Don't leave

POV Вонхо После того, как Кихён уснул я вышел из спальни, тихо прикрыв за собой дверь. На кухне сидел до сих пор вне себя от пережитого Минхёк и судорожно запивал печенье валерьянкой. Заметив моё появление в кухонном проёме, он заговорил первым: — Как там Кихён?.. — Он уснул, — сказал я, присаживаясь напротив Мина. — А теперь объясни мне всё по порядку. Что у вас там случилось, что ты позвонил мне и попросил принять у себя вас с Кихёном? Ли немного замялся. Было видно, как он пытался подобрать нужные слова, но это ему давалось с большим трудом. Спустя некоторое время он таки поднял свой полный боли взгляд на меня и как-то грустно заглянул в глаза. — Я, правда, не знаю с чего начать. Я надеялся на то, что док скажет, что метка Кихёна просто один случай на миллион и в этом нет ничего опасного, но я ошибался. — Да что такого мог сказать вам этот док, что, появившись на пороге моей квартиры, вы оба больше смахивали на живые трупы? Слава богам, ты хотя бы мог истерически что-то кричать в отличии от еле дышащего Кихёна. Ты хоть представляешь, как я испугался за вас обоих и за ваши жизни? — я не мог больше смотреть на жалкие попытки Минхёка найти правильные слова, вполне описывающие всю ситуацию. — Не повышай тон голоса, разбудишь же его, — с укоризной сказал Мин, и мне тут же стало стыдно за свою несдержанность. Тем временем он отпил ещё валерьянки вперемешку с водой и продолжил: — Это достаточно длинная история, так что усаживайся поудобнее. Я послушал его и, положив подбородок на скрученную в кулак кисть руки, приготовился внимательно слушать собеседника. — Док позвал меня в свой кабинет и вкратце пересказал мне их разговор с Ки, когда тот вышел в коридор с лицом, которое не выражало ни единой эмоции. Тогда-то я и заподозрил, что что-то не так, — он нахмурился и отодвинул уже пустой стакан подальше от себя. — Первое, что я услышал это то, что надежды на хороший исход появления его метки можно забыть. В грудной клетке сердце неприятно защемило и моё лицо искривилось в соответствующей гримасе. Я всё-таки надеялся на положительный исход, как, наверняка, и сам Кихён. Но теперь стоило отбросить это и продолжать слушать Минхёка. — К сожалению, и для тебя как для соулмейта Кихёна тоже нет хороших новостей, — Мин тяжело вздохнул, — Кстати, пока не забыл, доктор Ким хотел бы взглянуть и на твою метку, чтобы убедится в своих утверждениях на все сто процентов. — Хорошо, я подумаю над этим и перезвоню ему позже, — ответил я. — Продолжай. — Так вот, всё крутится вокруг необычной метки Ки, как ты уже мог догадаться. Даже «смертельно-опасной метки», как её назвал док, — моему удивлению и непониманию не было границ и, заметив это, он виновато сказал: — Прости, мне нечем тебя утешить. — Господи, Мин, не томи, ближе к делу. — Как скажешь, — он потёр бровь и взглянул на меня. — Доктор Ким сказал, что метка Кихёна относится к типу неизученных меток соулмейтов и таких случаев уже насчитывается около тысячи в их базе данных. Дело в том, что его метка вырабатывает особо опасный пигмент, когда его соулмейт, то есть ты, находится рядом. Этот пигмент поглощает его жизненные силы и активируется большим выбросом в кровь адреналина, и пока ты рядом, для по уши влюблённого Кихёна это неизбежно. А если случится переизбыток адреналина, то соответственно и выработка пигмента увеличится в разы, что нанесёт непоправимый вред здоровью моего брата. Сначала пигмент заберёт его энергию, потом здоровье, а вскоре и жизнь. В конце док сказал, что это не излечимо и, скорее всего, возможен фатальный исход... Последние слова он еле выговорил. Его глаза были под завязку наполнены слезами, и он пытался скрыть их от меня своими ладонями. В тот момент я ощутил невыносимую тяжесть в районе грудной клетки и сильную боль от того, что знал, что я не могу сделать Ки лучше, а наоборот являюсь причиной его страданий. Я начал понимать его чувства и тогдашнее странное поведение. И мне стало не по себе. Если бы я не ворвался в его жизнь, то, возможно, этого не произошло бы. Тогда втайне от них с Минхёком я затаил чувство вины, которое полностью поглотило меня. Я не сумел пошевелиться, теряясь в собственных мыслях и обжигающих душу чувствах. Мин подошёл и похлопал меня по плечу, всё так же скрывая за ладонью покрасневшее от подступивших слёз лицо. Это было толчком к тому, что я вернулся к реальности. — Мне жаль… — выдавил я из себя. А после сорвался на истерические крики, вскочив на ноги, ударившись бедром об стол. — Мне очень жаль!!! Почему именно он? Пусть лучше умру я! Он же ещё такой молодой… у него вся жизнь впереди. Что я могу сделать ради его спасения??? Я взглянул в местами покрасневшие глаза Минхёка в поисках ответа, но он отвёл свой взгляд и попросил успокоиться. Неужели он уже смирился? — Мне нужно всего лишь не видеться с ним, так? Я смогу скрываться и игнорировать Кихёна ради него самого же. Уеду в другой город и оборву все связи с ним. Передай ему, что я больше не хочу продолжать наше общение и уезжаю из Сеула. Видимо, Мин и сам подумывал о таком решении этой проблемы. Под немой кивок я развернулся в сторону дверного проёма и увидел застывший тёмный силуэт. «Нет, только не сейчас» — пронеслось у меня в голове, когда я услышал тихий всхлип и до боли родной голос: — Ты… ты обещал не покидать меня, — я слышал в нём нотки обиды и лёгкой ненависти, которые разрывали моё сердце на мелкие кусочки. — Как ты можешь вот так уйти?! — Прости, это для твоего блага, — я шмыгал носом, потупив взгляд в пол, и почти проскользнул между силуэтом и стенкой в коридор, как вдруг мой рукав обволокла цепкая хватка Кихёна. — Пожалуйста, не уходи, — он слёзно молил меня, а я готов был разорваться на части лишь бы не чувствовать эту ноющую боль расставания с любимым человеком. — Останься со мной, прошу… Из моих глаз брызнули слёзы. Я проклинал себя всевозможными словами, когда вырывался из его хватки и выбегал на лестничный пролёт, хватая собранный вчера рюкзак. Моё сердце разбилось об холодные бетонные ступеньки, пока он кричал мне в след и просил остаться. Я готов был упасть на колени и молить о прощении, слыша вой раненного зверя, который издавал Кихён, захлёбываясь собственными слезами. На бегу я пытался закрыть уши, чтобы не слышать этого. Но его стоны и вопли эхом звучали в моей голове. Пробегая мимо старых многоэтажек, я оглядывался назад. Очередные струи слёз стекали по моему лицу, затуманивая зрение, и я не мог сдержать их. Я забежал в первый попавшийся автобус, даже не смотря на то, куда он меня привезёт. Всё моё тело воспроизводило крупную дрожь, поэтому я выбрал пассажирское место у окна в самом конце автобуса, чтобы успокоиться и не привлекать лишнего внимания. Но нет. Люди смотрели на меня, как на сумасшедшего и я предпочёл не обращать внимания на взгляды полные отвращения или же интереса обращённые в мою сторону. Хорошо, что в такое позднее время народу здесь было не много. Я отвернулся к окну и начал вытирать своё мокрое лицо рукавом домашней толстовки. Уже было всё равно, что я выбежал в том, в чём по дому ходил. Пытался перестать всхлипывать, но недавний перенесённый стресс не хотел проходить так быстро. Сидящая справа женщина спросила, что случилось, но я был не в силах связать даже пару слов, поэтому глупо кивнул и продолжил стирать размазанные слёзы. Снаружи начался дождь. Только этого и не хватало, я не брал зонт. Одно хорошо: к тому моменту я уже успокоился и начал размышлять трезво, придумывая дальнейший план действий. Подъезжая к вокзалу, автобус остановился, и люди поспешно начали выходить из него. Я был рад, что я смог добраться сюда на первом попавшемся автобусе. Дождь и не думал заканчиваться, зато теперь на улицах стало пахнуть мокрым асфальтом. Вдохнув этот до мурашек по коже приятный запах, я быстро направился в билетную кассу, чтобы купить билет в Инчхон. Там жил мой давний друг детства, и я собирался пока пожить у него. Мне повезло, ведь поезд в Инчхон отправлялся через 15 минут. Стоя в зале ожидания поездов, я начал перепроверять содержимое рюкзака. Телефон, зарядка, деньги, документы, наушники, небольшая аптечка, вещи и прочее — изначально я готовил это для поездки на море, а вот оно как получилось. Но всё на месте, можно было ехать. Скоро я услышал шум моего подъезжающего поезда. Спохватившись, я вышел на нужную платформу, чтобы не пропустить его. А вот и сам поезд показался. Когда тот остановился я подошёл к своему вагону. В душе по прежнему витала тоска по одному человеку, которого, скорее всего, я больше не увижу. Я устал повторять, но мне так жаль, что всё закрутилось и произошло именно так. А что я мог поделать? В последний раз оглянувшись на ночной Сеул, я подавил в себе приступы печали и грусти, которые комком в горле застряли, казалось, навсегда. — Прости, Кихён-а. Как же я хочу знать, что ты понимаешь, что я делаю это всё ради тебя… — с этими словами я вошёл в вагон плацкарта и сел на своё оплаченное место, тоскливо поглядывая в окно. За каждым деревом мне мерещился ты. Я всё ещё надеялся попрощаться с тобой, Ки. Но когда за окном показался знак с надписью «Вы покидаете Сеул.» я будто вернулся в реальность. Уже ничего невозможно вернуть, я выбрал свой путь. «Знай, что, не смотря ни на что, я буду продолжать любить тебя. Надеюсь, ты когда-нибудь простишь своего эгоистичного соулмейта. Прощай, Кихён. Я уже скучаю по тебе.» Нажав кнопку «отправить», выключаю телефон и опираюсь головой об холодное стекло. Не хотелось ни о чём думать, но как на зло в моей голове снова всплыли последние его слова. Я знаю, что поступил ужасно и никогда себя за это не прощу. Свою квартиру я отдал в распоряжение Минхёку, она мне уже не нужна, ведь я больше никогда туда не вернусь. Извинения за потрёпанные нервы? Да, именно так я это и объяснил ему, а после сбросил трубку. Поезд углублялся всё дальше в непроглядную тьму ночи, поспешно увозя меня подальше от города, в котором я жил около 7 лет. Я оставил там всё, что имел и всех, кого имел. «Так будет лучше, — успокаивал сам себя. — Всё ради его спасения.» Вот так всё бросить ради жизни любимого человека… Безумный поступок с моей стороны, не так ли? Но разве любовь — это не самое настоящее безумие? END POV Вонхо