Ниндзяго: лесные воители.

Кай, не припоминая, когда в последний раз так бодро себя чувствовал утром, наконец выспался. Да так хорошо, что шатен догадывается — день наверняка будет светлым и удачным. Одним из доказательств считалось исчезновение ненависти в глазах Марка при виде золотоглазого. И правда! Кай даже опасливо замер, когда тёмный лис первый с ним заговорил и вдобавок пожелал ему доброго утра. «И всё равно, что в его тоне звучала нотка неприязни».  — «Чудеса-а-а!» — протянул в голове красный лис с приятным удивлением. — «Джей был прав. Марку нужно было время, чтобы остыть и забыть обо всех обидах». А дальше шло ещё лучше. Все четверо товарища решили вернуться к своим традициям и дружно согласились попить чай вместе, как в старые-добрые. Смит почувствовал себя немного счастливым; за долгое время он успел так соскучиться по утреннему чаепитию, что это тема стала желанной ностальгией. Из-за окна, что освещало круглый стол, исходило приятное тепло. «Каждое утро бы так!» Вскоре Хайки и Марка забрали на патруль, а оставшихся шатенов отправили к Боргу по указанию предводителя.  — Знаешь, а я рад, что Марк потихоньку становиться прежним. — неожиданно даже для себя поделился Смит с другом, направляясь к нужному корпусу и по дороге кивая знакомым лицам для приветствия.  — Я тоже. — коротко согласился обладатель веснушек и внезапно замолк. Кай с подозрением взглянул на него.  — А у тебя по что нет настроения? — заметил кислую мину вместо лица в друге, хоть и частично знал причину этого поведения. Джей лишь невнятно буркнул что-то себе под нос, а после раздраженно дернул плечами, бросив, чтоб отвязаться: «Не важно!» Смит глубоко вздохнул, с сожалением поглядывая на друга. Тут и не обращайся к звездным предкам, чтобы всё понять. Тёмная и чертовски коварная ревность сумела подкрасться даже к самому гуманному и оптимистичному парню, кажется, на всём белом свете. Кто говорил, что любовь — самое лучшее, что есть в этом мире? Или то, что без любви жизнь не кажется такой живой; она теряет свою цель, краски, причины, чтобы жить.  — Абсурд, — сказал как отрезал шатен, не сразу осознав, что он произнёс это вслух. Но Джей даже не обратил внимание, продолжая идти. Голубые глаза потеряли свой обыденный озорной блеск, оставляя саму радужку тусклой. «Вот тебе и влюблённость…» Конечно, Смит не станет ничего об этом говорить, строго исключая даже слабые намёки. Он знает Уолкера почти также, как и он его. Джей хоть и не показывает свою обидчивость, но он очень ранимая личность. А ещё он злопамятный, ужас какой злопамятный! Поэтому он даст ему два дня максимум, а после заведёт с ним серьёзный разговор. «Ну ведь это надо как-то решать! Иначе мы все рискуем потерять пацана». Но когда они дошли до Борга, и тот занял их работой, настроение тут же поднялось, забывая о моральных проблемах Джея. С одной стороны, это кому-то покажется эгоистично, но Смит знает себе цену. Он признает, что временами таковым и является, раздумывая, а не начать ли меняться в лучшую сторону. Также он не намерен думать над чужими проблемами, которые его не касаются от слова «совсем». «Зачем совать нос в чужие дела? Если Джею действительно понадобиться помощь, то он сам об этом скажет». Параллельно протирая сосуд мокрой тряпкой, он мельком взглянул на друга. Тот сгорбившись лениво перебирал инструменты, а тёмная аура над его головой сгущается всё больше, как губка, впитывающая в себя воду.  — «Или не скажет…» — неуверенно предположил Смит, и все сомнения атаковали его разум со всех сторон. Он прежде никогда не видел Уолкера таким… противоречивым всему светлому, всему живому. Да, именно живому. При взгляде на шатена можно предположить, что тот душу продал поганому поглотителю, лишь бы не мучаться дальше от могущественных, невзаимных чувств. Кай боялся этого, что такое может произойти и с ним. Но его ситуация с рыжеволосой воительницей не лучше. Им обоим вынуждено молчать о своих тайных свиданиях и видеться при всех без страха того, что их застукают, могут исключительно во время Совета. Не это ли несправедливость? Смит успел миллион раз проклясть весь мир, что не родился в общем с ней племени. Слишком уж сильно рыжеволосая красавица запала ему в душу. Шатен чуть ли не разбил сосуд, с силой ставя его на место из-за внезапного гнева. Он низко опустил голову, чтобы незаметно схватиться за голову обеими руками. Теперь он понял всю серьёзность ситуации. Он должен положить конец всему этому, но никак не хочет действовать. Это выше его сил. «Ну как я мог так быстро влюбиться?! Как какой-то наивный щенок!» Смит в миг поставил себя на место друга. Теперь он чувствует практически то же самое. Это ужасно. Настолько, что Кай точно решил продать душу поглотителю, только бы стереть из памяти облик янтарной воительницы.

***

Время близится к вечеру. Смита направили к дому целителей, оставляя серому старую работу. Поэтому Кай был вынужден убираться в комнатах для больных в одиночку. Из-за того, что Пиксал не было дома, а Зейн сосредоточенно что-то записывал себе в книгу, изучая травы в банках своим непроницаемым взглядом, Смиту казалось не так весело, ибо отвлекать целителя своей болтовнёй он не рискнул: знал, что Зейн до чёртиков не любит, когда к нему лезут не по делу. Смит понимает, на то и продолжает тихо подметать. Ну, конечно же, без сюрпризов сегодня не обошлось. В дом зашли, и Смит сразу же навострил уши, предугадывая, что зашла вовсе не Пиксал. Белоснежную лисичку с детства знали как добродушную тихоню, кем до сих пор и является: она не станет с размаху открывать дверь и с громким хлопком её закрывать. Это кто-то посторонний и определённо Альфа. Он уж хотел продолжить свою уборку, как тут же нахмурился, когда услышал зов Зейна. Шатен неторопливо оставляет метлу стоять в уголке, а сам выходит из комнаты в зал. Лучше бы он этого не делал. Возле целителя стоял глашатай, что насмешливо ему улыбнулся.  — А где Джей? — вместо приветствия поинтересовался Ронин, довольно наблюдая, как перед ним парень всё больше хмурится.  — Не знаю. Нам выдали разные обязанности. — сухо ответил Кай, прекрасно осознавая, что ему теперь некуда деваться. «Я должен слушаться Ронина, чтобы вскоре обвести его вокруг пальца». Альфа кивает.  — Вот что… предводитель дал тебе поощрение за хорошую работу и позволил сходить сегодня на патруль. Кай удивлённо уставился на своего недруга. Он пойдёт в лес? Серьёзно?!  — У тебя есть десять минут. Мы встречаемся как обычно у выхода, — глашатай медленно поворачивается в сторону выхода и в таком же темпе направляется к двери, напоследок рявкнув притихшему лису. — Но учти, если ты сделаешь что-нибудь не так, долго думать не стану. Тут же отправлю назад в лагерь и найду другого воителя! Смит молча проводил глашатая глазами, пока тот не скрылся за дверью.  — Ну-с, чего ждём? — поинтересовался целитель, натягивая уголки губ.  — Я ещё не закончил…  — Да брось! Я же вижу по твоим глазам, как ты хочешь убежать в лес из шумного лагеря. Кай с благодарностью улыбается Альфе. У него чуть ли не кружится голова от счастья. И он старается не думать, что такой возможности будет куда больше, когда Мастер Ву снимет с него наказание.  — Беги, подготовь своё оружие. — по-доброму и с некой лаской говорит белоснежный волк, скрещивая руки на груди и кивая на дверь. Белый Оками с изумлением наблюдает, как от алого лиса и след простыл, оставляя после себя лишь шлейф собственного запаха. Целитель задумчиво улыбается, решая после дать другу один порошок, который так эффективно подавляет признаки течки.

***

С довольным лицом, как у кота, облизывающий свежее молоко со своих усов, он идёт прямиком к выходу, где начал собираться народ. Он был в безумном предвкушении. У него настолько поднялось настроение, что сам поднял тему для разговора с более ему знакомыми соплеменниками и не стал так сильно зацикливаться на взгляды Ронина в его сторону. Сегодня явно его день, и чтобы избежать очередной пакости глашатая, он решил придерживаться ближе к товарищам. На их глазах он уж точно не в силах что-нибудь предпринять. Дождавшись последнего, которого успел отчитать Ронин, вечерний патруль тронулся в путь. Смит с наслаждением вдохнул свежий воздух полной грудью, довольно прикрывая глаза. Он слишком долго отлучался в помещениях, и был несказанно рад опекуну, что позволил ему освежиться. Он с новым строем слился с природой, давая волю чистому, с множество лесных запахов, кислороду ворваться в его лёгкие. Ему стало легче дышать. Он не сразу увидел Марка, что старался держаться ближе к глашатаю. К Смиту снова вернулись мрачные мысли, но уделять им на протяжении всего патруля он не собирался. Он хочет отдохнуть от своих собственных подозрений и наконец вдоволь насладиться лесом. Патруль целенаправленно шёл вперёд. Шатен то и дело отвлекался на соблазнительный шорох в кустах или на запах, что выдаёт скрывающую дичь совсем рядом от них. Желание поохотиться было огромным, но он с грустью напоминает себе, что во время патрулирования воины не охотятся со своего позволения: такое решение идёт строго за глашатаем или предводителем в крайних случаях. Наконец группа патрулирующих остановилась на вершине холма, уставившись на бурный поток снизу, что отрезает часть территории племени Света с другой, где обустроены капканы. Ронин первый спустился с холма, приближаясь к самому краю стремнины и вставая прямо перед перекинутым бревном через бурлящую реку. За ним последовали и остальные. Он отошёл от конца бревна, чтобы дать пройти остальным. Внезапно для всех ветер усилился, а солнце скрылось за кучевым облаком. Река забурлила пуще прежнего, обильно обливая волнами поверхность ствола дерева.  — Река поднялась, — поделился один из патрулирующих, и глашатай согласно кивнул, нахмуриваясь.  — Так, перебираемся строго друг за другом, не торопимся и не толкаем ближних от себя. Все слышали? — многие Оками усмехнулись, вспоминая, как проводили «поединки» на этом самом бревне, стараясь толкнуть противника в воду. Конечно, это происходило не в бурном потоке, поэтому три волка перешли на другую сторону под указаниям Ронина. Когда до красного лиса остаётся тёмный Омега, Кая переполняло волнение с каждым брошенным взглядом на неспокойную реку. А страх подкрался ещё ближе, когда увидел, как нога у Омеги соскользнула с бревна и ему не сразу удалось сохранить равновесие. Но тот устоял на месте и более осторожно дошёл до другого края.  — Трусишь? — услышал он ехидный шёпот глашатая над ухом. Кай вспыхнул. Он ни за что не покажет страх перед бурым волком и не позволит тому насмехаться над его слабостью. Стиснув зубы, он вступил на мокрый конец бревна. Кора мгновенно потрескалась под его тяжестью, и Смит поджал нижнюю губу, когда его обувь окатила вода. Смит строго решил себе не смотреть в воду, а если и придётся опустить взгляд, то только сфокусировав взгляд на бревне, что было не так просто. Он с детства сторонился подобных речек или озёр, с злополучного момента, когда случайно пал в воду, не имея возможности всплыть наверх. Тогда его вытащила одна воительница, которой давно не было в живых. Мрачное воспоминание спровоцировало безумный страх, от которого сердце болезненно било грудь изнутри трелью, так и нарываясь выпрыгнуть. Пройдя половину «моста», он на секунду осознал, что это не так страшно и опасно, если держать себя в руках. Он уверенно прошёл ещё небольшое расстояние и незаметно для остальных улыбнулся, чувствуя некую гордость за преодоление страха. Но внезапный крик за спиной заставил его испуганно замереть и обернуться, так и не доходя до другого берега.  — Кай! Осторожно! — это кричал Ронин, который резко посмотрел вправо. Смит, повернувшись туда же, с ужасом наблюдал, как к нему стремительно летит что-то острое. Он не успел увернуться до конца, как лезвие задело его руку. Он болезненно вскрикнул, хватаясь здоровой рукой за повреждённую, пачкая ладонь кровью. Отступая назад, он совершенно забыл, что стоял на бревне. Одна отступающая нога не встретилась с опорой, и красный лис понимает, что падает спиной вперёд в дно. Перед тем как погрузиться в воду, он слышит своё громкое имя от соплеменников. Тёмная вода незамедлительно сомкнулась вокруг него. Дыхание пузырьками уплывало на поверхность, и Кай тут же сомкнул рот, не давая проходу оставшемуся кислороду в легких. Неспокойное течение уносило его назад, параллельно углубляя тело. Смит и вовсе забыл о больной руке, ему было до ужаса страшно, что он вот так умрет нелепой смертью. «Ага, счаз же! Я так подыхать не собираюсь!» Он резко пришёл в движение, размахивая руками и забивая ногами. Кажется, это действие помогло немного подплыть выше, но бурное течение не давало повода для надежды, углубляя бедного лиса всё глубже. Кай шокировано распахнул глаза, догадываясь, что на второй раз у него попросту не хватит сил. Воздух в лёгких так и хотел вырваться наружу, а перед глазами становиться всё темнее и темнее. Кай уже отчаявшись распахнул рот, давая множество пузырькам убежать наверх. Сил у него не осталось, а поток всё продолжал уносить его всё дальше и дальше от соплеменников. «О, Небесные, помогите мне выжить!» Но в ответ он чувствует, как вода полностью заполняет его, больше не давая возможности вдохнуть. Смит попытался пошевелиться, но его настигло странное оцепенение. Из его руки плавно выходила кровь, поднимаясь всё выше змейкой.  — «Я не хочу умирать!» — взревел про себя Смит в то время, как ощутил, что кто-то схватил его со спины и пытается выплыть на поверхность вместе с ним. Шатен хочет опрокинуть голову, чтобы взглянуть на своего спасителя, но успевает приметить только расплывчатое пятно. Дальше его окружила тьма, и он полностью отдался на произвол судьбы.

***

Кай резко приходит в себя, выблевывая ледяную воду из себя. Он кашляет громко, жадно вдыхая кислород и хмуриться, выблевывая ещё. Когда становиться внутри свободнее, а по самому состоянию легче, он обратно ложиться на землю и тут же замечает над собой обеспокоенного тёмного друга.  — Кай, ты как… нормально? — с осторожностью задаёт вопрос Марк, оглядывая побледневшее лицо красного лиса. Рядом с ним находился весь патруль, и во взгляде каждого читался нынешний страх и облегчение. Ах, нет, не у каждого. Ронин хмуро смотрел на лежащего, и Смит мог бы поспорить, что глашатай явно был чем-то встревожен. «Неужто беспокоился за мою никчемную жизнь?!» «Или за то, что твой очередной план провалился в дребезги?»  — Кто-нибудь видел, откуда летела секира? — внезапный вопрос глашатая заставил всех собравшихся уставиться на него. Большинство помотали головой, в знак отрицания.  — Скорее её острая часть. — уточнил один Альфа, робко почёсывая затылок. — Это произошло быстро, но, как я помню, она летела откуда-то сверху. Кай аккуратно привстал в сидячее положение, обратив внимание на перевязанную правую руку, что продолжала ныть. Прослушав слова Оками, Смит замер. «Зачем Ронин спрашивает у них: откуда летела секира, если он первый её заметил?»  — Да, хорошо бы её найти. — согласился второй Альфа, оглянувшись на бурлящую реку. По его тоскливому взгляду Кай понял, что тот успел усомниться в своих словах.  — Зачем? — с возмущением спросила девушка-лисица. Она явно не собиралась разыскивать мятежника; для неё было важнее, что в этой неприятной ситуации всё прошло без смертей.  — Есть вероятность, что по ней мы смогли бы определить, кому она принадлежала. — сразу ответил Ронин, призадумавшись. — Как правило, на каждом оружии должен быть символ племени. — он обратил внимание на Смита, который так и остался сидеть на земле, придерживая больную руку, да дрожа так, что зубы звонко и подобно дробью сталкивались друг с другом. — Его нужно отвести к Зейну, пусть его посмотрит. Чую, простудой попахивает. — обращался он, вроде бы, к патрулю, но болотные глаза так и продолжали исследовать образ ослабшего воина.  — Вот как поступим. Денни, Марк и Сильвия пойдут со мной; когда-то ведь мы должны проверить ловушки. Если найдётся свободное время, мы попробуем отыскать секиру, о чем уж я очень сомневаюсь. Все остальные возвращайтесь в лагерь. — он снова глянул на шатена, который нашёл в себе силы встать на ноги, шмыгая носом. — И позаботьтесь о Смите. Мы не должны допустить заразу в лагере в такое неспокойное время. Патруль без лишних слов разделился, выполняя поручение.  — Вот, накинь на себя. — подошла к мокрому золотоглазому Лидия, подавая парню тёмное покрывало. Он вопросительно взглянул на Оками. — Я случайно прихватила у своей тёти, когда торопилась на патруль. Думаю, тебе сейчас оно нужнее. — объяснилась девушка, улыбнувшись.  — Спасибо. — тихо поблагодарил её Кай, ощутив, как невыносимо охрипло его горло. «Да уж, мне бы не разболеться». Светлая волчица кивнула, продолжая идти с ним рядом. Он еле ковылял по траве. Глаза так и грозились закрыться, но парень знает, что сперва нужно дойти до лагеря, а вскоре и дать волю желанному сну. Силы покидали его с каждым шагом, напоминая о погружении в воду. Он не мог поверить, что оказался жив, и он не сразу вспомнил, как всплыл на поверхность и как соплеменники доставали его на берег. Постойте-ка. Он не может это вспомнить, потому что этого и не было. Он не всплывал из воды самостоятельно и товарищи не помогали ему добраться до берега. Его кто-то спас, и он был один. Он оглянулся на весь патруль, вспомнил, в каком виде были Ронин с Марком и Сильвию с Денни. От представленного у него голова пошла кругом из-за очень необычной загвоздки. Среди патруля мокрым до чёртиков был только он, но Кай точно знает, что его кто-то вытащил. Выходит, его спасителем был не из его патруля. Если это так, то Смит уже не был в силах об этом задумываться. У него напрочь отпало желание о чём-либо задумываться. Единственное, что он знает: сегодня явно его день…