Между двух огней

       Обезумев от ужаса, я начала дергать руками и ногами. Прозрачная ледяная вода сводила мышцы. Стараясь найти дно, вертелась как юла, но повсюду только прозрачный плен. Воздух начал заканчиваться, обжигая лёгкие сдавливать грудь. Мысленно звала на помощь хоть кого-нибудь.       Выдергивая из водяного плена, кто-то швырнул меня на твёрдую землю. Откашляв из лёгких воду, я вдохнула полной грудью и открыла глаза. Питер облокотился на камень, отряхивая мокрые руки. — Чего истеришь? — Брезгливо бросил парень, косо смотря на меня. — Я чуть не утонула! — Завопила, подрагивая от холода и стуча зубами. — Это наказание, — я вопросительно посмотрела на него, не понимая отчество речь. — Ты моя игрушка, больше ничья, — он говорил крайне спокойно и даже добродушно. Забравшись на валун, Пэн устроился удобней. — Раздевайся. — Чего? — От такого заявления, мои глаза стали как два шара для боулинга. — Ты берега не попутал? — Какая же ты глупая. Я не люблю повторять, но для тебя, дуры такой, повторю. Раздевайся. Я считаю до трех.        Играть в гляделки и испытывать опять его терпение мне не очень улыбалось. Для начала, необходимо узнать слабые места этого мальчишки, а потом уже играть на нервах. Отвернувшись от него, я стянула верхнюю одежду, которая была уже мокрой тряпкой и осталась в одних красных трусах, так как, ложась спать, лифчик сняла. Прикрывая грудь руками, я отшвырнула вещи ногой в сторону.        Я ощущала горячий взгляд на своём теле. Он скользил по мокрой коже, от шеи, опускался по спине к пояснице и до ягодиц. Будто водили горячим камнем, нагретым на солнце. С мокрых волос стекали холодные капли, вызывая вздрагивания. — А мне нравиться, — голос раздался совсем близко, прямо в ухо. Сильные пальцы сжали кожу на талии, вызвав табун мурашек, с ожиданием ужасного. — Игрушки…– я откашлялась, вспоминая слова. — А игрушки у тебя часто ломаются?        Резким движением Питер развернул меня к себе лицом и оценивающим взглядом быстро просканировал. Не отвлекаясь, провел пальцем по руке от плеча до локтя, где скрывалась грудь. — Будешь хорошо себя вести, — он поднял обе брови вверх и наклонился ближе так, что я опять ощутила его тепло. — Долго протянешь.        Отведя взгляд в сторону, сглотнула от такой близости. Усмехнувшись, король развернулся и удалился в лес. Вещей уже не было по близости. — Эй, а где одежда? — позвала я в догонку. Мгновение, и на мне были спортивные штаны с армейским камуфляжем, чёрная майка и удобные кроссовки. — Ну слава Питеру, — я поправилась и ещё раз крикнула. — Спасибо. — Можешь глотку не драть, он и так услышит.       Я вздрогнула, обернувшись на голос. Томас стоял облокотившись о дерево и скучающим видом оглядывал озеро. — Слышь, — я быстрым шагом направились прямо к кареглазому. — Мистер «Я сейчас вернусь», нахрен иди, — я сделала паузу и зло добавила, — иди нахрен, пожалуйста.        Том зачесал волосы рукой назад и улыбнулся. Я толкнула его плечом и пошла в глубь леса. Шаги сзади не удалялись. — Злюка какая. А на самом деле чуть не вешаешься на Пэна.        Зарычав, я развернулась и кулаком зарядила ему в челюсть. Пока он отшатнулся от неожиданности, с размаху влепила промеж ног. Парень выпустил воздух и скрипя осел на колени, держась за волшебное место. Положив ему руку на плечо, я нагнулась, заглядывая в покрасневшее лицо. — Вешаться будешь ты, дорогой мой.       Выпрямившись, я развернулась и уверенно зашагала по тропе. Потирая ноющий от боли кулак, улыбнулась.  — Влипла я конечно знатно.

***

      Второй раз мой сон жестоко прервали. Над ухом гремела посуда, кто-то лупил в кастрюлю, верёщал противно свисток и в добавок опять водные процедуры. Подскочив, я зарычала, гневно озираясь по сторонам. Мальчишки ухахатывались от моего пробуждения. — Совесть поимейте, дети сатаны. — Отбросив мокрую прядь назад, посмотрела на домик на дереве. Вспомнив слова Томаса, добавила. — Хотя, о какой совести может идти речь, если ваш предводитель – бессовестная скотина.       Улыбки спали с лиц парней, они осторожно начали отступать назад. Выжимая край майки, я почувствовала лёгкое дуновение холодного ветра. — У кого-то язык слишком длинный.       Король острова явился передо мной во всей своей красе. Его приподнятая бровь говорила о его нехорошем замысле. Нельзя показать свою слабость, а то загрызут. — А я разве не права? — Я где-то слышала фразу «Лучшая защита — нападение». — Вот посуди, ты спишь, я догадался в кровати. — Он кивнул в знак согласия, но его хмурое лицо не поменялось. — Мальчики в палатках. — Кто-то согласился из толпы. — У меня дел много, так что не тупи, да не наказана будешь. — Почему я под деревом сплю? — Облокотившись на ствол своего «спального места», скрестила руки. — Разве, — как бы не хотелось произносить этого, но по другому не получиться, — игрушка «вашего величества» может так ночевать?        По всей видимости, у Питера были срочные дела, он не стал издеваться. Просто сказал, что придумает что-нибудь и исчез, дав указания своей правой руке.