятной, сбивчивой речи. Альфред посмеялся бы, не будь он уже занят, так что вместо этого он хмыкнул в знак согласия насчет безумия происходящего, прежде чем обратить весь свой энтузиазм к текущей задаче.              С бедер его руки соскользнули на зад Артура, сжав его половинки чуть грубее, чем он хотел бы и отстраненно отмечая их форму и гладкость, прежде чем развести руки в стороны и погрузиться еще ниже. Артур снова издавал звуки шокированного удовольствия, так что Альфред воспользовался возможностью ввернуть свой палец вместе с языком в поисках места, которого он касался прежде.              — Б-бляяяять! — запинаясь вскрикнул Артур, приподнимая бедра; его ноги сомкнулись на ушах Альфреда.              — Чудно, — чуть ли не прорычал тот, сдвинув очки на затылок и поднимая одну из ног Артура, сжав ее рукой с внутренней стороны под коленом и удерживая на месте. — Говори со мной.              — Ммм-н, — проныл тот вместо существующих слов, и когда Альфред взглянул наверх, он увидел, что его лицо, его уши было ярко красными и он задыхался, невидящими глазами вперившись в потолок. Джонсу ужасно захотелось поскорее увидеть это выражение вблизи.              Он добавил второй палец, и Артур вскрикнул, вздрагивая и очевидно не понимая, куда девать свои конечности в череде нахлынувших чувств — его руки то вытягивались, проезжая по простыням, то обхватывали подушки под головой или сжимали в пальцах его собственные волосы. Но Альфреда только сильнее увлекала каждая новая реакция, которую он получал.              Чуть отодвинувшись, он спрятал язык, просто наблюдая, как под неприличные влажные звуки лубриканта и их тяжелого смешанного дыхания его пальцы скользят внутри. И похоже, что Артур начал привыкать к ощущению проникновения, даже когда Альфред начал слегка разводить пальцы, стараясь с каждым новым усилием попадать в нужном направлении.              Новые вздохи и вскрики прозвучали, когда он добавил третий, и Артур вытянулся на простынях от неожиданного дополнительного давления.              — Больно? — пробормотал Альфред, проехав щекой по бедру Артура, не в силах скрыть глухой отголосок возбуждения в своем голосе.              — Не-емного, — не дыша, признал тот, подергиваясь, когда внутри него пальцы снова начали двигаться. — Но то место…              — Понял, — улыбнулся Альфред, оставив на бедре легкий поцелуй.              Он уселся на коленях между ног Артура, все еще ритмично двигая пальцами, пока другая рука сдвинула его очки с затылка обратно на место. Он хотел увидеть оргазм Артура в деталях. Бицепс и мышцы предплечья Альфреда напрягались и опадали, когда он начал в это же время водить кулаком по чужому члену, с каждым последующим стоном и подрагиванием увеличивая темп. Он смотрел на лицо, ярко-алое и ошеломленное все усиливающимися движениями, и подстраивался под вздохи и блаженные изгибы бровей.              Альфред облизнулся, потому что Артур выглядел просто идеально. Он годы ждал, чтобы получить доступ к этой самой скрытой стороне своего лучшего друга, и теперь, трогая его так интимно, он все еще ощущал себя так, как будто двигался во сне.              — О-оо, — простонал Артур, и Альфред усилил хват, проводя большим пальцем по головке члена. — Ах, я. кажется…              — Все в порядке, — тяжело сглотнул Альфред, твердо надавливая прямо на его простату.              В этот момент Артура свело судорогой и он кончил с приглушенным, почти беззвучным криком, откинув голову и обнажая белое горло, выпуская свой оргазм на самого себя и руку Альфреда. Его глаза оставались расширенными, но несфокусированными. Альфред никогда не видел ничего равно эротичного, и ведь именно он позволил этому произойти.              Несколько секунд Артур просто лежал, едва дыша; Альфред склонился над ним и продолжал смотреть, наконец-то скользнув рукой вокруг своего члена.              Он закусил губу, толкнувшись в свой все еще скользкий от спермы и лубриканта кулак, разглядывая Артура, который лежал под ним, раскрасневшийся и полубессознательный. Его собственное облегчение не должно было занять много времени — у него был стояк уже, кажется, часы. А все мелькавшие перед ним картины, и также все те непристойности, которые он делал со своим лучшим другом, уже не один раз довели его до грани. Дотянувшись до безвольной руки Артура, Альфред прижал ее ладонь к своей груди, удерживая напротив колотящегося сердца, пока он яростно дрочил, подрагивая всем телом от усилий и выпуская воздух короткими выдохами. Он кончил с глубоким глухим стоном, тяжело пролившись на бледный живот Артура.              Альфред плюхнулся на спину рядом с другом. Оба они с отсутствующим видом уставились в узорчатый потолок, пока их дыхание восстанавливалось, а лихорадочный пульс замедлялся.              — Так что. Как тебе? — он должен был спросить, нервничая, но настроенный оптимистично. Его глаза устремились к лицу Артура, а губы скользнули тому по плечу.              — Ты. серьезно? — неверяще переспросил Артур.              — Что? Это твой первый раз, когда ты, ну знаешь… Спросить не стремно, — надулся он, — не делай это неуместным.              — Я делаю? — протестующе вскрикнул Артур, с усилием приподнимая голову от подушки, отчего его волосы снова беспорядочно свесились на глаза. — Да ты сейчас само определение, нет, воплощение того, как сделать что-то неуместное. За этим только к тебе, Джонс.              — Но тебе понравилось, верно?               — Да, — Артур упрямо фыркнул и повернул голову, чтобы встретиться глазами с Альфредом, который лежал чуть ниже на подушках.              А потом он рассмеялся, и в груди Альфреда разразилось небольшое землетрясение, пробежавшее внутри легкой дрожью. Артур был таким очаровательным, когда улыбался.              — Клево, — хихикнул Альфред в ответ, — потому что есть еще несколько штучек, которые я хочу тебе показать. — и он оттолкнулся от постели, чтобы снова сдвинуться над Артуром. — Так норм? — искренне поинтересовался он, теперь их лица были напротив, когда он соскользнул ниже, прижимаясь всем телом; между животами размазывались остатки их предыдущего оргазма.              — Да, я в норме, — почти так же искренне ответил друг, хотя похоже, его самооценка еще чуть поднялась. Что было не очень-то удивительно, если учесть, как на него пялился Альфред.              — Хочу тебя поцеловать, — признался тот, жадные губы уже двигались от челюсти Артура к его рту. — Дай мне тебя потрогать, — выдохнул он, ищуще скользя руками вокруг чужой талии и массажируя бедра.              Он целовал друга так, словно это позволило бы тому понять; словно каждое движение губ и и каждый толчок языка могли передать, что это все для него значило. Все его тело гудело от горячечной энергии, пока он пытался с помощью него передать свои эмоции. Даже несмотря на то, что Артур не испытывал подобных чувств, Альфред так отчаянно хотел дать ему знать, что его любят.              Но теперь Артур вполне себе участвовал, и похоже хотя бы с поцелуями он знал, что делает. Может быть, благодаря тому, что они оба только что кончили, поцелуи теперь были довольно расслабленными и ленивыми, практически естественными — как будто они всегда этим занимались.       Мир Альфреда сузился до раскаленного потока касаний, горячей кожи, жаркого дыхания. Он ориентировался только благодаря запаху Артура и его зеленым глазам.              Толкание его бедер было достаточным сигналом того, что он был снова возбужден. Слепо хватая руками наиболее мягкие части разведенных ног Артура и внутреннюю сторону его коленей, он приостановился только чтобы натянуть презерватив.              — Я собираюсь войти в тебя, — низким от желания тоном произнес Альфред; его ресницы были приопущены, когда он сдвинулся повыше между ног.              — Этот комментарий все еще для меня или ты просто откровенно наслаждаешься, произнося подобные вещи вслух?               — Всего понемногу? — криво улыбнулся Альфред, направляя себя; их лица были в считанных сантиметрах друг от друга.              Он ощутил, как конец его эрекции проехал по входу Артура, и на секунду эти пронзительные зеленые глаза метнулись вниз, взглянув между ними, а потом быстро уставились вверх, встретив вновь сосредоточенный голубой взгляд.              — Готов? — тихо прошептал Альфред.              — М-хм, — чуть слышно ответил Артур с мелким тревожным кивком.              Альфред двинулся вперед, и одна из его рук отвлеклась от поглаживания талии Артура и скользнула вниз, охотно помогая найти направление. Головка проскользнула в мягкое тепло, и он почувствовал, как сокращающееся кольцо мышц поддается, впуская его внутрь.              Он склонил свою голову к плечу Артура, сжав веки, пока каждый сверхчувствительный сантиметр медленно проникал в плотное горячее нутро. Проникнув до конца, он вжался носом в кожу плеча Артура, когда тот вскрикнул, и секунду приходил в себя, прежде чем смог посмотреть в его лицо.              — Артур? Детка, ты в порядке? — Альфред запаниковал, замечая влагу в уголках глаз и припухшую губу, стиснутую между зубов. — Арти? — снова спросил он, поднимая обе руки и поглаживая лицо Артура с двух сторон, перебирая его золотистые волосы.              — С-стой, — выдавил тот, ухватившись за руки Альфреда, чтобы заставить замереть. — Стой, — снова прошептал он.              — Черт. Прости, мы можем прекратить. — но Артур тряс головой, хватаясь еще сильнее. — Нет? — обеспокоенно перевел Альфред. — Но я говорил тебе сказать что-то, если.              — Большой, — процедил Артур, отчего член Альфреда заныл внутри него.              — Бля, — простонал тот, пытаясь не поддаться головокружению. — Это. блин, ладно. Но если будет слишком, ты должен сказать мне, ты обещал, помнишь?              — Я справлюсь, — возразил Артур; его голос все еще звучал сдавленно, но хотя бы дыхание выровнялось.              — Ты такой упертый, — сочувственно улыбнулся Альфред, на время решив ему поверить и осторожно отводя бедра назад, упиваясь медленным тягучим движением, от которого каждый нерв в его теле воспламенился. Он поклялся, что Артуру будет так же хорошо, как ему в этот момент; он собирался дать ему самое лучшее и показать всё, на что он был способен.              Альфред нежно толкнулся обратно внутрь; для него медлительность была практически пыткой, но даже от этого рот Артура широко распахнулся, а ногти впились в кожу Альфреда там, где он схватился за него.              — А-ах, — хныкнул Артур, но коротко кивнул в ответ на молчаливый вопрос, и это было так похоже на него — быть настолько однозначно решительным даже в сексе.              Альфред начал двигать бедрами — мелкими движениями, несильно отодвигаясь прежде чем толкаться обратно, глубоко и медленно. Он чувствовал, как лишний лубрикант выжимается из Артура и блестящими каплями оседает на его собственной коже. Все, чего он касался, было горячим, липким и просто замечательным.              Это ведь реально происходило. Артур был в его постели, и он двигался внутри него. И это было намного лучше того, что он себе представлял — на самом деле это было попросту самое лучшее, что у него было. Каждый звук, который издавал его партнер, был прекрасен; обычно жесткий и мужественный голос стал выше и наполнился вздохами. Артур отдавал ему свое тело, и все, что оставалось Альфреду — принять его с благодарностью.              — Ты так круто справляешься, любовь моя, — одобрительно прошептал он, помогая ногам Артура обвиться вокруг своей талии.              — М-м, Альфред…              — О черт, — ахнул тот. — Сделай так снова — скажи мое имя, Артур, прошу. Скажи мое имя.              — А-альфред, — снова выговорил он, и бедра Альфреда замерли на миг, прежде чем толкнуться еще глубже, вызывая более громкие стоны.              — Уум-фф, — челюсть Джонса сжалась, по его вискам сбегали капельки пота и приклеивали волосы к горячей коже. — Скажи — скажи, что я делаю тебе приятно, — выдохнул он, изменяя угол в поисках простаты Артура.              — Здесь! — ахнул тот, и Альфред ощутил ответное сокращение мышц.              — Боже, прости — я больше не могу медленно. Черт, так хорошо, я ничего не могу поделать, — его бедра ускорялись сами по себе, сменяя плавные движения на глубокие, быстрые толчки.              — Ни-ичего, — Артур запинался, когда его ритмично впечатывало в постель. — П-приятно.              — Да? — тяжело дыша, спросил Альфред, и чуть не кончил от легкой подрагивающей улыбки на лице друга.              Теперь он вбивался грубо и безостановочно, наверное слишком жестко, если учесть, что для Артура это был первый раз. Но логическая часть мозга давно уже передала контроль животным желаниям его сильного тела. Он хотел быть ближе, глубже и двигаться так быстро, как только возможно. Его нервные окончания горели с головы до кончиков пальцев ног.              Его яйца начало подкидывать, и они шлепались о задницу Артура, и у Альфреда легонько ныла поясница от усилий; матрац под ними безостановочно скрипел, а изголовье стукало о стену.              — Ты так хорош, — прорычал Альфред.              Стоны Артура были короткими, но громкими, и они все учащались одновременно с тем, как Альфред увеличил темп. Его трясло, и на ключицах выступили крошечные капельки пота — Альфред слизнул бы их, если б это было возможно сделать, не прерывая ритм.              — Я хочу, чтобы ты кончил, — твердил Альфред, расплетая пальцы одной руки из волос друга и обернув их вокруг его члена. — Я хочу, чтобы ты кончил для меня.              Он дрочил Артуру в темпе своих быстрых толчков, и его плотный член вбивался в него, проезжая по простате. Голос Артура стал хриплым и почти беззвучным, и Альфред знал, что скоро это произойдет.              Он нарочно всматривался в лицо Артура, когда его губы распахнулись, а брови взметнулись вверх, скрываясь под влажной челкой. Альфред чувствовал, как отчаянно пальцы вцепились в его предплечья, как стройные ноги стискивают его бока. Но все, на чем он мог сфокусироваться — краснота, которая расцвела на скулах и переносице, и то, как расширились зрачки, пока его сотрясал оргазм.              «Я люблю тебя», — подумал Альфред. Он не сказал этого, только прижался поцелуем к все еще хватающим воздух губам Артура, когда наконец отпустил себя.              Он чувствовал, как стенки внутри подрагивают в послеоргазменном шоке, и финальная волна адреналина прошла через него насквозь, пока он крепко сжимал Артура, зажмурившись от растущего пьянящего удовольствия, которого он ждал.              — А-артур-рр…              Его дыхание замерло, когда он толкнулся внутрь лучшего друга так глубоко, как только мог, и воздух вылетел из него с воздушным стоном, пока он двинул бедрами еще три или четыре раза сквозь оргазм, выжимая из себя все до последней капли. Его тело стало безвольным, мирным и безмятежным, пока Артур все еще лежал под ним, хватая воздух.              Альфред скатился с него, когда тот начал ерзать, но далеко не отодвинулся. Он только отвернулся, стягивая и избавляясь от презерватива, и тут же плюхнулся обратно на матрац, удовлетворенный и счастливый, ощущая легкое головокружение.              Он посмотрел на Артура уголком глаза и поблагодарил свою счастливую звезду, Бога всех, кто бы ни услышал. Он никогда не чувствовал такого единения, не ощущал себя таким открытым и честным перед кем-то еще. И тот факт, что Артур смог позволить себе быть настолько абсолютно уязвимым, порождал в груди Альфреда тающий ком эмоций, похожий на теплый сладкий мед. Ему так повезло встретить Артура и считать его своим лучшим другом.              — Как ты себя чувствуешь? — спросил Альфред, когда друг заметил его взгляд.              — Я в порядке, — немного сонно заверил тот, — но спасибо, что спросил.              Артур поправил подушку, чуть взбивая ее и сильнее подпихивая под голову. Он немного покрутил шеей и с небольшим хриплым зевком закрыл усталые глаза.              — Так ты останешься? — спросил Альфред.              — Что, выпинываешь меня? — друг приоткрыл глаза, уставившись на него с притворным скептицизмом.              — Нет, нет, конечно нет, — Джонс хихикнул, поворачиваясь на бок и приподнимаясь на локте так, что он мог широко ухмыльнуться Артуру, все еще в послеоргазменной эйфории. — Я рад. Я хочу, чтоб ты остался. Здорово, что и ты хочешь.              — Боже, — пробурчал Артур, позволив своим глазам снова закрыться, и выпустил воздух через нос. — Утром ты будешь невыносимым, не так ли?              — Ага, возможно, — он улыбнулся.              — Ты будешь свистеть, — заранее осудил Артур, голос его уже начал звучать немного невнятно от утомления.              — Хм-м, — самодовольно подтвердил Альфред, борясь с желанием потрепать волосы друга. — Я собираюсь встать реально рано и сделать нам завтрак. Может, блинчики — или бекон с яйцами, без понятия. Но я люблю свистеть во время готовки. Когда я счастлив.              — Это мило, — пробормотал Артур.              — Эй, — тихо позвал Альфред, на что Артур только чуть слышно хмыкнул в знак того, что слышит. — Ничего если я, эм, придвинусь поближе? — он легонько провел костяшками пальцев по чужой руке. — Похоже, я люблю пообниматься после того, как занимаюсь любовью.              — Ладн, — прозвучал едва осознанный ответ.              Джонс сдвинулся грудью к плечу Артура, его пальцы нерешительно пробежались по бедру и вверх. Он охватил рукой ребра, уже поднимающиеся и опускающиеся в ровном сонном дыхании. Им все еще нужно было обсудить некоторые вопросы, хотя честно говоря, Альфред бы с радостью предоставил вещам наладиться самим по себе. Он реально не был из тех, кто добровольно проговаривает все вслух.              Он был рад, что они сделали то, что сделали, и ни на что в мире не променял бы такие впечатления. Однако он не мог перестать спрашивать себя, мирно погружаясь в сон и держа Артура в своих руках — действительно ли произошедшее вывело из его системы эту непрекращающуюся тягу, или только глубже запрятало ее ему в сердце.