Стоя за плечом у сна

      «Остальные» не заставили себя долго ждать. Едва я собралась объяснять, что у нас тут происходило, как стукнула дверь и на пороге появился хмурый сэр Мелифаро, с подозрением разглядывающий свое лоохи, сшитое из узких желтых и зеленых полос.       — Добежал? — дружелюбно осведомился Джуффин.       — Нет, — кисло ответил Мелифаро. — Не успел. И нет, не в уборную, как вы наверняка подумали. В ванную.       — Почему? Там что, банный день у Городской Полиции?       — Было бы смешно, но нет, просто не понадобилось. Эта серая мерзость исчезла сама собой еще до того, как я подошел к дверям.       — Я же говорил, что ничего страшного, — пожал плечами шеф. — С меня тоже уже все осыпалось, да и не мерзкая она, эта «мерзость», а вовсе даже наоборот… Чего ты так взвился-то?       — Можно подумать, такое хоть кому-то понравилось бы! — проворчал Мелифаро. — До сих пор я был убежден, что хотя бы при исполнении обязанностей Стража мне не придется ежесекундно уделывать свою одежду чем-нибудь грязным, липким или болезненно неестественным. Вы хоть представляете, какой у вас с Абилатом был вид, когда я за вами пришел? Между прочим, этому лоохи всего несколько часов!       — Значит, теперь оно на несколько часов мудрее своих сородичей из лавки Диролана, — заметил Джуффин. — А ты знаешь о Мире и Темной Стороне больше, чем те же несколько часов назад. Мне казалось, умение радоваться таким вещам — твоя сильная сторона.       Мелифаро фыркнул: впрочем, было видно, что он уже давно не сердится. Пройдя в угол кабинета, он шагнул на стену, оказавшись под прямым углом к нам; хотел было перебраться на потолок, но передумал и уселся на стене, а потом лег на спину. Выглядело это так, словно его кто-то приклеил к обоям в двух футах от пола.       — Собираем совещание? — спросил он Джуффина. — Насколько я понимаю, нам есть, что обсудить.       — Очень надеюсь, что есть, — ворчливо ответил ему сэр Кофа, переступая порог кабинета. Следом за ним шла Кекки Туотли, облаченная в наряд садовницы: плотная коричнево-зеленая скаба и широкое лоохи с множеством наружных карманов. — Потому что я прямо сейчас могу озвучить несколько возможных решений проблемы, но никому из здесь стоящих — или висящих — они не понравятся. Включая меня самого.       — Можете себе представить, я могу то же самое сказать о своих предложениях, — задумчиво отозвался шеф. — Хотя, подозреваю, несколько по иным причинам… Ладно, пока остальные собираются, введите нас с Мелифаро в курс дела. А там уже будем друг друга пугать и разочаровывать.       Историю ночного бунта, моих похождений в «Деревянном коте» и, наконец, недавней аварии они оба выслушали внимательно, но как-то по-разному. Мелифаро живо заинтересовался и засыпал Кекки и Кофу множеством сложных вопросов, отвечать на большинство из которых я бы не взялась под угрозой смертной казни. Джуффин слушал молча, время от времени кивая то ли нам, то ли своим мыслям. Он был похож на игрока в нумизакк, в середине запутанной партии решающего, по какому Пути отправить последнего оставшегося у него Странника — банальной, но беспроигрышной Бесконечной Песни или в гарантирующее уважение противника и зрителей поражение Алмазного Никуда. Хотя последний вариант сэра Халли вряд ли устроил бы даже в игре, как и меня, и любого другого угуландского чародея. Так что, в общем, понятно, почему у нас эта игра не прижилась.       — Мы с Кекки и Нумминорихом потратили полдня на сбор информации и допросы, — клубы дыма из Кофиной трубки разлетались по углам так стремительно, словно он не выдувал, а разбрасывал их. — И уже сейчас можно сказать, что масштабы дела мне не нравятся. Хотя большинство буянов участвовали в погроме просто по пьяному делу, это самое «пьяное дело» кто-то довольно ловко организовал. В городе откуда-то взялось огромное количество оружия и вэра, в который Магистры знают что могли подмешать. Неизвестные пока, но явно одни и те же люди взбаламутили местных иррашийцев, и без того удрученных смертью национального героя — зачем? Серьезного ущерба в масштабах столицы эти бедолаги причинить не могли и не сумели. Впрочем, есть у меня одно гнусное предположение — догадайтесь сами, какое.       — Провокация? — робко предположила я. Кофа мрачно кивнул.       — Совершенно верно, вурдалака ей под одеяло, провокация. Кто-то хотел вынудить жителей Ехо на самозащиту и, как следствие, ответное насилие. Судя по всему, у покойного Ринтаниры есть сторонники, решившие извлечь из кончины своего вожака максимальную пользу и снова устроить нашим странам веселую жизнь. Не сомневаюсь, что если бы мы были чуть менее оперативны и в ту ночь пролилось бы больше крови, в сторону иррашийской границы на следующее утро помчались бы вестники с ужасающими рассказами о зверствах угуландцев. Впрочем, скорее всего, они и так уже несутся во весь опор — правда, смысла в этом особого уже нету, поскольку у нас есть показания самих погромщиков. Многие из них уже и сами не рады, что во все это ввязались.       — Лучше бы они об этом думали заранее, — буркнул, появляясь в дверях, непривычно мрачный Нумминорих. — Извините за опоздание, сэр. Мне надо было проверить один любопытный след.       — Который? — заинтересовался Кофа. — Первый или второй?       — Второй, — пожал плечами сэр Кута. — По первому ничего интересного, видимо, человек просто проходил мимо. Зато второй ведет прямиком в контору господина Джанхармы, у которого вы побывали. Как вам это нравится?       — Никак. Даже больше, чем никак, — Мастер Слышащий сердито пыхнул трубкой. — Дырку в небе над этим иррашийским хитрецом, неужели он и правда в это впутался? Я считал его умнее. Ему-то какая от всего этого выгода? Слупить побольше залогов с пьяных дураков? Он вроде и так не бедствует.       — Джуба Чебобарго в свое время тоже не бедствовал, — Джуффин развел руками. — Жадность заставляет людей делать глупости куда чаще, чем нам с вами хотелось бы, Кофа, кому же еще об этом знать, как не вам… Что ж, тогда получается, что визит ваш был вызван не только разумными рассуждениями, но и вашей знаменитой интуицией. Мелифаро, займешься этим делом?       — Займусь, разумеется, — Мелифаро повернулся на бок и подпер голову рукой, приобретя совсем уж невозможный вид. — Но мы пока еще не все разобрали. Этот метатель острых железяк — как хотите, а в ту картину, что вы сейчас обрисовали, он не вписывается никак. Организовывая подобную интригу, запустить на улицы города невидимого и неуязвимого убийцу — зачем? Чтобы под шумок устранить — кого? Королевскую любовницу? Полицейского сержанта и беглую воровку? Или, может, Шимору? Слишком сложно и нерационально. И никуда не ведет.       — Может, он просто отвлекает внимание? — снова рискнула подать голос я. — Хочет связать нас этим делом, пока остальные проворачивают какое-то другое.       — Может быть, — Мелифаро снова перевернулся на спину. — Может, хоть и маловероятно, даже быть так, что эти два дела между собой вообще никак не связаны, но против этого восстает весь мой профессиональный опыт. И в любом случае такие фокусы с беготней по воздуху далеко за пределами возможностей иррашийских колдунов, как нам объяснил сегодня Куван. Хотя это объясняет, почему убийца не оставляет следа — поди разбери, где были его невидимые ноги… В то же время он явно уязвим к уандукскому колдовству — как это вообще увязывается с Ирраши? Магию кейифайев в тех краях знают еще хуже, чем нашу, а эльфы Уандука вообще едва ли в курсе о существовании такого государства на Хонхоне. А если и в курсе, то вряд ли интересуются им. Для большинства упиатов мы, как людоеды энго, на одно лицо, пока не раскрываем рот… И я готов прозакладывать последний целый зуб во рту, что с Уандуком никак не связан Игги Джанхарма. Он, конечно, жадный тип, но к волшебству абсолютно не способен. Ни к нашему, ни вообще к какому-либо. Мы ведь не первый год его знаем.       — Не обязательно быть колдуном, чтобы нанять другого колдуна, — Кофа опять пыхнул трубкой. — Я хочу еще раз обратить ваше внимание на то, что насколько бы нелепым ни казалось нам поведение убийцы, если он действительно просто отвлекает наше внимание, прямо сейчас ему это вполне удается. Это напоминает мне историю с мемуарами Йонги Мелихаиса: будь у нас в запасе хотя бы дюжина дней, разобраться с ним было бы не сложнее, чем подстрелить рыбу в ведре, но прямо сейчас этой дюжины дней у нас нет. Каждая секунда — это та секунда, когда мы еще не восстановили порядок, и газетчики это прекрасно понимают. Рогро не дурак и наверняка прикажет им молчать, но он не может следить за всеми постоянно, а каждый язык узлом не завяжешь: сами знаете, за свежую сплетню о том, как мы сели в лужу, любой добропорядочный горожанин отдаст десяток корон. Гуриг бьет копытом, чуть ли не каждый час посылает мне зов с вопросом, как продвигается расследование. По-человечески его можно понять — мало того, что у него погиб любимый человек, так еще и невыловленные заговорщики по столице, оказывается, шастают… Я успокаивал его как мог, но прямо запретить ему путаться в наши дела, сами понимаете, не могу. Как и запретить Кобе помогать ему в какой-нибудь авантюрной затее, которая вполне может привести к тому, что Соединенное Королевство останется без монарха.       — Но у вас есть какие-то предложения, так? — Джуффин внимательно смотрел на него поверх скрещенных пальцев.       — Есть, но не лучшего толка. Я пока не знаю, как решить эту проблему тонко, господа, но решать ее надо. Мне не хотелось бы давить на Гурига и навязывать ему такие меры, как депортация — хотя бы временная — всех иррашийских подданных из Ехо и тщательная их проверка. Огромная облава на вражеских шпионов с привлечением Городской Полиции и Королевской Гвардии тоже не кажется мне хорошим решением. Будет огромный международный скандал, много криков, слез и беспорядков — на что, вполне возможно, они и рассчитывают… Однако это вариант, Джуффин. Скверный, но вариант, примерно такой, как убийство нами отчаявшихся зараженных во время эпидемии анавуайны. И нам придется так поступить, если других не будет. Так что теперь введите в курс дела нас: что вам с Абилатом удалось обнаружить на Темной Стороне? И поможет ли нам это как-то?       Шеф пару мгновений помедлил с ответом, а потом вздохнул и полез в нишу стола за трубкой. Я тут же схватила новую табличку, Кофа недовольно хмыкнул, а Нумминорих и Мелифаро страдальчески переглянулись. Только Кекки Туотли, лениво шевельнув пальцами, достала из воздуха такой же формы трубку, как у сэра Йоха, и тоже взялась ее набивать.       — Честно говоря, этот вопрос мне не хотелось бы обсуждать без Макса, — наконец сказал Джуффин. — Кстати, почему его до сих пор нет? Где он шастает?       — Понятия не имею, — с достоинством ответил Кофа. — После того, как я ему все объяснил, он какое-то время задумчиво шатался по улице Голубых Котов, а потом заявил, что у него срочное дело, и был таков. Учитывая ваши с ним обычные методы работы, я даже особо удивляться не стал.       — Вот как? — произнес Джуффин мягким, спокойным голосом, от которого у меня по спине промчалось стадо пьяных мурашек. — Это должно быть исключительно интересное дело, если он считает его более важным. Горю желанием узнать, в чем оно заключается. Прошу меня извинить…       Он замолчал и сосредоточенно уставился на стол. Через некоторое время его брови удивленно взлетели вверх. Мы все пожирали его любопытными взглядами, причем самым любопытным, боюсь, был мой собственный. Облака табачного дыма сгущались. Сморщившись, Мелифаро поднялся на ноги, не спускаясь на пол, пересек комнату и открыл окно.       — Дело и впрямь интересное, ничего не скажешь, — развел руками шеф несколько минут спустя. — Макс сегодня какой-то подозрительно логичный, даже жутко становится. В частности, он справедливо решил, что расследование надо начинать со сбора информации…       — И отправился мучить Шурфа, — понимающе кивнул сэр Йох.       — Представьте себе, нет. С Шурфом у него в любом случае не выгорело бы, поскольку тот увяз в этой ситуации не меньше нас и со своей стороны пашет не покладая рук: все-таки Великий Магистр Семилистника обладает весьма крупным политическим весом и обязан этот вес применять. В настоящий момент Макс сидит у нашего хорошего знакомого Мабы Калоха и что-то сосредоточенно у него выпытывает. Вот уж чего и впрямь от него не ожидал — хотя, казалось бы…       — Маба Калох? — недоверчиво переспросил Мастер Слышащий. — А он тут при чем?       — Понятия не имею, — Джуффин пожал плечами. — Честно говоря, я так давно не обращался к нему за подмогой, что почти о нем позабыл — немудрено, со всей этой чехардой последних лет. А с другой стороны… Маба всегда виртуозно умел отводить от себя чужое внимание. Если мы о нем до сих пор не вспоминали, значит, он считал, что больше нам не нужен и может спокойно жить в свое удовольствие. Соответственно, если Максу внезапно пришло в голову посоветоваться именно с ним, это означает, что Мабу тоже заинтересовало это дело. И то, что общаться он при этом решил именно с Максом, а не со мной, тоже само по себе знак. Иначе он бы и на Темной Стороне до меня докричался, знаю я его штучки. Так что…       — «Так что» что? — азартно спросил Нумминорих. Его дурного настроения как не бывало.       — Так что предлагаю с чистой совестью свалить эту часть расследования на Макса и заняться другими делами, — заключил шеф. — Будем считать, что Мабе виднее, потому как обычно так оно и бывает. А теперь наконец о том, что мы нашли на Темной Стороне замка Анмокари и еще кое-где. Как обычно, человеческим языком такие вещи трудно объяснять. Но я попытаюсь.       Он задумчиво пошевелил пальцами, словно разминающийся игрок на клерхе.       — Всем вам, кроме Шиморы, либо на собственном опыте, либо с моих слов известно, что ландшафт Темной Стороны не является чем-то постоянным и неизменным. Даже то, что мы определяем как Темную Сторону Ехо, далеко не всегда является городом или чем-то хотя бы отдаленно похожим на место обитания людей, хотя сама она всегда та же самая. Поэтому на ней так легко и запечатлеваются следы чужого колдовства — ее эфемерное пространство без труда принимает ту форму, которую ему навязывают или убеждают принять, если речь идет о Невидимой Магии. Именно такие следы мы и обнаружили в городе. Очень, очень необычные следы.       — Опять какой-нибудь горький рваный ветер? — сварливо осведомился сэр Йох. Я не поняла, что он имел в виду, но на всякий случай записала и эту фразу.       — Лучше, гораздо лучше. И нет, я не издеваюсь. Представьте себе реки из светящейся серебристой пыли, текущей даже не по земле, а в самой материи окружающего вас Мира: под ногами, над землей, вокруг вас, где им только угодно было пройти. Что это за пыль, я пока понимаю лишь очень приблизительно, никогда прежде такого не видел. Как будто кто-то взял Хумгат, растер его в порошок и, смешав с силой Сердца Мира, отправил течь сквозь пространство — сам знаю, что звучит как скверная поэзия периода Хоттийской династии, но лучше выразиться не могу. Она даже продолжает существовать некоторое время после возвращения с Темной Стороны, Мелифаро и его лоохи тому свидетели. Это вам не какой-нибудь разноцветный ветер.       — Не вижу принципиальной разницы, — сухо заметил Кофа.       — А разница в том, что реки эти существуют отдельно от Темной Стороны. Они текут не столько в ней, сколько в самом естестве Мира, просто здесь, у нас, их не видно. Исток каждое течение берет в одном и том же месте — на острове Холоми, мы с Абилатом не поленились прогуляться вдоль русла одной из них, чтобы выяснить. Сами же русла змеятся по всему городу, повторяя — в этом никаких сомнений у меня нет — маршрут перемещения того убийцы, которого мы ищем. Но самого убийцу мы не нашли, его там нет. В этом я тоже не сомневаюсь.       — Просто чудесно, — поморщился Кофа. — Получается, все это время нам следовало искать не таинственного метателя мечей, а неизвестное смертельное заклинание? В виде этих ваших светящихся рек.       — Вы меня не дослушали, — беззлобно ответил Джуффин. — Во-первых, я не говорил, что никакого убийцы нет. Его нет на Темной Стороне, это факт, но сам по себе он до сих пор шатается по Ехо. А во-вторых, эти реки никак не могут убивать людей. Они, несомненно, как-то связаны с тем, кого мы разыскиваем, но сами по себе абсолютно не вредоносны. Даже наоборот — рискнув искупаться в одной из них, я ощутил такой прилив сил, словно разом осушил полбочки «призрака крови», и это я отнюдь не для красного словца сейчас приплетаю. Во всех соответствующих рекам местах сейчас не меньше магической силы, чем у ограды замка Холоми, будто бы Сердце Мира разом вытянуло в разные стороны множество щупалец. Думаю, местные жители скоро начнут забрасывать Орден Семилистника прошениями о пересмотре своих лицензий. Счастливчики!       Шеф усмехнулся. В наступившей тишине Мелифаро и Нумминорих снова переглянулись.       — Я немного утратил нить ваших рассуждений, — сдержанно сказал сэр Йох. — То есть те самые решения проблемы, которые вам не нравятся — это…       — Да, — кивнул сэр Халли. — Все примерно как у вас, только с противоположным знаком. С одной стороны, получается, что присутствие в Ехо этого существа с мечами — версию о том, что это просто хитрый и хорошо подготовленный боевик, предлагаю с этого момента считать устаревшей — приносит городу определенную пользу. Сердце Мира в наши дни стабильно как никогда, новые каналы силы ничуть не повредили ни ему, ни самому Миру, поэтому пользоваться ими можно с легкой душой. Совсем хорошо выйдет, если мы выясним, как и зачем он это все организовал, а просто идеально — если сумеем понять его технику. С другой стороны, платить за весь этот праздник жизнями невинных людей я не готов. Как и никто из присутствующих, предполагаю. Поэтому ловить и его, и подстрекателей мы, разумеется, будем, но делать это придется более тонкими методами. И никаких депортаций, разумеется. Вам полегчало, Кофа?       — Ваша правда, — отозвался сэр Йох и впрямь гораздо более мягким тоном. — Хотя и не намного. Мне нужно самому убедиться в том, что эти… пылевые реки действительно полезны для горожан и для Ехо. Без этого никак.       — Так и убедились бы, — заметил Джуффин каким-то особенно непринужденным тоном. — Помните то мое предложение? Оно до сих пор в силе. Чем слушать каждый раз меня, могли бы взглянуть на дело собственными глазами.       — Помню, — в тон ему отозвался Кофа. — И мой тогдашний ответ тоже до сих пор в силе. Моя нынешняя жизнь меня полностью устраивает, и для того, чтобы ее менять, одной колдовской открытки недостаточно. Куда бы она меня в итоге ни привела. Шимора, это можешь не записывать.       Я послушно перечеркнула пальцем уже запечатленную на табличке фразу.       — Как хотите, — шеф в очередной раз пожал плечами. — Тогда предлагаю такой план действий. Как я уже говорил, Игги Джанхармой займется Мелифаро. Не обязательно пока что волочь его сюда, просто разузнай досконально, с кем он общался в последнее время. Нумминорих, поможешь ему, работа как раз для тебя. Вам, Кофа и Кекки, ловить подстрекателей. Проверьте таможню — хотя Ехо каждую дюжину дней посещают и покидают десятки иррашийцев, на каких-нибудь странностях интересующие нас люди наверняка попадались. Нули Кариф все подмечает, а связь в таких обществах обычно самое слабое место, в том числе и по части подготовки агентов. Я же, с вашего позволения, дождусь Макса, все у него разузнаю и опять отправлюсь в дорогу. Ждите к завтрашнему полудню.       — Снова на Темную Сторону? — Кофа поднял брови.       — Нет, в Ирраши. Чует мое сердце, кое-что важное об этой ситуации мы узнаем именно там. У меня там остались кое-какие старые знакомые с тех пор, как я там жил, и хотя миновало почти двести лет, тамошний люд всегда был падок на звонкую монету. Даже если это угуландская монета.       — А мне что делать? — спросила я без особой надежды.       — А ты, леди, продолжай сидеть здесь, — ответ Джуффина вполне соответствовал моим ожиданиям. — Пока что в этой истории ты — неизвестная переменная. Судя по всему, этот любитель острых предметов действительно к тебе прицепился. Пока мы не знаем, почему, выпускать тебя в поле слишком хлопотно и опасно. Вдруг у него такой бзик — прикончить сбежавшую жертву во что бы то ни стало? Не переживай, когда-нибудь и на твоей улице будет карнавал — возможно, гораздно скорее, чем ты думаешь. Возражения есть?       — Нет, — вздохнула я. — Только просьба. Осмотрите моих друзей, пожалуйста. Они в камере, заперты там с утра.