Идеально убитые чувства

      Прошла уже неделя с тех пор, как Стайлза изнасиловали и за это время он пиздецки изменился. У всех складывалось ощущение, что это совершенно другой человек. Он не язвил. Закрылся в себе. Начал носить вещи с длинным рукавом, чтобы прикрывать свои запястья, где красовались глубокие порезы. Он похудел. Кожа обтянула кости, и он выглядел из-за этого просто ужасно. Под глазами появились мешки и синяки. Он был как ходячий труп. Хотя, почему был. Он им являлся. Все, из-за чего он продолжал жить, это Дерек, но он и представить не мог, что совсем скоро он разобьет остатки его истерзанного сердца. — Хэй, Стайлз, — с улыбкой налетел на него Хейл, но тот резко дернулся, как удара током и забился в ближайший угол испуганно смотря на мужчину напротив. Сказать, что Дерек охуел, это ничего не сказать. Он не видел Стилински всего неделю, а тот так изменился и больше напоминал загнанного в угол зверька, — Стайлз? — аккуратно позвал друг, чтобы не напугать того еще больше, — что с тобой?       Парень лишь продолжал смотреть своими темно-вишневыми глазами, которые сейчас стали еще темнее и больше из-за испуга. Он не подпускал к себе никого, а если до него кто-то дотрагивался, то дергался и старался отстраниться, как можно дальше. От любых прикосновений он вспоминал ту ночь. — Все нормально, я….я просто не ожидал, что ты за спиной появишься, — постарался оправдаться Стайлз и аккуратно, но все же вышел из своей «норки», подходя поближе к Хейлу. Это ведь Дерек, не так ли? Он не обидит. Не сделает больно.       Мужчина недоверчиво выгнул бровь, но не стал ничего говорить. Он подумал, что если друг захочет, то поделится своими переживаниями, а сейчас к нему лучше не лезть с вопросами и допросами. Если бы он знал, как ошибается. — Пойдем, кофе выпьем, больше не буду тебя пугать, — с улыбкой заявил Дерек и от этой улыбки Стайлзу стало лучше и спокойнее. Стилински молча шел рядом с другом, который то и дело болтал о своей Эрике и о том, как замечательно они провели ночь. Парень сильнее натягивал рукава кофты вниз, чтобы хоть немного успокоиться и скрыть шрамы так, чтобы их не заметил все вечно замечающий Дерек. Он злился, внутри него полыхал огонь ярости и хотелось уже схватить Хейла за грудки, хорошенько тряхануть и рассказать все. Но Стайлз не мог. Он лишь впивался ногтями в ладошки, чтобы сдерживаться.       — Ты сегодня не особо разговорчив, даже не язвишь, — обеспокоенно произнес старший, смотря на парня, — ты уверен, что все хорошо? — что-то внутри подсказывало, что тут все пиздец как не хорошо, но по Стайлзу было видно, что рассказывать об этом он не собирается. Дерека это злило. Он привык, что друг всегда делится с ним. А тут скрывается, как будто у него пиздец великая тайна. Но в тот же момент Хейл видит, как резко его друг изменился и не в лучшую сторону, это-то его и злило. Случилось что-то плохое, но этот мелкий молчит, а ему скорее всего нужна помощь. — Я ведь уже говорил, что все хорошо, просто не в настроении сегодня, — Стайлз пожимает плечами и смотрит вниз, он не может смотреть в глаза Дереку, иначе он все сразу поймет. Так они и дошли до кафе, Стилински молчал, а Хейл старался хоть как-то разрядить обстановку, вот только своими разговорчиками про Рейес он только сгущал тучи в душе младшего.       Зайдя в заведение, они тут же заняли самый крайний столик, тот, где они всегда сидели, когда сюда приходили. Взяв у официантки меню, парни поблагодарили ее и попросили подойти попозже, а сами принялись выбирать, что будут. — Что будешь? — поинтересовался Дерек после того, как сам выбрал себе блины с шоколадом, салат и кофе. — Сок, — пробубнил Стайлз и отодвинул от себя меню. Он ничего не ел, его тошнило от одного только вида на еду. — Сок? Ты точно не заболел? Ты обычно тут всего заказывал, притом такими порциями, что армию можно было накормить. — Не заболел. Так и продолжишь меня спрашивать, все ли со мной нормально? — раздраженно спросил Стайлз и бросил на старшего недовольный взгляд, — если я не хочу есть, это не значит, что со мной что-то не так. — Пиздец, Стайлз. А я думал, что мы друзья. Врешь и не краснеешь. Все в порядке говоришь? — чуть повысив тон, начал Дерек, — ты в зеркало то давно смотрелся? Бледный весь, синяки под глазами, скулы впали так, как будто ты год на одной воде сидишь, и ты мне говоришь, что все нормально? И чего ты вечно теребишь эти рукава? — Хейл резко подается вперед и закатывает рукава Стайлза, тот от неожиданности даже пискнуть не смог, поэтому, сейчас, перед старшим красовались жуткие порезы, как после поножовщины, — это блять что такое?! — на все кафе заорал Дерек, — ты совсем из ума выжил, да?!       Стайлз резко убирает свою руку и прикрывает шрамы, пряча подальше от посторонних глаз. — Какое тебе дело? Ты сейчас только и можешь, что о своей этой Эрике думать, так что не включай тут заботливую мамочку, — Стилински кивает на официантку и надеется, что сейчас Хейл будет вести себя тише, он ведь не тупой, чтобы лишнее внимание привлекать. И правда, как только подошла девушка с их заказом, Дерек сел обратно и немного утих, а точнее, вообще замолчал. Сейчас вот он был не просто злой, а еще и обижен. Заботишься значит, а на тебя еще всех собак спускают. — Ревнуешь что ли? — язвительно интересуется Хейл, но, когда Стилински недовольно на него смотрит, понимает, что не время для шуточек. А Стайлз злится из-за того, что его раскусили, но правду то сказать он не может. А внутри огонь ревности до сих пор еще полыхает. И с каждой секундой только сильнее разгорается. Да, Дереку уже давно нет до него никакого дела, наивный. Сейчас вся его голова забита лишь девушкой, но младший его не винит. Парень ведь понимает, что сам во всем виноват, ведь он влюбился в гомофоба. К тому же, в своего лучшего друга, который ни за что в жизни не посмотрит на него в другом ключе. — Ага, как же, слишком много чести, — фыркает Стилински и делает небольшой глоток сока.       Вновь неловкое молчание и они лишь изредка поглядывают друг на друга. — Точно! — вдруг заявляет Хейл, да так неожиданно, что Стайлз от испуга соком подавился и закашлялся, — извини, — виновато бормочет Дерек и аккуратно постукивает парня по спине, — я просто подумал, что нам стоит выпить чего-то покрепче сока, как ты думаешь? Младший лишь утвердительно кивает, как бы «поддерживая» такое предложение, хотя на самом деле, идея ему нравилась не очень. После того происшествия, желание пить как рукой отбило. Вот, что нужно для того, чтобы от алкоголизма вылечиться. Страшно, зато эффективно. — Тогда завтра я к тебе приду, куплю нам чего-нибудь на закуску, а с тебя алкоголь, — подмигнув, заявляет Хейл.       Стилински вроде бы и за, чтобы Дерек посидел с ним, но мысль об алкоголе его пугает. Хотя, они ведь не должны напиваться, не так ли? Да, так младший и поступит, выпьет немного для компании и не более. Хватит с него приключений. А то мало ли, что у него там переклинит, еще Дереку в любви признается и все, пиши пропало.

***

      Хейл как и обещал был у квартиры младшего в девять вечера. Он нажал на звонок и дверь почти моментально открылась, как будто Стайлз шнырял под дверью, как щеночек, в ожидании хозяина, который должен вот-вот прийти. А Стилински так и делал. Он уже минут двадцать крутится возле двери волчонком. То туда, то обратно. Ждать кого-то, это так невыносимо! Из-за этого младший даже злиться начал, но как только послышался звонок, тут же подбежал к двери, открывая ее. Черт. Нужно было хоть несколько секунд подождать и сделать вид, что был в комнате. — Ты чего тут, под дверью меня ждал что ли? — смеется Дерек и заходит внутрь, ставя два огромных пакета на пол и тяжело вздыхая, — у вас лифт не работает, и почему ты живешь так высоко? Думал помру, пока это дотащу. — ОГО! — воскликнул Стайлз, увидев пакеты, — чего ты там понакупил? — ему ответ конечно же не требовался, так как он нагло засунул свою мордочку в приоткрытый пакет, рассматривая все. Несколько огромных коробок с соком разных вкусов, чипсы, сухарики, пиццы, суши, сладости, чего там только не было, — ты что, весь магазин скупил? — удивленно спрашивает парень и поднимает взгляд на старшего. — Нет, просто тебя увидел и решил, что стоит накормить, вот и взял все, от чего ты в жизни не откажешься, — с довольной ухмылкой заявляет Хейл.       Стилински лишь буркнул что-то непонятное и потащил пакеты на кухню. Дерек не преувеличивал, говоря, что еле их дотащил, парень их даже до кухни дотащить не мог, пришлось ждать старшего, чтобы он их донес. — Дерек, ты идиот? Зачем было столько покупать? Ты не надорвался? — обеспокоенно интересуется младший, разбирая пакеты, которые наконец-то оказались на кухне. — Я ведь уже ответил на этот вопрос. Зная тебя, ты не сможешь и куска пиццы выкинуть, а значит что? Значит ты его съешь. Так что, будем твои щеки обратно возвращать.       Стилински промолчал, но щечки, что были бледные, сейчас покрылись румянцем из-за заботы Дерека и его слов, про возвращение щек. Старший всегда тискал парня за них и говорил, что они ему безумно нравятся, а сам Стайлз напоминает маленького ребенка. Шкодного, вредного и до безумия милого. Младший из-за этих воспоминаний улыбнулся. Разобрав пакеты, ребята все необходимое снесли в комнату, а остальное пока положили в холодильник. — Ой, забыл, — пищит Стайлз и вновь убегает на кухню, Дерек слышит лишь непонятный шум, маты, какой-то звон, а затем на пороге появляется виновник всего этого безумия с двумя бокалами и бутылкой вина.       Стилински ставит все это на их столик и удобно садится на диване. Дерек разливает вино по бокалам и протягивает один Стайлзу. Тот сейчас счастлив и кажется, что все будет прекрасно. Наивность — его второе имя.       Младший почти ничего не пил, а вот Дерек налакался от души и сейчас, как кажется Стайлзу, вообще ничего не соображал. Он даже на ногах не мог порядком стоять, не говоря уже о том, чтобы что-то сказать. Стилински укладывает его на диван и начинает все постепенно убирать, ему не дают. Хейл резко притягивает его к себе, да так требовательно и неожиданно, что Стайлз выронил бокал из рук, а тот с дребезгом разбился об пол. Так же, как скоро разобьется его собственное сердце. — Дерек, пусти, — требует младший, а его сердце бьется так быстро, что скоро просто пробьет грудную клетку. И Стилински не знает, какие чувства сейчас перевешивают, боязнь или желание, чтобы все продолжилось.       Дерек что-то говорит, но парень совершенно не разбирает этот пьяный бубнеж, а затем его вновь дергают на себя и впиваются в губы жарким поцелуем. Младший ощущает привкус алкоголя, ну, еще бы он его не ощущал. И сейчас это так напоминает ту самую ночь, что его начинает тошнить. От старается отстраниться, но крепкая хватка Хейла не дает это сделать. — Перестань, это не смешно! — со всхлипом говорит Стилински и все же вырывается, отходя подальше. Вот чувствовал же, что это плохо закончится, нужно почаще слушать свой внутренний голос. — А мне очень даже смешно, — с пугающей улыбкой заявляет Дерек, а у Стайлза душа в пятки от такой улыбки уходит.       «Я думал, что любовь меняет все к лучшему, но потом узнал, что люди спрыгивают с мостов и глотают таблетки. Кто-то предпочитает смерть вместо жизни с разбитым сердцем.» — почему-то, именно такую цитату сейчас вспомнил младший, она так и крутилась в голове и знаете, казалась такой правильной, будто так и должно быть, что если тебе разбили сердце, то ты должен умереть. Но, если задуматься над этим, разве человек, которому разбили сердце считается живым? Живым трупом, может быть. Но уж никак ни полноценно живым.       Дерек попытался подняться с дивана, но несколько бутылок вина решили, что ему лучше лечь обратно, чему Стайлз был безумно рад. Спустя несколько минут Хейл уснул. Видимо алкоголь совсем мозг отключил. Стилински выдохнул, но все равно боялся приближаться и того, что тот проснется, поэтому забрался на кровать, укутался в одеяло и наблюдал. Завтра старший вряд ли что-то вспомнит, а вот младший вряд ли забудет.       Он не спал всю ночь, то и дело вздрагивая от каждого шороха. Если подумать, то Дерек не сделал ничего плохо, а может просто не смог ничего сделать из-за своего состояния. Разбираться Стайлз в этом не хотел, просто разочаровался в человеке и все.       Утром Хейл проснулся с гудящей головой. Он медленно открыл глаза и осмотрелся, не находя Стайлза в комнате. Только потом он учуял, что с кухни доносится приятный аромат и звук шипящего масла. На столике стоял стакан воды и таблетка. Как мило. Дерек присаживается, и тут же выпивает лекарства, а затем поднимается и заходит на кухню. — Доброе утро, — сонно бормочет Хейл, а Стайлз от этого подпрыгивает, пугаясь и таращится на Хейла. — Ты такой пугливый последнее время, как кролик, — смеется Дерек и садится за стол. Стилински так и думал, что он ничего не помнит, да и вряд ли вспомнит.       Младший дожаривает блины и делает вид, что все прекрасно, даже улыбается, а внутри все перевернуто, всклочено, с ног на голову перевернуто, разодрано. И внутри сейчас такой пиздец, что даже думать страшно. Настоящее кладбище из чувств, а в воздухе только боль, которая душит, заставляет давиться собственными чувствами. Так как Стайлз увлекается всем мистическим и необычным, он бы сейчас предположил, что болен ханахаки. Только давится не цветами, а собственными надеждами. — Эй? Ты где там завис? — Дерек машет рукой перед глазами Стилински, стараясь вывести того из его дум. — А? — непонимающе отвечает Стайлз, — да-да, я тут. Блины почти готовы, — младший складывает последний блин на тарелку и ставит ее на середину стола, затем выставляет сгущенку и варенье, после чего наливает чай, протягивая кружку Дереку. — Спасибо, — улыбаясь, благодарит Хейл и берет свою кружку, делая небольшой глоток. Они сидели в напряжении, потому что Стайлз боялся Хейла, хоть и понимает, что тот был просто до одури пьян, а с другой, хули на него нашло? Он так никогда не делал. А Дерек видел напряжение Стилински, поэтому ему самому становилось не по себе, и он молчал. — Дерек… — вдруг подает голос младший. — А? — Я тебе нравлюсь? — этот вопрос у Стайлза напросился сам собой. Он ведь не понимает, почему тот так поступил ночью, может просто по пьяни решил признаться, да не получилось? — Чего? — бедный Дерек аж чаем давится, непонимающе смотря на Стилински, — ты мне, конечно, нравишься, как друг, но с чего вдруг такие вопросы? — Только как друг? — не отступает Стайлз, терять то ему уже нечего. — Блять, Стайлз, ты педик что ли? Господи, куда я попал, — Хейл поднимается из-за стола, — спасибо, конечно, но с голубыми компаниями не вожусь, держись от меня подальше, окей? — старший быстро собирает свои вещи и выходит из квартиры, оставляя офигевшего от всего Стайлза одного.       Младший охуел настолько, что даже не сразу понял, что вообще произошло. А когда до него дошло осознание произошедшего, тут же бросился за своим телефоном. Он отправил Дереку несколько смс, но не получил ответа, а когда позвонил, ему сообщили, что он занесен в черный список. Вот тут и началась настоящая паника и истерика. Стилински даже до его дома сбегал, но ему никто не открыл. И вот, Стайлз возвращается домой, весь зареванный, захлебываясь в собственных слезах и проклинает себя за свои слова, за то, что все вновь испортил. Даже человек, который держал его на этом свете отказался от него.       А Дерек в этот момент в зале боксерскую грушу херачит и костяшки об нее в кровь разбивает. Чертов мать его Стайлз Стилински с такими вопросами. Знает ведь, что Хейл по девочкам и вообще гомофоб. Но, вчера… Да, он помнит, что произошло ночью, когда он в стельку пьяный полез к младшему и более того, поцеловал его. Ему понравилось. Его давно влечет к этой тощей заднице, и он чертовски волнуется за него, особенно сейчас, когда с тем явно что-то произошло, что-то страшное, по нему видно. А еще больше переживает из-за того, что он бросил его. Бросил сейчас, когда тот явно нуждается в нем. Он наверняка плачет. Плачет, сжавшись на кровати. Черт! Дерек сильнее ударяет об грушу да так, что кожа на костяшках трескается и выступает кровь, которая багровыми отметинами остается на кожаной ткани. Немного успокоившись, Хейл решает, что нужно вернуться. Вернуться к Стайлзу и извиниться за утро.       Младший решает принять ванну, чтобы успокоиться. Набрав ее и сделав воду погорячее, Стайлз забирается в нее, вертя телефон в руке и размышляя над тем, как ему лучше поступить. Вся жизнь пошла по пизде и как назло на глаза попадаются лезвия. В голове как будто что-то щелкает, и он тянется за ними, достает один и аккуратно проводит по лезвию пальцем, проверяет насколько острые. Тут же капнула кровь, а это он даже не надавливал, чертовски острые.       Стилински на секунду прикрывает глаза, а перед ним все произошедшее, притом, что самое худшее. Изнасилование, издевательства в универе, утренний инцидент с Дереком. Стайлз открывает глаза, но ощущение, будто это вовсе не он.       Для начала младший открывает контакт, находит там Дерека, отлично, тут еще в чс его не бросили, и начинает писать сообщение: — Дерек, прости меня. Знаю, что ты плохо, нет, хуево относишься к людям с нетрадиционной ориентацией и полез к тебе с расспросами о твоих чувствах. Хах, такой идиот, не правда ли? — в ванную капают его собственные слезы, но парень лишь поджимает губы и продолжает стучать по клавишам, — но, знаешь, почему я так вел себя? Потому что я уже лет пять как влюблен в тебя. Правда неожиданно? Хотя нет. Даже не влюблен. Я пиздецки люблю тебя и воспринимаю не просто как друга. Помнишь, как ты смеялся над парой парней в дораме, которые целовались, а я сидел и дулся? Ты ведь тогда догадался о моей ориентации, не так ли? А сегодня утром ты понял, что я люблю тебя. И это вывело тебя из себя, да? Так вот, я пишу тебе последний раз, больше ты меня никогда не увидишь. Я никогда бы не стал надоедать тебе своими чувствами или требовать чего-то в замен, да и уже не смогу, — Стайлз ведет лезвием вдоль руки, в которой держит телефон, он чувствует адскую боль, но лишь сильнее надавливает лезвием на вену. Кровь быстрыми струями стекает вниз. Вода. Пол. Бортик ванной. Все в крови, но Стилински продолжает набирать сообщение другой рукой, которая со временем начинает дрожать из-за слабости, — я люблю тебя, и больше никогда не побеспокою. Прости меня, Дерек, — Стайлз успевает отправить сообщение, а после телефон вываливается из рук.       Хейл направляется к дому Стилински, чтобы высказать ему все, что думает о нем, но по пути решает позвонить ему. «Номер находится вне зоны действия сети» — заявляют на том конце телефона, а у Дерека сердце из-за чего сжимается. Он волнуется, знает, что Стайлз никогда не выключает телефон и от этого прибавляет шаг. Подойдя к квартире, он начинает тарабанить как сумасшедший, даже сосед вышел и отругал его, но Хейлу вообще похуй. Он звонит в звонок, затем продолжает стучать. Не открывают. Старший пиздецки перепуган и просто сносит дверь с петель, хорошо, что та была хиленькой. Он вбегает в квартиру и осматривается. Тишина. — Стайлз?! — кричит Хейл и проверяет все вокруг, а после заходит в ванную и у него по телу пробегают мурашки, сердце на секунду остановилось. Стайлз лежит в ванной весь в крови, рядом валяется телефон, который так же испачкан красной жидкостью. У Дерека паника, он не знает, что делать, он подбегает к парню и старается растормошить его, проверить, жив ли он, — Стайл! Стайлз! Пожалуйста… — Мне холодно, — совсем не слышно произносит Стилински. Вокруг него темнота, где-то вдалеке слышится голос старшего, но это все кажется сном. Ему ужасно холодно, все онемело, он ни чувствует свое тело, слышит лишь удары сердца, которые постепенно утихают. — Потерпи, потерпи мой маленький, — Хейл вызывает скорую, а только затем аккуратно достает Стайлза из ванной и кутает в теплое махровое полотенце, переносит в комнату, и накрывает сверху еще и одеялом. Он не знает, как оказывать первую помощь в таких случаях, но ищет чем бы перетянуть руку, чтобы остановить кровь. Он накладывает жгут, как когда-то учили на обж, выше пореза и надеется, что это поможет. Он рассматривает друга, его исхудавшее и сейчас до жути пугающее лицо, то, как грудь едва заметно вздымается, и только по этим телодвижениям можно понять, что он жив.       Наконец-то приезжает скорая. Врач тут же выгоняет Дерека с кровати, показывая тем самым, чтобы он не мешал. Он не видит, что сейчас делают со Стилински, точнее не понимает. Капельница, уколы, какие-то непонятные компрессы, а затем его аккуратно укладывают на носилки, врач передает по рации о подготовке операционной и называет какой-то код, который скорее всего означает «попытка суицида».       Хейлу не разрешили поехать с ними, поэтому ему пришлось остаться в квартире, которую он привел в порядок, а затем собрал сменные вещи для Стайлза и переоделся сам, ведь сам был весь в крови…крови Стилински.       Закончив, он вызывает такси и направляется в больницу, а по пути читает то самое сообщение, что оставил младший. И как же он себя сейчас ненавидит за свой утренний поступок. Он видел, что Стайлзу хуево, видел, что он нуждается в поддержке, но нет, нужно было добить его вместо того, чтобы сказать правду. Правду о том, что он его тоже любит. И правду говорят, что ценим мы лишь тогда, когда теряем. Но, у Дерека еще есть шанс. Шанс признаться. Шанс все исправить. Он знает, что Стилински сильный, и он выкарабкается, а он будет рядом, чтобы помочь ему в этом.