ColorFull: Homecoming

      Никогда бы не подумал, что сдержать данное самому себе слово может быть настолько сложно. Даже не так – это оказалось почти невозможным.       Прошли еще пара-тройка дней с момента моего маленького «срыва». Все это время я старался сократить свое общение с Гэбриэль: реже сталкиваться с ней, реже болтать, почти не касаться ее тела, рук или волос. Мы больше не гуляли и встречались лишь по пути в школу и из школы, а еще на кухне и на лестнице, ведущей на второй этаж хижины. Этого было мало. На самом деле я бы предпочел вообще больше никогда не видеть ангела, потому что даже мимолетный взгляд в ее сторону, даже малейшее касание заставляли меня вновь чувствовать желание, требующее зажать чертов объект интереса в каком-нибудь темном углу и надругаться над остатками чистоты и наивности, таящихся в глубинах ее люминесцентных очей.       Святая заметила мое неожиданное отдаление, было бы странно, если бы нет. Однако проблемой было вовсе не это, а то, что ей такой расклад дел не понравился. Совсем.       Забавно, конечно, но мы поменялись ролями. Как в тот период истерики девушки, когда она избегала меня, а я пытался поймать ее, чтобы поговорить, только теперь бежал я. Делал я это, правда, не так умело, все же мои физические данные сильно отличались от тех, что имело тело намоленного дитя. Но я старался. Даже пару раз выпрыгивал через окно первого этажа, чтобы избежать столкновения с Гэб.       — Мистер Пайнс, вы же учитель! – отчитывала меня, словно нашкодившего молокососа, престарелая директриса, случайно узревшая очередную мою попытку сбежать с работы пораньше. Не хотелось сегодня возвращаться домой вместе с зеленоглазой. – Вы обязаны быть примером для учеников, эталоном нравственности и воспитания! Вы не должны вылезать или влезать через окна в коридоре школы!       — Простите, миссис Уорд, но я очень торопился… – стараясь не выдать своего безразличия протянул я, разглядывая потолок. – Да и к тому же здесь только первый этаж.       — Первый этаж, третий этаж – не важно, вы не имеете права так грубо обращаться с собственностью учреждения, в котором работаете!       — Хорошо, этого больше не повторится.       — Очень надеюсь, потому что сегодня вы получаете первое предупреждение, Пайнс. Получите еще одно, и быстро окажетесь первым в списке на увольнение!       Нет смысла говорить о том, что мне было глубоко плевать и на совершаемые мной нарушения, и на эту женщину, сверкающую своими злобными маленькими глазками из-под толстых линз очков. Увольнения я также не боялся, ведь чего плохого в том, чтобы не видеть больше снующих туда-сюда тупых малолетних мешков с костями по восемь часов на дню? Я был бы только «за» оставаться дома, помогая Падающей Звезде с бизнесом или заниматься чем-то другим, не требующим возни с кучами безмозглых сопляков…       Но в ответ я лишь строю испуганное лицо, театрально прикладывая руку к сердцу.       — Ну что вы, миссис Уорд, зачем же сразу так кардинально? – говорю слезливым голосом, всем своим видом стараясь выражать покорность и едва перебарывая отвращение, подступающее к горлу. – Что же я буду делать без своих прекрасных учеников? Что они будут делать без меня?       — Первое предупреждение, – строго повторяет директор, но по ее смягченному взгляду я понимаю, что мой спектакль сработал на славу. – Надеюсь, что вы больше не будете так откровенно попадаться, тем более во время государственных проверок.       — Безусловно, – улыбаюсь я, замечая знакомую темную макушку среди кучки зрителей, наблюдавших за разворачивающимся скандалом. – Я вас не разочарую.       Эта низенькая полненькая женщина сказала еще пару слов по поводу моей работы и поведения. Я отвечал с неохотой, постоянно пробегая взглядом по зевакам вокруг. Я совсем не хотел столкнуться с Гэб по окончании разговора. Однако вскоре Азалия Уорд, удовлетворенная беседой, скрылась среди учеников, и следом за ней стала рассасываться толпа, якобы случайно оказавшаяся здесь.       Серая особа стояла у противоположной стены, глядя на меня с безразличием, а затем, устало вздохнув, двинулась в сторону выхода из школы. Она будто всем своим видом пыталась показать, что мое напряженное отношение к ее преследованиям бессмысленно. Что на самом деле интерес ангела к моему отказу от ее компании и от нашего общения не такой большой, как я думаю. Что ее совсем не задевает мое неожиданное отдаление от нее.       Она совсем не умеет врать.       Домой мы вернулись в разное время. Я – сразу по завершении рабочего дня, святая же пришла глубоким вечером. Мэйбл восприняла это спокойно, даже не ворча. Девушка явно ее предупредила о своей прогулке, о которой я узнал лишь за десять минут до того, как серая оказалась дома.       «Почему ты перестал общаться с Гэбби?», – гласило короткое сообщение от Элеонор. Сложить два и два было не трудно, и я быстро понял, что они гуляли вместе.       Прошли еще пара дней и наступил День Благодарения, превращенный в неловкие посиделки на семейном ужине в особняке Нортвестов. Амабель без остановки болтала с «дядюшкой» Джоном, пока остальные неуверенно ковырялись в еде, поглядывая то на Гэбриэль, сверлившую меня взглядом, то на меня самого, со скукой разглядывавшего хрустальную люстру над столом, полностью игнорируя любые внешние раздражители, то на Ленор, открыто пялившуюся на нас обоих и с подозрительным интересом покручивающую в пальцах нож.       Но все закончилось тихо. Я бы даже сказал слишком тихо.       Праздник завершился, и все вновь разошлись по своим делам, возвращаясь к привычной рутине. К выходу из дома нас проводила все та же Элеонора, не проронившая ни слова. Она только попрощалась кивком и закрыла калитку, пока мы рассаживались в машине, готовясь вернуться в теплую тихую хижину. Оказавшись на переднем сидении автомобиля, я наконец позволил себе ненадолго расслабиться, мысленно готовясь к очередному кругу беготни от темноволосой, что так отчаянно пыталась вырвать из меня ответ на единственный вопрос, крутившийся в голове и отражавшийся в ее ярких зеленых глазах…       Правда, отдохнуть мне было не суждено.       — И что на этот раз? – разрезал тишину усталый голос Падающей Звезды. Я невольно вздрогнул, мгновенно уставившись на шатенку, строгий взгляд которой бродил то по мне, то по ее дочери, вжавшей голову в плечи.       — Что-то случилось? – с искренним удивлением протянул я, мгновенно замечая, как святая, сидевшая за мной, нахмурилась.       — Не считай меня дурой, я знаю, как вы двое ведете себя обычно, и сегодня все явно шло не так!       — Не понимаю, о чем ты. Лично я ничего такого не заметил.       — Сайфер… – буквально прошипела женщина, до побеления костяшек сжимая руль.       Атмосфера в машине мгновенно накалилась. Возможно, еще немного, и кто-то из нас двоих обязательно бы сорвался, развязывая новый скандал с переходом на личности и обязательным перечислением всех грехов оппонента. Это было бы даже забавно, если бы не вероятность того, что меня все же сошлют назад в Калифорнию после такого.       Это было бы плохо.       — Мы просто немного поругались, все правда нормально, – вдруг влезла между нами ангел, едва скрывая дрожь в руках в момент жестикуляции. – Все будет как раньше, когда мы помиримся. Сама же знаешь.       Амабель лишь растеряно моргнула, глядя на искренне улыбающуюся девушку, и, немного подумав, кивнула, расслабившись. В каждом ее движении я ощущал недоверие к происходившему между мной и Гэб. Вероятно, Мэйбл догадывалась о том, что на самом деле происходило между нами двумя, но старалась отгонять от себя эти мысли.       И слава Богу. Простым выяснением отношений я бы точно не отделался.       — Ну, если ты так говоришь… – пробормотала шатенка, заводя мотор и, наконец, трогаясь с места.       До дома мы ехали в тишине, каждый погруженный в свои мысли. За окном мелькали силуэты высоких темных сосен и редких голых берез. Впереди была лишь опустевшая от машин дорога, казавшаяся бесконечной, а за спиной Гэбриэль, вновь вернувшая лицу какой-то отстраненно-хмурый вид.       Я не знал, о чем думала она, но прекрасно ощущал ее цепкий взгляд на себе. Не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять, что она хочет поговорить со мной. Хочет задать этот дурацкий вопрос, что не дает ей покоя ни днем, ни ночью.       «Что случилось?»       «Я стал опасен.»       Все было таким простым и в то же время невозможным. Я не мог сказать ей правду, но и лгать мне совсем не хотелось. Мне было проще игнорировать ее, избегать всеми возможными способами. Это было трусливо и подло, вот только гордость моя от этого совсем не страдала.       Я никогда не славился честью и высокими моральными устоями. Но почему же тогда я так не хочу навредить ей? Это было бы просто. Слишком просто.       И необратимо.       Сайфер, ты окончательно свихнулся – повторял я себе в который раз – она никогда тебя не простит, если ты продолжишь гнуть эту линию. Лучше бы ты переключил внимание на кого-то другого. Или как-то иначе попытался бы унять дурацкие инстинкты и жил спокойно, а не это вот все.       Самовнушение – это ведь так просто. Повторяй, что она совершенно тебя не волнует почаще, и, возможно, в один день все действительно станет как надо. Все исправится и жизнь твоя станет лучше. Не факт, что ты не натворишь дел, но по крайней мере ты сможешь задавить этого маленького бесполезного червячка в мозгу, повторяющего из раза в раз, что так нельзя.       Что девушка, сидящая позади, слишком хрупка для твоих истинных желаний.       — Совесть, прекрати. Твое существование у меня – нонсенс.       — Ты что-то сказал? – слышится удивленный голос Мэйбл, уже открывшей дверь в хижину.       — А я что-то сказал? – наконец выныриваю из своих размышлений. Шатенка неуверенно кивнула. – Наверное от усталости… Я пойду в свою комнату.       Невольно взгляд сталкивается с Гэб, уже стоящей у лестницы, ведущей на второй этаж. В люминесцентных очах плещется все та же непонятная для меня эмоция, похожая на смесь волнения и интереса. Я давно привык игнорировать ее проявления у святой, но все равно продолжал каждый раз ловить странный отклик в глубине груди.       «Что случилось?»       Будто бы я могу так легко ответить.       Время бежало вперед. Секунды обращались в минуты, минуты в часы, часы в сутки. Прошел четвертый четверг ноября, наступила суббота, и Падающая Звезда оповестила нас о новой неотложной поездке на две недели.       «Просто деловая встреча со старым другом», – улыбалась она. Как всегда вовремя, что тут еще сказать.       — Постарайтесь не убить друг друга, пока меня не будет, – складывая ладони в молитвенном жесте протянула Пайнс, уже стоя на пороге в обнимку с чемоданом. – Это действительно важно для меня, вы ведь понимаете?       — Все будет нормально, мама, – жестами отвечает улыбчивая Гэбриэль. – Мы даже постараемся помириться, пока тебя нет.       На это я только тихо усмехнулся. Интересно, каким же образом ангел собирается мириться со мной, если никакой ссоры не было? Конечно же я понимал, что ее слова адресованы скорее мне, нежели матери. Каждый ее жест сочился двусмысленностью, неуловимой для Звездочки, но вполне ясной для меня.       Серая решительно настроена узнать, почему я начал ее избегать, и готова восстановить общение со мной, чего бы ей это не стоило. Начинало казаться, что в случае сопротивления я могу неожиданно обнаружить себя привязанным к стулу где-то глубоко в подвалах хижины. И эта мысль могла бы мне даже понравиться, но в данную секунду вызывала только раздражение.       Мое уважение. Никто не умел так выводить меня из себя своей настойчивостью, только Пайнсы… Стоп.       — Ох, ладно, поверю тебе на слово, – вздохнула Амабель, убирая за ухо выбившуюся из прически прядь. – Билл, ты за старшего.       — Как скажешь, Звездочка, – невольно растянув губы в едкой усмешке протянул я, мягко подталкивая женщину к выходу.       — И я еще раз повторяю – никого не убивать, – взволнованно прошептала она уже мне на ухо.       — Даже чуть-чуть?       — Сайфер!       — Шучу.       Спустя еще несколько минут слезливых прощаний Мэйбл уехала. Желания говорить со святой у меня не было, как и видеть ее, а потому вскоре я поднялся в свою комнату, оставляя ее одну.       У меня было чем заняться и без ее дурацкого вмешательства. Кое-что в разы интереснее бесполезного секса с чертовой мумией.       Глубокий вдох и медленный выдох. Слегка дергаю ручку двери, проверяя, насколько хорошо она заперта. Результат удовлетворяет меня и, не теряя ни секунды, я прохожу к прикроватному столику, в выдвижном ящике которого давно покоится скальпель, не вскрытая упаковка марлевого бинта и бутылек спирта.       Гэб хотела, чтобы я вернулся к истокам. Вновь стал тем безумным треугольным демоном из глубин тьмы. Повелителем снов, пугающим жалких ничтожеств лишь одним своим именем. Королем Измерения Кошмаров, Великим и Ужасным Биллом Сайфером.       Я вернулся, пусть и не так, как она хотела…       В какой раз я делал это? Вновь и вновь закатывал рукав, так, чтобы не потревожить свежие раны на руках. Снова и снова сжимал в своих пальцах холодящий кожу металл, рисуя на коже новые порезы. Тихо скулил от удовольствия, получая столь необходимую телу разрядку.       Горячие красные капли скатываются от запястья к локтю, собираясь в витиеватые узоры. Красиво. Я кусаю губы и закатываю глаза, едва сдерживая сладкий стон, когда острое лезвие вновь скользит по какой-то особо болезненной точке. Вновь и вновь. Снова и снова.       Словно я только-только обрел это тело. Как девять лет назад.       Это продолжалось уже неделю. Каждый вечер и утро после нашего последнего свидания я повторял эту процедуру в ванной или у себя в комнате. И в этом не было ничего такого, просто способ снять напряжение. Банальный, но действенный.       Поначалу я думал решить проблему как-то иначе. Придумать что-то, что тратило бы куда меньше ресурсов и энергии, но работало бы значительно лучше нанесения ранений самому себе. Такой вариант был, но вызывал у меня отвращение. Мысль о том, чтобы касаться себя подобным образом имела большее отторжение, нежели идея процесса соития с ангелом. Не удивительно, что я так быстро ее отбросил, постаравшись как можно быстрее забыть о чем-то настолько грязном и мерзком для себя.       Так или иначе, на моих руках оставалось все меньше свободного места.       И Гэбриэль не стоило знать об этом.       Уже глубокой ночью я выскальзываю из своей комнаты и спускаюсь на кухню, то и дело поправляя свежие бинты на руках, и постоянно оглядываясь по сторонам, словно мелкий воришка. Я все еще не хочу сталкиваться с серой особой один на один, но чувство голода давит любые бессмысленные переживания по этому поводу. К счастью, девушки нигде нет, а в доме стоит тишина, и лишь мои тихие шаги нарушают ее.       Тихий щелчок переключателя, и комнату озаряет яркий свет. Я вздыхаю с некоторым облегчением, не обнаружив святую и здесь, однако эта мысль быстро улетучивается, стоит мне оказаться перед холодильником. Разум мгновенно заполняется идеями на тему, что мне лучше съесть, и я окончательно расслабляюсь, начиная доставать ингредиенты для готовки.       — На меня тоже сделай.       От неожиданности я чуть не выронил упаковку яиц. Потребовалось пара секунд, чтобы прийти в себя от испуга, а затем медленно закрыть дверцу треклятого холодильного устройства, встречаясь с парой оледеневших ярко-зеленых глаз.       — А, это всего лишь ты, – я произнес это спокойным голосом, хотя уже придумал как минимум пять вариантов побега от своей преследовательницы. – Кстати, девушкам после шести есть нельзя.       — Ты беспокоишься за мою диету?       — Кто-то же должен за нее беспокоиться.       Я попытался покинуть помещение, обогнув темноволосую, но меня остановила резко выставленная рука. Она не давала проскользнуть между ангелом и столом, что, конечно, не мешало мне покинуть комнату более длинным путем, но все же тонко намекало на серьезность намерений Гэб.       — Сайфер… – почти шипит святая, пытаясь заглянуть мне в глаза.       — Гэбриэль? – тяну в ответ, привычно улыбаясь.       Серая тяжело вздыхает, отступая от меня на шаг, и кусает губы. Я слежу за каждым ее движением, не отводя взгляд ни на секунду, наблюдаю за тем, как тонкие пальцы зарываются в темные волосы, отводя мешающиеся пряди в сторону. От меня не укрывается и то, как ее холодный взгляд вдруг теплеет, ускользая куда-то в сторону, а затем наполняется знакомыми искрами и вновь устремляется на меня.       Бледные губы смыкаются в тонкую линию, чтобы вновь приоткрыться в желании озвучить то, что крутится в голове их хозяйки. Гэбриэль замирает, вновь пробегаясь глазами по окружению, лишь на мгновение останавливаясь где-то на моих запястьях, сокрытых за длинными рукавами рубашки. Вновь слышится вдох, за которым следует новый шаг назад. Девушка садится за стол, натягивая улыбку, хотя весь ее вид говорит о том, что ей сейчас совсем не до веселья.       — Что случилось? – наконец произносит она едва слышно.       — Не понимаю, о чем ты, – я пожимаю плечами, отворачиваясь к столешнице, на которой давно стояли продукты, необходимые для готовки моего ночного перекуса. Может, убрать?       — Билл, я волнуюсь, ты в последнее время сам не свой, – бормочет она. Я стараюсь не слушать. – Ты ведь избегаешь меня. Мне нужно знать причины этого… Особенно при том факте, что именно ты предложил мне встречаться, а не наоборот. В смысле… Не знаю, что ты там за «эксперимент» затеял, но… Блин…       Она закрывает лицо руками, тихо хихикая, но я не приближаюсь к ней. Мне любопытно, что случится дальше. Как поступит это маленькое хрупкое существо передо мной. Мне интересно, насколько обманчива слабость, сочащаяся из каждого ее жеста сейчас.       — Я не понимаю, что с тобой происходит, – шепчет Гэб. – Если честно, я и не хочу знать правду об этом, но… – она заминается, обнимая себя за плечи и склоняясь сильнее. – Я хочу помочь.       — Не думаю, что это возможно, – быстро отвечаю, отгоняя навязчивые мысли.       — Почему?       — Потому что ничего не произошло, – наглая ложь. – Серьезно, все нормально, просто я немного занят в последние дни. Больше ничего.       Мы смотрели друг на друга в полном молчании, я – мысленно надеясь на то, что Гэбриэль поверила в эту бессмыслицу, она же глядела на меня нечитаемым взглядом, от которого внутри растекалось неприятное липкое чувство. Страх.       — Ты же в курсе, что я тоже могу чувствовать обман?       Слова разрезают тишину сталью, заставляя все внутри сжаться от ужаса.       Она же буквально может меня убить! Нет, нет, нет… Я слишком мало прожил, чтобы так бездарно умереть! Как далеко до ближайшего окна? Интересно, а гномы будут сильно против временного проживания рядом с ними человека, пусть и с демонической душой?       Ангел поднялась с места, сделав шаг в мою сторону. Я невольно вжался в столешницу, следя за малейшей переменой в настроении серой. Она злилась, ужасно злилась, и злость отражалась в ее очах голубой дымкой и мерцающими серебряными искрами.       Зрелище, конечно, красивое, если бы не вероятность того, что оно станет последним, что я в принципе увижу в этой жизни.       — Сайфер…       Вот только озвучить гневную тираду святой было не суждено. Прозвучал резкий хлопок, и в следующее мгновение глаза девушки расширились, вновь приняв привычный зеленый цвет, а сама она оттолкнула меня в сторону, позволяя наконец заметить тостер, неожиданно воспламенившийся за моей спиной.       Волнение за свою шкуру мгновенно сменилось страхом за спаленную кухню. Гэб в панике схватилась за полотенце, пытаясь сократить объемы разрастающегося пламени, пока в моей голове мельтешили сотни мыслей о том, чем и как стоит тушить электронику.       Лучшим вариантом оказался огнетушитель, и спустя минуту хижина была спасена… А вот тостер – не очень.       Пытаясь оценить ущерб, мой взгляд невольно зацепился за дрожащую фигуру темноволосой, все еще сжимавшую в руках подпаленный кусок ткани. Потемневшие зеленые глаза направлены в пустоту, губы сжаты в тонкую полоску. Злости серой словно и не бывало.       — Мама нас убьет, – звучит тихий шепот.       — Она не ест тосты, – усмехаюсь в ответ, не без удовольствия наблюдая за тем, как острые клычки в очередной раз нервно прикусывают бледную кожу.       — Завтра купим новый.       — Конечно…

***

      — Что значит «эта модель давно снята с продажи»? – проговаривает Гэбриэль серьезным тоном, заглядывая в лицо побледневшей продавщице. – Вы в этом точно уверены?       — Я могу еще раз пробить информацию по базе данных склада, но это ничего не даст, вы должны это понимать, – испуганно отвечает девушка, вжимая голову в плечи и изредка бросая испуганный взгляд в мою сторону, будто моля о помощи.       — Но вы ведь можете подобрать модель, которая будет максимально похожа внешне?       — Не думаю, что это возможно.       — Да неужели?       На самом деле я и сам не понимал, каким образом наша вылазка за новым тостером пришла к этому. Ангел разбудила меня рано утром, и спустя три часа сборов и поиска информации о почившем тостере Падающей Звезды мы оказались в магазине электронной бытовой техники в поисках агрегата, как две капли воды похожего на сгоревший.       А спустя еще полтора оказалось, что такой прибор уже не приобрести, поскольку их давно сняли с продажи, как ни иронично, из-за частых случаев возгорания. Святая не растерялась и в следующее мгновение переключила все свое внимание на молоденькую продавца-консультанта, так неудачно предложившую нам «что-то подсказать».       Правда, не сказал бы, что это зрелище мне не нравилось. Совсем напротив, было во властных нотках, скользивших в голосе Гэб, нечто притягательное. Впрочем, как и во всем ее внешнем виде в данную секунду:       Холодный взгляд потемневших зеленых глаз, с толикой презрительности глядящих на напугано сжимающуюся девушку за компьютером. По-армейски прямая спина, вскинутая голова, добавляющая уверенности ее образу. Сама ее сущность сочилась строгостью и горделивостью. Высокомерием. Одного взгляда на нее хватало, чтобы сразу понять – ей не семнадцать, а намного-намного больше, и передо мной стоит не слабая хрупкая девочка, а как минимум один из офицеров Армии Света…       — Хорошо, я поищу, – лепечет работница магазина в ответ, опуская голову назад к монитору.       — Спасибо! – лицо темноволосой мгновенно озаряется дружелюбной улыбкой.       Я невольно усмехаюсь этому. Забавно, что еще два месяца назад серая боялась даже поднять взгляд на собеседника, не то что требовать что-то от него. Теперь же каждый ее поворот головы отдавал некой важностью и статью. Впрочем, возможно, что причиной тому было общение со мной. Быть может мы оба влияли друг на друга, заставляя вновь становиться такими, какими были раньше. Кто знает?       И нет, я не сомневался, что такое поведение было более естественным для Гэбриэль, нежели ее старый запуганный взгляд и дрожащее тельце. Я давно заметил, что для нее привычнее приказывать самой, а не исполнять чужую волю. По крайней мере, если она не испытывает к тебе уважения.       — Ой, похожая модель правда есть, – отвлекает меня от размышлений голос консультанта, – но от другой фирмы… Вам подойдет?       — Да, главное, чтобы внешне была похожа.       — Будет, – кивает девушка, натягивая улыбку. – К несчастью, сейчас на нашем складе ее нет, нужно будет подождать неделю, перед тем как ее привезут… Н-но вы можете оформить доставку на дом, с полной или пятидесятипроцентной оплатой в нашем магазине!       Мой равнодушный взгляд столкнулся с довольной мордашкой святой, мгновенно напоминающей, чей именно кошелек похудеет после сегодняшней вылазки. Я невольно закатываю глаза, подходя к продавщице, и заглядываю через ее плечо в экран компьютера.       — А не дороговато ли? – тихо говорю, переводя взгляд на девушку, что тут же принялась стыдливо поправлять футболку с эмблемой сети магазина, в котором работала.       — Скидки не распространяются на заказной товар, – шепчет она, неловко отводя взгляд.       — И с этим совсем ничего нельзя сделать?       — Ну…       — Даже для меня?       Продавец мгновенно залилась краской, бормоча что-то о том, что она, конечно, попробует, однако обещать ничего не может. Мне этого было достаточно, как и страдальческого вздоха где-то за моей спиной.       Через пару минут работница магазина удалилась, чтобы оформить заказ и выписать чек на полную оплату стоимости прибора, оставляя нас с Гэб наедине.       — «И с этим совсем ничего нельзя сделать? Даже для меня?», – слащавым голосом передразнила меня зеленоглазая, – Господи, я думала, что меня стошнит!       — Ну простите, принцесса, у меня нет желания выкидывать почти сто баксов на бесполезный тостер!       — Но с консультантом-то флиртовать зачем? Тем более в присутствии девушки, с которой ты, к слову, находишься в отношениях.       — Ревнуешь?       Это было произнесено в шутку, я даже не задумывался о смысле сказанных слов. Вот только от моего внимания не ускользнуло то, как выражение зеленоглазой вдруг изменилось. Совсем ненадолго, буквально на мгновение. Лишь спустя пару секунд затянувшегося молчания святая тихо отвечает:       — Нет.       Я открыл было рот, желая что-то сказать ангелу, однако сделать это мне не дала неожиданно вернувшаяся работница магазина, предложившая пройти с ней на кассу для оплаты товара и доставки. Я согласился, и несколько довольно занудных минут спустя мы оказались на улице, почти синхронно издав вздох облегчения.       Тяжкий груз ответственности был наконец снят с наших плеч вместе с оковами совести, побуждающими опасное желание позвонить Падающей Звезде, умоляя ее о прощении за каждый совершенный в наших жизнях проступок. Мы были свободны! Ура! Теперь можно вернуться домой и до конца недели не волноваться о гневе Амабель за поврежденную технику!       В общем, нашей радости не было предела. Тело, наполненное легкостью и мягким чувством восторга, едва дрожало в желании сорваться с места и обязательно куда-то пойти. Погода тоже была отличная, настроение на высоте, я и сам не заметил, как с удовольствием бродил с Гэб по старым знакомым улочкам Гравити Фолз, обсуждая какие-то далекие и совсем бессмысленные темы.       Словно и не было этой недели отдаления от святой. Будто бы я и не пытался прервать наше общение и совсем не избегал ее.       Сайфер, ты совсем размяк. Размяк и свихнулся, стал таким же жалким и мягкотелым, как любой из этих бесполезных мясных мешков, окружающих и тебя, и твою глупую спутницу. Где твоя былая жестокость? Где жажда убийств? Тебе давно пора лечиться, и, пожалуй, пара подожженных деревенек гномов в лесу или случайный пожар в школьном кабинете химии мог бы с этим помочь. Особенно, если будут жертвы.       О да, пара мертвых молокососов наверняка б помогли, и даже если бы не поставили мозги на место, то наверняка бы потешили мое демоническое самолюбие. Если бы только не чертово человеческое тело.       В голову врываются мысли о прошлом, заполняя внутренности мерзким чувством беспомощности и жалостью к себе. Я потратил семь лет на бессмысленные попытки вернуть силу, а затем что? Просто опустил руки. Смирился со своей участью. Привык. Некогда Великий, я сам сравнялся с этими жалкими смертными ничтожествами, зовущими себя людьми.       Отвратительно.       Все это отвратительно.       Взгляд невольно цепляется за темноволосую девушку, идущую чуть впереди. Она улыбается, насвистывая какую-то лишь ей знакомую мелодию, то и дело оглядываясь по сторонам. Гэбриэль рассматривает деревья и витрины магазинов, запрокидывает голову и щурится, пытаясь увидеть редких из-за легкого похолодания птиц. Каждый раз она наслаждается жизнью, словно в последний.       А ведь ангел тоже потеряла свои силы и даже более жестоким образом, нежели я. Она приняла это. Свыклась, растворяясь в течении жизни, ни на секунду об этом не пожалев, и даже осталась весьма оптимистичной, несмотря на травму, нанесенную ей в самом начале ее смертной жизни. Смогла принять меня… Однако почему-то эта мысль не делает легче.       — Знаешь, Билл, на самом деле я всегда тебе жутко завидовала.       Я замираю в изумлении, устремляя взор на святую, с задумчивым видом разглядывавшую носки своих сапог. По привычке обращаю внимание на зеленые глаза, вновь посветлевшие, в отличии от ее волос. Темные пряди сегодня даже не отражали свет.       — Завидовала? Правда? – пытаюсь вложить в голос привычное ехидство, но выходит смутно. – Неожиданно услышать подобное от кого-то вроде тебя.       — Почему? – ее голос звучит отстраненно, пусть во взгляде и мелькает любопытство.       — Ну, знаешь, ангелы обычно не особо жалуют образ жизни темных существ.       Гэб удивленно моргнула, и в следующее мгновение ее лицо вновь озарилось улыбкой. Прозвучал смех, все такой же немного истеричный и прерывистый, будто от удушья. Он веселый и жизнерадостный, а еще весьма заразительный. Я не сопротивляюсь ему, улыбаясь в ответ.       Размяк и свихнулся.       — Хах, а я уж было думала, что мы больше никогда не будем общаться как прежде, – шепчет серая, немного успокаиваясь. – Я рада, что все в порядке.       Я вздыхаю. Конечно же она думает об этом. Святой хочется знать правду о том, что произошло, и почему я начал ее сторониться. В этом нет ничего странного, я бы и сам вел себя так. Однако ее упрямство ужасно бесило, хоть и вызывало некоторое уважение.       Но ничего не поделаешь, придется выкручиваться. Что я там говорил вчера ночью? Ах да, точно…       — Я же сказал, что просто немного занят, – отвечаю с милой улыбкой, – почему ты мне не веришь?       — Хм, даже не знаю… – девушка тянет слова, словно жвачку. – Наверное, потому что это уж слишком откровенное вранье?       — Неужто? – усмешка. – Думается мне, что то, что ты никак не связана с ночным пожаром – куда более явная ложь.       Зеленые глаза расширяются, и девушка мгновенно отводит их в сторону от моего лица, хотя еще недавно настойчиво пыталась заглянуть в мои. Неужели угадал?       — Это была случайность, – бормочет ангел и стыдливо краснеет, невольно заставляя ощутить удовольствие от своей маленькой победы.       — Всего лишь?       — Ну, возможно, что я к ней действительно причастна, – звучит нервный смешок. – Возможно даже, что это в большей степени моя вина.       — Как интересно, расскажешь поподробнее?       — Думаю, не стоит.       — Жаль, мне ведь правда интересно.       В ответ Гэбриэль лишь фыркнула, присаживаясь на ближайшую лавочку. Я последовал ее примеру, мгновенно приземляясь рядом и расслабленно вытягивая ноги. Блаженство.       — Так ты не расскажешь, что у тебя случилось?       — А ты не расскажешь, каким образом умудрилась поджечь тостер, который находился в трех метрах от тебя?       — Да тебе-то какое дело, загорелся он или нет! – возмутилась темноволосая.       — Он находился прямо за моей спиной! А если бы пламя переметнулось на мою одежду?       Девушка вздрогнула, виновато опуская взгляд. Кажется, она сильно переживала по этому поводу. Волновалась, что я буду злиться, если вскроется, что она причастна к случившемуся? Или может быть из-за меня? Вряд ли второе, конечно, но, пожалуй, мне было бы приятно.       — Прости, я правда не хотела… Просто сильно разозлилась, не сдержалась и по привычке выпустила из себя энергию, вот сеть и перемкнуло… Такое случается.       — Пф, чертовы пироманьяки, – закатываю глаза. – Хорошо, что все обошлось и никто из нас двоих не пострадал. Смерть от огня, знаешь ли, одна из самых мучительных. Мне бы не хотелось опробовать ее на своей шкуре… снова.       — Извини.       Я вновь вздохнул и повернулся к зеленоглазой, нервно кусавшей губы. Не знаю, что творилось в ее голове в тот момент. Потеряв магию, я потерял и возможность читать чужие мысли, о чем, впрочем, особо не жалел. Многие люди сами по себе были словно открытая книга – одного взгляда достаточно, чтобы понять, что тебя пытаются обмануть. С Гэб было сложнее. Каким-то образом, будучи до сумасшествия честной, она оставалась закрытой для всех, включая меня.       А жаль.       — Не расстраивайся, у тебя еще будет время на новую попытку убить меня.       — Я не пыталась тебя убить! – вспыхнула ангел.       — Кроме тех раз, когда пыталась, – беззлобно усмехаюсь я, вскакивая на ноги. – Все! Погуляли – можно и домой!       Сегодня был воистину чудесный день: хорошая погода, прекрасное настроение, удача, сопровождающая любое начинание. Ну само собой что-то должно было пойти не так! Просто, черт возьми, обязано! Ни с того ни с сего в голове моей спутницы что-то перемкнуло, и ее тонкие бледные пальцы вдруг сжались вокруг моего запястья, ровно поверх бинтов, скрывающих следы моих «развлечений».       Ни я, ни девушка не ожидали этого. Я даже не помнил, как отбросил ее руку, буквально на рефлексе, а затем отшагнул, поправляя рукава пальто, чтобы скрыть перевязанные участки. Лишь пару секунд спустя я осознал, что сделал и насколько тупым был мой поступок.       Мои золотисто-карие глаза столкнулись с ее ярко-зелеными. Она ошарашенно смотрела на меня, не понимая, что произошло. Я и сам не понимал. Инстинкт требовал избавиться от раздражителя, сулящего опасность для тела – я и оттолкнул. Интуиция кричала, что Гэбриэль нельзя знать о ранах на руках, что наверняка бы открылись из-за грубого обращения, вот я и не позволил. Все было банально, а еще очень-очень глупо.       Тебе давно пора «лечиться».       — Сайфер? – святая с подозрением щурится и хмурит брови, мгновенно поднимаясь со скамейки, чтобы хоть немного сравняться со мной ростом. – Чего это ты вдруг?       — Ты ведь знаешь, я не особо люблю, когда кто-то меня касается…       — И при этом сам ты просто обожаешь лезть к другим, а маму и вовсе игнорируешь? Ага, да, охотно верю.       Невольно скалюсь, чувствуя нарастающую в глубине груди ярость. Слова ангела звучали как обвинение, и это мне не нравилось. Хотелось придушить надоедливую девчонку или даже приложить ее лицом о что-то твердое пару-тройку раз. Что угодно, лишь бы стереть с ее лица это строгое, даже какое-то родительское выражение, и заставить ее тон звучать менее надменным.       Никто не имеет права говорить со мной ТАК, особенно, если я говорю правду. Я ненавижу, когда кто-либо касается меня, ненавижу выскочек, что пытаются влезть в мое личное пространство. Я уступил подобную возможность Гэб, да, но лишь потому, что ее общество не вызывало у меня отторжения. Никогда.       Вот только это не значило, что я готов терпеть подобные выпады. Тем более, когда…       — Единственная, к кому я «лез» все это время, была ты, Гэбриэль.       Слова срываются с губ быстро и легко, оставляя за собой лишь тишину и странное чувство неловкости внутри. Время словно замерло, но краски мира совсем не поблекли, даже напротив – лицо темноволосой девушки стало ярко-красным, а глаза приобрели насыщенный изумрудный оттенок.       Святая не шевелилась и, наверное, даже не дышала. Только смотрела на меня, не зная, что ей испытывать. Удивление? Страх? Смущение? По крайней мере именно эти чувства застыли в ее взгляде, неотрывно направленном в мою сторону. Она не знала, как реагировать. Я, если честно, тоже.       Если Мэйбл узнает – точно заставит жениться.       Прошла пара долгих минут, прежде чем серая особа, наконец, отмерла и вновь начала дышать полной грудью. Вот только шок у нее все не проходил, а я даже не знал, стоит ли что-то сказать или сделать. Просто не был уверен в том, что зеленоглазая подпустит меня к себе сейчас.       Я предлагал ей встречаться, но я никогда не показывал своего интереса к ней так открыто. Не озвучивал его. Это был эксперимент, и он потерпел крах.       Можно ли было сойти с ума сильнее? Нет, но я это сделал.       Короткий шаг, одно мимолетное движение, и темноволосая сжимает меня в объятьях. Я успеваю лишь моргнуть, прежде чем в нос ударяет знакомый яблочный аромат, вновь уносящий мысли куда-то далеко. Здесь лишь я и ангел, что льнет к моей груди, рдея от собственного поступка. Жаль, что я не могу ее коснуться. Нельзя терять контроль над собой. Не сейчас.       Нужно больше времени.       — Еще раз скажешь что-то подобное – накажу.       Слова Гэбриэль разносятся тихим шепотом, заставляя всплыть сотни обрывков из моих снов. Воспоминания врезаются в мозг тысячами игл, заполняя мысли красочными картинками стонущей от боли и удовольствия девушки, так похожей на темноволосую святую, обнимающую меня сейчас.       Во рту ощущается сухость, а щеки предательски горят. Нет, она точно издевается! Ну не может же она случайно говорить и делать такие двузначные вещи постоянно! Не может же, верно? Еще и с таким невинным лицом… Черт!       Мне приходится сделать усилие над собой, чтобы отстранить светлое создание от себя. Ангел глядит на меня в непонимании, пока я пытаюсь унять мерзкое желание плюнуть на все и притянуть существо передо мной к себе. Упасть к ее ногам и молить о прощении или все же надругаться над остатками чистоты, как того требовал бесполезный инстинкт.       — Кажется, я забыл выключить утюг!       И прежде чем предательские чувства вновь потребовали бы остаться здесь, прежде чем Гэб успела бы сказать что-то, что остановило бы меня – я ушел домой.       «Что случилось?»       «Просто я сошел с ума…»