Очередное приключение

      Снейп сделал себе мысленную пометку выяснить, каким образом советник Лемюэль раздает безмолвные приказы. Пока же оставалось просто констатировать факт: вслух он только предложил вернуться на полигон и ничего больше, однако к их прибытию в пустом ранее помещении образовался стол, три стула и одно кресло «легионерских» размеров. На столе громоздилась конструкция, напоминающая плод любви старинной пишущей машинки и модернового автоматизированного кульмана, увенчанная очередным сервочерепом. А один из стульев занимал человек, одетый в некое подобие римской тоги. Открытые руки, плечо и лицо покрывала сплошная сеть шрамов — старых, свежих и совсем недавних порезов, иногда явственно складывающихся в руны. Губы отсутствовали, обнажая бледные десны и желтоватый оскал, веки были зашиты проволокой. Снейп на секунду сбился с шага. — Это Фиррентис Децимус, официальный демонолог среди еретехов, — любезно просветил его Лемюэль. — Любопытно познакомиться, уважаемый! — бодрый голос существа исходил из динамика, врезанного прямо в горло. Осознав, что перед ним даже не несчастный невольник, ставший жертвой истязаний, а вполне довольный жизнью квалифицированный специалист, Снейп почувствовал очередной приступ ужаса пополам с отвращением. Этот мир далекого будущего был безумен куда более, чем самые кошмарные измышления Волдеморта.       Между тем легионер уселся в кресло, а Лемюэль окинул взглядом конструкцию на столе и уточнил: — Квартус? — Наиболее эффективная конфигурация для решения обозначенных в запросе задач, — монотонно откликнулся сервочереп. Лемюэль удовлетворенно кивнул и тоже устроился за столом, насмешливо оглянувшись на Снейпа, который еще не нашел в себе решимости занять место рядом с изуродованным слепцом. И незримой, но не менее внятной насмешкой откликнулся чужак внутри, чужак, у которого, оказывается, было имя и прошлое. Снейп стиснул зубы и тоже подсел к столу. Надо было разбираться в происходящем, сколь бы отвратительным не был антураж. Надо было искать решения и договариваться, потому что там, в бездне времени за спиной, стоял Волдеморт и держал за волосы отрубленную голову мальчишки... Странным образом кромешное безумие последних часов укрепило Снейпа в уверенности, что этот образ не иллюзия и не внушение. Это было, это есть где-то там, в далеком прошлом, и это будет реальностью до тех пор, пока он — Снейп — не найдет способа это исправить.       «Ты начинаешь понимать, человек» — голос пробился через щит с явным усилием, но все же пробился, и это было очень плохо. Снейп поспешно укрепил защиту. — Пишете? — уточнил Лем у конструкции на столе. — Разумеется! — в механическом голосе прорезалось негодование. — К трансляции присоединились Фиррентисы Примарис, Септимус, Ундецимус и Четырнадцатый, а также уважаемый легионер Дуо.       На последнем сообщении Лем вопросительно глянул на Унуса. — Не хочу решать в одиночку, — устало отозвался тот. — Брат Зо Сахаал может отреагировать резко, следует хорошо взвесить всё и доложить оптимальным образом.       Возможно, это уже подкатывала истерика, но Снейпу стало смешно. Мало того, что единый в четырнадцати лицах Фиррентис зовется по номерам, так и легионеры туда же, даже не порядковыми числительными, просто «Один» и «Два»... На этот раз ему, видимо, удалось удержать лицо, поскольку Лемюэль скользнул по нему взглядом так же, как и по остальным присутствующим, не останавливаясь и не комментируя. Закончив осмотр, он постановил: — Все заинтересованные лица в сборе. Я начну. Моя личная провидица около декады назад сообщила, что на станции, возле которой мы находимся, цитирую: «Порабощен колдун, что взят на планете огня и знаков. Он сведущ и искусен в том, что ныне недоступно никому из рожденных женщиной от мужчины». Трактовка с привлечением посвященного еретеха, — Лем символически поклонился в сторону Фиррентисов, — дала вполне конкретные указания, следуя которым я и раздобыл этого человека в свою коллекцию. Естественно, мне нужен был не только он сам, но и максимум сведений о нем. Так вот: охотники за рабами клянутся, что засекли его на Пылающей Гробнице, идущим от призрачных Врат. Сами охотники родом из Коронуса, к варповщине относятся нервно, поэтому не рискнули приближаться к Вратам и дождались, пока человек максимально отдалится от них, прежде чем его схватить. Но факт в том, что внятной истории появления господина Снейпа на Гробнице у нас нет. Далее, я и Фиррентис побеседовали с ним и по результатам беседы пришли к выводу, что господин Снейп рожден на Древней Терре еще до Темной Эры Технологий.       Ни один мускул не дрогнул на лице легионера, только глаза вспыхнули целым вихрем эмоций. — Можешь уточнить у Фиррентисов, — ответил советник на все непрозвучавшие вопросы разом. — Сейчас я излагаю только выводы, сделанные личным логисом капитана Сахаала. У тебя есть сомнения, что все факты сопоставлены и перепроверены самым подробным образом? Далее, как ты видишь, господин Снейп отмечен знаком Повелителя Перемен. Каким образом он получил этот знак — вопрос отдельный. Сам господин Снейп ни о Четверке, ни об их символах не осведомлен, а когда стал рассматривать сигил на собственной шее, выдал Варп-манифестацию и начал мутировать. А потом прекратил и вернулся к изначальному своему состоянию. Господин Снейп утверждает, что владеет ментальным навыком «окклюменцией», с помощью которого и обуздал Варп внутри себя. Мы с Фиррентисом наблюдали весь процесс и не находим причин считать это утверждение господина Снейпа ложью. Далее, господин Снейп — колдун, управляющий энергиями Варпа при помощи специфического артефакта, который был при нем и на Пылающей Гробнице.       На этих словах Фиррентис Децимус жестом фокусника выловил из-за пазухи Снейпову палочку, показал ее легионеру и сунул обратно в складки тоги. Снейпу оставалось только скрипнуть зубами: ведь не собирался же отдавать, но после собственно мутации совершенно забыл о ней. А Лемюэль продолжал: — И эксперимент показал, что господин Снейп с помощью этого артефакта способен на спектр воздействий куда более широкий, чем у любого известного нам колдуна. Фактически он вообще не привязан к конкретному направлению или школе, но зависим от жестов и вербальных формул. И еще господин Снейп маловосприимчив к влияниям Варпа. Своим колдовством он поднял вокруг себя полноценный Варп-шторм и при этом отделался единственной доброкачественной мутацией. Вот факты, которыми обладаю лично я. Надеюсь, они достаточно объясняют, зачем я «притащил» этого человека на корабль и считаю необходимым его дальнейшее пребывание именно здесь, именно в добром здравии и, по возможности, довольстве? А теперь, думаю, господин Снейп расскажет свою часть истории.       Снейпу рассказывать не хотелось абсолютно, но выбора не было. Да еще Лемюэль меткими уточняющими вопросами отрезал возможность сократить неприятное повествование. На этот раз сам момент «гибели», после которого Снейп очнулся на огненной равнине, пришлось описывать буквально посекундно. Но кроме него советника интересовали и приведшие к такому финалу события, и «девять смертей» Волдеморта, увиденные прорицательницей, и сама персона Лорда, и цели, ради которых Снейп теперь готов служить хоть Мордреду, хоть всем Темным Богам разом. — Это бессмысленно, — резюмировал легионер, когда Лемюэль закончил свой допрос. — Я могу понять желание изменить прошлое, если это изменит и настоящее тоже. Но все дела и люди, о которых ты говоришь, давно уже погребены в пыли веков. Даже эха их деяний не осталось. Ради чего ты хочешь скормить свою душу Голодным Богам?       Снейп не снизошел до ответа. Лемюэль, не скрываясь, пронаблюдал за выражением его лица, а потом обернулся к Унусу: — В этом и проблема, досточтимый. Как ты понимаешь, я готов осыпать этого человека всеми благами, какие найдутся на Ветре, но он желает только обратить время вспять и ничего другого. И при том лишь пару часов назад начал хоть примерно представлять, чем может обернуться заигрывание с Хаосом, не так ли, господин Снейп? Теперь, обладая этими новыми сведениями, вы не желаете рассказать нам еще что-нибудь? Например, насколько близко вы сами успели познакомиться с той сущностью, которая недавно говорила вашими устами? — Не слишком близко, — ответ дался Снейпу через силу, но решать проблему чужака в собственном сознании было необходимо, так что он заставил себя продолжать. — Вы правы в том, что я не представлял, с чем имею дело. Это... существо, видимо?.. приснилось мне сразу после сердечного приступа. Вернее, я счел его сном. Он отвлеченно рассуждал, а потом начал угрожать мне и требовать покорности, причем абстрактной, не выдвигая конкретных требований. Окклюменция помогла избавиться от него. А когда я проснулся уже на территории вашего «заповедника», у меня осталось только смутное ощущение от его присутствия, которое я списал на нервы. — И больше это смутное ощущение не усиливалось? И когда в процессе эксперимента я спрашивал вас о самочувствии?.. — Лемюэль укоризненно умолк, заранее уверенный в ответе. — Ощущение усилилось, едва мы вышли из ваших помещений в сторону полигона. Об этом вы не спрашивали, — мрачно огрызнулся Снейп. — И более не усиливалось во время сотворения заклинаний, только в последний момент, когда присланный вами раб начал изменяться.       Лемюэль понимающе кивнул. — Что ж, это предсказуемо. На Черном Ветре, пожалуй, не найдется территорий, более защищенных от влияний и существ Варпа, чем заповедник. Я, видите ли, очень боюсь демонов.       На этих словах Снейп уловил короткий выразительный взгляд, брошенный на советника легионером. Такой взгляд, словно тот позволил себе остроумную, но не слишком пристойную шутку. И, судя по подчеркнутой безмятежности, с которой Лемюэль этот взгляд проигнорировал, дело обстояло именно так. Чрезвычайно интересно все же было бы узнать пределы его полномочий и истинное значение неопределенной должности «советник». Оный советник между тем продолжил развивать мысль: — Так что вполне предсказуемо, что Варп-сущность, проявившая к вам интерес, не смогла в полной мере проявить себя, пока вы находились в заповеднике. Это, а также вербализованные требования покорности вместо более прямых влияний говорят нам о том, что мы имеем дело с не слишком сильным существом? — последние слова обрели вопросительную интонацию и были обращены к уродливому демонологу. — Логичное умозаключение, основанное однако на чрезвычайно скудных и поверхностных данных, — огласил приговор тот. И одновременно за ментальными щитами Снейпа недовольно встрепенулась чужая воля. Кажется, незваный сосед был разгневан подобным выводом, но не имел возможности его оспорить. А через секунду Лемюэль еще подкинул дров в пламя его гнева: — Хорошо, это две части истории. Чтимый легионер, расскажи нам о Рушале.       За стеной в сознании Снейпа вспенилось цунами бессильной ярости. По остаточным образам, что пробивались даже сквозь защиту, Снейп легко опознал хорошо знакомые ему самому эмоции. Действительно, если бы кто-то решил бы вот так же спросить о нем какого-нибудь блохастого Блэка... — Брат Зо Сахаал не интересовался перебежчиком, — презрительно откликнулся Унус. — Это был ручной ворон Севатара, и Зо относился к нему, как к любой другой прикормленной твари Первого Капитана — не пинал без повода из уважения к владельцу, но и за человека не считал. — Но это был легионер, — с нажимом проговорил Лем. — Перебежчик, значит, полноправный воин твоего легиона? — Разумеется. Его даже ввели в число Рукокрылых, насколько я помню... По настоянию того же Севатариона. Но значимыми деяниями сам Рушаль не прославился, по крайней мере, мне о таком не известно. Только слава единственного в своем роде ренегата.       Снейп старательно следил за лицом, чтобы не выдать обуревавшую его злость — одну на двоих с запертым внутри легионером. А тут еще Лемюэль обернулся к нему и с отвратительной прямотой спросил: — Насколько я заметил, вы сразу поняли слова моей провидицы о том, что два предателя договорятся. Вы решили, что вам необходимо вступить в коалицию с обратившимся к вам демоном? Он рассказывал вам о себе? — Нет. Но говорил о себе, как о предателе, — нехотя ответил Снейп. Ему снова приходилось слишком быстро принимать решение при недостатке информации. Нужно было выбирать союзника, а потом уже решать, как и с кем делиться имеющейся информацией. И с одной стороны, глупо было бы объединяться с существом, которое вторгалось в его разум, насильственно завладело его телом, чтобы говорить опасные слова, а ранее угрожало и требовало покорности. Но пророчица доказала свой дар, а значит для спасения прошлого нужно договориться... И к тому же в данном разговоре Снейп был полностью на стороне Рушаля. Тон, которым рассуждал о нем Унус, был слишком знаком и слишком сильно царапал потрепанную броню на сердце самого Снейпа.       Но всё же темный двойник до сих пор говорил лишь о своем желании подчинять, а Лемюэль хоть и оставался мутным и властным типом, но при этом постоянно предлагал переговоры и компромиссы. Не говоря уже о том, что этот Рушаль — сущность Варпа, а что такое Варп, Снейп имел несчастье увидеть в действии слишком недавно, чтобы рассчитывать на что-то хорошее в таком союзе.       Лем снова пристально наблюдал за ним, и Снейп ответил ему колючим усталым взглядом. Советник кивнул, будто соглашаясь: — В таком случае скажите: вы можете позволить вашему демону говорить, но при этом не отдавать ему контроль полностью? Мне бы не хотелось иметь дело с полноценным одержимым. — Я могу попытаться, — Снейп внимательно прислушался к происходящему в собственной голове и отчетливо ощутил незримую усмешку. Двойник снова затаился, практически не тревожа окклюменционный барьер, и слишком рьяно изображал покладистую готовность вести себя хорошо, чтобы не заподозрить злого умысла. Но жизнь под рукой Темного Лорда научила очень многим необычным трюкам, и у Снейпа уже был опыт частичной окклюменции с продуманными «брешами» для большей убедительности. Оставалось надеяться, что этот демон не искусен в преодолении окклюменционных щитов. И все же Снейп уточнил, ненавидя себя за слабость: — Но если моя попытка не будет успешной, вы сможете снова изгнать его?.. — и указал взглядом на ворот Лемова кителя, под которым скрылся «добытый капитаном» амулет. — Смогу, но любая бесконтрольная манифестация демона вредна в первую очередь для самого носителя, то есть для вас. Постарайтесь не допустить этого.       Этим и пришлось удовлетвориться. Снейп вдумчиво укрепил щиты, а затем осторожно открыл в них брешь. Двойник усмехнулся еще более откровенно и с нарочитой неспешностью устремился к предложенному выходу. Что ж, может он и был «вороном», но сейчас больше напоминал Нагайну — скользкую, смертоносную, беспощадную и уверенную в своей силе. Снейпу стоило труда не отбросить его снова за щиты. А между тем его собственные губы снова изогнулись в непривычно-широкой улыбке. — Ты говорил обо мне, так не представишься ли сам? Я не узнаю тебя. Лицо Зо Сахаала, аура нерожденного, но не демон. И человек, которому позволено говорить, даже когда ты не одобряешь его слов. Ты не из Повелителей Ночи, таких, как ты, не было среди сынов Кёрза. — А в легионе ходили разные слухи о причинах твоей немоты. Теперь я полагаю, это сделал сам Севатар, иначе он недолго вытерпел бы тебя рядом! — легионер Унус ответил с ленивой язвительностью, но глаза его метали молнии. — Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы, порождение Хаоса.       Двойник рассмеялся голосом Снейпа, и, пользуясь этой паузой, заговорил Лемюэль: — Прошу тебя, чтимый Унус, умерь свой гнев. Мы дали этому существу право высказаться. И разве то, что он сохранил память и разум в своем новом бытии, не делает его интересным для нас? Он был легионером, а легионеры всегда достойны уважения, пока сам капитан не постановит обратного, так гласит Устав. — Именно что «был» — процедил Унус. — Мы знаем, что не всегда влияния Хаоса перечеркивают прошлое, — слишком нейтрально ответил Лемюэль, и Унус неодобрительно дрогнул бровью. А Снейп почувствовал, как выпущенный на поверхность сознания двойник норовит перехватить управление телом. Он позволил этому произойти, позволил «себе» повернуть голову и смерить Унуса ироничным взглядом, а потом оценивающе уставиться на Лемюэля. Двойник действовал, но контроль оставался у Снейпа, и он был уверен, что в любой момент сможет забрать управление обратно. — Тогда ответь мне ты, человек, раз у тебя есть право говорить вопреки воле бессмертного воина. — Дозволено ли мне говорить, чтимый Унус? — Лемюэль подчеркнуто поклонился в сторону явно раздраженного легионера. Тот в ответ лишь махнул латной перчаткой, дозволяя все разом отсюда и до конца времен. Лемюэль поклонился еще раз и только потом обратился к Снейпу, вернее, к Рушалю: — Я — советник чтимого Зо Сахаала, и мне разрешено противоречить легионерам, ибо иначе я был бы бесполезным советником. А чтимый Унус — Первый Помощник и заместитель капитана Зо Сахаала, и он вправе приказать мне умолкнуть. Что же о том, что ты видишь в Варпе: Унус — прямая генетическая копия чтимого Зо Сахаала, он получил его тело и его память, а потому вправе говорить от его имени. Я удовлетворил твое любопытство, Аластор Рушаль, теперь я хочу задавать вопросы. С какой целью ты вторгся в разум моего человека?       В эмоциях Рушаля проскользнуло пренебрежение и злая насмешка. — Не только тело, но и память... Я чувствую след Варпа на тебе, поддельный брат мой. Тебе ли упрекать меня в перерождении? — Аластор Рушаль! — Лемюэль не повышал голоса, но с легкостью перебил и явно еще не все сказавшего «Снейпа», и желавшего ответить демону Унуса. — Я сказал, что ты можешь быть интересен для чтимого капитана Зо Сахаала, но лишь в том случае, если ты пожелаешь способствовать его делам. Если ты назовешь свои устремления, мы изыщем способ удовлетворить их ради твоей ответной службы на благо Восьмого Легиона. — Ты глуп, человек! Восьмого Легиона больше нет. Повелители Ночи позволили умереть и своему Примарху, и тому единственному, кто мог возглавить Легион после гибели Кёрза. Даже у бессмертных воинов лишь два сердца, а Повелители Ночи дважды позволили вырвать сердца своего Легиона, и теперь они мертвы. Служить амбициям жалкого самозванца я не буду, даже если бы у тебя было нечто достойное, что ты смог бы мне предложить за такую службу. Но у тебя этого нет. — Тебе нужен мой человек. Для чего? Я могу содействовать... — Ты смешон и слеп! Это МОЙ человек! — ДОВОЛЬНО! — громыхнул Унус и, убедившись, что Рушаль умолк, продолжил тише: — Вот потому и не любят перебежчиков: однажды отрекшись, те легко находят оправдания и для новых отречений. Ты непоследователен, советник. Если ты обращаешься к твари Варпа, не упоминай имя моего Легиона, демонам чужды такие материи. Если же ты надеялся воззвать к легионеру, то достаточно было напомнить о долге, других слов не нужно после такого напоминания. Боевой брат либо верен, либо нет, иных резонов ему бы не потребовалось. — Верен ЧЕМУ, отродье демонических технологий? О каком Легионе ты говоришь? Повелителей Ночи нет больше, лишь амбициозные бандиты тщатся примерить на себя былую славу могучих воинов! — Довольно, — повторил Унус. — Лем, тут не о чем говорить, по крайней мере сейчас. — Признаю твою правоту, чтимый легионер, — смиренно кивнул советник. — Снейп, вы можете вернуть себе контроль?       Это потребовало некоторых усилий, но не слишком больших. Снейпу показалось, что Рушаль сопротивлялся больше для того, чтобы выместить свой гнев, а не ради захвата тела. Демон успел прошептать уже не вслух, но внутри сознания: «Ты мой. Ты мое тело. Ты думаешь, КАК они будут принуждать меня, если я внутри тебя? Тебе не страшно, человек? А должно быть страшно!» Как только щиты сомкнулись, он утих, не устраивая привычного уже шторма и оставив за собой шлейф издевательского предвкушения. — Я вытеснил его. Но не до конца, — осторожно отчитался Снейп. Мысль о том, что будет теперь, когда легионеры не договорились между собой, действительно была весьма тревожной. — Хорошо! А теперь укрепите свою защиту и, умоляю, не бросайте ее, не дослушав меня. Хотя ваш демон будет очень недоволен, а вам может показаться, что самое время внять ему, а не мне, я прошу вас, дослушайте, не снимая щитов. Это в первую очередь в ваших же интересах, как я говорил, бесконтрольная манифестация более всего опасна для самого носителя. Вы готовы меня выслушать? — Да, готов, — преамбула была многообещающая, и не сказать, чтобы сильно обнадежила. Но в чем Снейп успел убедиться за время короткого бенефиса Рушаля, так это в том, что темный двойник совсем не склонен договариваться и хоть в чем-то уступать. Возможностей для собственного союза с ним Снейп видел не больше, чем для союза двух легионеров. И поэтому решительно вложил в окклюменционный барьер столько сил, сколько смог. Демон внутри недовольно заворочался. — Демона можно сковать, — сообщил Лемюэль, и из глубины сознания эти слова были встречены новой волной издевки. — Обычно демон накрепко держится за своего носителя и разрушает его. Не многие из одержимых сохраняют разум и сознание, да и тело, как правило, искажается в первые же минуты. Но вы не норма, вы сумели отгородиться от демона и сохранить себя. Так вот, демона можно сковать, и тогда тело одержимого становится тюрьмой для демона. Это болезненно, это еще больший удар по сознанию носителя, и тварь Хаоса выжигает его изнутри своим ответным сопротивлением. Обычно одержимые, в которых заключен скованный демон, — это лишь изуродованные сосуды без тени сознания. Но, во-первых, как я уже говорил, вы — необычный случай. А во-вторых, именно Фиррентисы, возможно, единственные во Вселенной, изучали вопрос о том, как сковать демона, не причинив вреда носителю. И не только изучали, но и экспериментировали на практике, и в результате уже совершили успешное сковывание демона, полностью сохранив здоровье и разум того, в чьем теле демон заточен. А скованный демон не может противиться своему владыке или силе своих печатей. Одну из печатей я обязуюсь предоставить вам, и вам больше не придется следить за щитами и говорить «я попытаюсь» — у вас будет безусловное средство контроля. Я рассказал вам об опасностях обычного сковывания, потому что это все равно будет крайне неприятная для вас процедура, и потому что если этого не расскажу я, ваш демон обвинит меня во лжи, и вы ему поверите. Так что я предупреждаю, это болезненно и рискованно. Но позволить демону и дальше обитать в вас бесконтрольно мы не можем. И я повторю в который раз, вы ценны для нас, господин Снейп, вы нужны нам в здравом уме, вы нужны нам в качестве союзника, и мы сделаем всё для того, чтобы вам не было причинено непоправимого вреда. У нас есть для этого уже опробованная технология. Сковывание пройдет легче, если вы — носитель — будете на нашей стороне, если ваша воля будет помогать нам, а не демону. Но в крайнем случае мы сделаем это насильственно, потому что иного выхода у нас нет — нескованные одержимые слишком опасны.       Рушаль внутри тревожно забился и этим лишь подтвердил слова Лемюэля. Что ж, решение было очевидным. С двойником необходимо договариваться, а он к переговорам не склонен. Возможно, если его пленить, он станет более покладистым. Снейп по себе знал, как легко порой изменившиеся житейские обстоятельства смиряют самых непреклонных. — Что от меня требуется? — Вы управляете энергиями Варпа, иногда без слов и палочки. Что вы делаете в этом случае? Думаю, потребуется именно это. Вы должны просто помогать тому, что будет происходить. Или как минимум не препятствовать. И, разумеется, держать ваши ментальные щиты: если демон подчинит ваш разум, боюсь, остальное станет уже маловажным. — Сделаю, что смогу.       В ментальные щиты ударило особенно сильно, и вдруг наступило глухое затишье. Снейп тревожно прислушался, и, похоже, тревога отразилась у него на лице, поскольку Лемюэль вопросительно склонил голову. — Он словно ушел только что... — Не ослабляйте защиту, он вернется. Обычно демоны слишком тесно связаны с носителем, но наш гость, видимо, сохранил достаточно свободной воли, чтобы преодолевать эту связь. Он решил, что вернется к вам потом, а пока не даст запереть себя. Но это полигон Кузни, он полностью непроницаем для Варп-энергий, в первую очередь непроницаем изнутри — вовне. Демону некуда деваться. — Сущность ищет выход, — удовлетворенно скрежетнул Децимус. — Но выхода для нее нет. За время беседы периметр замкнут и укреплен. — Ты поэтому захотел говорить на полигоне? — подал голос давно молчавший легионер, и Лем утвердительно кивнул. — Хорошо. Но теперь тебе надо уходить, да и мне тоже. — Да-а... — со сладострастным каким-то предвкушением протянул Фиррентис Децимус. — Сейчас здесь начнется ад для любого живого...       Лем поднялся со стула. — Это будет действительно неприятно, господин Снейп. Единственное, что могу сказать в утешение: помните, это ритуал, который закончится, и в результате демон будет в вашей власти. Когда будет совсем невыносимо, думайте о том, что происходящее могло бы стать единственной реальностью на ближайшую вечность, если бы это демон получил власть над вами. А ритуал конечен.       «Это всё-таки ад», — думал Снейп, глядя, как Лемюэль и Унус уходят, и тяжелая дверь закрывается, отрезая его от остального мира. — Прошу вас не оказывать сопротивления и в точности следовать получаемым инструкциям, — застрекотал Децимус. — Мы попытаемся минимизировать неприятные ощущения, но полностью избавить вас от них, к сожалению, невозможно.       И начался ад.