Игры разума (Mindgames)

      Несмотря на то, что последние несколько лет они толком не контактировали, Шепард была близка с матерью. Куда ближе, чем многие в её возрасте. Возможно благодаря тому, что обе они солдаты или же просто потому, что в детстве мать проводила с ней очень много времени. Отец был убит во время одной из облав на шайку батарианцев, когда Шепард только исполнилось шесть. После его смерти мать так и не вышла замуж снова, так что большую часть жизни Кейтлин были только они с Ханной. Шепард сглотнула ком, образовавшийся от мысли, что впервые с момента празднований после уничтожения Властелина она увидит мать. Ханна Шепард была военным до мозга костей. Нельзя сказать, что она не умела расслабляться, когда время это позволяло, однако, несмотря на сказанное Гаррусу, Кейт не была до конца уверена насчёт того, как она отреагирует на связь дочери с турианцем. У Ханны были более широкие взгляды, чем у большинства людей, и она определённо не ненавидела турианцев и не держала обиды на них за войну Первого контакта. Однако была достаточно большая разница между тем, чтобы просто принимать их, и тем, чтобы принять одного из них, как человека, спящего с её дочерью. Но их с Гаррусом отношения не были мимолётной интрижкой. Они ведь даже успели уже обсудить свадьбу и детишек, прямо перед тем, как отправиться к лучу вместе с отрядом «Молот». Гаррус был её опорой, не дающей бурному течению поглотить её полностью, и Шепард просто не могла представить свою жизнь без него. Сказанное в переговорной было чистейшей правдой – она бы не справилась со всем этим, не будь его рядом. Так что, что бы ни сказала Ханна, это ничего между ними с Гаррусом не изменит, просто, несмотря ни на что, ей всё же очень хотелось получить одобрение матери. А вот почему, понять было уже сложнее, да и не особо хотелось думать об этом прямо сейчас. Она взглянула на Гарруса, что казался абсолютно спокойным, несмотря на то, что находился сейчас в шаттле, который мчался к «Атрею», приближая его к возможному противостоянию с матерью его девушки. Может быть он и правда поверил её словам о том, что Ханна не будет против зятя-турианца. Или же просто прятал от неё свои эмоции – он был в этом очень хорош, когда хотел. Разумеется теперь, когда он поселился в её каюте, одурачить Шепард ему удавалось редко. И всё же, ей порой совсем не удавалось прочитать его. Она снова перевела взгляд на флотилию за окном, только сейчас осознав, что Гаррус едва ли словом обмолвился с того самого момента, как они сели в шаттл. Возможно, он всё же нервничал. При обычных обстоятельствах он бы завёл с ней какой-нибудь лёгкий разговор, лишь бы только отвлечь от того, что могло ожидать впереди. — Стыковка разрешена, коммандер, — оборвал её размышления незнакомый голос пилота. Кортез всё ещё находился в медотсеке – восстанавливался после крушения. Кейтлин испытала настоящее облегчение, узнав, что «Нормандия» подобрала его. По заверениям Чаквас, у Стива не было никаких серьёзных ранений или, по крайней мере, ничего такого, чего бы не исправил отдых. Последние слова доктор произнесла на порядок чётче, не сводя при этом пристального взгляда с Шепард, которая, в свою очередь, пробормотала что-то об обязанностях капитана и удалась настолько быстро, насколько это было возможно. Зато у Тали теперь была компания. Им удалось достигнуть некоторого прогресса в присоединении протеза к локтю кварианки, однако пока что это всё, чего смогла добиться доктор Чаквас за те пару дней, как «Нормандия» забрала их с Земли. Бедная Карин уже и сама нуждалась в отдыхе. Не очень хорошо было иметь на борту врача с отчаянной потребностью во сне. «Атрей» послал своего пилота, потому что на данный момент единственной заменой Кортезу был лишь Вега, а у того имелась склонность к столкновениям с другими транспортными средствами, что определённо не прошло бы в открытом космосе так же гладко, как, скажем, на Марсе. Да и вообще, она сейчас немного сомневалась в его возможности управлять шаттлом – раны его были достаточно плохи. Пусть он тогда и не отключился, как Тали, однако вполне возможно, что виной была всего лишь его гордость. Так что Шепард практически моментально приняла предложение командования «Атрея» – что угодно, лишь бы дать Веге отдохнуть. По правде говоря, ей и самой не мешало бы последовать его примеру, ведь каждый раз, стоило ей только не так повернуться, её желудок и грудная клетка буквально орали на неё, из-за чего приходилось быть крайне осторожной. Шаттл достиг конечного пункта, и пилот оповестил их, что стыковка завершится через тридцать секунд. Шепард взглянула на Гарруса, который, как оказалось, уже смотрел на неё. — Готова? — Как никогда. — Осторожней, ладно? — Взгляд голубых глаз был пронизан искренностью. — Нам не нужно, чтобы ты что-нибудь ещё себе сломала. — Он жестом указал на её грудь. Шепард ухмыльнулась, проследив это движение. — Зашибись, все вы мужики одинаковые. С минуту Гаррус выглядел озадаченным. — А-а, я видимо должен был сказать иначе… Как ты там их называла? Буфера? Шепард, на горьком опыте познавшей, как это болезненно в её нынешнем состоянии, пришлось сдержать себя, чтобы не засмеяться. — Давай. Пошли.

***

      Шепард увидела мать практически в тот же момент, как они ступили на борт «Атрея». Она стояла в компании двух женщин, что как два часовых без остановки оглядывались по сторонам. Шепард расправила плечи и направилась прямиком к матери; Гаррус не отставая следовал за ней. Ханна заметила её, когда Шепард была в пределах десяти ярдов, и, к её полнейшему удивлению и немного смущению, буквально подбежала к дочери. Это было так не похоже на её мать, что Шепард в шоке и недоумении замерла, придя в себя только тогда, когда руки матери крепко сжали её в объятиях. Кейт вовремя сообразила ухватиться за них, чтобы Ханна не сцепила их ещё сильнее. Ей даже думать не хотелось о том, что её грудная клетка, в нынешнем-то состоянии, будет сжата одним из медвежьих объятий её матери. — Кейтлин! Бог мой! Мы так давно не виделись! — М-мам? — Дай-ка взглянуть на тебя! — Ханна отстранила дочь на расстояние вытянутых рук и окинула её изучающим взглядом, от которого Шепард непроизвольно вздрогнула. Она уже приготовилась выслушать лекцию о том, что позволила довести себя до такого состояния, однако Ханна лишь протянула руку и нежно убрала прядку непослушных волос с глаз Шепард. В её собственных глазах сейчас отражалась боль, усталость от тяжести войны и вида ранений своей дочери, что были всё ещё заметны. Ханна уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, когда взгляд её выцепил Гарруса, всеми силами изображающего человека, впервые попавшего на военный корабль. Он крутил головой по сторонам, глядя куда угодно, но только не на неё. — Итак. Исходя из того, что он упорно избегает моего взгляда, смею предположить, что турианец у тебя за спиной и есть тот самый Гаррус Вакариан? Глаза Шепард округлились, в то время как сам Гаррус перевёл свои, чтобы встретить пронзительный изумрудный взгляд Ханны. Кейт замешкалась, не уверенная – ответить самой или же позволить сделать это Гаррусу. Первой внезапно повисшую тишину нарушила Ханна. — И поскольку ни один из вас этого отрицать не собирается, я предположу, что так оно и есть. А молчание ваше лишь подтверждает правдивость слухов. — Мам, я собиралась сказать тебе, просто хотела сделать это лично. — Хм-м, да, я понимаю. Итак, Гаррус. Я перейду сразу к делу, поскольку времени у нас немного. Как я понимаю, в турианской культуре, в которой бразды правления принадлежат в основном мужчинам – что весьма печально – вам, прежде чем начать ритуал, так сказать, ухаживаний, необходимо сначала просить на это разрешения у матриарха клана. И если она отклонит ваше предложение, вам будет запрещено продолжать отношения с вашей избранницей. Верно? Шепард обернулась и ошеломлённо уставилась на Гарруса. Он ничего ей об этом не говорил. Вот почему он нервничал. Гаррус с тревогой развёл мандибулы. — Всё верно, мэм! — Так я и думала. Шепард внезапно ощутила, как желудок скрутило в узел. Мать имела полное право не дать своё разрешение и тогда Гаррус, следуя порядкам своей культуры, будет вынужден всё прекратить. Но ведь Гаррус никогда этого не сделает. Он не оставит её. Ханна не отводила от Гарруса пытливого взгляда. — Что ж, а если бы я сказала, что никогда не дам вам разрешение ухаживать за моей дочерью, что бы вы на это ответили, хм-м? Гаррус ни на секунду не засомневался. — Я бы ответил, что это, чёрт побери, не вам решать, и что мы с Шепард можем делать, что пожелаем. Со всем должным уважением, конечно же. Узел в желудке исчез, и она широко улыбнулась, чего не делала, казалось, с самого момента вторжения. Ей даже стало немного совестно, что посмела даже допустила мысль о том, будто Гаррус на самом деле позволит её матери разлучить их. Шепард перевела взгляд на Ханну. Та выглядела ошарашенной. И это был один из немногих случаев на памяти Кейтлин, когда её мать не находила слов для ответа. Гаррус склонил голову, окидывая Шепард секундным взглядом, после чего посмотрел обратно на Ханну. — Я никогда не был хорошим турианцем, — дёрнул он плечами, словно извинялся. Такой широкой, искренней улыбки на лице своей матери, Шепард уже давненько не видела. — Ох, он мне нравится. Очень нравится. Да, думаю мы с вами прекрасно поладим. — Она повернулась к Шепард. — Однако не думай, что тебе удалось отвертеться, юная леди! — Мам, мне уже за тридцать. Едва ли я юная леди. — Всё относительно, милая. Да и вообще, узнать, что у твоей дочери парень турианец, просматривая гуляющие в экстранете сплетни… Едва ли это хороший способ для твоей матери получить подобную информацию. Ханна вскинула ладонь, пресекая возражения уже открывшей рот Шепард. — Знаю, знаю. Эта чёртова война всем нам подкинула работёнки, но я, видишь ли, намерена получить от тебя все подробности. Однако не сейчас. Хакет хочет видеть нас обеих на собрании, и хочет, чтобы именно я привела тебя. Надеется, что сцена трогательного воссоединения и сам факт того, что ты жива, немного поднимет моральный дух и так далее, и тому подобное. Этот человек слишком много говорит. Хотя, после того, как нам надрали задницы в Солнечной системе, моральный дух флота и впрямь довольно низок, тут он прав. Она перевела задумчивый взгляд на Гарруса. — Это ведь не он наградил тебя этими шрамами, чтоб его собственным соответствовали? Лицо Шепард побагровело. — МАМ! Конечно же нет! Ханна лишь пожала плечами. — Простой, невинный вопрос, милая. Ничего дурного. Что ж, вперёд, решать, что делать с этими каракатицами. Динамика, с которой менялось течение их разговора сбивало Кейтлин с толку. Она потрясла головой. — С этими кем?! — Ты разве не слышала этого раньше? Кое-кто из офицеров предложил парочку вариантов того, как называть Жнецов, чтобы звучало не так зловеще. Ещё одна попытка поднять моральный дух, знаешь ли. У одного из этих ребят, по всей видимости, есть двинутый дядюшка, которому по душе работа с созданиями, живущими в глубинах земного океана. Так вот, есть такое маленькое, относительно безвредное, по крайней мере для нас, существо – каракатица, что очень похоже на Жнецов. Как-то так вышло, что это название прицепилось, и теперь, кажется, практически все зовут их именно так. Ну, или же просто «рыбы», поскольку это легче выговорить. Шепард хмыкнула и тут же скривилась, когда вспышка острой боли прострелила бок. Нельзя было сказать, что Предвестник тянул на безвредную рыбу, однако, идея стоила того, чтобы попробовать. Пока они с Гаррусом следовали за Ханной, большинство солдат улыбались и приветствовали Шепард, и она всякий раз отвечала на эти незамысловатые жесты, будь то взмах руки или же ответная улыбка. Это меньшее, что она могла сделать сейчас. В конце очередного коридора, Ханна свернула направо, и перед ними распахнулась огромная дверь. — Нужно было оставить всех этих чёртовых бюрократов на какой-нибудь пустынной планетке, — услышала Шепард бормотание матери. Она улыбнулась и повернулась к Гаррусу. — Ну что, готов решать судьбу Галактики? Он улыбнулся в ответ. — Я только что пережил встречу с твоей матерью. Что мне такая банальщина, как спасение Галактики. Возможно это был не самый лучший вариант произвести впечатление на собрание адмиралов, намеревающихся остановить величайшую угрозу, когда-либо известную Галактике, однако когда Шепард и Гаррус вошли в помещение, они оба улыбались словно дети.