***
Парень жмурится, протяжно промычав что-то возмущенное, когда его суетливо будят. Тонкие пальцы ощутимо вцепились в предплечья лиса, что и заставило Кицунэ взяться за чужие локти, тем самым давая сигнал, что он уже проснулся, и продолжать царапать ноготками его кожу необязательно. Негодующе приоткрыв один глаз, лис встретился с зелёными, которые в миг потеплели. — Ох, ты напугал меня не на шутку! Больше не делай так, понял?! Смит потерянно замер, уставившись куда-то вниз. Голова плохо соображала, и он не сразу понял, о чём его только что попросили. Он вяло кивнул, чтоб не продолжать разговор и снова залечь спать. Он никогда не любил, когда его будят во время сна. — Кай… Парень только сейчас обратил внимание на дрогнувший голос подруги, словно та вот-вот разревётся. Он обратно повернулся к белоснежной лисице, и от одного взгляда на ученицу манящая сонливость полностью исчезла со Смита. — Пикс? Твои глаза… они покраснели. Что случилось? Кая будто ледяной водой окатили; неужели он её так напугал? Что он успел сделать такого, чтобы довести девушку до слёз? Он сам не знал, почему он так резво реагирует, когда дело касается Пиксал: он почему-то чувствует большую ответственность за неё, хоть они являются не больше, чем просто друзья. «Может, я просто привык к ней за этот месяц?» Парень не поленился приподняться, чтобы обнять всхлипывающую девушку, тем самым успокоив. Ранимая Кицунэ прижалась к другу ближе, намокая чужое плечо собственными слезами. И Смит очень надеется, что причина такого поведения девушки не в нём. — Это из-за Зейна? — осторожно спросил Смит, вспоминая. О тайных чувствах, что питала к Зейну Пиксал, Смит узнал совсем случайно, как раз во время его осмотра. — Н-нет… — пролепетала девушка, вжимаясь в друга плотнее, всхлипывая. — Коуди, он… по-погиб… Кай застыл, а его лёгкое объятье, кажется, превратилось в настоящую схватку. Вокруг в миг стало кромешным, а внутри что-то ноюще разбилось. «Коуди мёртв». «Его жизнь кровопийственно отобрали». «Чудовищно…» Пиксал не нужно было пояснять причину его смерти. Это было очевидно даже неопытному оруженосцу. С такими серьёзными ранами никто не смог бы справиться, даже помощь «сверху» была бы бесполезна. — Мне очень жаль, — да, звучит банально, да, Пиксал наверняка много раз слышала эту фразу за утро, но она искренняя. Всего три слова, а сколько в них сострадания? Бесконечное множество. Каждый соплеменник, неважно - знаком ли ты с ним или редко пересекался взглядами: но он для всех высоко ценился. Потеря одного воина - горе для всего племени. Наверное, племя Света единственное, которое может провести гробовое молчание целый день в память о погибшем, разделяя между собой горечь.***
У самой нейтральной границы торчали каменные глыбы, на которых читались имена падших воинов. И совсем рядом добавят ещё одну. Оба Альфы тяжело выкапывали яму прямоугольной формы. Позади них полукругом стоял народ с опущенными головами и унылыми лицами; многих из них можно было застать в слезах. Кай стоял рядом с Нией, утешительно приобнимая за плечи, та в свою очередь уложила свою голову на плечо брата и не сводила взгляд с деревянного гроба, который медленно потащили два других воина, постепенно приближая к готовой яме. — Как ты думаешь, этим замешаны сумрачные воины? — тихо и неожиданно спросила Ния, продолжая наблюдать за происходящим. Смит многозначительно хмыкнул. — Теперь я и сам не знаю, что думать. Это мог быть кто угодно. Девушка вопросительно взглянула в золотые глаза. — Разве ты ничего не узнал от тех, кто был на патруле с Коуди? — Когда, Ния? Вчера мне было положено находиться строго в своей комнате весь день. Все эти два месяца я провёл, словно в лисьей норе, поэтому я не в курсе внешних дел племени. — Ясно, — немного досадно прошептала девушка и вернула своё внимание на похороны. К тому времени самые близкие погибшего приблизились к открытому гробу, говоря последние слова и желая лёгкого пути к Небесным-Предкам. — К тебе заходил дядя Ву. — едва слышно сообщила Ния, не поворачиваясь к лису. — Когда? — тут же удивлённо спросил Смит. Ему не на шутку стало любопытно о приходе Мастера, которое он не застал. — Вчера поздним вечером, — незамедлительно ответила девушка-волчица. — Он хотел поговорить с тобой, но ты крепко спал. Кай озадаченно приподнял брови, начиная выискивать взглядом предводителя в толпе. Тот оказался возле небольшой глыбы с низко опущенной головой, да так, что его головной убор полностью закрывал его лицо. «Мастер Ву не пришёл бы ко мне ради ленивой беседы. Он явно хотел что-то узнать от меня». Кай видит, как верно приближается к Мастеру, хотя вовсе не двигается. Он видит, как первый начал разговор с ним, но старик не отвечает, даже не одаривает взглядом своего воспитанника, и Смит резко приходит в себя. Алый лис потеряно оглядывается, осознавая, что так ничего не успел сделать; он стоял в том же месте и рядом с теми же полулюдьми. У него было ощущение, будто он - что-что неземное, которое неожиданно появилось в толпе незнакомых ему воинов и теперь он не знает, как вернутся назад. Смит переводит дух, делая вид, что его ничего не тревожит, хотя Ния вовсе не обратила внимание на судорожное поведение брата; она была глубоко погружена в свои мысли, до сих пор не отводя взгляда от гроба, которого оба воина медленно и бережно опускали в яму, а двое другие взяли по лопате и стали закапывать его. «Раньше я не наблюдал такое в себе. Это чувство очень схожее с дежавю, но это не оно…» Над головой сгустились тёмные тучи, а внутри них сверкнула молния, издавая свой естественный звук. Некоторые воины подняли голову с слегка обеспокоенными глазами, глядя на небесную мрачность. Кай тоже вскинул голову, и в один миг он что-то увидел перед глазами. Что-то знакомое, он это определённо видел недавно… но что? Кай разочарованно фыркнул, понимая, что ни за что не вспомнит столь интригованную картину, но надеется, что вспомнит об этом позже. А тем временем тучи группировались друг с другом быстрее, темнея на глазах. Любой бы подумал, что вот-вот наступит сильный дождь, но его не было, а это значит только одно. Небесные-Предки посылают дурную весть… Мастер наконец очнулся, будто до этого он находился вовсе не здесь. Оглядев тёмное небо, предводитель взаимно помрачнел в лице, а затем зычно проговаривает: — Больше задерживаться здесь нам ни к чему. Возвращаемся в лагерь! Светлые воины повиновались без лишних слов. Унылая и встревоженная толпа повернула в сторону лагеря, всё также с опаской поглядывая на небо. — Мне стало не по себе, — поделилась Ния, всматриваясь в лица своих соплеменников. — Неужели это и вправду знак Предков? — Всё возможно, — кивнул Кай, идя рядом с сестрой. — И если это всё же знак - то он явно не радужный. Услышав некую усмешку от брата, Ния распушилась. — Как ты можешь шутить в такой ситуации?! Обычно, когда любое племя получает «такое», его ждут тяжелые трудности, с которыми оно столкнётся в скором времени. Может произойти что угодно и когда угодно. Даже есть вероятность, что племя понесёт много потерь и… — Знаешь, а не слишком ли много ты стала драматизировать в последнее время? — не выдержал Смит натиска страшных догадок, которые в раз сжали все его внутренности. Внутри бушевали волны, и Кай не мог взять себя в руки. Ния права. Племя Света вот-вот столкнётся с чем-то очень тёмным и ужасным. Иначе как объяснить мрачность самого предводителя, который поторопил соплеменников повернуть назад, так и не завершив церемонию до конца. У входа в лагерь лиса встретил Зейн с Пиксал, и они троицей зашли в уже привычный Каю дом. Однако, он до сих пор скучает по своему собственному, вспоминая также и своих родных соседей. Он ждёт не дождётся, когда полностью поправится и снова почует долгожданную свободу. — Куда ты? — уловил голос Смит, вздёргивая ближайшее лисье ухо от целителей. Он с интересом оглянулся на двоих, так и не успев зайти в свою комнату. Из дверного проёма поспешно выходит белоснежный волк, по пути одевая сумку через плечо. Следом вышла Пиксал, которая продолжает прожигать взглядом своего учителя. — Я буду к вечеру, — бросил Альфа, поворачиваясь к Пиксал. — Позаботься о больных. Если что, я у Мастера Ву. — и вышел, захлопывая за собой дверь. Пиксал так и осталась стоять на месте какое-то время, пока её не окликнул сам Смит. Девушка вздрогнула, затем перевела дух, веля лису вернуться в комнату. Кай особо не стал противится, он и сам был не прочь немного отдохнуть от всей суеты. На его плечи внезапно обрушилась усталость, и Кай с досадой понимает, что ему придётся здесь задержаться ещё какое-то время, пока не почувствует себя абсолютно здоровым. Он безысходно рухнул на кровать, почти мгновенно проваливаясь в сон. Но ему недолго пришлось наслаждаться сновидением. Ужасающие картины, сменяющие одна за другой, внезапно напали на его открытый разум. С разных ракурсов он видел все возможные убийства. Он наблюдал, как тёмные воины безжалостно расправлялись с его соплеменниками. Видел, как со спины душили верёвкой его знакомых, расчленяли кривым кинжалом крепких Оками, издевательски относились к Омегам, со всей силы наступая им на хвосты и хватая за волосы, зная, что от этого они никуда не денутся. От надрывных криков было ощущение, что голова вот-вот не выдержит и треснет к чёртовой матери. Кай хочет закрыть ладонями уши, чтоб хоть как-то заглушить кошмарные отголоски, но он не может, ведь он здесь в роли наблюдателя, который не в силах что-либо сделать - для кого-то или для себя. Он даже не догадывается, что в реальности он ворочается так, словно его мучает горячка. Перед глазами весь обзор заслонило багровое пятно; пролитой крови было слишком много. Кай брезгливо жмурился и дёргался, будто та кровь по-настоящему попадала ему в лицо. Запах железа, который врезался в его ноздри, было последней каплей; Смит не выдержал и вскрикнул в голос, выставляя руки вперёд для самозащиты. Зрение фокусируется на удивление быстро, и Кай признал комнату. Это был кошмар; странно, что Смит считает это вещью обыденной. Ему часто они снились, но на этот раз было что-то отличительное от остальных. Что-то схожее или как-то связано с реальностью. И Смит вспоминает ещё кое-что… «Та женщина… она предупреждала меня о предстоящей битве. Вопрос - когда она наступит?» Кай растерянно оглядывается. Близится вечер, поэтому за окном ещё не так темно. И дома ни одной души, Смит это понял, потому что после его крика никто к нему не зашёл, как обычно это происходит. Значит целители с больными либо дышат свежим воздухом, либо в столовой, по крайней мере Зейн и Пиксал точно. И ему становится более-менее спокойно. Но на уровне его сердца что-то тревожно давит, царапает, словно дикие волки точат когти о важно-жизненный орган. Ему нужно высказаться, поведать кому-нибудь об ужасном известии, о которой посвятила его небесная представительница. И в очередной раз снова следует «Но» - если воитель проговорится о чем-то, что связано с общением «небесных», не важно - целителям или даже предводителю - предки навсегда отвернутся от него и не попытаются больше чем-то помочь. Дело в том, что умершие приходят в сон конкретного воина, тем самым давая тому индивидуально-важное поручение. То поручение, которое либо выполнить может исключительно он, либо это просто-напросто считается его испытанием. Кай же надеется, что это был сон - ничего сверхъестественного. Он не до конца научился доверять себе, и не думает, что сейчас самое время начать. Он не готов. Не готов к столь внезапной, большой ответственности. Что если по его ошибке погибнет целое племя? «Почему я?! Почему именно мне досталось подобное? Чем я так отличился и провинился, что оказался в списке желаемых предками?» Смит отчаянно взялся за голову. Это конец. Он даже элементарно не может подойти к дяде, чтобы попросить совет. Потому что нельзя, не положено. Предки выбрали его, а не предводителя.***
В столовой поднялся бунт. Все без исключения надрывали глотки с явными возмущениями, устремив свои дикие и также кричащие взгляды только на одно направление. Глашатай заинтересованно косится на рядом с ним стоящего предводителя, который молча принимал высказывания от своих же людей. Мимика белового Оками так и осталась неизменной; его небесные очи охватили каждого здесь присутствующего, поблёскивая с некой разочарованностью. Он даже не имел представления, что это собрание начнётся на такой агрессивно-низкой ноте. «Предводитель совсем не ожидал такого поведения от своего народа». «И об этом в отместку кричали его глаза». Кай был в прескверном состоянии, когда до него дошёл взгляд его опекуна. А он, дурак, думал, если скромно притаится в самом тёмном и дальнем уголке огромной столовой, что полностью забита телами, то он его не заметит. Старику удалось, и Смит по какой-то причине чувствует себя виновато. Но почему? Кажется, в голосах никого не поддерживает, стоит себе спокойно, будто не при делах, а неприятный осадок есть, и он не исчез до сих пор. Даже тогда, когда взгляд Мастера давным-давно устремлён куда-то в сторону от него. Он чувствует себя виновато, потому что утаил от предводителя важную весть из самого верха? Или скорее за всех, которые позволяют так себя вести? Лис в жизни не припоминает Собрания в подобном характере, но, несмотря на это, Смит понимает их и признает причину состоявшегося бунта. Такого ещё не было, а значит Общее Собрание обещается быть интересным. — Так всё, заканчивайте со своими претензиями! — властно прорычал Ронин, обращаясь к взбудораженной толпе перед ним. — Все вы знаете, что предводитель не начнёт говорить, пока здесь стоит ваш невыносимый галдеж! Большая часть толпы стихла из-за уважения, закрывая рты. Остальная же - более настырная - продолжала перекрикивать друг друга, переводя взбешённые взоры на глашатая. — Почему вы не позволяете нам восстать против тех душегубителей?! — выкрикнул Альфа, готовый вот-вот ринуться к главе. — Они забрали у нас воина, и мы в ответ ничего им не сделаем?! — Верно! Если они забрали у нас, то мы заберём и у них! Вдвое больше! По всей столовой, словно цунами, пронёсся гул одобрения. — Как же вы не понимаете?! Мы превращаемся в крестьян, которые постоять за себя не могут. Наше племя вот-вот окажется сплошной фермой! — А что дальше?! Будем бездействовать, пока эти подонки не доберутся до последнего, истребив племя полностью?! — Тихо! — протягивая гласные, перекричал всех Мастер Ву, сурово глядя на соплеменников, которые после вовсе перестали дышать. — «Довели батю», — пошутил в мыслях лис без какого-либо намёка на смех. В голове его голос звучал твёрдо, будто докладывал кому-то что-то важное после собственной одиночной разведки. Смит знает, Мастер любит порядок, поэтому подобное было уж весьма ожидаемо. Предводитель, под длинными рукавами скрестив свои ладони, выпрямился и величественно стал расхаживать то в ту, то в другую сторону, всё также оглядывая внимательным взглядом молчаливую толпу. — Я прекрасно понимаю ваше негодование. — зычный и одновременно хрипловатый голос старика разнёсся по всей столовой, доходя даже до тех полулюдей, что столпились на улице у самых ворот огромного помещения. — Понимаю… ваше рвение… к справедливости, к выгоде, к победе. Но мы лишь видим то, что привыкли видеть всю жизнь. Воины недоуменно прищурились, вопросительно переглядывались друг с другом, перешептывались, не подозревая, к чему ведёт их мудрец. — Я уверен, что все без исключения думают, что в смерти Коуди причастны воины Теней. Толпа оживилась, воя в знак согласия. Кай выпрямился: наконец настала та тема, которая для него действительно интересна. Ведь он имеет такое же мнение о тёмном племени, что и его соплеменники. — Поймите, — немного прослушав гул своих воинов, продолжил предводитель. — это неправильно. Давайте вспомним момент - как и когда это произошло. Кай удивлённо блеснул глазами. Разве об этом не должны были обсудить Оками с более высоким рангом? Отдельно от других в доме Мастера? — Патрульные доложили только то, в каком состоянии они нашли Коуди, когда тот отстал от патруля. — подал голос Ронин, тем самым продолжая мысль предводителя. — Это похоже на засаду, не иначе. Если бы тёмные воины испытали удачу напасть на лагерь, они бы на ровном месте прикончили бы весь патруль. — Почему именно тёмные воины? Вот. К этому предводитель всё и вёл. После его слов огромное помещение погрузилось в напряженную тишину. А ведь действительно, никто не говорил конкретно, что за всем этим стоят именно приспешники тёмного Лорда. Постоянные набеги сумрачных казались настолько привычными, что их тут же посчитали виновными, не разбираясь в деле подробнее. «Но кто распространил слух, что это рук дело племени Теней?» Ронин устремил тяжёлый взгляд на Мастера, который наконец остановился и повернулся навстречу к толпе. — На месте преступления не было определённого запаха, который помог бы понять нам, к какому пламени принадлежали лазутчики. Его подделали, и это заметно усложняет всю ситуацию. — А разве грабежи и мятежи на племя Света - не обычное дело племени Теней? — ответил глашатай, ступив вперёд к толпе. — Вспомните сами! Сколько раз мы отражали их внезапные атаки, терпели поражения, когда те одерживали победу и забирали часть наших территорий. Да, мы их отстояли, и совсем недавно, но не думайте, что на этом всё закончиться. Слова глашатая гулко раздавались над толпой, что продолжала придерживать гробовое молчание в воздухе. Каждый из присутствующих во время речи правой руки Мастера возвращался в воспоминания о не очень хорошем времени. — Племя Теней ни над чем не остановиться, если это касается нашего дома! — предводитель взглянул на своего убедительного глашатая, но продолжает молчать, прислушиваясь. — Оно самое ненасытное, а подобным наглецам нужны тормоза, которыми являемся Мы. Если бы не наше сопротивление - земля, на которой вы стоите прямо сейчас, которая кормит вас и защищает, давным-давно принадлежала бы этим тёмным подонкам, которые вовсе не заслуживают этого места! Мы не можем допустить такое! Это наша территория, наш дом, и в собственных угодий мы не позволим кому-либо угрожать нам! Толпа вновь согласно откликается, поддерживая слова глашатая. — Давайте же восстанем против них! Покончим раз и навсегда с племенем Теней! Завтра! Воины забушевали, надрывно ликуя. У Смита радостно заблестели глаза. Несмотря на сильную неприязнь к Ронину, алый Кицунэ был воодушевлен и доволен речью глашатая. Вот оно, время предстоящих битв, которое он так жаждал. Удивительно, что простые слова заставили его кровь забурлить активно по всему телу; он был полон энергии, словно восстановился от болезни. Предводитель, осознавая, что его люди настроены решительно, ничего более не мог предпринять, кроме как отойти немного в сторону для наблюдения и задумчиво поглаживать бороду. Кай глазами искал друзей, чтобы разделить друг с другом эмоции, но внезапно его взгляд падает на группу Бет-женщин, что изумлённо прожигали каждого, кто радостно надрывал голос. В голове внезапно щёлкнуло, и с этого момента Кай не мог вдохнуть воздух в лёгкие. — «А разве предстоящая битва - хороший знак?» Нет. В этом не было ничего положительного. Битва, война - несёт за собой лишь одно - потери. Так почему мы радуемся этому?! «Для массового боевого духа…» — ответило второе я. С такой безмятежностью, с такой «насмешливостью» звучали эти слова в голове. Будто сам чёрт нашёптывал. Кай резко качнул головой, отвлекаясь от мысли. Он, конечно, ждал этого момента - лавировать между Оками на поле боя, уворачиваться от атак, нанося первым, сражаться с осознанием того, что именно здесь судьба решит - жить тебе или нет, но… помимо этого было что-то ещё. Некая осторожность. — «Совсем не про меня. Может, на меня так повлияло предостережение той женщины?» Кай надеется, что это так, ибо не хочет терять себя, особенно в такой роковой момент, когда он окажется в одной шеренге со своими напротив сумрачных воинов.