***
Звёзд на небе видно не было. Тучи затянули его, не давая полюбоваться на красоту ночи. Лишь одна маленькая звёздочка затесалась среди тёмных облаков, её нежный свет едва пробивался сквозь них. Казалось, звезда отчаянно борется, чтобы не затеряться в этой мгле, но ничего не может поделать. Она понимает, что рано или поздно тоже исчезнет, как и другие светила. Почему-то, глядя на неё, Саймон видел себя самого. Он видел в этой маленькой точечке андроида, перепуганного, но на всё готового. Видел в тучах странный вирус, который невозможно было уничтожить известными способами. Видел в сокрытых облаками звёздах своих погибших и умирающих собратьев. А их было много. Выяснить удалось немного: андроиды действительно не замечали изменений в своих программах, а если вовремя не оказывалась помощь, они отключались. Кто-то из-за перегрева, кто-то из-за сильнейших сбоев. Но в любом случае, в конечном итоге все системы погибших не поддавались ремонту, а воспоминания были навсегда стёрты. Тяжело это осознавать, но роботы действительно перестали бояться смерти за полтора года свободы. Они поняли, что теперь им в любом случае окажут нужную помощь и поставят на ноги, чтобы не случилось. И лишь потеря памяти никак нельзя исправить. Без воспоминаний андроид, пусть даже и отремонтированный, всё равно, что новый экземпляр. Он не знает, как вел себя, не знает, какие события и поступки формировали его личность. Можно ли считать, что тогда у такого андроида пропадает личность? Наверное, да. Саймон не хотел умирать, но понимал: если ничего не сделать, он, как и другие андроиды, скончается. Правда, сказать честно, Саймон никогда не боялся отдать жизнь за друзей. Точнее он боялся, очень боялся, но был готов принести себя в жертву, если это потребуется. Сейчас же он чувствовал себя просто беспомощным и бесполезным. Он никак не мог помочь. Даже при том, что после революции один знакомый андроид загрузил в него некоторые новые функции, этого было мало, чтобы собственноручно вычислить вирус. Весь Иерихон трудился день и ночь, все андроиды, которые в состоянии что-либо делать, выкладывались на полную. Они пытались помочь умирающим (хотя, по сути, они просто на пару дней откладывали их кончину), искали вирус. Почему же это не работало? — Саймон? — услышав женский голос за спиной, он обернулся. — Я не помешала? Он покачал головой, и Норт стала рядом с ним. Она выглядела измотанной. Да, впрочем, так и было: они с Маркусом работали за четверых. И пусть роботы не могут уставать, они уставали морально. Поправив собранные в хвост волосы, андроид закрыла глаза. — Мы сделали всё, что могли, — прошептала она. — Тем, кого привезли сегодня, жить осталось максимум два, может быть три дня, — она зажмурилась, явно боясь, что заплачет. — Эта зараза в их головах будто невидимая. Никаких посторонних файлов не удалось обнаружить. Я просто не знаю, что ещё сделать, чтобы вычислить эту мерзость… Она замолчала, сдерживая эмоции. Норт всегда хорошо это делала, и, наверное, единственный, кому она готова была открыться — это Маркус. Но, признаться честно, Саймон слишком хорошо её знал, так что и так понимал, что она сейчас чувствует и чего хочет. Решив, что больную, для обоих, эту тему лучше закрыть, он спросил: — Как там Джош? — Пока держится, — моментально отчеканила она. — Посмотрим, что будет утром… — А Коннор? Норт и так была мрачной, и сейчас, кажется, всё стало ещё хуже. — Так же. Пока он стабилен, но, как показал опыт, это недолго продлится, — по лицу подруги Саймон понял, что Норт обеспокоена не только состоянием друга, тут было что-то ещё. И было нетрудно догадаться, что именно. После недолгой паузы, он всё-таки решил спросить: — Ты наблюдала за ними, да? Норт даже не стала пытаться притворяться, что не понимает, о ком речь. — Да, — она сложила руки на груди. На вопрос, смогла ли она для себя что-то понять, андроид ответила отрицательно: — Я не понимаю этих людей. Они… они не должны себя так вести. — Ты ищешь подвох там, где его нет. — Саймон, я знаю людей! — возразила Норт. — Они годами использовали нас, относились как к вещам. А теперь делают вот так? Это что-то совершенно невразумительное… — Они очень близки, ты ведь знаешь. — Я не верю им. Никогда не верила, — Норт подошла к периллам и облокотилась на них. — Я говорила это Коннору ещё во время революции, когда он только присоединился к нам, но он не послушал, — она осеклась, будто что-то вспомнив. — Только… Не говори Маркусу, что я так говорила, пожалуйста… Он искренне верит в то, что андроид может стать частью человеческой семьи, и я… Я не могу его переубедить, ведь знаю, что у него самого это получилось. А тема Карла для него больная… Саймон понимающе кивнул. — Спасибо… Мне немного стыдно за всё это, но я действительно до сих пор не могу поверить в то, что у Коннора с ними всё хорошо. Было… — она печально опустила голову, понимая, что сейчас шансов выжить у RK800 практически нет. Посмотрев на друга, Норт неожиданно сказала: — Но, если они действительно считают Коннора своей семьёй, мне очень жаль. Правда жаль… С этими словами она удалилась, оставив Саймона одного.***
Маркус стоял рядом, как раз под лампой, так что его смуглое лицо было хорошо освещено. Хэнк неосознанно изучал собеседника, следил за каждым жестом. У этого андроида не было диода, а потому лейтенант понимал: он никогда бы не отличил Маркуса от человека. Может быть, девианты действительно просто ошибка программы, но какая! Этих андроидов по праву можно было считать живыми. — Мы всё перепробовали, — сказал Маркус, опуская глаза в пол. — Остаётся только пытаться как-то помочь умирающим, но это ни к чему не приводит. Они всё равно умирают, просто кому-то удаётся продержаться до пяти дней, а кто-то отключается на первом. Тяжело вздохнув, Хэнк потёр рукой опухшее лицо. — Неужели ничего нельзя сделать? Маркус пожал плечами. — Единственное, что мы можем — найти вирус и написать программу, нейтрализующую его. Но проблема в том, что этот вирус невозможно распознать, а значит и антивирус создать не получится. Что бы мы не делали — это не работает. Хэнк заскрипел зубами, а потом глянул в окошко в двери. Лесли всё так же сидела рядом с Коннором, и всё так же её глаза, совсем недавно полные слёз, были пустыми. Лес явно перешла в стадию осознания произошедшего, и никак не могла принять всё это. Нет, Андерсон не мог вот так это оставить. Не мог бросить друга, ставшего почти сыном за последнее время, не мог позволить падчерице, которую он всегда считал родной дочерью, нести это бремя. Нельзя было просто оставить Коннора на Иерихоне и ждать, пока он умрёт. В конце концов, именно Хэнк вёл это дело, а значит именно он должен был разобраться во всём. Сейчас мужчина понял, что жизни всех андроидов, в том числе и Коннора, в его руках. — Утром я поеду в Киберлайф, — решительно сказал Хэнк. — Даже если они и разорились, я думаю, в башне ещё можно будет хоть кого-то найти, кто ответит на вопросы. — Подождите, но… С чего бы им это делать? — задал вопрос Маркус, слегка нахмурившись. — Будто им есть дело до умирающих андроидов. Ведь именно они боролись за наше уничтожение. Да, это так, но пока других идей не было ни у кого. — Но ведь именно они вас создали, — напомнил Хэнк. — А я работаю в полиции, меня обязаны выслушать. Разведя руками в стороны, лидер мог лишь пожелать удачи.***
Сердце андроида пропускало удары, потом, будто спохватившись, стучало быстрее, чем должно. Лесли не хотела смотреть на него, но всё равно делала это, понимая, что не может оторвать глаз от этого небольшого искусственного органа. Маркус сказал, что сердце так колотится из-за постоянных сбоев тириумного насоса, регулирующего его. Оборудование, к которому андроид был подключён, стабилизировало биокомпоненты, но вирус всё равно давал о себе знать. — Ты же говорил, что всё в порядке… — одними губами прошептала Лес, сжимая безжизненную ладонь Коннора. — Ты ведь… Она скривилась, сдерживаясь, но одна слеза всё равно вырвалась и упала на простыню, моментально впитавшись. Хэнк и Маркус обсуждали что-то в коридоре, но девушка не хотела в этом участвовать. Она боялась отойти от Коннора хоть на шаг, боялась, что ему станет хуже, и никто не сможет помочь. Этот страх давил на неё, заставляя руки трястись. Андроид на одной из соседних коек дёрнулся, но тут же успокоился. Повернув голову на него, Лесли ужаснулась. Отпустив Коннора, она медленно подошла к той кровати. Поглощённая размышлениями о Конноре, она не заметила Лежащего рядом Джоша. И состояние его было не лучше, чем у RK800. — Ему стало плохо утром, — услышав голос Саймона, Лесли испугалась. Она не знала, что он пришёл. — Повезло, что рядом был Маркус, иначе не знаю, что было бы. Сглотнув, Лесли закусила губу. Они с Джошем не были друзьями, но были хорошо знакомы, как и с другими андроидами Иерихона, ведь девушка знала, что это друзья Коннора. Видя Джоша перед собой, лежащего на койке с закрытыми глазами и вскрытым корпусом, Лес вдруг осознала, что вирус действительно никого не щадит. Завтра пустую кровати может занять кто угодно, начиная от незнакомого андроида и заканчивая их лидером. — Они умрут? — спросила Лесли у Саймона, не смотря на него. Он сначала не хотел отвечать, но потом, глянув сначала на Коннора, а потом на девушку, сказал: — Нет, конечно нет… Мы обязательно всё исправим. К сожалению, сам Саймон в это почти не верил, хотя очень хотел. Когда Хэнк вошёл, Лесли уже сидела на прежнем месте. Саймон устроился на свободной кровати у дальней стены, и девушка не трогала его. Отчим подошёл к ней и остановился, посмотрев в глаза. — Я… я сейчас съезжу домой, посплю хоть часик, а потом отправлюсь в Киберлайф. Нужно разобраться во всём этом, — он говорил приглушённо, будто ему стыдно, что он собрался уезжать. Вообще, так и было, но Андерсону действительно нужно было хоть чуть-чуть поспать, хотя бы чтоб не уснуть за рулём по пути в башню. В ответ Лес лишь коротко кивнула. — Тебе тоже стоит поспать, — сказал Хэнк. — Да и… я надеялся, что ты поедешь со мной. Выражение девушки тут же изменилось, как если бы её собирались избить. — Нет, я не поеду, нет… — Но ведь… — Хэнк, — она перебила, но в голосе не было ни капли осуждения. — Я не могу уехать. Понимаешь… Я не могу его бросить. Если с ним что-то случиться, я должна быть рядом. А на работе от меня не будет никакой пользы. Лейтенант не хотел этого признавать, но не мог не согласиться. Может, это правильно, и ей стоит остаться тут. В конце концов, в башне он сможет разобраться и один. Не впервой. — Хорошо, я тогда скажу Маркусу, что ты остаёшься… — протянул он, а потом подошёл к Коннору. Легонько потрепав его тёмные волосы, мужчина грустно улыбнулся, и лишь после ушёл. Диод андроида на секунду моргнул, но этого никто не заметил.