Артек

Оставшиеся до конца смены дни пролетели очень быстро, и настала пора последней торжественной линейки, посвящённой концу смены. Юри стоял в строю, глядя на далёкий горизонт, где море сливалось с небом, и слушал речь Якова Фельцмана. — Казалось, совсем недавно мы стояли здесь на открытии смены и поднимали флаги Артека и ваших родных стран, и вот незаметно пронеслись двадцать дней, и пришла пора на нашей прощальной линейке спустить их. Честь спустить флаги «Артека» и Таиланда предоставляется Пхичиту Чуланонту, который смонтировал прекрасный клип о нашем лагере, набравший рекордное число просмотров за день на ютубе. Флаг Казахстана опускает победитель конкурса диджеев Отабек Алтын, флаг России — Мила Бабичева, флаг Канады — Жан-Жак Леруа, флаг Японии — Кацуки Юри. Юри знал, что кроме него японцев в лагере нет, но всё равно вздрогнул, когда назвали его фамилию. Дождавшись своей очереди, он подошёл к флагштоку у ограждения на самом краю костровой площади «Лазурного» и, медленно перебирая пальцами плетеный стальной тросик, спустил флаг своей Родины. Сегодня он волновался не меньше, чем тогда, когда поднимал его в день приезда, правда, по разным причинам: тогда Юри было страшно, как он проживёт столько дней с незнакомыми людьми, а сейчас ему не хотелось с ними расставаться. Лишившийся полоскавшихся на ветру разноцветных флагов, флагшток выглядел теперь таким одиноким. Таким же одиноким чувствовал себя и Юри. Он глубоко вдохнул и постарался успокоиться. Не хватало ещё разреветься перед всеми. Юри вернулся на своё место в строю, и Фельцман продолжил: — Право зажечь сегодня прощальный костёр предоставляется тем, кто был с вами на протяжении всех этих двадцати дней, кто больше вас самих радовался вашим достижениям и огорчался вашим неудачам. Это — ваши вожатые. По площади прошагали строем в одну шеренгу вожатые «Лазурного» и остановились у заранее сложенного из сухих поленьев небольшого костра, передавая друг другу горящий факел. Виктор, стоявший ближе всех к костру, запалил его. Костёр быстро разгорелся, потому как бревнышки наверняка были предусмотрительно смочены керосином. Юри, словно завороженный, смотрел на развевавшиеся от ветра волосы Никифорова на фоне пламени, понимая, что больше не увидит его в живую. Глаза Юри слезились от дыма и приступа невыносимой грусти. Наверное, так и стоял бы болванчиком, если бы не голос начальника лагеря: — У вас есть возможность стать в кружок вашими отрядами, обняться на прощание и сказать друг другу те слова, которые вы давно хотели, но не решались произнести вслух. Сегодня мы прощаемся с вами, а вы — с «Артеком», но я уверен, что многие из вас еще долго будут вспоминать наш лагерь, созваниваться и списываться друг с другом в социальных сетях. Так что мы не говорим друг другу: «Прощай», а всего лишь: «До свидания». Отряд «Спарта» сгрудился в круг. Не стесняясь слёз, обнимались Мила Бабичева и Сара Криспино. Юри тоже ревел, и ему не было стыдно, потому что рядом хлюпал носом его русский тёзка, а Отабек обнимал того и говорил, что это ещё не конец и они обязательно встретятся на соревнованиях, а до этого обещал каждый день звонить по Скайпу. Тогда Юри решился — повис на шее у Никифорова и зашептал: — Спасибо вам за всё, Виктор Андреевич. Пожалуйста, простите, что причинил вам столько огорчений за эту смену. Я хотел бы научиться кататься, как вы. Если бы вы могли стать моим тренером… — Юри, ты не должен кататься, как кто-то, ты должен кататься так, как ты сам чувствуешь и умеешь, — ответил Виктор. — Сам посуди, ну, какой из меня тренер, вы ж тут мне на голову сели. Мне самому ещё тренер нужен. — Ой, простите, вам действительно пока рано в тренеры, вы нужны вашей сборной, — Юри понял, что сболтнул лишнее, и теперь ему приходилось сглаживать неловкость. Получалось из рук вон плохо. Он отпустил Никифорова и потупился, мысленно коря себя за несдержанность. Неожиданно Виктор сам крепко обнял его и, прижимая к своей груди, пообещал: — Если я когда-нибудь решу уйти из спорта, ты будешь первым, кого я стану тренировать. После ужина была прощальная Артековская массовка, представлявшая собой нечто среднее между дискотекой и флешмобом. Поскольку в ней участвовали все отряды всех лагерей, то для полноценных танцев на площади перед сценой не хватало места, и ребята вынуждены были просто топтаться на месте и махать руками. Диджеи разных отрядов сменяли друг друга, оглушая собравшуюся толпу необычными миксами. На громадном экране крутили конкурсные клипы об «Артеке». В начале двенадцатого после клипа Пхичита и финального выступления Отабека массовка закончилась, и отряды отправились в свои корпуса. Намереваясь хорошенько выспаться перед дорогой, Юри устроился в кровати, однако стоило ему уснуть, как включился свет и поднялся шум. Оказалось, что, дождавшись, пока пройдёт проверка, и вожатые отправятся праздновать конец смены, его соседи по комнате включили свет и начали куда-то собираться. Странно, вроде бы все чемоданы заранее собрали. — Кому не спится в ночь глухую? — недовольно проворчал Юри. — Ты, что, собираешься спать в последнюю ночь? — удивился Юра. — Ну, да, надо же отдохнуть перед дорогой, — ответил Юри. — Выспишься в самолёте. Это же королевская ночь, надо идти намазывать девчонок зубной пастой. — Зачем их намазывать? — по-прежнему пребывая в глубоком недоумении, спросил Юри. — Традиция у нас такая, — пояснил Юра. — Ну, что, ты с нами? — Ну, раз традиция, то придётся и мне идти, — вздохнул Юри и нехотя встал с постели. Вооружившись тюбиками с пастой, ребята спустились на первый этаж и направились в девчачью комнату. Юра осторожно открыл дверь и шагнул… в аккурат поставленный у двери тазик с холодной водой, после чего сразу же огрёб от Сары Криспино подушкой по башке. — Чтоб тебя подняло и гепнуло! — выругался он. Мила восприняла его слова как руководство к действию — шутя, подняла Плисецкого и шваркнула его об пол. — Ах, ты курва! Зачем меня кидать? Больно же, — потирая отбитое мягкое место, прошипел Юра. — Вместо разъяснительной работы, чтоб быстрее дошло и ваша кодла поскорее отсюда ушла, — уперев руки в боки, ответила Бабичева. После столь «радушной» встречи остальные не рискнули соваться к девчонкам. Несолоно хлебавши, парни вернулись в свою палату и расселись по койкам. Большинство из них было за то, чтобы лечь спать, и только Плисецкий не мог угомониться, желая реванша, поэтому решил подождать несколько часов, чтобы девчонки уснули. А если не удастся намазать Бабищу, то можно сходить к вожатским домикам и сделать какую-нибудь мелкую пакость там. Просто так, для галочки и удовлетворения внутренней потребности нашкодить. Чем всё это закончилось, Юри не узнал, потому что уснул.