Жертва во имя добра

      Если Кингсли Бруствер думал, что после свадьбы младшего Малфоя жизнь станет спокойнее, то он глубоко ошибался. Чёртов Люциус Малфой умудрился испортить всё, что сам построил. Азкабан мог стать его новым домом на многие годы, а зная этого скользкого типа, Кингсли не сомневался, что Люциус упомянет имя Министра в своём деле. И теперь на кону стоял не только пост Министра Магии Великобритании, но и сама свобода, и потому Кингсли решил пойти на крайние меры.       Убрать Люциуса Малфоя с дороги напрямую предоставлялось возможным, уж очень давно общественность ждала суда над ним, и потому Кингсли решил действовать тихо и осторожно, а самое главное, через третьих лиц, которые даже и знать не будут об этом.       Заказать в Лютном переулке новый аналог зелья смерти, когда у тебя есть галеоны и ты точно не похож на Министра Магии или кого-то из приближенных Ордена Феникса, довольно не сложно. И вот, спустя месяц после свадьбы, в руках Министра лежал заветный пузырёк, осталось лишь немного подождать, чтобы Люциус сам захотел смерти, а Кингсли был уверен, что он захочет её.

***

      Люциус Малфой боялся Азкабана, дементоров, одиночества… И вот теперь из-за одной его фатальной ошибки все его страхи сбылись, он в Азкабане, в одиночной камере, а вокруг находятся дементоры, отбирающие всё тепло, любовь и радость. За неделю, проведенную в Азкабане никто не навестил Люциуса. Да и правильно, кому он сдался? Ведь сына и его жену он едва не убил, а Нарцисса не жила рядом с ним, существовала. Он действительно превратился в монстра, но последствия войны не отпускали его, и жить становилось всё сложнее и сложнее. Потеря статуса Чистокровных была для Люциуса хуже смерти, и не имеет значения, что брак сына и грязнокровки мужчина организовал сам. Его всю жизнь учили, что нет никого лучше священных Двадцати восьми. И Люциус свято верил в это и этому же учил сына, всегда согласного с отцом и следовавшего за ним. Лишь однажды непоколебимая и несокрушимая вера Драко пошатнулась — когда он получил задание от Тёмного Лордана шестом году обучения в Хогвартсе. Впрочем, Люциус уже сам мало верил во всё, чему его учили и чему учил он. Однако менять что-либо в устоявшемся образе жизни и собственной идеологии упорно не хотелось, как и не хотел портить кровь Малфоев. Но кто будет спрашивать мнения Пожирателя смерти?       Люциус прекрасно понимал, что не доживет до суда — уж больно он замахнулся тягаться силами с бывшим аврором, а ныне Министром Магии. Ответ за ошибку будет стоить ему жизни. Вопрос времени, когда это произойдёт. И потому мужчина решил написать прощальное письмо жене и сыну, благо, раз в неделю можно было отправить письмо родным.       Время тянулось медленно. Одиночество сводило с ума, страх наступал с новой силой. Прошёл месяц с того самого дня, как Люциус Малфой совершил ошибку, но всё было тихо. Подозрительно тихо.

***

      Пару капель укрепляющего зелья в кашу обязательны для всех преступников Азкабана, ведь никому не нужны массовые смерти, пускай и заключенных, но людей.       Люциус съел свой завтрак быстро, запив тыквенным соком. Ночью было холодно и спалось плохо, и потому, утолив голод, организм требовал восполнить запасы сна. Глаза закрывались, в голове на удивления было пусто и легко, а сон к радости был приятный: впервые за долгое время мужчина находился в кругу семьи, как тогда, ещё до возрождения Тёмного Лорда и поездки Драко в Хогвартс, тот редкий случай, когда все были счастливы.

***

      О том, что Люциус Малфой умер, узнали лишь вечером — заключенные часто спали во время обеда, и их никто не тревожил. На губах мертвого мужчины была улыбка, а в крови не было обнаружено ни одного препарата, повлиявшего на остановку сердца.       "Умер от одиночества," — шептались тюремщики и близсидящие сокамерники, и лишь Кингсли Бруствер вздохнул спокойно, когда на следующий день прочитала письмо-заключение от колдомедика, констатировавшего смерть Люциуса Малфоя.