Вопреки

Он не сводил глазу с пленников, ровно как и сказал Вирмурнир, а каждую минуту он оборачивался, чтобы удостовериться, что меч никуда не сбежал. Эльфийка и полурослик сидели смирно, только изредка броско глазея в его сторону. — Не мог бы ты чуточку оттянуть рычаг под столом? Совсем руки затекли, — заговорила эльфийка спустя несколько минут после ухода Вирмурнира. Зарзамат сделал жест, заставляя рычаг сдвинуться и давая узникам больше свободы. "Идиот — упрекнул себя Зарзамат — а если Вир прав?" — "Тогда на твоём погребении он сможет бросить излюбленную фразу вашего брата: "Вот я говорил, а ты не верил"" , — поспешил ответить молчавший до этого глас. — У нас не было случая представиться, могу узнать твоё имя? — Стоит ли? — попытался сохранить холодный тон Зарзамат. — Почему нет? Пока мы в одной лодке, в любом из смыслов. — Не похоже на то. — Брось, что такого в именах? Не истинное же имя в конце концов называешь. Я вот Кассандра, а это, — она кивнула на полурослика, тот позвенел цепями, — Роб. "Истинные имена — подумалось ему — она знает о истинных именах, значит всё же маг, ожидаемо", — последнее слово в унисон с ним повторил и Голос, что всегда его раздражало и от чего он нахмурился. — Что-то не так? — Нет, всё в порядке. Зарзамат, вот моё имя на всеобщем. — А есть не на всеобщем? Понимаю. В комнате повисло минутное молчание. — Что с твоим глазом? Зарзамат вспомнил, что не поддерживает иллюзия и поправил повязку. — Слеп на один глаз. — Это врождённое или... Зарзамат обернулся на неё. — Мне кажется, это лишнее. — Ох, прости, я не хотела. Он смолчал. "Не позволяй заговорить себе зубы" — "Уже позволил". Следующие пять минут прошли в тишине, никто более не пытался заговорить и единственным выбивающимся из общего фона звуком было бряцанье цепью. Зарзамат заранее услышал шаги Вирмурнира и был готов когда тот влетел в комнату и притянул его за руку к себе. — Ки'ин без сознания, ключа нигде нет, Горт мёртв. Он сложил руки на груди и прикусил губу обдумывая полученную информацию. — Что теперь? — Теперь разбивай витрину, забирай меч и разнеси это судёнышко, только дай мне время, чтобы я успел вынести его подальше. Зарзамат растерянно кивнул и Вирмурнир стрелой вылетел из трюма. Тифлинг тяжело вздохнул. — Зарзамат? Что вы собрались сделать? — Вам лучше уходить, — с задержкой ответил он не оборачиваясь. — Корабль скоро пойдёт на дно. — Потяни за рычаг ещё чуть-чуть и я смогу взломать замок, — вставил полурослик ободрённым голосом. Когда представленный Робом полурослик смог свободно шевелить руками, он достал из внутреннего кармана одежды набор отмычек и разложив его на полу стал неспешно подбирать нужную и спустя несколько минут вскрыл свои оковы и приступил к кандалам эльфийки. — Мы телепортируемся, можем подождать тебя. — Нет нужды, а теперь — прочь. Кассандра достала из подсумка пожелтевший свиток и начала зачитывать слова заклинания, пока полурослик хватал книги с полок. Зарзамат ударил локтем о стекло заставляя его покрыться трещинами, потребовалось ещё два удара, чтобы оно раскололось. Зарзамат глубоко вдохнул и приготовился, он был готов к чему угодно, путь даже к удару молнии, важно лишь то, что они сделали это, он схватился за рукоять меча и... не почувствовал ничего. Он ещё какое-то время сжимал его в руке держа перед собою, он чувствовал волну взявшую начало глубоко внутри, но со временем захлестнувшую каждую йоту тела, ярость проникла в каждую фибру души и вулканом вырвалась наружу. Сначала отнялись руки, потом ноги, ещё через секунду он понял, что совсем утратил контроль над собственным телом. Он увидел своё отражение в осколках витрины — сквозь повязку на левом глазу явственно вырисовывался пылающий фиолетовым глаз с чёрным зрачком. Зарзамат зажёг в руках пламя и развернулся на месте. Глаза полурослика округлились и вылезли из орбит, эльфийка продолжало быстро читать заклинание. Зарзамат сомкнул горящие ладони и красное пламя вырвалось на свободу высвобождая всю свою разрушительную мощь приданной ему формы. Волна пляшущих языков закружилась в своем роковом танце и заполонила собой каждую часть корабля, Зарзамат чувствовал этот жар, но он не приносил боли, он воспринимался как данное. Судно затрещало и наклонилось набок, послышался удар, корабль начал расходиться по швам и когда пылающий танец достиг своего апогея, стихия оглушительным взрывом разнеслась по округе, выставляя свою разрушительную природу напоказ и угасла, исчезла, оставив свой отпечаток на теле города. Жар спал, подул морской бриз, сердце грозилось напуганной птицей вылететь из груди, но сейчас оно было ему чуждо. Они поменялись местами.