***
Алья была частым гостем в нашем доме. В тот день она, беременная младшей дочерью сидела на зеленом диване в нашей гостиной, попивая чай, и вроде как присматривала за мной и моим пятилетним братом, пока мама была занята важными делами. На ковре неподалеку от нас Хьюго тщетно пытался заставить близняшек Адель и Реми сказать «чупакабра», Алья рассмеялась, когда вместо «чупакабры» в нос Хью прилетела ладошка Альиной дочери. — Знаешь, Эмма, помню я, как многие годы назад за Ледибаг бегала и пыталась узнать, кто она такая, следила за ее жизнью, желая так вот в нос ткнуть, а в итоге оказалось, что она — моя лучшая подруга, пудрящая мне мозги. Вот, Ивет согласна, что ее мама смешная, пинается, — Алья приложила руку к животу. — Что? — я смотрела на крестную ошарашенным взглядом. — Оу, так она тебе не говорила? Прости, но тогда не мне тебе об этом рассказывать. Спроси у мамы, — она подмигнула. И я спросила. Тем же вечером, когда мама вернулась, а Алья ушла домой, я подловила маму на кухне, когда она готовила ужин, и попросила рассказать все о ней и Ледибаг. — Да, я была Ледибаг, — говорила она, — а папа Котом Нуаром, но никто не знал, кто мы такие, даже мы сами не знали личности друг друга, — мама хихикнула. — Хотя мы были знакомы, а я была в него влюблена. Потом мы все-таки раскрылись друг другу и начали встречаться, — она перемешивала соус с мечтательной улыбкой на лице. — Мы больше четырех лет с Бражником сражались, а потом БАЦ… и победили. Так папа мне в тот день на радостях предложение сделал. Я смотрела на нее с восхищением во взгляде и гордостью за то, что мои родители спасли Париж. — Только это секрет, милая, — она легко щелкнула пальцем по кончику моего носа. — Никому не говори. А я и не говорила. Правда, потом до меня вдруг дошло, что об этом знают бабушка, дедушка, Алья, Нино, Хлоя… Куча людей! И я рассказала все Эллиоту, со всеми подробностями и эффектами вроде прыжков по кровати и взмахов руками. Он смотрел на меня, раскрыв рот. Однако девочкой я была честной, раз нарушила обещание, пришлось рассказать маме. — О, Эмма, — по-доброму рассмеялась мама, когда я, стыдливо опустив голову, поведала маме о том, что Эллиоту все известно, хотя у меня были аргументы в виде этой «кучи посвященных», о чем я поспешила напомнить маме. — Алья, Нино и Хлоя тоже были супергероями, — и мама пустилась в захватывающий рассказ о временах их сражений с акуманизированными жертвами Бражника.***
Я ни секунды не сомневалась в том, что ответить Тикки, просто не могла позволить себе сомневаться. Но я все же молчала, не решаясь издать хоть звук, не то что слово произнести. Просто тупо пялилась на серьги в своей руке, пока Тикки смотрела на меня, ожидая ответа. Семь минут и шестнадцать секунд прошло (я не считала, но в этом меня уверяли часы), прежде чем я посмела открыть рот. — Да… — тихо ответила я. — Да! — Тогда скажи: «Давай!».***
Высокая фигура в темных одеждах и маске вошла в темную комнату, высоте потолков которой могли позавидовать соборы. Медленной походкой мужчина приблизился к витражному окну и вперил в него высокомерный взгляд. — Что происходит? — крикнул откуда-то сзади мужской голос. Человек в черных одеяниях не шелохнулся. Он знал, что позади него запертые в клетке сидят Адриан и Маринетт Агрест, лучшие дизайнеры Парижа, известные во всем мире и, самое главное, бывшие Ледибаг и Кот Нуар. — План моего предшественника, — мужчина заговорил столь ледяным голосом, каким не смог бы даже сам Габриэль Агрест, — имел хорошую идею, но отвратительное, к сожалению, исполнение. Я намерен получить талисманы Ледибаг и Кота Нуара другим способом, более простым, а главное, надежным. — Полагаю, мы должны спросить каким? — Желательно, — кивнул высокомерно мужчина. — О вашем исчезновении уже знает вся страна, да что там, мир. Так что появятся новые герои, я обменяю вас на их талисманы. — А если не согласятся меняться или вообще не появятся? — Маринетт было дико страшно, но она должна быть смелой, стать героем для самой себя и своих детей. Так она решила. — Им придется, иначе я убью вас, — просто сказал он, будто речь шла о прохладной погоде этим утром.***
— Стоп, стоп, стоп, Тикки! — заговорила я. — У меня к тебе есть вопросы. — Хм, — квами приложила лапку ко рту. — Так почему бы тебе не задать их? — Тикки старалась быть мила и дружелюбна со мной, но я-то видела, что ей не терпелось отправиться на поиски мамы, они все же очень хорошо сдружились за годы совместных сражений. — Мама и папа были знакомы и прекрасно знали друг друга в лицо, так как же они могли не узнать друг друга, маска же не скрывает ровным счетом ничего? — Магия, Эмма. Все дело в магии. Когда ты трансформируешься, на тебя накладываются чары, благодаря которым ты можешь сражаться со злодеями, оставаясь неузнанной, — это все звучало ужасно неправдоподобно и глупо, но вспомнив, что в моем возрасте вытворяли родители, я кивнула. — Ладно, второй вопрос. Что подумает бабушка Сабина, когда обнаружит, что я просто взяла да и пропала? Не могу же я спуститься к ней и сказать: «Ба, я сейчас в Ледибаг перевоплощусь и пойду родителей искать, к ужину буду!». — А твою маму это никогда не волновало, — засмеялась Тикки. — Она вдруг не с того не с сего пропадала, а через пару минут появлялась Ледибаг. Всех, конечно, интересовало, где ее носит, но они никогда не думали, что она может быть супергероиней, благодаря, опять-таки, магии. Но это работает только для того, чтобы никто не узнал, что ты Ледибаг. Куда ты пропала, придумать придется самой. — Знаешь, я вообще не вижу смысла сейчас бежать куда бы то ни было, сломя голову. На улице ничего не происходит, а зацепок у нас нет, так что пытаться действовать сейчас абсолютно бессмысленно. — Я люблю таких умных Ледибаг, — закивала Тикки. — Смысла и правда нет, так что давай бездействовать и ждать, когда с ними случится еще что-то более ужасное. Я цокнула языком и закатила глаза. Ладно. — Тикки, давай!***
Химия тянулась как-то слишком долго. Мадам Менделеева, терроризировавшая еще его родителей, что-то втолковывала классу, но разве Эллиот слушал ее? Разумеется, нет. Потому что не слушал, да и не хотел слушать, ровным счетом никто. Едва ли не с самых первых дней преподавания этого предмета стало понятно — Эмма и Эллиот лучшие по ней — да и по всем предметам — сейчас и навсегда. Вопреки всеобщему мнению остальных учеников, учителей да и вообще всех, кого угодно, «Вселенской радости» это им не доставляло. Даже наоборот, нередко раздражало то, что учителя ставят тебя всем в пример и просят других учеников брать с тебя пример. Каждый день, практически каждый урок учителя, не переставая, твердили о «прелести мадмуазель Агрест и месье Савара». Вот и сейчас, когда Эллиоту просто хотелось раствориться в одной из колб с химическими веществами и ни о чем не думать, мадам Менделеева уверяла учеников, что у Элла, ровным счетом ничего не делающего, все получается просто великолепно. Спасительный звонок, казалось, прозвенел лишь через миллион лет после начала занятия, и Эллиот поспешил как можно скорее выбежать из класса, пока надоедливые одноклассники не прицепились к нему с расспросами о состоянии Эммы. Савар решил, что быстро забежит в раздевалку, заберет из своего шкафчика вещи, нужные для следующего урока, и побежит в туалет, чтобы закрыться в одной из кабинок и переждать перемену, не попадаясь никому на глаза. В колледже «Франсуа Дюпон» их с Эммой очень и очень любили все ученики (почти все) и преподаватели (абсолютно все). Обычно это здорово помогало им и облегчало жизнь, сейчас же на голову Эллиота свалились десятки, нет, сотни людей, которые только и ждали момента, когда схватят Савара за руку и начнут рассказывать, как они сочувствуют Эмме, а потом расспрашивать, как Агрест себя чувствует. Это было то еще удовольствие. Особенно учитывая то, что слова их были в большинстве своем лживыми или просто не до конца искренними. Ведь не у кого-то из них пропали родители, и не они даже успокаивали рыдающую Эмму, они просто не понимали ее чувств и не могли понять, когда о них спрашивали. Другие же, относящиеся к тому малому количеству «Ненавижу Агрест и Савара», считали, что это для семьи Эммы просто повод получить еще большую известность, и подходили к Эллиоту, осыпая его ехидством и издевательствами под маской сочувствия. Подойдя к шкафчику, Эллиот кинул рюкзак на ближайшую лавочку и принялся как можно быстрей отмыкать замок. За дверцей шкафчика его ждал сюрприз: маленькая шкатулка в форме шестиугольника. — Что за?.. — Эллиот стоял с приоткрытым ртом и широко распахнутыми недоумевающими глазами и смотрел на коробочку, будто там бомба, которая вот-вот взорвется, пока не услышал голоса входящих в раздевалку ребят. Савар быстро покидал все нужное, включая шкатулку, в рюкзак и кинулся к двери. Вошедшие парни и девушки, чьи голоса слышал Эллиот, хотели что-то сказать ему, но Савар крикнул: «Опаздываю!» и, выскочив за дверь, кинулся к ближайшему мужскому туалету. Эллиот искренне удивился своему везению: в туалете было абсолютно пусто. И пока удача не покинула его, парень забежал в кабинку и, закрыв за собой дверцу, прислонился к стене и отдышался. Прозвенел звонок на урок. Отлично, в ближайшие несколько минут здесь точно никто не появится, разве что… Восстановив дыхание, он аккуратно вытащил шкатулку и, уже не опасаясь, открыл ее.***
Первое, на что я обратила внимание, когда перевоплотилась, — мои до этого насквозь мокрые волосы были абсолютно сухими. Такая магия мне нравится, — отметила я сама для себя. — Удобно, очень даже удобно. — Вау! Я глянула в зеркало и обнаружила себя в костюме, который сидел на мне просто великолепно. Когда мама только стала Ледибаг, она была младше меня на три года и имела еще очень детскую фигуру. Я же, будучи семнадцатилетней, имела более женственные формы, и костюм их прекрасно подчеркивал. Как самовлюбленно, Эмма, — упрекнул меня внутренний голос. Помолчи и признай, что он мне идет, — ответила ему я. Но правдой это было, пожалуй, не до конца: этот костюм больше подходил темноволосым девушкам, мои же золотистые волосы с ним смотрелись не так хорошо. Но нет, это не должно меня волновать! Это не конкурс красоты, Эмма. — Как там это… — открыв окно, я кинула йо-йо и зацепилась им за трубу на соседней крыше, а потом… — Черт возьми!***
— Привет, я твой ква… Эй, где это мы? — маленький черный котенок закрутился вокруг своей оси, озираясь и морща носик. — В туалете, — невозмутимо ответил Эллиот. — Это не должно меня удивлять? — спросил котенок, Эллиот замотал головой, если бы на нем были бы не линзы, а очки, они бы обязательно сейчас с него слетели, не исключено, что в унитаз. — Так вот, я твой квами Плагг. — Который питается камамбером, — заключил Эллиот. Плагг кивнул. — Ладно. — Возмущаться не будешь? А то некоторые… — Нет, — моментально отозвался парень. Он-то, может, возмутился бы, но ему было немного не до этого. Не каждый же день волшебный котенок сообщает тебе, что ты супергерой. — Отлично. Ты ж знаешь, что это тайна? Так что молчи и никому не… — Угу, — не дал договорить ему Савар. — Плагг, когти!***
Это был просто великолепный способ посмотреть Париж. Ты вроде так близко к земле, но миг, и ты уже летишь навстречу небу. Это просто не поддается описанию, чтобы понять, нужно попробовать самому. Я уже около получаса бороздила просторы неба над Парижем, ощущая себя настоящим супергероем, каким теперь, кажется, и являлась. С ощущением полета я потеряла все мысли, весенний ветер, бьющий в лицо, был всем, что сейчас меня заботило. Так что я далеко не сразу осознала, что у меня нет никакой цели. То есть цель, конечно же, была: найти родителей и вернуть домой. Но вот идей для ее воплощения, даже самых идиотских, у меня не было. И я решила, что самым правильным сейчас будет приземлиться на какую-нибудь крышу и перевести дух. Считаные секунды спустя я сидела на краю крыши жилого дома, свесив с нее ноги и пытаясь отдышаться. В соседнем сквере щебетали птицы и играли дети, иногда мимо по мощеной дороге проезжали машины, было так спокойно. И ничто не могло нарушить эту идиллию. Ну, так мне казалось. — Кажется, предыдущий Кот Нуар называл Ледибаг «БагиБу»? Я медленно повернула голову и через пару секунд пожала плечами. — Вероятно, — сказала я самым обыкновенным тоном, каким только могла, однако в следующую секунду резко вскочила и подошла к новому напарнику. На меня смотрел парень с пронзительно-голубыми глазами и каштановыми волосами, высокий и на вид довольно сильный, губы расплывались в полу-улыбке (до того, как я подскочила). Он выглядел точь-в-точь… Эллиот?! Что там Тикки про защитную магию говорила? Я, откровенно говоря, пялилась на Элл… Кота, и его это, кажется, начинало немного напрягать, хотя сам он смотрел на меня примерно также, как и я на него. Чтобы замять эту ужасную паузу, я решила сказать что-нибудь: — А можно в нашей двоице я буду главной по каламбурам? — ну хоть что-то. — Мне казалось, это обязанность Кота Нуар, нет? — оцепеневший парень вмиг оживился, на лице его заиграла полу-улыбка. — А у тебя котолучится? — и, не дожидаясь ответа, я прыгнула на другую крышу.