Часть 6
5 сентября 2018 г. в 06:16
— Что это? — я уставилась на неведомый предмет не столько от большого интереса, сколько потому, что на других окнах Управления мне до сих пор таких украшений не попадалось. Одним словом, таращилась на него, как индюк на новую кормушку.
— Лопата, — тут же отозвался Мелифаро.
— Лопата? — бессмысленно повторила я, чувствуя, что для моей невыспавшейся головы все это как-то слишком.
— Ага, — подтвердил он. — Боевая магическая серебряная лопата младших принцев третьей ветви Завоевателей Арвароха. Таково мое первоначальное экспертное заключение. Правда, у меня есть некоторые сомнения, но их легко развеять. Особенно если ты возьмешь наконец вон ту табуретку. Справишься?
Указанная табуретка стояла в углу у входа. Я отправилась за ней, с трудом отгоняя мысли о стоявших вокруг кроватях, мягких и соблазнительных. К счастью, простые и четкие указания — именно то, что требуется для сохранения вертикального положения в таком состоянии.
— Взяла. Куда ее?
— Молодчина, — одобрил он. — А теперь сядь на нее, пожалуйста, и сиди там. Мне надо тут все осмотреть.
Должно быть, рожа у меня в тот момент стала, как небо над Хмиро. Вспышка злости даже отчасти прогнала сонливость. Спровадил, значит. Чтобы под руки не лезла, дура бестолковая. Ценные улики своими неуклюжими ножищами не затоптала, или что там ими полагается затаптывать. И вообще над душой не стояла. Ха!
На самом деле, конечно, все правильно сделал. Но когда это меня успокаивала чужая правота.
— Я отвечаю за больного, — сухо заявила я, поставив табурет на место и демонстративно вернувшись к койке Бурады.
— Представь себе, я тоже, — неожиданно сердито огрызнулся Мелифаро. — Как и за тебя. И я не уверен, что смогу защитить вас обоих, если этот псих-метатель снова захочет развлечься. Отойди от окна, кому сказано!
Вместо ответа я сложила руки на груди и яростно уставилась на него, ощущая себя в этот момент самой тупой и упертой идиоткой на обоих берегах Хурона. Ну не умею я признавать чужое превосходство, не умею.
Потом некоторая часть его слов сумела-таки достучаться до сознания.
— Ты хочешь сказать, эту штуку швырнули с улицы?
— Нет, из соседней Вселенной, — буркнул он. — Конечно, с улицы, откуда же еще? Или ты думаешь, это сам больной ее со скуки над кроватью подбрасывал? Вон же острие торчит…
— Но как? И зачем?
— Именно это я и пытаюсь начать выяснять. Так что забирай своего сержанта, незабвенная, и дуй куда-нибудь подальше. Слышишь, что говорю?
К сожалению, именно в этот момент на меня накатил очередной приступ бессмысленной сонливости. Увидев, как я хлопаю глазами то на него, то на Бураду, Мелифаро вздохнул и наклонился над раненым. Я глазам своим не поверила: он без особого труда поднял здоровенного полицейского на руки и, как спящего ребенка, перенес на соседнюю кровать, закрытую от окна выступом стены. При этом никакими заклинаниями и близко не пахло. До сих пор сэр Мелифаро не казался мне средоточием физической мощи, но что, в сущности, можно с первого взгляда сказать о человеке, посвятившем битвам с мятежными Магистрами не один десяток лет?
— Спа… — вместо продолжения у меня вырвался короткий истерический взвизг, потому что следом за сержантом он подхватил под мышки меня. В следующее мгновение я сидела у Бурады в ногах и сверлила Мелифаро негодующим взором.
— Теперь можешь заниматься своим больным, сколько хочешь, а скандал отложим на потом, ладно? — предложил он. Ответить я не успела: высоко подпрыгнув и совершив какой-то странный кульбит в воздухе, сэр Мелифаро оказался на потолке. Поскрипывая сапогами, он подошел к окну и, сев на корточки, пристально оглядел торчащую в раме штуковину. Затем коротко произнес какое-то заклинание. Ничего не произошло. Недоуменно склонив голову набок, Мелифаро еще раз осмотрел предмет и слегка хлопнул ладонью по воздуху под — то есть, с его перспективы, «над» ним.
— Да, это явно не лопата, — он глянул на меня с потолка. — Ты когда-нибудь уже видела такие штуки, Шимора?
— Нет, — мрачно ответила я. — Ты, получается, тоже?
— Получается, тоже, — развел он руками. — Придется нести эту штуку шефу. Ну или в Большой Архив, но лучше шефу. Мне больно это говорить, незабвенная, но твой сладкий сон, кажется, накрылся дохлой козой. Теперь нас отсюда до завтра не отпустят… Эй, леди Фенли! — он повысил голос.
— Да? — в палату заглянула девушка-знахарь и удивленно подняла брови, увидев Мелифаро на потолке.
— Этого господина, — он ткнул пальцем в Бураду, — надо срочно перевести в какое-нибудь помещение без окон. И скажите полицейским, чтобы устроили там дежурство. Похоже, кому-то он милее мертвым, чем живым… Куда, по-твоему, лучше, Ночная Ведьма?
Я угрюмо зыркнула на него, но вопрос был здравым, поэтому все же ответила:
— В любое освещенное помещение, где можно поставить койку и наложить те же чары, что и здесь. И я бы еще добавила кое-что, с вашего разрешения, леди. В любом случае, это ненадолго — завтра он уже сможет встать и даже ходить.
— Хорошо, — кивнула леди Фенли. — Тогда давайте отнесем его в операционную, это тут неподалеку. Вы мне поможете?
— Поможем, конечно, — Мелифаро открыл окно, выглянул наружу и, без видимых усилий выдернув глубоко засевшую в дереве железку, элегантно сунул ее под мышку. — А потом, Шимора, пойдем обратно в наше темное царство, пока ты еще стоишь на ногах. Пришла твоя скорбная очередь пристраститься к бальзаму Кахара. С этого момента ты настоящий Тайный Сыщик. Рада, нет?
— Ерунда какая-то, — уверенно сказал Трикки Лай, разглядывая лежащий на нашем столе предмет. Мелифаро молча пожал плечами. Кажется, он вполне разделял его мнение.
Собственно, я тоже могла бы его разделить, если бы моим мнением кто-нибудь поинтересовался. Предмет, извлеченный из окна, оказался похож на длинный и узкий нож с удобной овальной рукоятью. С одной стороны его лезвие было гладким, явно тщательно отшлифованным при изготовлении, зато другую украшала замысловатая резьба, причем не высеченная в металле, а как бы выступающая наружу — по-видимому, именно она и застряла в дереве. С конца рукоятки свисал какой-то засаленный шнурок, не то изрядно поношенный темляк, не то узкая лента, перепачканная какой-то дрянью. Мне показалось, что на ней когда-то были написаны буквы, но различить их было уже невозможно.
— Странная штука, — пожал плечами заместитель генерала Бубуты. — И главное, совершенно неудобная для наших обычных клиентов. Городские подонки обычно предпочитают что-нибудь короткое и изогнутое, чтобы было удобнее воткнуть в живот ближнему своему. И повернуть там разок.
— Я тоже так подумал, — кивнул Мелифаро. — Но больше всего мне не нравится отнюдь не эта хреновина. А само место действия.
— Лазарет? Думаешь, это их особо волнует? — сердито хмыкнул Трикки Лай. — Некоторые из моих недавних арестованных даже на Приют Безумных напасть не погнушались бы. Или постой… — он вдруг изменился в лице. — Ты имеешь в виду…
— Наконец-то сообразил, — фыркнуло Дневное Лицо. — Тоже не выспался, что ли? Будь это просто лазарет, я бы и задумываться не стал. Но лезть с острой железякой в лечебницу Дома у Моста — сколько мозговых клеток надо для этого иметь? Явно не положительное число. И даже не ноль.
— Действительно, кромешный идиотизм, — согласился туланец. — С другой стороны, я тут всего несколько лет. До сих пор многого не знаю. Вдруг для здешней полиции такие нападения — явление не то чтобы обычное, но вполне допустимое? Работа у нас, сам знаешь, опасная, а какая-нибудь обозленная банда вполне может спланировать успешное покушение. И раззадориться в процессе до полной утраты осторожности.
— Рассуждение, несомненно, здравое, — заметил Мелифаро. — Но в нашем случае крайне маловероятное, потому что в этой грешной халупе сидите не только вы, но и мы. А связываться с нашим Максом, а тем паче уже-не-нашим сэром Лонки-Ломки дураки находились нечасто, не говоря уже о Джуффине. После смерти Шихолы он таких заклятий здесь наворотил, чтобы ни одна арварохская оса с погромными намерениями не просочилась. Да и до нее лет двадцать ничего такого не было.
— А перед этим? — заинтересовался Трикки Лай. Я тоже навострила уши, благо спать мне после пары глотков бальзама Кахара больше не хотелось. Замечательное оказалось зелье, лучший друг озверевшего от бессонницы стенографиста. Пока я училась в Высокой Школе, он был под запретом, а когда вышел указ о послаблениях для поваров и началась моя работа в Клубе Дубовых Листьев, как-то ухитрился со мной так и не пересечься. А господа Тайные Сыщики его, оказывается, все это время ящиками сосали, паразиты. Впрочем, для них это скорее служебный долг, чем удовольствие, как я теперь ясно осознавала.
— Перед этим было, — признался Мелифаро. — Всего один раз, зато великолепный в своей трагикомичности. Веселую жизнь нам тогда решил устроить Досот Фер, бывший Старший Магистр Ордена Медной Иглы: собрал несколько десятков городских нищих, напоил их как следует, заколдовал и мановением руки погнал свои орды на штурм нашей цитадели. Сколько удовольствия мы получили, когда эти красавцы с воем ворвались в Управление, можешь догадаться самостоятельно. Ты любишь большие числа, я знаю.
— И что получилось? — жадно спросил сэр Лай.
— Цирк с конями получился. Половина нищих сразу сцепилась с твоими нынешними подчиненными — думаю, обеим сторонам было, что припомнить друг другу! Другая половина ломанулась на нашу сторону Дома у Моста, но, не разобравшись спьяну, устремилась не в кабинет шефа, а в Большой Архив, где их встретил Луукфи…
— Луукфи?! — у нас округлились глаза.
— Ну не Донди Мелихаис же. А, тебе до сих пор не приходилось видеть его в некоторые особо опасные для его дорогих буривухов моменты? Надеюсь, и не придется. И Шиморе тоже. В общем, часть нападающих наш Хранитель Знаний спустил с лестницы Джуффину в когти, а остальных превратил в котят и воробьев, после чего эпохальная баталия, вероятно, естественным образом сошла на нет — я всего этого не видел, поскольку в тот момент уже гнался в компании Меламори за виновником торжества. Сам Фер в это время отправился на остров Холоми и все оставшееся до своего ареста время зачем-то там торчал. Видимо, пытался привыкнуть к будущему месту жительства. Потом, в камере, до него добрался один пакостный призрак, но это уже другая история… В общем, это был разовый случай. После мы привели этих горе-вояк в человеческий вид, Коба принес нам извинения, выбранил свое непутевое воинство и закрыл вопрос. С тех пор всерьез воевать нам приходилось редко, а на своей территории — вообще ни разу больше.
— Ну так, может, они нездешние? — предположила я после недолгой паузы.
Мелифаро, однако, отрицательно мотнул головой. Трикки Лай поднял брови, затем нахмурился и повторил его жест.
— Не подходит, — сказал он. — Я не зря в свое время настоял, чтобы лечебницу перенесли именно туда. С той стороны у нас река, что гораздо безопаснее для больных, чем другие места — во всяком случае, до сих пор им в окна ничего не швыряли. Для этого злоумышленнику пришлось бы взлететь над водой или вовсе метать эту дрянь с другого берега Хурона. Так что кто бы он ни был, он определенно местный и имеет неплохую лицензию.
— Или просто нанял какого-нибудь местного колдуна, — упрямо сказала я. — Это подходит?
— Это не… — начал он было, затем осекся и поморщился. — Вообще-то, так действительно может быть. Мне с самого начала не понравились эти новомодные курьерские заклинания: очевидно, что с их помощью можно отправить в полет не только поднос, но и, скажем, копьё. Или нож вроде этого.
— Можно-то можно, — Мелифаро стремительным шагом пересек комнату и взгромоздился на подоконник. — Но все-таки «это не», как ты сперва и сказал. Наемный колдун-убийца — это было первое, что и мне пришло в голову тоже. Поэтому первым делом я проверил, какие чары были наложены на эту хрень за последние сутки. А потом перепроверил еще раз, на всякий случай.
— Перепроверил? — прищурился Трикки Лай. — То есть…
— То и есть, — досадливо хмыкнул заместитель сэра Халли. — Очевидной магией там и не пахнет. Даже первых ступеней Черной, которую применяют кузнецы, в металле не ощущается. По всему выходит, на этого Бураду огромный зуб у какого-то исключительного силача-иностранца. С очень длинными ногами.
— Или у хлеххела, — заметила я. Мелифаро только плечами пожал, хотя дурнее от моего замечания наша рабочая гипотеза едва ли стала.
— Одним словом, я пошел в Большой Архив, — он протянул руку к лежавшей на столе железке, и та, звякнув, прыгнула ему в ладонь. — И ты тоже давай со мной, укротитель буйных генералов. А ты, леди, так и быть, клюй носом здесь. Только не забудь записать всю эту ерунду, что мы тут мели, чтобы было чем шефа смешить. Второй раз такую чушь нарочно не придумаем.
— Хорошо, Дневная Фея, — мрачно ответила я. В Большом Архиве мне, между прочим, бывать еще не доводилось, так что о сотне живущих там буривухов я знаю только из городских сплетен. Но настоящим Тайным Сыщиком мне, видимо, никогда не стать, сколько бутылей бальзама Кахара ни выхлебай. Впрочем, неудивительно, меня же предупреждали.
Мелифаро же мои слова почему-то рассмешили, хотя я просто-напросто хотела съязвить. Вечно у меня все через задницу.
После этого меня оставили одну со спящим Курушем и собственными тоскливыми мыслями — других у меня в последнее время почти и не бывало. Впрочем, меня почти сразу от них отвлекли: сперва прислала зов мама, желая узнать, какой вурдалак доедает меня под кустом уже почти целые сутки. В то, что я попросту сижу на службе, она, кажется, так и не поверила, но факт моего гипотетического вранья ее на удивление воодушевил. Похоже, мама решила, что у меня впервые за долгие годы наконец-то появился хахаль. Разубеждать ее раньше времени я не стала — не то чтобы я не люблю шокировать людей, просто слишком уж хорошо у меня в последнее время выходит их разочаровывать, а такие таланты у дохлого куфага в средней почке я видала, честно говоря. По крайней мере, там они смотрятся лучше, чем в зеркале.
Когда мама наконец решила, что устроить дома обстоятельный допрос будет легче и приятнее, нежели пилить меня мысленно, и пропала из моей головы, я как раз успела исправить в своих записях разбежавшиеся влево-вправо точки и запятые, прежде чем в коридоре послышался чужой голос.
— И ведь я уже говорил, что это какая-то зловещая закономерность, — громко, как в трактире, произнес он. — Всякий раз, когда я демонстрирую чудеса выдержки и физической подготовки, решив добросовестно притащиться сюда пешком или в амобилере, ни одного восхищенного свидетеля на дороге к твоему кабинету, как назло, не ока… Вот это ничего себе! Ты что тут делаешь?
В первое мгновение, подняв голову, я его просто не узнала. И в то же время узнала так явственно, словно прожила полжизни с ним в обнимку. Не было никаких сомнений, что человек, подпиравший плечом дверной косяк и недоуменно смотревший на меня, не принадлежал к числу моих родственников, друзей, воспитателей или несостоявшихся женихов из числа отцовских пайщиков. Но вместе с тем это сухое, морщинистое лицо всколыхнуло во мне такую бурю чувств и ассоциаций, шумных и малосвязных, что меня едва не смело с кресла под стол. Вероятно, так люди иногда узнают в толпе своего будущего убийцу.
А потом все наконец сложилось в голове, как будто пальцами щелкнули. И вместо того, чтобы упасть на пол, я вжалась в кресло под его взглядом.
— Интересные вещи мы время от времени выясняем, — продолжал он. — По всему выходит, что облик, который я в тот раз принял, а сегодня случайно скопировал, обладает мистическим свойством сводить меня с тобой. Или просто притягивает тебя ко мне? Кажется, я совершил выдающееся открытие в области теоретической магии. А похвастаться не перед кем, разве что перед тобой. Но с распусканием хвостов мы чуть повременим. А пока мы временим, расскажи все-таки, что ты здесь делаешь на этот раз?
И наконец-то стал похож на самого себя — в смысле, развеял иллюзорную личину старого урода, подошедшего ко мне на улице в середине весны. Принял свой истинный облик, сбросил маску, оказался передо мной во плоти. Поразительно все-таки, как долго и алчно мы, люди, можем ждать того или иного события лишь для того, чтобы перед лицом его, влекущего и гонящего одновременно, обнаружить, что от страха готовы намочить скабу.
Или просто не можем ни слова выговорить, как последние идиотки.
— Работает, — ответил за меня Куруш с вершины шкафа. И мелко заклекотал, будто захихикал. — Между прочим, тебя не было добрых две дюжины дней, Макс. Где ты пропадал? И где мое пирожное?