Раздевалка после окончания занятий в школе всегда пустует. Со звонком все торопливо забирают вещи, и схватив домашнее задание, выбегают на улицу, со сладостным чувством облегчения.
Однако блондинка, оказавшаяся в пустом помещении, поджав губы, не двигается с места, облюбовав скамейку.
Хлоя в которых раз глядит на блестки чехла своего смартфона. Яркий экран, не показывающий нового сообщения, жутко раздражает. Потому что нет его, нового сообщения.
Несмотря на то, что Одри Буржуа осталась в Париже, это совсем не означало того, что теперь она полностью посвятит себя семье, как на это втайне надеялись мэр и его дочь.
Совсем наоборот, теперь женщина весь день разъезжала по модным домам, возобновляя старые знакомства с дизайнерами, знаменитостями Парижа, и просто иногда прохаживаясь по модным бутикам, таким образом отдыхая. В одиночестве.
Статьи для своего журнала она писала глубокой ночью, попивая горячую чашку эспрессо, завалив личный кабинет Андре Буржуа своими вещами в Гранде. Мужчине пришлось перевезти большую часть бумаг и документов в мэрию. Распоряжение от Одри, сделать ей свой офис было услышано, но пока не определено, где его можно было бы обустроить.
Несмотря на всё это, Хлоя могла хоть как-то видеть мать. По утрам, к невероятной радости блондинки, женщина, одетая и собранная, соизволила сойти вниз, и села за пустующий стул, предназначенный ей.
Пожалуй, кроме этого, вечерами Одри тоже была в Гранде (ночь, которая проводилась за написаниями статей, шла не в счёт. Заходить в кабинет мадам Буржуа было крайне опасно). Женщина восседала на красном угловом диване и висела на линии с Нью-Йорком, отдавая бесчисленные распоряжения работникам своего журнала. Хлоя в такие моменты, располагалась в дальнем углу, поджав под себя ноги, сидя тихо, как мышка и наблюдая за матерью, за движениями её рук, корпуса, смещением положения ног. Хотелось прижаться хотя бы на секунду к её груди, почувствовать её тепло и запах, ощутить мягкие материнские руки на себе.
Вместо этого приходилось судорожно сжимать в руках любимого желтого медвежонка, от которого не было никакого толка.
Все одноклассники уже как полчаса разбежались по домам, даже верная Сабрина рванула к отцу на работу, чтобы вместе отправиться домой. Адриан, которого одного из самых первых забрали на машине, предложил подбросить её до отеля, но девушка отказалась, заверив что родители вот-вот заедут за ней, и они отправятся на закрытый показ одного модного бренда.
Судя по стуку настенных часов, пробивших пять часов, на показ ей было не суждено попасть.
Телефон пиликнул, сообщая о новом пришедшем СМС. Отец предупреждал о пробках на дороге, заверяя о том, что за ней скоро приедут.
Хлоя залезла в Интернет, убедившись что на красной дорожке в прямом эфире позирует никто иная, как её мать, склонила голову вниз, сжав плечи двумя руками.
«И чего это ты ожидала? Что она действительно вспомнит о тебе?» — мысленно упрекнула она себя, вызвав прилив жалости к собственной персоне. Предательские слёзы все же покатились по щекам, наверняка размазывая тушь и тональный крем. И какой смысл в этом параде? Девушка со злостью трет рукой по губам, окончательно испортив помаду и весь макияж, и прижимает ладонь ко рту, пытаясь подавить предательский всхлип.
Как назло, дурацкого медведя под рукой нет, и сцепив руки друг в друга, Буржуа впивается длинными острыми ногтями в собственную мягкую кожу ладоней, оставляя кровавые полумесяцы. Лучше чувствовать физическую боль, чем умирать от душевной в этом дешёвом заведении.
Телефон все ещё включен и на открытом прямом эфире Надья Шамак продолжает демонстрировать интервью модного критика и нового молодого дизайнера, чья коллекция будет представлена сегодня.
Реплики матери заставляют сжаться сильнее.
— Одри, вы серьёзно нацелены на новое поколение, — доносится голос телеведущей, — Чего вы ожидаете от юных талантов?
— Никакого дилетантства, — ей высокомерно заявляют, — В последнее время все сдулись. Ни одной впечатляющей коллекции, линейки со звездами полное убожество. Даже Габриэль не впечатлил.
— Вы бываете почти на всех модных показах знаменитых брендов: Габриэль, Шанель, Диор, Версаче… Как вы все успеваете, Одри? Управлять редакцией журнала, бывать в парижском свете и уделять внимание семье? Мы давно не видели вашу дочь, Хлою. Она полностью посвятила себя учебе и супергеройству? — Шамак давит на больное.
Хлоя сквозь вырвавшиеся рыдания уже не слышит ответ мадам Буржуа. Как и тихий скрип двери, оповещающий о том, что она все-таки не одна.
— Это не стоит твоих слёз, Хлоя, — кто-то мягко тянет блондинку на себя, и Хлоя, полностью утопившаяся в своём горе прижимается к узкому плечу, — Все пройдёт.
— З-з-за что? — отчаянно выкрикивает девушка, пальцами сжав мягкую на ощупь футболку, — П-почему она так см-м-мной?
Её мягко поглаживают по спине и блондинка горько рыдает, выплёскивая все эмоции, скопившееся в ней. Кто сказал что быть высокомерной стервой не тяжело? Как легко называть её такой, будучи какой-нибудь Альей Сезер.
Когда девушка слегка успокаивается, мягкий голос продолжает:
— Я не знаю, Хлоя. Люди разные. Мягкие, веселые, и холодные, сдержанные. Но сердце есть у каждого, и верю в то, что у всех оно доброе. Просто не все показывают этого.
— Даже Бражник? — из уст дочери мэра невольно вырывается короткий смешок. Плакать уже как-то не хочется, но отстранятся из теплых объятий нет никакого желания.
— Не напоминай мне о нём. Моя извечная головная боль, — стонет девушка, и блондинка замирает на мгновение.
— ЛедиБаг, это ты?
— Я, — следует спокойный ответ, — Не смотри на меня, я без трансформации.
Хлоя кивает, продолжая прятать лицо на груди девушки.
— П…прости. Не знаю, что на меня нашло.
ЛедиБаг вздыхает.
— Ничего страшного. Я выключила твой телефон, если что. Просто иногда твоя мать такая…
— Невыносимая? — подсказывает Буржуа, — Да, у неё сложный характер. И она очень занята.
— Именно поэтому ты, вся в слезах, сидишь здесь, в абсолютном одиночестве. Где твоя подруга?
— Сабрина побежала к отцу на работу. Кажется, у её мамы день рождения, — приглушённо отзывается блондинка, вдыхая легкий запах ЛедиБаг.
— Хм. Значит, тебя никто не забрал?
— Я думала что на показ мы поедем с мамой вместе, но…по видимому она решила, что я буду лишней, — сдавленно отвечает Хлоя, — А как ты оказалась здесь?
— Были дела. Услышала твой плач, и вот я тут.
— Прости меня.
— За что? — кажется, героиня удивлена.
— За эту истерику. Я ведь Квин Би, а герои должны быть сильными.
— Хлоя, — мягко произносит девушка, — Слабые люди не могут плакать. Слабости — признак горящего сердца. Ты в первую очередь человек, дочь, которая жаждет материнской ласки и заботы. Не приплетай к этому геройство. В битве с Маледиктатором ты доказала мне и всему Парижу, что являешься достойной героиней.
— О, ЛедиБаг, — всхлипывает блондинка, — Спасибо. Спасибо тебе.
В тишине раздевалки слышатся чьи-то шаги и дверь распахивается:
— Девочки? Что вы тут делаете? — громко звучит голос охранника, — Там подъехала машина мэра.
— Спасибо, месье, — благодарит ЛедиБаг, — Хлоя сейчас подойдёт.
Мужчина хмыкает и уходит.
— Я сейчас тебя отпущу, а ты закроешь глаза и ровно сядешь, — Хлоя послушно позволяет героине отстранится и слышит, как та заходит ей за спину, поправляя растрепавшийся светлый хвостик. В области сердца невольно теплеет от проявления такой заботы, — Я оставлю тебе влажные салфетки. Не думаю что мэр оценить твой вид.
— Ох, прости! Я наверняка испортила твою одежду.
— Ничего страшного. Ты дороже каких-то тряпок, — смеётся девушка.
— Я хочу, чтобы ты кое-что поняла. Никто не достоин твоих слёз. И плакать не стыдно. Ты потрясающая девушка. Я уверена, что твои родители любят тебя. И твоя мама тоже.
Хлоя твердо кивает и тянется за упаковкой салфеток.
— Удачи, Королева.
***
Громкий стук в дверь заставляет коротковолосую женщину недовольно сморщить носик, отвлекаясь от ноутбука.
— Да какого…? Я просила меня не беспокоить! — Одри направляет гневный взгляд на дверь, — Ты…
— Уволена? — дергает плечом Хлоя, — Я у тебя никогда не работала.
— Карол… Хлоя, — поправляется женщина, — Что ты здесь делаешь?
— Уже достаточно поздно, — заявляет девушка, — И ты долго здесь сидишь. Поэтому я решила, что тебе, — она слегка приподняла руки демонстрируя поднос, — Нужен небольшой перерыв.
Не обращая внимания на распахнутые глаза матери, блондинка дефилирует к столу, укладывая туда маленький фарфоровый чайник, пару тарелочек с пирожными и две чашечки.
— Я пью кофе, — заявляет мадам Буржуа, собираясь вернутся к работе, но останавливается.
— Не в этот раз, — просто говорит дочь, и аккуратно подхватив чайник, разливает чай, — У меня, конечно, тоже много дел, но сначала стоит немного расслабится. Кипа бумажек и всяких модных статей может и подождать.
— Пф, это уж точно не может ждать, — отвечает Одри, но не так уверенно, как хотелось бы. Внимание приковывают сладости и аромат из горячей чашки, — Ну ладно, одна чашка погоды не сделает.
Внутренне возликовав, Хлоя усмехается и садится напротив. Первой начать разговор она не собирается.
Потому что мама точно сейчас что-то скажет.
— Я думала, ты сейчас пойдешь спать. Разве ты не сделала домашнее задание?
— У меня есть люди, которые этим займутся. Сейчас я уже свободна, так что да, позвоню Адрианчику или Сабрине, а потом, наверное пойду спать.
— Хм.
— В любом случае, что-то мне подсказывает, что в скором времени у меня появятся более важные дела, чем все это, — оставив недопитую чашку, Хлоя поднимается с места, — Долго не засиживайся. Спокойной ночи.
Окрик заставляет её обернутся, стоя в дверях.
— Спасибо за чай. Спокойной ночи.
Девушка кивает и закрывает дверь.
На кровати в собственной спальни лежит коробочка, перевязанная желтой ленточной, внутри которой оказывается пирожное с фигуркой пчёлки.
и записка от Божьей Коровки.
Отличная работа, Квин Би.
