Стоя за плечом у сна

      От тяжелого, душного сна, совсем не похожего на насылаемую знахарями мягкую дремоту, меня пробудил чей-то нос. Нос был мокрый, холодный и вежливый, но при этом настойчивый: в мою босую (босую?) пятку он тыкался с упорством голодного крота на поле незрелой грульвы. Сперва я пыталась отпихиваться сквозь сон, но быстро поняла, что с носом мы в разных весовых категориях — там, где у меня кончалась стопа, у него заканчивался кончик.       Поэтому волей-неволей пришлось просыпаться. Уф.       Первым, что я увидела, выпутавшись из одеяла и сев на постели, были огромные карие глазищи, мерившие меня с обеспокоенным любопытством. Судорожно охнув, я подалась назад: в ногах у меня сидела, вывалив язык, фантасмагорических размеров лохматая белая псина. Думаю, встань я сейчас на ноги, холка собаки оказалась бы на уровне моего плеча. Такого огромного пса мне прежде доводилось видеть всего однажды, но где? В голове спросонья было шаром покати.       Пес заворчал, помахал ушами и вдруг лизнул меня в пятку. От неожиданности и щекотки я нервно хихикнула и поджала ногу. Басовито, но дружелюбно гавкнув, зверюга улыбнулась во всю пасть, показав два ряда огромных острых зубищ. Впрочем, мне уже было не страшно.       — Ты чей такой? — спросила я. Пес снова весело гавкнул и, неожиданно утратив ко мне интерес, стремглав ринулся из комнаты. Из коридора донеслось чье-то неразборчивое бормотание, перемежаемое радостным лаем. Воспользовавшись моментом, я наконец огляделась вокруг. Куда это меня занесло — вернее, унесли?       Комната выглядела смутно знакомой. Почему, сказать трудно: вроде бы обычная спальня с одним окном, каких в Ехо множество. Ковер-покрывало, разостланный по полу, был мягким, с длинным шерстяным ворсом — ночевали здесь явно нечасто, хотя стоявшие по углам кресла уже успели принять форму чьих-то задниц. Туалетный столик под зеркалом на дальней стене был уставлен нераспечатанными флаконами с бальзамом, в центре столешницы лежала остро заточенная бритва. Рядом примостился слегка пыльный комод, а прямо перед ковром горделиво высился огромный, темный и очень плотно набитый книжный шкаф.       Его-то я сразу узнала. Именно в этом шкафу, вытирая пыль, Карвен когда-то обнаружил то самое, с чего все началось — толстую тетрадь в матерчатом переплете, старательно засунутую за тома Энциклопедии Мира на дальней полке, отвечавшую на прикосновения то жаром, то холодом, то внезапными приступами ужаса, похожими на крохотные взрывы внутри. То, что посулило нам силу, на деле заставив украсть ее у других. Дневник короля Мёнина.       Я была в Мохнатом Доме. В спальне сэра Макса.       В спальне.       Сэра Макса!       Песчаный дух знает, что бы я натворила, будучи в лучшем состоянии: может, спалила бы пару этажей, а может, просто сиганула в окно, ибо мутная каша, мгновенно забурлившая у меня в мозгах, для связного мышления годилась на уровне пятого сорта, не выше. Счастье, что ни на то, ни на другое у меня попросту не хватило сил — на суматошные, противоречивые команды мозга куда-то бежать и чего-то делать тело отвечало уютным, приятным нытьем, деликатно намекавшим, что при при попытке сдвинуться оно мигом станет неприятным и неуютным. Кажется, в последний раз мне доводилось так упахаться еще в Клубе Дубовых Листьев, когда мы неудачно покрасили фасад дома Епы Боблы, а потом отдраивали и красили заново. После того случая даже наши парни дюжину дней ходили вареные и спали стоя, что уж о нас говорить…       Стоп… Дюжину дней?       — Мамочки, сколько же я проспала-то? — подумала я вслух.       — Пять с половиной часов, — раздалось от входа. — Извините, что без стука, но Друппи все равно вас наверняка разбудил, а я уже дважды разогревала еду. Еще немного, и станет совсем невкусно.       Слегка пригнувшись в дверях, в спальню вошла высоченная рыжая девица в светло-зеленой домашней скабе — довольно эффектное сочетание. На ее конопатом лице читалось робкое дружелюбие настолько убойной концентрации, что им, вероятно, можно было глушить рыбу. Чуть впереди гостьи — то есть хозяйки, очевидно — плыл по воздуху поднос с кувшином и миской, запах от которых заставил кишки скрутиться в голодном спазме. Хорошо хоть пузом на весь дом бурчать не начала. С учетом того, что кроме пива, в нем с прошлого утра ничего толком не было — практически подвиг.       — Выспались? — приветливо спросила она, осторожно опуская поднос на край ковра.       — Э-э-э, да, спасибо, — я кое-как оторвалась от созерцания ароматного облачка над кувшином. — Это мне?       — Конечно, — кивнула девушка. — Простите, что не пригласила вас к завтраку, но Макс обычно ест в башне, а туда без разрешения ходить никому нельзя. К тому же вы еще спали. Как вы себя чувствуете?       Я прислушалась к себе.       — Лучше. Гораздо лучше, спасибо. А как я сюда попала? Это… это Макс меня притащил?       — Нет, что вы, — отмахнулась она. — Он всю ночь спал, как околдованный. Хотя, наверно, он и был околдованный, к нему же сэр Халли специально за этим приходил… А вас принес сэр Умара Камалкони, попросил меня о вас позаботиться. Сказал, что утром пришлет сюда кого-нибудь, и сразу снова ушел. Только не подумайте плохого, он ведь ужасно занятой человек! Даже сюда только по работе ходит.       — Умара Камалкони? А это кто? — имя было совершенно незнакомым. Судя по всему, это и был тот спутник непостижимого Кобы, моего ночного спасителя. На всякий случай я решила его запомнить.       — Старший Помощник Придворного Профессора Овеществленных Иллюзий, — без запинки отбарабанила хозяйка. — Он здесь меня изучает, по приказу Короля. Я Базилио, кстати, вижу вас как наяву. А вы Шимора, верно?       — Верно, — растерянно согласилась я. — Вижу вас как наяву, очень приятно. Погодите, а при чем тут какие-то овеществленные иллюзии?       — Ну так это я и есть.       — В каком смысле?       — Я не человек, — доверчиво объяснила Базилио. — Волшебное существо, созданное с применением высоких ступеней Очевидной Магии. Меня когда-то случайно наколдовали, а потом решили не убирать, представляете? На меня даже лицензия нужна, чтобы в доме содержать. Максу пришлось выбивать ее у самого Великого Магистра Ордена Семилистника. Но нужно было удостовериться, что я не ем людей и вообще никого не ем — раньше-то я совсем иначе выглядела, это леди Сотофа меня потом превратила. Можно, я не буду показывать, на что была тогда похожа? А то у вас аппетит испортится.       — Можно, — согласилась я, уже довольно слабо осознавая, что именно «можно»: к этому моменту чужие слова уже плавали на поверхности разума, как пузыри на кипящем супе, органично вплетаясь в воцарившийся там кавардак. Кажется, мой мозг стремительно превращался в некое ультрасовременное произведение искусства — из тех, степень эстетического наслаждения которыми обратно пропорциональна стремлению понять, что это за хрень и какого лешего на них происходит.       — А почему вы не кушаете? — вдруг встревожилась она. — Вам не нравится разогретый угуландский шейг? Или камра прогоркла?       Меланхолично помотав головой, я взялась за вилку. Так было проще.       Шейг и в самом деле оставлял желать лучшего, но дареному коту в уши не смотрят. Жрать я сейчас все равно была готова хоть старые матросские сапоги, хотя камру, вспомнив о репутации дворцовых поваров, все-таки предпочла не пить, а нюхать. Тонизирующее действие у запаха, конечно, меньше в несколько раз, так камру только утратившие Искру употребляют, но безопасность, как известно, превыше всего.       Особенно когда не знаешь, что будет дальше. Ой, мамочки.       Базилио тем временем, усевшись в кресло, пыталась меня развлекать. Каюсь, слушала я ее более чем невнимательно, но старалась добросовестно поддакивать. В какой-то момент у нее в руках появилась такая же чашка с камрой, как у меня — не знаю, почему она просто не принесла себе порцию с самого начала, но указывать людям, мнящим себя овеществленными иллюзиями, я с утра пораньше не берусь. Равно как и овеществленным иллюзиям, мнящим себя людьми. Особенно если запаха безумия нету, вот что удивительно.       — Вашу одежду я почистила, — когда я доела, Базилио указала на стоявшую возле двери вешалку, где висело краденое лоохи. Под ней стояли мои сапоги. — Скабу, к сожалению, пришлось отдать портному, у вас на ней две огромные дыры. А шить я пока не умею.       — Извините за беспокойство, — я покраснела. Только теперь до меня дошло, что скаба на мне не моя. Счастье, что Базилио успела мне показаться прежде, чем я успела это заметить и задуматься, кто и как меня переодевал. И зачем. — Я пошлю к себе домой за сменной одеждой и за деньгами. Я не всегда такая свинья, правда!       — Да бросьте вы, — хихикнула она. — У вас ведь работа такая, я знаю. Макс вчера вообще пришел грязный, как Магистры знают кто — и где только валялся, интересно?! Боюсь, что его скабу после такого придется сжечь. Скорее всего, сам и сожжет, как только до зеркала доберется.       — А откуда вы знаете, где я работаю? Это вам Макс сказал?       — Нет, сэр Камалкони. И сэр Мелифаро до этого рассказывал, он к нам заглядывает время от времени, головоломки решать. Но без сэра Камалкони я бы не догадалась, что Шимора — это вы. Я вас до этого всего один раз видела.       — Когда это? — таинственный сэр Камалкони, так много обо мне знающий, вызывал у меня все больше интереса. Я никогда не слышала о Королевских придворных, занимающихся изучением овеществленных иллюзий, да еще и способных настолько вопиюще наплевать на дворцовый этикет, чтобы заниматься спасением незнакомых — нет, наоборот, знакомых почему-то! — девиц в служебное время. Да пусть и в свободное, знаю я их породу. Чихнуть не по уставу побоятся.       Надо будет этим заняться. Но не сейчас. У меня же еще… ой-ё-о-о!!!       — Когда вы поднимались к нам на кры… Что такое? Что случилось? — Базилио испуганно подпрыгнула в кресле, увидев, как я взметалась. Миска с остатками шейга покатилась по одеялу, из которого я заполошно пыталась выпростаться. Навертелась же, дура несчастная!       — Мне нужно к сэру Абилату. Срочно! Простите!       — Ничего страшного, я понимаю, — недоуменно ответила она. — А что произошло? Или это служебная тайна?       — У меня в пригоршне двое тяжело раненых. Им нужна помощь! — одолев наконец проклятое одеяло, я метнулась к вешалке и принялась натягивать сапоги. Кровь билась молотками в висках. — А я тут сплю, как корова!       — Ой, — растерянно ответила хозяйка. — Это очень плохо. Может, мне вызвать знахаря?       — Нет, я сама… Или тоже сама, как получится. Прошу извинить… — с трудом пытаясь перебороть сдавивший мне горло страх, я послала зов сэру Парасу и едва не застонала, когда моя Безмолвная речь опять ушла в никуда, совсем как вчера. Что за дерьмо такое? Что с ним происходит?! Или со мной что-то не так? Базилио озабоченно следила за мной, забравшись в кресло с ногами.       — Что-то не так? — предположила она.       — Все не так! Постойте… — мысль мелькнула как молния. — А вы знаете сэра Абилата Параса? Королевского Знахаря?       — Немножко знаю, — неуверенно ответила она. — Он тут бывает изредка, к Максу заходит. А что?       — Пошлите ему зов. Прямо сейчас! Пожалуйста, это очень важно, я не издеваюсь. Скажите, что я в Мохнатом Доме и он мне срочно нужен. И это не шутка!       Робко кивнув, она нахмурила брови и прищурилась. Я уставилась на свою левую ладонь, где под особым образом поджатым большим пальцем до сих пор прятались Аватта и Црангис. Мне очень, очень был нужен Абилат, мне нужен был хоть кто-нибудь, способный разобраться в ситуации и помочь им — людям, которых я, вполне возможно, сама загубила, не выпустив в критический момент. Конечно, для уменьшенных людей время сжимается, но ведь не останавливается совсем — а много ли времени надо, чтобы истечь кровью? Умереть от болевого шока? И кто всему виной, спрашивается?!       — Все, — вдруг объявила Базилио. И, прежде чем я успела за долю секунды сойти с ума от облегчения, раздался звук вытесняемого телом воздуха. Обычно его человеческое ухо не различает, но в моем состоянии я и падение иголки в стог сена, вероятно, расслышала бы. В комнату шагнул человек — Темным Путем, разумеется.       Вот только был это не Абилат Парас. О нет, ни в коем разе.       — Я не смогла связаться с сэром Парасом, — неуверенно объяснила Базилио. — И на всякий случай позвала Макса. Он в таких вещах понимает лучше меня. Вдруг что-нибудь придумает… Я ошиблась?       — Пока не знаю, — отозвался Макс вместо меня. Какая-то крохотная часть рассудка, не занятая оторопелым глазением на него, отметила, что вид у него гораздо лучше, чем был вчера: он больше не был похож ни на тяжелобольного, ни на сбежавшего от знахарей умалишенного. — Все зависит от того, где что загорелось и куда надо бежать. Что стряслось, Айса? На тебе лица нет.       — Абилат, — кое-как выдавила я. — Джуффин, Мелифаро. Я не могу с ними связаться. А ты можешь?       — Сейчас попробую, — он пожал плечами. — Только не отвлекай.       Вновь повторилось томительное, полное ужаса и надежды ожидание: я пялилась на Макса, Макс — на потолок, а Базилио — на нас троих попеременно, с возрастающей тревогой. В дверь просунулся было любопытный нос пса Друппи, но тут же спрятался, видимо, ощутив торжественность момента. Не до собак нам было сейчас, ох не до собак.       — Ничего, — наконец произнес Макс. — Причем на барьер не похоже, я недавно с грехом пополам научился вскрывать такие штуки. От Джуффина и Мелифаро тоже тишина. Значит, есть два варианта… Только скажи, это действительно срочно? А то я еще не завтракал.       Я, как могла, растолковала ему про свои вчерашние похождения, путаясь и забегая то вперед, то назад. В ушах у меня уже звенело от невозможности что-нибудь сделать прямо сейчас. Слушая меня, он все больше мрачнел.       — Тогда времени у нас почти нет, — резюмировал он едва ли не прежде, чем я заткнулась. — А значит, продолжать разговор надо не здесь. Бери лоохи и пошли.       — Куда?! — в голове у меня в очередной раз что-то забарахлило.       — В Дом у Моста, конечно.       — Тебя сегодня ждать? — уточнила явно привычная Базилио.       — Не знаю, — усмехнулся сэр Макс. — Сама знаешь, как это бывает.       — Вообще-то не знаю, — заметила она. — Но выводы делаю.       Что за выводы она делает, я услышать уже не успела: цапнув меня за руку, Макс неожиданно заслонил другой ладонью мои глаза. Охнув от неожиданности, я зачем-то попыталась вцепиться ему в пальцы, но он ловко отдернул их, явив мне уже знакомый интерьер кабинета Почтеннейшего Начальника.       — Так было быстрее, — объяснил он зачем-то. — Мы с тобой из одного теста, а значит, в таких ситуациях обычно включаем одного и того же дурака… Сюда.       — Наконец-то хоть кто-то появился, — недовольно отметил наше появление сидевший на шкафу Куруш. — Дайте мне орехов!       В стол за орехами пришлось лезть, разумеется, мне. Макс, что-то бормоча под нос, уже возился в другом конце кабинета с узкой неприметной дверью, за которой скрывалась камера предварительного заключения. Мне уже довелось там побывать после разгрома нашего бестолкового «Ордена»: мы несколько часов пытались сотворить хотя бы самое завалящее заклинание, пока не удостоверились в том, что это дурная работа. Очевидная Магия в ней не действует, вне зависимости от того, пытается наслать чары находящийся внутри или кто-то извне на этого самого находящегося. При этом, правда, для другого колдовства комната не помеха: я никогда не забуду, как сэр Макс появился перед нами с торчащей из груди рукоятью какого-то колдовского меча, а потом извлек чашку с неким напитком прямо из-под лоохи.       Наверно, тогда все и началось. Именно тогда…       — Уф, все, — меня вовремя отвлек его голос. Утирая пот со лба, он шагнул в сторону, распахнул дверцу, затем немного подумал и подпер ее стулом. — Теперь не закроется сама. Заходи.       Торопливо рассыпав орехи по столу, я вошла в комнату. Следом шагнул Макс.       — Эти твои раненые у тебя с собой, разумеется?       — Да.       — Вытряхивай их. Прямо на пол. Хотя нет, погоди… — отступив на полшага, он нахмурил брови и слегка присев, вытянув ладони перед собой. — Вот так, давай.       — А им не станет хуже от падения? — неуверенно спросила я.       — Теперь не станет. Ну давай уже, не тяни!       Нервно сглотнув, я встряхнула рукой. Тела моих друзей материализовались в воздухе — и мигом рухнули вниз, однако на пол не упали: в полутора ладонях от него их словно подхватила и удержала большая невидимая ладонь. Макс тихо охнул и выругался. То проседая, то останавливаясь, неподвижные Аватта и Црангис опустились на каменные плитки.       — Проверь их, живы? — быстро спросил Макс. Метнувшись вперед, я нащупала у обоих пульс. Сердца бились — неровно и слабо, но бились.       — Да, — выдохнула я.       — Вот и отлично. Выметайся оттуда, — он первым шагнул наружу и, дождавшись, когда я тоже выйду в кабинет, захлопнул дверь. — Теперь пока что можно расслабиться.       — Почему? — мой голос против воли прозвучал жалобно, едва не срываясь не то на визг, не то на всхлип. — Это зачем было?       — Такая уж это комната, — Макс уже вытаскивал из кармана одну из своих знаменитых курительных палочек. — Ее можно использовать не только как тюрьму, но и как… Вот черт возьми, и сравнить толком не с чем, чтобы понятно стало. Как защиту от смерти? Или от Мира? От его причинно-следственных связей? Фиг знает, в общем, чего там наш шеф наворотил, но любой смертельно раненый, которого туда положат или посадят, имеет неплохие шансы пережить даже нашего общего знакомого Иллайуни. Ему даже больно не будет, что самое замечательное. И есть не надо, и в уборную ходить, и даже вообще дышать, по-моему. На моей памяти ее так использовали всего однажды, но почему бы не повторить? Это лучше, чем ничего…       Вот тут из меня наконец-то хлынуло, да не ручьем, а самым настоящим горным потоком. Камень, одним махом свалившийся с души, будто проломил какую-то плотину: я повисла у Макса на шее и самым постыдным образом разревелась, выплескивая наружу весь страх и надежду, что скопились внутри. И это было славно. Сквозь слезы я ощутила его ладонь у себя на макушке, и это тоже было славно. И страшно. И просто замечательно.       А потом я наконец приняла к сведению эти проклятые три слова, чтоб им в болоте сгнить. И все сразу закончилось.       — «Лучше, чем ничего»? — сипло переспросила я.       — Гораздо лучше, — изумленно согласился он, аккуратно отцепляя меня от себя. — Ну ты даешь, однако! Вот уж действительно каторга, а не призвание…       — Нет, погоди. Что значит «лучше, чем ничего»?       — То и значит, что больше я сейчас ничего для твоих друзей сделать не могу. Вернее, почти ничего.       — Почему?       — Потому что я не знахарь. И не знаю, как скоро вернутся Джуффин и Абилат. А с другими знахарями, способными помочь с ранами вроде тех, что у Аватты, я не знаком. Такая беда.       На этом месте мне снова стало плохо. Сочувственно поглядев на меня, Макс протянул мне курительную палочку. Сама не зная зачем, я взяла и затянулась. Табак, на удивление, оказался просто отменным, гораздо лучше высших уриуландских сортов. Скуривать такую вещь полностью, наверно, было невежливо, но мне было уже все равно. Я просто затягивалась раз за разом и слушала.       — Видишь ли, какая тут штука, — продолжал он тем временем. — У того, что мы не можем связаться с шефом и остальными, может быть две причины. Первая менее вероятна, но давай уж будем до конца скучными материалистами, чтобы потом не пришлось: все они за какой-то надобностью отправились в Холоми. Эта версия явно никуда не годится. Я могу представить себе, что кому-то из заключенных поплохело настолько, что потребовалась помощь Абилата; равным образом и Джуффин с Мелифаро могли, пока я отсыпался, сцапать и оттащить туда какого-нибудь особо могущественного злобного придурка. Но что им там делать всем троим? Джуффин и сам отличный знахарь, сам калечит, сам и лечит. Так что отпадает.       — Справедливо, — прокомментировал его слова топтавшийся по столешнице Куруш.       — Значит, остается вторая причина: они втроем находятся на Темной Стороне. Скорее всего, в связи с недавним убийством в замке Анмокари, поскольку это место Абилат знает не хуже Джуффина. А значит, остается только ждать их возвращения. Потому что я, конечно, могу отправиться туда за ними, но одни Темные Магистры знают, сколько времени это займет. Тем более что Джуффин взял с собой Мелифаро, а значит, имеет представление о ходе времени в реальном мире. Следовательно, если они до сих пор там торчат, на то есть важная причина.       — Мелифаро? — не поняла я. — При чем тут Мелифаро?       — Мелифаро — Страж, — объяснил Макс. — Сиречь такой специальный вредный парень, который торчит на границе и не дает избранникам Темной Стороны заплутать там и с легким сердцем пропасть на несколько тысяч лет. За этим мы его здесь и держим, вернее, не только за этим, но — в первую очередь. И если Джуффин взял его с собой, значит, не просто расслабляется там, а занят делом. И не абы каким. Вот так.       Вот так.       Некоторое время я просто молча сидела, усваивая информацию. Злиться и бояться сил у меня уже не было, оставалась только надежда. Она ворочалась внутри, почти осязаемо тыкаясь в ребра, стараясь прорвать это странное оцепенение. Ее невнятный голос шумел в ушах, постепенно оформляясь в слова-мысли. Макс, замолчав, курил, с ногами устроившись в кресле. На меня он не смотрел. Между нахмуренных бровей у него пролегла узкая трещинка, словно он чего-то ждал от меня… каких-то слов, которые я должна была сейчас сказать. Кажется, он был не рад этим словам. Но все равно ждал.       И тут у меня в голове снова щелкнуло.       — Послушай, но ты ведь можешь лечить! Я слышала, как во время эпидемии анавуайны ты исцелил несколько сотен человек своими Смертными Шарами! Почему бы не…       — Нет, — резко ответил он. — Сам я твоих друзей лечить не стану. И тебе не позволю. Извини.