Etiam sanato vulnere, cicatrix manet

Я ужасно не выспалась, но все равно заставила себя подняться после первого сигнала будильника. Голова гудела из-за недостатка сна, а на глаза будто положили большие камни. Наскоро приведя себя в порядок, я захватила брошенное на пол постельное белье и спустилась вниз. В доме было тихо, и я честно надеялась, что не сильно нарушила царивший здесь покой ночью. По крайне мере, не настолько сильно, чтобы разбудить кого-то. Закинув постельное белье в прачечную, я направилась на кухню с четким намерением приготовить Нилу его любимые блинчики. Хотелось хоть как-нибудь поддержать сына в первый учебный день на новом месте. Необходимых продуктов было в достаточном количестве, это я проверила еще вчера, и сама готовка не заняла много времени. По помещению расползался приятный аромат, и я как раз ставила на стол чашку с горячим шоколадом, когда на кухню пришел Нил. Сын был причесанные и вполне бодрый, сразу одетый в школьную форму. - Привет, - улыбнулась я, доставая из шкафчика над плитой баночки со сладкими сиропами. - Привет, - без особого энтузиазма отозвался сын, хотя по его глазам было понятно, что блинчикам он рад. - Доброе утро, - пока я ставила перед Нилом тарелку, подошел Клеменс. Как всегда гладко выбритый, бодрый, в черном костюме. Такой же он скидывал с себя ночью в моем сне. - Что такое? – опешил мужчина, наткнувшись на мой замерший взгляд. Я мотнула головой, наверно сглотнув, а потом натянула улыбку и произнесла: - Не обращай внимания. Доброе утро. Нил, поздоровайся с… - поздоровайся с кем? С папой? Слова отчаянно застряли в горле. - Доброе утро, - вклинился Нил, хотя та самая неловкая пауза и успела повиснуть в воздухе. - Кофе? – спросила я у Клеменса. Тот кивнул, переключив все свое внимание на Нила, который из ряда баночек выбрал малиновый сироп. - Любишь этот? – поинтересовался мужчина, пока я отворачивалась к кофемашине. - Да, он вкуснее остальных. А еще он так же, как и ты, обожает ванильное мороженное, хотя мне больше нравится шоколадное. Когда Оливия брала себе клубничное, мы смотрели на нее, как на инопланетянина. Развернувшись, я посмотрела на них, непринужденно общающихся за завтраком. У обоих на тарелках была лужица из малинового сиропа. Бог мой, они были, как две кали воды. Я всегда знала, что Нил похож на своего отца, но только сейчас смогла понять, насколько черты лица одного напоминают другого. - Кстати, Николь, а как ты спала? – Клеменс посмотрел на меня. Скорее всего, этот вопрос он ранее адресовал Нилу, но за своими мыслями я абсолютно ничего не слышала. - Как младенец, - спохватилась я. Забрав чашку с кофе, села за стол и только тогда пересеклась с Клеменсом взглядом. Его небольшой прищур легко давал понять: его я таки разбудила ночью. - Устало выглядишь. - Поздно легла, - я опустила взгляд в тарелку и в дальнейшем усердно делала вид, что увлечена едой, хотя есть совершенно не хотелось. Пока я крошила блины на тарелке, мужчины справились со своими порциями. - Ну что, поехали, - обратился Клеменс к Нилу, на что тот кивнул. - Вы поедете вместе? - Да, Леон сначала закинет Нила в школу, потом меня на работу. Заодно дам короткую инструкцию по общению с «элитой». Я удивленно вскинула бровь. - Шучу. Провожая их до двери, я надеялась поговорить с Нилом, но сын, будто воды в рот набрал, и намеренно не пересекался со мной взглядом. Потому ограничиться мне пришлось лишь кратким: «Удачи, я люблю тебя», когда мальчик уже двигался к машине. - А меня? – Клеменс улыбнулся, и я прекрасно понимала, что сказал он это в шутку, но все равно отнеслась к словам резко. Кинула на мужчину недовольный взгляд и молча пошла обратно в дом. - Предположу, что молчание – знак согласия, - услышала я, перед тем, как закрыла дверь. Предполагай, что хочешь. На столе рядом с тарелкой Клеменса я обнаружила небольшой конверт. Как и предполагалось, в нем оказалась банковская карта на мое имя. Когда и успел? На обратной стороне конверта было написано: «Думаю, ты знаешь, что с этим делать». Интересно, он же не думает, что я тут же ринусь в парикмахерскую и на маникюр? На столе завибрировал телефон – пришло сообщение от Клеменса. «Леон вернется через сорок минут, отвезет тебя, куда скажешь». Пока я мыла посуду, мне позвонила Оливия. Уверенно пропустив приветствие, подруга тут же предъявила мне претензию: - И кто меня теперь будить будет? Я вчера обнаружила, что ты не забрала свою бутылку вина, подаренную Эдом и, с горю, всю выпила. Разговаривали мы не менее тридцати минут. Все это время я наводила относительный порядок на кухне, загружала стиральную машинку и составляла примерный список покупок, Оливия же очень неспешно двигалась в направлении больницы, с неутомимым постоянством жалуясь на несправедливость судьбы и головную боль. - Как ты? – почти добравшись до места работы, поинтересовалась она, резко сменив ленивую болезненную интонацию на серьезную. - Я в порядке, - соврала я, хотя произнесла это и слишком тихо, чтобы не вызвать никаких подозрений. И, если честно, мне показалось, что подруга прекрасно распознала мою ложь. Не успели мы с Оливией попрощаться, как к дому подъехала машина. А Леон обладал невероятной пунктуальностью. Явно дорожил своей работой. Поправив черное классическое платье, доходившее мне до колена и накинув сверху бежевое пальто, я влезла в туфли на каблуке и вышла на улицу. - Доброе утро, миссис Гарденберг, - сказал он, открывая для меня заднюю дверь автомобиля. - Я еду спереди, если не возражаешь, - и прежде, чем Леон успел ответить, я уверенно открыла переднюю пассажирскую дверь и опустилась на сиденье. Чуть поколебавшись, мужчина обошел автомобиль и занял водительское место. - Мистер Гарденберг этого не одобрит, - осторожно произнес он. Я пристегнула ремень безопасности. - Мистеру Гарденбергу не обязательно знать все на этом свете. И еще, на счет «миссис Гарденберг». Я еще… или уже… - я запнулась. Да, я почти вышла за Клеменса около семи лет назад. Носила обручальное кольцо, хотя сыграть свадьбу мы так и не успели. Скорее всего, он захочет это исправить, но на сей день я не была обручена. И носила совсем другую фамилию. - В общем, не называй меня «миссис Гарденберг», пожалуйста. Я ей не являюсь. - Позволите «мисс Нойман»? - Леон, прошу, я чувствую себя старой девой из-за этой официальщины. Я понимаю, что ты привык видеть рядом с Клеменсом девушек моложе, но могу сказать, что не так уж плохо я и сохранилась. Зови меня просто Николь. Некоторое время Леон молча смотрел на меня, как будто обдумывал услышанное, а затем завел двигатель. - Куда едем? - Сначала в мебельный. Леон, отвернувшийся было к лобовому стеклу, вновь скосился на меня, удивлено подняв брови, но ничего не сказал. А, когда после посещения мной необходимого магазина увидел, что на заднее сиденье я сгрузила большой пакет со шторами, вовсе опешил. - Это…? - Ужасные шторы в гостиной, - пояснила я. – Поехали в больницу Марии. - Что-то случилось? - Нет, мне просто нужно искать работу. Кажется, перестать удивляться сегодня Леону не придется. Надо отдать ему должное: мужчина молча вел машину и лишних вопросов не задавал. Узнав, что водитель в полном моем распоряжении до трех часов, я решила воспользоваться возможностью и заставила того объехать половину больниц города. В основном это были частные клиники, и каждый раз я возвращалась в машину темнее тучи. Где-то не было вакантных мест (дожили), где-то мне предлагали такие должности, на которых я не продержалась бы и месяца. - Снова нет? – поинтересовался Леон, когда я вернулась из клиники, которая завершала мой длинный список. - Им нужна постовая медсестра в урологию, - устало бросила я. – Не важно, поехали в ближайший продуктовый и домой. Закончив с покупкой еды, я направила все свои мысли на готовку. Стало дурно от мысли, что мой день теперь сводится к стоянию у плиты. И думала я о несправедливости судьбы ровно до того момента, пока в зоне моей видимости не появилась городская неотложка. Тебя ведь никогда не привлекала стабильная работа в платной клинике, правда? - Леон, остановись, пожалуйста. Водитель молча включил поворотник и занял ближайшее свободной парковочное место. Я вышла из машины прежде, чем он успел спросить, в чем же, собственно, дело и услышала сирену. К зданию подъезжала машина скорой помощи. Недолго думая, я двинулась следом за ней, замечая у дверей два силуэта: врач и медсестра готовились принять нового пациента. По мере приближения я смогла распознать знакомого мужчину – Микаэля. Когда я здесь работала, он был еще студентом и проходил практику. В здании у самого входа царила привычная суматоха. За столько лет здесь практически ничего не изменилось, разве что автомат с напитками добавили. Как всегда, в единственной больнице города, принимающей без медицинской страховки, было очень шумно. Просочившись через раздвижные двери с одной из каталок, я тут же сделала шаг в сторону, сливаясь с толпой пациентов, и двинулась к посту, на котором Дороти раздраженно перебирала какие-то бумаги. Ее рыжие кудрявые волосы смешно подпрыгивали в такт речи. - Если доктор Сэв еще раз забудет это доделать, я лично прослежу за тем, чтобы всем его пациентам пришлось ставить подключичку. Я невольно улыбнулась, услышав слова медсестры, а затем перевела взгляд на Бена – человека, следившего за телефоном. Бог мой, он стал еще шире. Тот же некоторое время внимательно всматривался в мое лицо и, поняв, кто я есть, удивленно вскинул брови. Я наскоро приложила указательный палец к губам, призывая мужчину к молчанию. Дороти, видимо, почувствовала мое присутствие и, не поднимая головы, недовольно буркнула: - Не стойте над душой. Вас примут в порядке живой очереди. - А если помощь нужна мне срочно? – поинтересовалась я. - Если вы можете стоять на ногах, то вам не нужна срочная помощь. - А если я вдруг сошла с ума, раз уж пришла сюда? - Мы тут, знаете ли, все с ума сошли, пока с вами общались . – Дороти таки подняла глаза и тут же уронила на стол бумажки, зажатые в руках. - А я думала, почему, вопреки прогнозу, светит солнце. Нойман! – она подорвалась со стула и, обогнув стойку, обняла меня. Да так крепко, что я удивилась, как мне после этого не понадобилась медицинская помощь. - Ты с дороги? Чего такая уставшая? – отстраняясь, поинтересовалась она. - Просто плохо спала. Здравствуй Бен, - отмахнулась я, а затем, наконец, кивнула мужчине. - Давно же ты нас не навещала. Хотя, учитывая, что ты мне обещала никогда сюда не возвращаться… - Я не навещаю, - пожала я плечами. А на немой вопрос пояснила: - Я переехала обратно. - Да ладно? А я говорила, что где родился – там и пригодился. В каком районе поселилась? - В Южной Роще, - не стала врать я. На лице Дороти появилось замешательство, но она тут же попыталась его скрыть. - А к нам какими судьбами? Соскучилась по запахам от бездомных? - Обижаешь, я все это время работала в такой же неотложке, так что скучать по ароматам не приходилось. Я, вообще-то, работу ищу. Или у вас тоже все забито? - Ты шутишь? У нас и забито? Да у нас новенькие две недели максимум держатся, потом бегут, а ведь мы только начинаем им работу посложнее давать. - Ты меня обрадовала, - улыбнулась я. Помнится, мне тоже приходилось издеваться над новенькими, когда сама вышла из этого звания. – Начальство то же? - За семь лет много успело поменяться. В частности из-за… Клеменса. Но сейчас все хорошо. У тебя при себе резюме? Скорее всего, она хотела сказать, что многое поменялось не из-за Клеменса, а из-за меня. Гарденберг метил на место главного врача перед тем, как я ушла. А следом, видимо, ушел и он. Откинув эту мысль подальше, я выудила из сумки папку с резюме и рекомендациями с прошлого места работы. - Замолвлю за тебя слово… - потянувшись за папкой, Дороти вдруг остановилась. - Но ты правда этого хочешь? В последнее время мне так часто задавали этот вопрос, что я и сама начала теряться в своих желаниях. - Как никогда, Дороти, - спокойно, но четко произнесла я. Девушка кивнула, забирая у меня документы, потом записала мой номер телефона и ушла в первую травматологию. Я же поспешила вернуться в машину. - Могу я отнять еще немного твоего времени? – спросила я, когда Леон припарковался у дома. - Еще в одну больницу? - Нет. Шторы, - улыбнулась я. Занеся пакеты в дом, Леон покорно занялся сменой штор в гостиной. Пока он снимал старые, я активно пыталась уговорить мужчину пообедать, но тот нашел чуть ли не тысячу причин, чтобы мне отказать. «Не положено», «Я не голодный», «Честное слово, поел, пока вы были в одной из больниц» и «Мистер Гарденберг меня убьет, скажите честно, я не понравился вам, как водитель?». В конце концов, он сдался и согласился на чай, но мне пришлось поклясться, что Клеменс ни о чем не узнает. На скорую руку приготовив кексы, я дождалась мужчину на кухне. - Вкусно пахнет, - послышалось сзади, когда я вынимала противень из духовки. Я вздрогнула от неожиданности, и предмет из моих рук с грохотом опустился на плиту. Кексы сверху опасно дернулись, но устояли. - Простите, я не хотел вас пугать, - Леон даже сделал шаг назад, а я поспешно развернулась, поднимая руки в примирительном жесте. - Нет-нет, все в порядке. Просто неудачно схватилась и немного обожглась. Садись, чайник горячий. Как давно ты работаешь с Клеменсом? - Спасибо. Около трех лет, - произнес Леон, нерешительно и от того немного неуклюже опускаясь на стул, что утром занимал Нил. Я поставила перед мужчиной чашку с чаем и тарелку с кексами. - Сколько тебе лет? Кажешься молодым. - Двадцать шесть. И… я знаю, что это невежливо, но… - Двадцать семь, - улыбнулась я, позволяя Леону не задавать вопрос. Странно, что Клеменс доверился такому молодому водителю. Леон, тем временем, взял кекс и откусил, изделие немного раскрошилось. Парень попытался поймать крошки налету, но не успел. - Боже, извините пожалуйста. - Да ладно тебе, как будто преступление совершил. Вкусно? - Очень, - довольно улыбаясь, кивнул он. – Спасибо. - Тебе спасибо. За шторы. Мы с Леоном болтали минут двадцать на самые непринужденные темы. Я даже узнала, что его, как водителя, посоветовал Клеменсу Самуэль. Кажется, их семьи были очень дружны. - Ты так напряжен, как будто ждешь пулю в лоб, - констатировала я, когда Леон в очередной раз слишком громко вернул чашку на блюдце. - На самом деле, в этот дом меня впервые приглашает не владелец, а его девушка. Да и готовит, думаю, здесь кто-то впервые. - И чем же они питались? – удивленно поинтересовалась я. - В основном, ездили по ресторанам. Иногда заказывали доставку на дом. - А еще все девушки были моложе, с большими амбициями и размером груди. - Вообще-то, да, - хмыкнул Леон. – Поэтому я очень удивился, увидев вас, да еще и с ребенком. Я бы не сказал, что мистер Гарденберг любит девушек такого типа.. – Леон замолчал, а через пару секунд понял, что сказал что-то не то, потому что поперхнулся чаем. - Простите, я не то имел в виду. Да нет, то и имел, - улыбнулась я, потому что была совершенно солидарна с водителем. - Нет, правда, «такой тип» - не значит плохой. - Леон, перестань, я знаю, что не произвожу такое первое впечатление, к которому ты привык. Скажи лучше, как моя машина? - Все хорошо, нужно только поменять тормозные колодки, - переводу темы водитель был явно рад. – Неплохой выбор автомобиля. И, на удивление, резвый автомат, сразу и не скажешь, что ездит девушка. - Не надо дискриминации. Единственная моя проблема – я невероятно плохо ориентируюсь. А вот вожу отменно. - Ничуть не сомневаюсь, - улыбнулся Леон, поднимаясь из-за стола. – Если позволите, я поеду. Нужно еще заехать в парочку мест перед тем, как забрать мистера Гарденберга и Нила. Я кивнула, тоже поднимаясь на ноги, а потом проводила Леона до двери. - Знаете, - переступив порог, водитель обернулся. – Этот «такой тип» лично мне очень нравится. Мистер Гарденберг хороший человек, думаю, он такой тип заслуживает. Бесцельно наблюдая за тем, как Леон садится в машину и уезжает, я крутила в голове лишь одну мысль: «А чем все это заслужила я?».