Неправильная

С Анатолием Давыдова лично знакома не была, но чтение переписок и рассказы девушки сложили полную картину о нем. Возможно, ревности и не было, скорее зависть, Ксения пока сама не понимала, что это, но то, что какой-то паренёк, дышащий ей в пупок, проводит времени с ее возлюбленной больше, чем она сама, било по больному. Давыдова очень переживала из-за расстояния. После окончания школы она намеревалась переехать в столицу, даже если бы пришлось жить в общежитии, с такой силой она желала быть рядом со своей возлюбленной как можно больше. ‎ Вечером в один из учебных дней Ксения изучала книгу с рецептами, она хотела научиться готовить мясо каким-то особенным образом, а затем угостить Смольникову. Как только девушка подумала о возлюбленной, раздался телефонный звонок. Давыдова побежала к телефону, лежащему в другой комнате, в полной уверенности, что это Эльвира. И это было так. ‎- Как жизнь? Как сама? Чем занимаешься? - начала издалека девушка. ‎- Сразу говори, зачем звонишь? - скомандовала Ксения. Она уже давно знала, что Смольникова, чтобы сделать какое-нибудь предложение, начинает совершенно откуда-то не оттуда. Причина была девушке неизвестна. Но все на самом деле было так мило и невинно: Эльвира боялась услышать "нет" или "не хочу". Но такого никогда не случалось, Давыдова всегда находила время для своей девушки. ‎- О-ох, - вздохнула Эльвира, - жду тебя в эту субботу у меня на хате. - Девушка немного помолчала и грозно продолжила. - Только попробуй не приехать. ‎- Не переживай, буду, хомячок, - улыбнувшись, проговорила Ксения и тут же сбросила звонок, ведь она знала, что девушка будет тяжело вздыхать и смущенно негодовать по поводу такого прозвища. ‎*** ‎ Как только Эльвира встала, а это было уже во время позднего обеда, она начала суетиться по всей квартире. Прибралась здесь, пропылесосила там, потом наоборот, по два раза. Затем она пошла за продуктами, пропала часа на полтора, решая, что же такого вкусненького купить для её малыша, плюс нужна была закуска под алкоголь. ‎ С полными сумками под вечер Смольникова, почти без сил, шаркая ногами, подбиралась к дому. Зрение у девушки, скажем, было не самым лучшим, а очки были заброшены едой в пакете, поэтому только подойдя к подъезду, она узнала в недавнем тёмном силуэте, похожим на столб, Ксению. Эльвира быстро приставила пакеты к лавочке и бросилась в объятия девушки. ‎- Мы так давно не виделись, - прошептала Давыдова, поглаживая рукой собранные в неряшливый хвост волосы. ‎ На кухне хозяйничала Ксения, отправив Смольникову отдыхать. Та, немного посопротивлявшись, повиновалась и завалилась на диван. Эльвира задремала, когда ужин был готов. Давыдова аккуратно потрясла девушку за плечо, затем начала нашептывать всякие непристойности, от чего Смольникова вскочила, отправляя декоративную подушку в Ксению. ‎- Извращенка, - крикнула она рассмеявшейся возлюбленной. ‎- Ужин готов, пожалуйте к столу, мадам "сама невинность", - давясь смехом, произнесла Давыдова. ‎ Вечер прошёл спокойно и душевно. Девушки сидели за столом, распивая красное вино. Тепло, исходящее от алкоголя, расходилось по всему телу, что девушкам пришлось открыть окно. Лёгкий ветерок доставлял массу удовольствия, Ксения закрыла глаза, откинув голову назад, ее волосы немного колыхались, она была расслаблена и открыта. ‎Эльвира засмотрелась на девушку, непреодолимое желание поцеловать её внезапно заполнило и сердце, и разум. Пока она боролась с этим, говоря самой себе, что ещё рано, Давыдова уже встала из-за стола с намерением помыть посуду, но до этого дело так и не дошло. ‎ Смольникова схватила девушку за руку, разворачивая её к себе. Она встала на носочки, прижимаясь всем телом к Ксении, и легко мазнула своими губами по чужим, тем самым дразня девушку. Эльвира любила ее доводить, тогда Ксения становилась совершенно непохожей на себя: властная, нетерпеливая, жадная - о таком в повседневной жизни девушка даже и думать не смела, но только не в такие моменты. Давыдова ехидно улыбнулась и, согнувшись, грубо поцеловала Эльвиру, дыхание которой сбилось в один миг. Ксения подтолкнула девушку к столу, на котором, к счастью, остались только два пустых бокала. Несмотря на свое худощавое телосложение, девушка была в состоянии уложить свою любовницу на стол. Давыдова облизнулась и тут же провела своим языком по чужим губам. ‎ Никакое открытое окно уже не помогало, было жарко, невыносимо жарко, одежда, будто доспехи, стала тяжёлой, она сковывала движения. ‎ ‎ Девушки лежали в комнате Эльвиры и пытались отдышаться. Прошло точно часа два. Спина Смольниковой с новыми синяками болела, как и расцарапанная спина Давыдовой. ‎ Вдруг раздался дверной звонок.