Позволь мне помочь тебе

Холодильник Бакуго трещал по швам от переизбытка продуктов, но Катсуки лень было готовить. Вернее, он не умел. Вся приготовленная им еда была обычно похожа на сгоревший пересоленый черный комок, который отвратительно пах. Поэтому Катсуки даже не стал доставать продукты, а пошел обыскивать весь дом в поисках завалявшегося рамена. Не найдя его, он без раздумий собрался в магазин. Вспоминая, сколько тот стоит, Катсуки выскреб из карманов всю мелочь и посчитал свои "богатства". Хватало на две упаковки. Накинув лёгкую куртку, он пнул входную дверь и выбежал на улицу. Там снова накрапывал мелкий дождик, поэтому Катсуки хотелось быстрее дойти до ближайшего магазина. Мельком он кинул взгляд на дом Мидории. Сгорбленная фигурка сидела всё в той же позе, обхватив руками колени. Казалось, что Деку даже не двигался все это время. На мгновение в голове Катсуки пронеслась мысль о том, что Деку наверное сейчас хреново, но он отогнал ее подальше. Когда его заботили чужие проблемы? Катсуки всегда чувствовал безнаказанность в отношении к Деку. Огромные зелёные глаза, которые вечно смотрели на него с восхищением, прозвище <<Каччан>>, которое сохранилось и по сей день, его детская наивность – все это невероятно бесило Катсуки. Так и хотелось растоптать, побить, уничтожить, чтобы его глаза не были такими зеленющими, чтобы спала эта тупая улыбка и не сияла ярче солнца. Изуку всегда был во всем хуже него, так почему бы не ударить это ничтожество разок-другой? Почему-то именно сейчас Катсуки вспомнился момент из детства, когда он с ватагой мальчишек и Деку шли по бревну. Катсуки тогда подскользнулся и упал в реку. Ему ни капельки не было больно, ведь он же самый лучший, самый сильный и должен всегда это показывать. Он не просил помощи. Тогда какого хера Деку, который во всем хуже него, так недооценивает Каччана, что предлагает ему помощь?! Это бесило в нем больше всего. Деку — тупой отброс, а отброс должен знать свое место – это Катсуки с детства усердно вколачивал в голову Мидории. Частые побои и издевательства сделали свое дело. Тупой Деку теперь дрожит при упоминании Каччана. И, разумеется, он ненавидит его, так же, как и Катсуки. Расплатившись за два рамена, Бакуго вышел из магазина и остановился, смотря на дом Мидории. Изуку все так же неподвижно сидел, смотря на узкую ленту заката. Будто невидимая рука толкнула Бакуго вперед, и он подошёл к дому Мидории. Тот, увидев, кто пришел, сжался в комочек, закрывая лицо коленями.  — Все сидишь, задрот, да? — еле слышно спросил Катсуки.  — Да. Блондин, не спрашивая разрешения, плюхнулся на ступеньки рядом с Мидорией и уставился в небо. Каждый украдкой поглядывал, что делает другой, но взглядами старался не пересекаться. Мидория опасливо оглядел Каччана. Почему он здесь? Заметив за его спиной пакет, он понял, что Каччан ходил за продуктами. Стараясь не думать о причине визита "друга детства", он тихо вздохнул, так, чтобы Каччан не услышал и вновь отвернулся.  — Красиво, да, Деку?  — Ага. Некоторое время они ещё сидели молча, а когда полоса заката стала тонкой нитью, Катсуки вновь решил заговорить:  — Что сейчас будешь делать? От такого вопроса Изуку растерялся.  — Н-ну я наверное посплю здесь, на ступеньках. Другого выхода все равно нет. Изуку зажмурился от яркого луча заходящего солнца, последнего за сегодня. Смешно морща нос, он незаметно улыбнулся всего на миг, но Катсуки успел заметить. Он никогда не видел Деку таким. Он даже не мог слово подобрать, ведь оно раньше не существовало в его лексиконе. Возможно, "милым"? Он точно не знал, но такой Деку ему определенно понравился. Катсуки всегда быстро принимал решения, и этот раз не мог быть исключением.  — Эй, придурок, собирайся.  — К-куда, Каччан? — без интереса спросил Изуку.  — Ко мне домой, — легко сказал Бакуго, как будто это было чем-то естественным.  — Ч-чего?  — Всю ночь тут просидеть хочешь? Думаю, ты не настолько идиот, чтобы отказаться. — и Катсуки, не дожидаясь ответа Мидории, поднял пакет и медленно пошел к дому, борясь с желанием обернуться. Изуку же, быстро осознав, что другого такого шанса не представится, поднял сумку, и, закинув ее на спину, побежал.  — П-подожди, Каччан! Я иду.