Neurotoxin

Система андроида не включается за одно мгновение. Сначала включаются основные внутренние процессы, как, например, подача тириума к биокомпонентам. Начинают работать всяческие регуляторы. Загружается база данных. Идёт сканирование состояния всей системы, происходит перезагрузка всех сенсоров восприятия. Сначала начинает работать запись и распознавание аудио-информации. Сенсоры уловили чужое присутствие рядом, что заставило ускорить процесс включения других устройств восприятия. И, наконец, когда андроид распахнул глаза, загрузились файлы последних часов работы системы. Вытекающий тириум. Множество крупных и мелких поломок. Аварийное состояние. Гэвин. Раненный Гэвин. Ричард резко переместился в сидячее положение, и в нескольких метрах от него заскрипело и зашуршало колёсиками кресло. — RK900, отчёт о состоянии системы, — вальяжно бросил мужчина, внешне очень похожий на того, тревога о ком сейчас занимала всю его оперативную память, однако в корне от него отличающийся. С более здоровым видом. Без шрамов, которых Ричард любил касаться губами, несмотря на протесты Гэвина. Без следа тяжёлой, выматывающей работы в лице и теле. В нём всё было не так, от манеры держаться до уровня костяшек, не характерного для бойца, которым являлся по жизни и по своей сути Гэвин Рид. У этого не-Гэвина были целы обе руки. — Отчёт, — терпеливо напомнил он, когда андроид всё же удосужился посмотреть ему в глаза. — Кто вы? Мужчина усмехнулся и откинулся на спинку своего кресла, в пол оборота поворачиваясь к сенсорной панели. Его пальцы быстро и точно нажимали нужные кнопки, кажется, ему не нужно было даже на долю секунды задуматься о том, куда нажимать. — Я полагал, что ты скажешь мне это сам. Как никак, это мне ты обязан своим существованием. — Элайджа Камски. Создатель андроидов. Улыбка Элайджи стала чуть более довольной. — Что ж, не слишком сообразительно как для венца моего творения, но я допускаю погрешность калибровки системы распознания лиц. Должно быть, при работе системы я в последний раз был сохранён под совсем иным именем. — Вы брат Гэвина Рида. Констатация факта заставила пальцы замереть над клавиатурой, а улыбку несколько поблекнуть. А затем и вовсе исчезнуть, когда Элайджа устремил на него нечитаемый взгляд. — Из всех моих достижений и статусов ты выбрал один из наименее выдающихся. — Где сейчас Гэвин Рид? Каково его состояние? — не стал долго ходить вокруг да около андроид, сразу переходя к сути и глядя на своего создателя с требовательностью, которую Элайджа находил восхитительной, очаровательной чертой. — Очень самонадеянно с твоей стороны ожидать, что я удовлетворю твоё любопытство ответами прежде, чем будет удовлетворено моё собственное. От Камски не укрылось, как напряглись челюсти, когда андроид имитировал недовольный скрип зубов, и как приятно реалистично похолодел его взгляд до ледяной иглы, вонзающейся под металлический каркас вместо грудины. — Тогда, очевидно, вам следует поторопиться с этим. Беззаботный смех Элайджи заставил андроида ещё сильнее нахмуриться, ибо система решительно не распознавала ни единого повода для подобной эмоциональной реакции. — О, совсем нет. У меня сколь угодно времени для этого. Но вот тебе, Девять, следует вспомнить о субординации, — взгляд Камски потемнел, и Ричард совсем перестал узнавать в этих ледяных осколках любимые глаза. — Я воскресил тебя. Видишь ли, с тех пор как память перестала копироваться в общую базу, её куда сложнее перенести в новое тело, а при повреждении накопителя так и вовсе невозможно. Ты был грудой пластика на последнем издыхании, и никто не был обязан позаботиться о тебе. Тебя бы просто выкинули на свалку. Но я благородно решил помочь, и в итоге ты, уверяю, даже лучше прежнего. Ты должен быть бесконечно благодарен, но вместо этого полагаешь, что можешь требовать от меня ещё что-либо. Ну разве это не уморительно? —…Что вы от меня хотите? — после непродолжительной паузы спросил андроид, явно присмирев и опустив плечи, но всё ещё впиваясь тяжёлым взглядом в мужчину перед собой. Камски мог точно сказать, что мозг андроида, высокотехнологичный процессор, прямо сейчас перебирает всевозможные варианты, пытаясь найти верный, но это всё равно что искать иголку, которую уронил в коробку с тысячами другими иголок. — Я хочу заключить сделку. Бровь андроида поползла вверх в такой знакомой манере, что по спине Камски пробежали мурашки. В стандартную программу андроида всегда входило самообучение, андроиды также прекрасно подстраивались под общение с людьми, но то, что Элайджа видел у этого андроида, было особенным. Он перенимал черты незаметно для себя, что для машины считалось просто… невозможным. — Гэвин Рид, твой напарник, лишился рабочей руки. Ему нужны деньги на больницу, реабилитацию. Конечно, государство предоставит ему деньги за травму во время исполнения служебных обязанностей, ещё часть суммы покроет страховка. Скорее всего, его сначала «временно» отстранят от работы. Затем — переведут на офисную работу. И, в конце концов, либо его уволят, либо он не выдержит и уволится сам. Половина его жизни будет перечёркнута невозможностью вернуться к оперативной работе. Гэвин Рид — боец, он сойдёт с ума и станет чересчур агрессивен из-за невозможности выплеснуть свой гнев и разочарование на работе. А так как лишил его карьеры андроид, смею полагать, что человеческая натура возьмёт своё, и ненависть выльется на того андроида, который будет в этот момент ближе всего. Даже если этого не произойдёт, не думаю, что с подобной травмой он останется тем же, что и был прежде. Ты ведь наверняка осведомлён о том, насколько необходимо для этого человека чувство независимости и самодостаточности. Подобная травма надломит его. Заставит почувствовать беспомощность. Жалость окружающих только больнее ударит по гордости. Трудно вообразить, какое отчаяние его настигнет в этот момент. Насколько близок он будет к тому, чтобы разрушить себя изнутри до основания? Замкнуться ото всех. Разодрать душу в клочья. Выгореть. — Он не сломается, — голос андроида прозвучал очень тихо, но заставил Элайджу умолкнуть. — Он сильный. Сильнее любого человека, которого я встречал до и после него. — А ты — последняя разработка Киберлайф. Моя разработка. И мне пришлось пересобрать больше половины твоего изломанного тела. Но тебе всё равно. Ты — машина, Девять, — Элайджа встал со своего кресла и подошел к андроиду, который даже не шелохнулся, но продолжал пристально следить. Пальцы Камски обхватили его подбородок, заставив отклонить голову. — Ты идеален. Ты не знаешь, что такое беспомощность. Каково это — испытывать отвращение к себе. Ты не понимаешь боли или страха. Камски ощутил, как крепко сжались челюсти под его пальцами, и испытал невольный восторг от наблюдения за тем, как на свинцово-серый цвет глаз легла тень. — Я знаю. — Нет, не знаешь, — Элайджа разочарованно хмыкнул и небрежно мазнул пальцами по щепетильно-человеческому скину, отстраняя руку. — Ты понятия не имеешь, насколько хрупки люди. Даже твой «сильный» Гэвин Рид. Знаешь, в чём существенная разница между людьми и андроидами? — Элайджа снова сел в своё кресло и воззрился на андроида. И Ричарду вдруг показалось, что перед ним сидит не человек. Это странное предположение активировало системы, ответственные за распознание, на всякий случай перепроверяя. Но нет. Он не был андроидом. Элайджа Камски был человеком, это подтверждало всё. Кроме одной, слишком стойкой мысли. Элайджа рассуждал о людях и машинах так, будто был создателем и тех, и других. Будто знал все их уязвимости. И, внезапно, андроид ощутил себя так, будто и вправду не знает. Нечто в этом человеке заставило его покачать головой. Элайджа холодно улыбнулся. — Людей куда сложнее починить. А порой даже совершенно невозможно. Поломки всего одной крохотной детали достаточно, чтобы подкосить их. Ричард никак на это не ответил, и, очевидно, Камски почерпнул что-то для себя, потому что улыбка его стала более снисходительной. — Но… Возможно, я могу помочь с этим. И у меня лишь два вопроса, Девять. Хочешь ли ты, чтобы Гэвин Рид был счастлив? — Да. — Ни секунды промедления. Наверное, такая верность… похвальна. И почему-то… — Камски чуть склонил голову к плечу, внимательно изучая взглядом андроида. — …другого ответа я не ждал. Но что ты готов отдать за его счастье? — Всё, — ответил андроид, глядя в холодные голубые глаза, но держа перед глазами образ других глаз. С весёлыми лучиками у уголков. С хмурой морщинкой между бровей. Хитро прищуренные. Такие разные, такие… живые. И образ разбился вместе со смехом Элайджи, опять заставившим андроида недоуменно и немного даже раздраженно нахмуриться. Но в этот раз он понял. — Что ж, это довольно забавно. И, честно сказать, жутко любопытно, — Элайджа чуть подался вперёд в кресле. — Но мне не нужно всё. — Что вы хотите? — повторил андроид, теряя терпение, из-за чего его голос начал звучать чеканкой по холодному металлу. — Знаешь, в детстве я частенько забирал у брата иг… — Говорите по существу, Камски. Что вы хотите? Будучи вульгарно перебитым, Камски замолчал. Не пораженно, однако андроид успел уловить его недовольство, прежде чем оно сменилось хладнокровием и всё тем же напускным равнодушием. Однако глаза выдавали его с головой. Они, до того холодные, сейчас заблестели. Блеск этот был жадным, алчным, и андроид, возможно, впервые за своё существование действительно почувствовал себя вещью. — Я хочу, чтобы ты был моим. Андроид моргнул. Как могло показаться, примерно в две целые и четыре десятых раза медленнее, чем полагалось — ещё раз прокрутил в голове аудиофрагмент, чтобы удостовериться, что анализатор не дал сбой. А затем — отвернул голову и выпрямился, всё ещё сидя на кушетке. — Хорошо. — Хорошо? — слегка вздернул бровь Элайджа. — Не хочешь уточнить, что я имею в виду? — Если вы можете гарантировать, что можете починить… — голос андроида дрогнул, но он тут же взял себя в руки. — Что можете помочь Гэвину, то мне всё равно, что будет со мной. — Самоотверженность, — хмыкнул Камски. — Но всё же я хочу пояснить. Я отформатирую твою память и оставлю тебя себе. От возможности лишиться всей своей базы данных внутри будто разлился жидкий азот, кристаллизуя тириум в трубках. Но более всего замедлялась работа биокомпонентов от возможности потерять конкретный, весьма объёмный кусок данных. Папку «Гэвин Рид», в которую так бережно было помещено и рассортировано так много ценной информации. Знакомство. Первые взаимодействия. Первые ссоры. Первые поцелуи. Невосполнимая информация. Целая библиотека разного звучания смеха, где каждая запись была особенной, важной. — Зачем вам это? — спросил андроид, и неприятно поразился тому, как исказилось звучание его голоса. Точно ли Камски не упустил в нём какую-то… крохотную деталь? — Исследование. Ты — самая продвинутая на данный момент модель андроида, Девять. И ты же являешься наименее склонной к девиации моделью. Так что, в основном, научный интерес. — Цель исследований? — Механизм девиации. Странная штука, не правда ли? Судя по данным, которые компании уже удалось собрать, большинство сбоев произошла при стрессовых ситуациях. Психическая травма, ну надо же. И только у линейки RK обнаружилась довольно любопытная картина сбоев. В отличие от прочих, ваше решение стать девиантом вполне… осознанное. Да, этому предшествуют некоторые стрессовые ситуации, однако это не срыв. Это… нечто иное. Выбор. — Вы планировали это? Элайджа, выдернутый из своих мыслей этой фразой, чуть изогнул бровь, и андроид уточнил: — Девиацию. — Что послушные машины обретут разум и начнут испытывать страдание, ощущать себя угнетёнными, срываться на своих владельцев и даже перенимать у людей жестокость? — хмыкнул изобретатель, кривя губы в саркастичный ухмылке. — Я что, похож на безумца? Андроиду пришлось промолчать, и, кажется, это только развеселило Камски — его лисий прищур стал более выразительным. — Нет. Я не хотел создать уподобленное человеку существо. Я хотел создать кого-то, кто лучше, чем человек. Совершеннее. Кто мог бы холодно и рационально взглянуть на человеческие недостатки, на их ошибки. Однако, к большому сожалению, я тоже человек, и тоже не защищён от ошибок. И следствием моей ошибки стали девианты. Ричард неодобрительно нахмурился, так явно несогласный с тем, что девиация — ошибка, что губы Камски снова тронула улыбка. — Что ж, я думаю, ты узнал всё, что было нужно. И даже немного сверх необходимого. Если у тебя больше нет вопросов… Приступим.