***
В отряды Охотников отбирались более суровые и умелые маги, Хартфелия прекрасно это понимала, поэтому не собиралась сдерживаться и ожидать чего-то. Нет, у них не было причин растягивать время, беречь свои силы, нужно было выложиться здесь и сейчас, в этом мире и на этой земле. Пускай она плачет и стонет, для них это будет последней молитвой. — Тринадцатый ключ, Змееносец, — прокричала Люси, обнажая редчайший ключ своей коллекции. Как ни странно, но у двенадцати знаков было тринадцать ключей, один из которых возглавлял всех остальных, но в то же время постоянно оставался в тени. Для его призыва требовалось больше сил и огромная концентрация заклинателя, поэтому Хартфелия почти не пользовалась его помощью. И не только по этой причине. До этого и так пасмурное небо начало затягиваться тёмными тучами, отливающими фиолетовым светом. Приближался ураган, не меньше. От этого неожиданного изменения в погоде некоторые войска остановились, внимательно наблюдая за небом. Интуиция не обманывала их, что следует ожидать что-то явно недружелюбное. На самом деле Люси не вызывала Змееносца ещё по одной причине: она не совсем хорошо ладила с ним. С некоторыми духами она была лучшими друзьями, для кого-то объектом обожания, были духи, нейтрально относящиеся к своей хозяйке, одна особа не выносила девушку, но лишь из-за своего собственного характера, на самом же деле Водолей любила Люси. Все духи были своеобразны, со своими особенностями и характерами, но никто не испытывал чистую неприязнь к своей хозяйке. Кроме Змееносца. Он сам по себе не любил людей, а тем более таких нахальных и самоуверенных, как Хартфелия. Из-за этого с самого начала их дружба не задалась. Конечно, дух не мог ослушаться приказов своего заклинателя, но делал он всё не сверх того, о чём попросят. Люси даже не знала всех способностей этого духа, а ведь он был достаточно могущественный, раз замыкал двенадцать ключей. Призыв этого духа отнимал много сил, особенно при том факте, что параллельно были открыты ещё двое врат. Но с другой стороны девушке незачем было экономить свою волшебную энергию, иногда было полезно узнать свой предел. Хотя бы в последней своей битве. Многие солдаты ужаснулись, кто-то удивился, но продолжил бой, а кого-то совершенно не впечатлило представшее зрелище, но таких было меньше всего. Из-за плотных свинцовых облаков, которые затянулись на небе, словно воронка, из самого центра вниз стало выползать нечто: это был огромный парящий змей. Массивное фиолетовое тело, состоящее из сотни металлических щитков, украшенных растительным орнаментом, заворачивалось в причудливые петли, постепенно затмевая собой всё небо. Слышался отчетливый механический скрежет, противный и режущий слух. А поверх него распространялось шипение. Тело короновалось небольшой головой, как и положено змеям, являющейся продолжением туловища. Из механизированной пасти вниз свисал длинный раздвоенный язык, а пустые глаза охватывали всю степь перед собой. Он был величествен и молчалив. Хартфелия знала, что он не ответит ей, но ему и не следовало что-то говорить. Его стихия — тотальное разрушение, его массивное тело невозможно было пробить даже самыми сильными заклинаниями, он просто давил своей мощью. И в его руках, насколько понимала Люси, была погода. Застыв на некоторое время в воздухе, будто оценивая картину перед собой, Змееносец медлительно водил своей головой из стороны в сторону, его тело двигалось, заворачиваясь в узлы. Повисшее в воздухе существо всех насторожило, но через некоторое время, не заметив каких-то действий с его стороны, войска пошли дальше в атаку. Зря. Увидев своих врагов, которые для него были не более, чем муравьи, змей метнулся вниз, туловище длинной нитью последовало за ним, как русло реки, не видящее перед собой преград. Как только стальное тело врезалось в землю, накрыв несколько десятков солдат насмерть, с небес обрушился проливной дождь, который распространялся от змея на несколько десятков метров. Только в одной области бушевал ураган, с неба вниз врезались острые молнии каждую секунду. А змееносец понесся вперед, давя своим телом солдат, сминая их плоть и доспехи своей мощной пастью, убивая всё живое на пути. Хартфелии не нравилась жестокость этого духа, она отвела взгляд в сторону, чтобы не видеть тот кошмар, который он оставлял после себя. Всё же он ужасен. И силён. Змей остановился, подняв свою голову на десяток метров над землёй, тяжело вдохнул воздух в свои лёгкие, запрокинувшись назад. На секунду это странное существо замерло, будто бы у него кончился запас энергии, но на самом деле он просто концентрировал свою силу, пока разъярённая гроза вокруг него уносила жизни с помощью беспорядочных ударов молнии и свирепого ветра, буквально поднимающего жалких людишек в воздух и швыряющего их на несколько десятков метров. А после вдоха последовал выдох: существо кинулось вперёд, широко открывая зубастую пасть. Из глотки змея вырвался истошный крик монстра, звуковой волной сносящий людей и верхний слой земли, буквально вскапывая её. Солдаты, что оказались на пути этого вопля, тут же схватились за уши, из которых потоком хлынула кровь. Более они не услышал рёв этого змея, потому что что-то внутри их ушей лопнуло, лишив слуха. Боль, острыми играли пронзающая голову, заставляла солдат падать на колени, роняя своё оружие. Они не смогут сражаться в ближайшие минуты. Было страшно лишаться своего слуха, одного из опорных чувств. Но тут же на раненных солдат, сбитых с ног, наваливалась огромная металлическая туша, буквально раздавливающая их, хоронящая в взрытой земле. Змееносец шёл вперёд, уничтожая своих врагов. Он был глух, он не слышал стоны и крики этих людей, которые оказывались прямо под ним, или же в его пасти. Но он чувствовал привкус крови на своём языке. И ему это нравилось. Люси не любила этого духа, но сейчас ей нужна была победа. Она не желала смотреть на происходящее, хоть и была виновата в этих смертях. Сражения никогда не обходятся без жертв. Ей просто нужно было держать эту мысль в голове и сражаться дальше. Змей рвался вперёд, но на одно мгновение он резко остановился и упал вниз, будто его тело отяжелело. Земля вокруг него начала трескаться и проседать вниз. Но через несколько секунд он смог спокойно подняться и продолжить свой путь, уничтожая солдат на своём пути, сметая их своих хвостом, как ничтожный мусор. Это было лишь мгновение, но Люси прекрасно знала, что это значит. Она метнула взгляд выше, и вновь столкнулась с зеленоватыми глазами одной из Охотниц. Всего на секунду Кагура смогла не только удержать выравнивание гравитации по всему полю боя, но ещё в одной точке усилить его, вдавив даже самого могучего духа. Но её силу уровняли Весы, поэтому волшебница отступила. — Как же быстро приблизился наш бой, — между ними оставалось лишь несколько десятков метров, Охотница шла спокойно, пронзая своим холодным взглядом Заклинательницу. Вокруг уже не осталось солдат, способных сражаться. Впереди была действительно тяжёлая битва, в которой Люси придётся противостоять одной из самых сильных и выдающихся волшебниц ближнего боя. Её магия была проста, как чистый лист бумаги, но из-за этого у этого волшебства почти не было слабых сторон. Кагура была хорошим бойцом, вот и всё. — Чёрт… — оставаться наедине с этой девушкой не было желания. Нужно было придумать, как обойтись без звёздных духов, но это было бесполезно. Так же глупо было использовать против этой девушки Змееносца — он был массивен и неповоротлив, в битве один на один был полностью бессмысленным. Ей следовало думать, только думать. Но шансы на победу были ничтожны. Всё же Хартфелия плохой боец. — Люси! — девушка не сразу услышала, как её кто-то звал. Обернувшись на крик, Хартфелия сначала удивилась, а после мягко улыбнулась. — Ты здесь, Леви? — Твоя Дева справляется и без моей помощи, — немного смущенно ответила девушка в лёгком платье, явно не предназначенном для битв. — Ты здесь не одна, — сказала Леви. Впервые она осмелилась произнести такие сильные и многообещающие слова. Возможно, она поторопилась с выводами, вряд ли Хартфелии сильно облегчит задачу включение в эту битву беспомощной девчонки, но Леви всегда хотела сказать эти слова. И сейчас наступило время. — Спасибо, — ответила Люси. Она задорно улыбнулась, потому что в её голове медленно, но верно, зарождался план предстоящего сражения. Теперь она не одна. И так намного легче идти вперёд, с кем-то под руку.***
Пускай обе девушки стояли далеко друг от друга, каждая видела мельчайшие детали: будь то нахмуренные или же приподнятые брови, поджатые или растянутые в улыбке губы. Они стояли почти на пепелище, вокруг были разбросаны солдаты, уже не способные вести бой дальше. Так долго выжидали какого-то момента, атаки своего оппонента. Но ни одна не рвалась вперёд, пускай вокруг пространство разрывала битва. К ним никто не приблизится. Не рискнёт. Титания ждала этой встречи, она знала, что в один из дней она произойдёт, и эта девушка будет стоять напротив неё, всё так же растягиваясь в улыбке. Жестокое нутро Минервы забавил факт этого сражения. Она уже давно желала сжать свои руки на шее Титании, нет, заставить ту встать на колени перед ней и молить о пощаде. Она желала унижения, хотела стереть авторитет Алой в прах. И была уверена, что сможет это сделать. Только вот Эльза за последние годы многое пережила. И теперь ей было всё равно на собственную боль и унижение, она никогда не прогнётся под чьей-то волей. Эта девушка была способна держаться наравне с настоящими дьяволами ада, так что общение с Минервой сейчас ей казалось лишь глупым ребячеством, не более. Сердце её затянуто сталью, пускай и треснутой в нескольких местах. Титания всё ещё была Титанией: такой же холодной в глубине души, не доверяющей людям и готовой идти по головам. Да, она видела, что ей действия ужасны и уродливы, ей было противно оборачиваться назад, но и в одно мгновение человек не способен измениться. Хотя, Эльза менялась. С каждой минутой в этом бесполезном сражении, проливая чужую кровь, она жалела о каждом своём ударе, теряла желание продолжать бой. Но сейчас она не могла опуститься на колени и сдаться, пускай и достойна была одной смерти. Ради своих друзей она должна была бороться. Увидев Минерву, этот стервозный взгляд на лице девушки, Эльза забыла о своих сожалениях. Не обо всех своих действиях она жалела, потому что Совет сам был не чист — он погряз по локти в чужой крови и гордился этим. Ничем не хуже Алой. И здесь, на этом поле боя, были не только невиновные люди, втянутые в эту войну против своей воли, но и те, кто видел в сражениях славу и наслаждение. Такие люди должны пасть, проиграть. Может раньше Эльза не могла желать зла другим людям, несмотря на их грехи, то сейчас бы с удовольствием выбила бы всем таковым зубы. Возможно, это было ужасно, жестоко, не достойно человека раскаявшегося, но Эльза не была таковым. Она осознавала свои ошибки, видела их, но также видела грехи в глазах своего врага, поэтому не могла отпустить свою злобу. Семь лет сейчас болью отдавались в сердце, поджигая очередной огонь ненависти. Впервые враг был прямо перед ней, без хитростей и ловушек. Их не могло быть. Только она и Охотница. Правильно было бы избежать этой бесполезной битвы, она принесёт только потери, ничего большего, но рука Эльзы только крепче стала сжимать клинок до хруста в костях. Правильно? Никто не поступал правильно, но здесь и сейчас Эльза не простила бы себя, не простили бы и её умершие друзья, отступи она в сторону. Это решающий бой. Важный бой. Она понимает, что сейчас насилие — самая ужасная карточка в этой игре, но иногда полезно быть уродливым. Она желала быть плохой и ужасной, прямо здесь и сейчас, хотя бы на несколько минут, чтобы только разорвать глотку этой девушке. За себя. За других. Пустой эгоизм и животное желание, которое и заворачивали её сердце в сталь. Ей не жалко, нисколько не жалко. Любого другого Охотника она бы пожалела, но Минерва была другой. — Выглядишь очень вымотанной, Титания, — как всегда надменный голос, хрипящий и скрипящий. Ужасный. Он разрывал тишину вокруг Эльзы. На самом деле кругом было уйма шумов и криков, но для Эльзы все покрылось пеленой благоговейной тишины. Но голос Охотницы для Титании был подобен звону колоколов, она вслушивалась в каждый вдох и звук, пропитываясь ненавистью. Разве ненавидеть так плохо? Плохо сдаваться на полпути. Здесь она должна была шагнуть вперёд. Пускай за плечами не самая желанная стычка с Кьёкой и сотни солдат, которые изрядно вымотали девушку, вперёд она шагнёт переполненная силами. Ужасно, когда сердце подпитывает не любовь, а гнев. Желание отмщения — ужасная мотивация. Только вот за сердцем Алой ничего более не осталось, все остальные чувства были потеряны, забыты и разбиты о суровую реальность и долгие семь лет. В ней ничего не осталось, кроме ненависти. — Слишком молчалива ты, Титания, — последнее слово Минерва выплюнула. Но Эльзе было всё равно на слова и колкие фразы, они давно не задевали её. Девушка только и сделала, что встала в оборонительную позу, не отводя взгляда от Минервы, выдвинув клинок вперёд. Она была готова к атаке, она отразит любую из них. Это всё больше и больше выводило Минерву. Как же она ненавидела эту надменность, это высокую стать в Титании, которая давно уже прогнила изнутри. — Ты не лучше меня, Эльза, — сказала напоследок Минерва, перед тем, как взмахнула рукой, порождая вокруг алой вихрь взрывов, затмевающий пространство. Одного такого взрыва было бы достаточно, чтобы вывести целый отряд реагирования из двадцати солдат, но это была Алая, поэтому Минерва не пожалела силы. Взрыв и взрыв. От каждого из них распространялся оранжевый огонь, а после дымовая завеса. Казалось бы, чему там так гореть и взрываться, но здесь сам воздух становился жертвой магии этой девушки. Минерва остановилась, наблюдая за своим творением. Было непонятно, что именно происходит внутри, потому что густой чёрный дым, струящийся от самой земли, разорванной в клочья, не давал взгляду заметить хоть что-нибудь. Минерва щурилась, но ничего не видела. Обычно после такой порции взрывов мало кто выстаивал на ногах, теперь она ожидала видеть прикованную к земле Титанию. Да, именно прикованную, в разорванной подгоревшей одежде, не способную сражаться дальше. Броня не спасёт её, Алой следует только сдаться, перед такой мощью… Мысли прервал клинок, рассекающий сероватый дым и прорывающийся прямо к девушке. Мгновение — перед Минервой оказался тот самый уверенный и холодный взгляд, в нескольких десятках сантиметров, а острая кромка клинка уже норовила впиться в её плоть. Минерва быстро поставила блок из поля, от силы удара накренившись назад, почти теряя равновесие. Спокойствие и уверенность. Минерва надеялась увидеть в глазах Титании гнев, злость, но сейчас Хвостатая была сдержана, будто сражалась не с заклятым врагом, а с рядовым солдатом. И это бесило ещё больше. Одежда девушки слегка дымилась, на коже не было живого места от ссадин и ожогов, но Титании было всё равно на собственную плоть. Её клинок жаждал крови, поэтому она будет идти вперёд, до самого конца. Настоящая Титания, настоящая Хвостатая девушка в броне. И сейчас она была без неё, в самом простом и открытом одеянии из свободных штанов. Ничего, кроме катаны в её руках. И тут же сверху в воздухе образовались мечи, так быстро, что Минерва не успела отреагировать. Эльза отпрыгнула в сторону, откинутая Минервой, но на последнюю в то же мгновение обрушился град из мелких клинков, от которых Минерве пришлось отбиваться тем же силовым полем. Поднявшаяся пыль закрыла образ Минервы, но Титания прекрасно знала, что девушка жива и находится внутри этой «ширмы», она чувствовала каждое движение своего врага, видела каждый её взгляд и слышала дыхание. Поэтому в эту же секунду Алая отпрыгнула в сторону от взрыва, разрывающего пространство под её ногами. Вновь и вновь отпрыгивала в сторону, не позволяя ослепленной гневом Минерве настигнуть девушку. Каждый шаг Титании выбешивал неуравновешенную Минерву, она делала всё больше и больше ошибок, пытаясь откашляться от едкой пыли в воздухе. Титания остановилась. И вновь повисла тишина между девушками. Теперь Минерва смотрела на Алую не с ноткой превосходства, а с раздражением. Она посмела поставить девушку в неловкое положение, заставила глотать пыль и кашлять. Это было унизительно, раздражало, выводило из себя. Но подчиняться своим чувствам было глупо. И Охотница поняла это. Титания не тот противник, с которым будет легко. Нужно быть серьезнее. Нужно постараться, чтобы достать истинный гнев Титании. А Минерва желала этого больше всего. — Всё равно ваша затея глупа, Алая, — сказала Минерва, отводя руки в сторону. Сначала она шипела, но после её голос наполнялся силой, — Глупа, как любой ваш план. Решили красиво погибнуть? Нет, не выйдет, вас просто втопчат в землю, как помойных крыс. И не так уж скоро наступит ваша смерть, я гарантирую. Эльза приготовилась к очередной атаке, на этот раз мощнее. В арсенале Минервы были не только пространственные взрывы, она умела прекрасно обращаться с запрещёнными заклинаниями. И, естественно, это сходило ей с рук. Вряд ли эта девушка будет сдерживаться, в отличие от Алой, у Минервы в запасе было ещё много сил, она не была вымотана бесполезными сражениями. Почувствовав концентрацию волшебства в воздухе, Эльза уже собиралась отпрыгнуть, как что-то жгучее и прочное захватило её ногу, не позволяя убежать от атаки. Взрыв пришёлся поблизости левого бедра, сильно оттолкнув девушку на землю, но вновь же что-то не дало ей отлететь так далеко, чтобы избежать огненного прикосновения раскалённого воздуха. Похоже, Минерва не просто манипулировала пространством и могла перемещать предметы в воздухе, но также изменять несложные структуры, например, нагревать и сжимать воздух. По таким правилам происходил взрыв, подобно хлопку, а поднявшаяся пыль в воздухе поджигалась этим резким нагреванием. Огонь обжег правый бок Титании, боль раскатилась волной по всему телу, парализуя левую ногу. Одежду разорвало, а на обожженной коже начала проступать кровь. От ударившей в голову боли Эльза потеряла ориентацию на несколько секунд. Она явно была не в лучшем положении, её нога была прикована к земле, а также разворочена взрывом. Казалось, что не обошлось без перелома, а может и нескольких. Под действием адреналина девушка не чувствовала всей той боли, которая была приготовлена её организмом, но прекратись это сражение, вряд ли бы она поднялась на ноги. Да и сейчас не было возможности. Приподнявшись на локтях, первым делом Эльза бросила взгляд на свою зафиксированную ногу. Что-то алое, как лента, пробившись через каменный настил земли, обвило ногу девушки, сжимало и обжигало огнём. Эльза гневно перевела взгляд на Минерву. Было предчувствие, что обрежь она эту ловушку, алый лоскут появится вновь и настигнет девушку. Очередная ловушка. — Ах, да, не забывай, Алая, — с превосходством кричала Минерва, наблюдая за своим творением, — что у Охотников есть ещё свои подчинённые. Это был лоскут волос. Посмотри сейчас Титания назад, за Минерву, где происходило другое сражение, то она бы увидела тот самый безумный и пустой взгляд с синяками по глазами и вечными ссадинами на лице за непослушание. Минерва никогда не была добра к своим подчинённым, особенно к лейтенанту. Но почему-то эта девушка следовала за своим капитаном, будто бы ей действительно нравилось подобное обращение. Возможно, она всё же была безумна. Эта Искра с огненными волосами. Искра не отпустит Алую, будет постоянно ловить её, раз за разом, позволяя своему капитану издеваться над девушкой и утопать в истеричном смехе. Минерва никогда не сражалась честно, Эльзе стоило помнить об этом. Вновь взрыв и взрыв. На этот раз пришлось по больной ноге. Специально. Пульсирующая боль раскатывалась волнами по телу, Эльза сжимала рукой рукоять катаны, но не могла сконцентрировать для атаки или призыва другого оружия. Ей просто было больно, сил не осталось, чтобы сражаться дальше так же серьезно, как и раньше. Её враг был перед ней, но желание сражаться гасло. Она достойна только пыток, только боли и унижения. Зачем противиться своей судьбе? Пытаться что-то изменить, выиграть этот бой. С пришедшей болью наступила и апатия, дух Титании ничто не подпитывало. Ненависти недостаточно, чтобы сражаться до самого конца. В ней теперь не было сил. Если бы она могла верить в друзей, могла открыть свое сердце, затянутое в сталь, положиться на кого-то, дать кому-то спасти гордую девушку. Но она будет умирать прямо здесь, от рук самого жестокого Охотника этого десятилетия. Такова расплата за все ошибки Титании? При очередном ударе, когда Минерва приготовилась накатить на девушку ещё большую волну взрывов, но в то же время не убивать Алую, что-то резко ударило с неба, будто бы молния скользнула в землю. Да, буквально в нескольких сотнях метров от волшебницы бушевал настоящий ураган и стреляли молнии, уходящие следом за огромным змеем, но сюда они никак не могли достать. В тот момент, когда появилось что-то яркое, Охотница была ослеплена. Открыв глаза, она уже не заметила прикованную аловолосую девушку перед собой, но улыбка растянулась ещё шире. — А я всё гадала, придёшь ты или нет. Аккуратно придерживая на своих руках покалеченную девушку, Джерар следил за движениями Минервы. Его скорость позволяла ему с лёгкостью уклоняться от столь примитивных ударов, Охотница была для него не самым страшным противником. Хотя, за последние годы многое поменялось, сила Охотников была равна богоизбранным магам, а тем более Орланд всегда относилась к числу сильнейших. Эльза не сразу поняла, что произошло. Она плохо видела, потому что один глаз заплыл кровью, тело ломило, она уже не чувствовала ногу. Но ей было тепло от чьих-то прикосновений. Как давно кто-то поддерживал девушку? Прямо как в Тартаросе, то самое отрезвляющее прикосновение Люси, нежное и в то же время подобное удару тока. Только после него не больно и холодно, а тепло. Она ненароком улыбнулась, а после подняла взгляд, удивившись. — Джерар? За…зачем? — Глупо отсиживаться в стороне, Эльза — мягко улыбнулся парень в ответ девушке. Он всегда был к ней добр, даже когда она отвечала ему лишь холодом. И здесь, в момент приближающейся смерти, Он был здесь, спасая её. При других обстоятельствах ей было бы стыдно, она отказалась бы от протянутой руки, но сейчас так хотелось просто остаться в стороне, чтобы кто-то другой защищал её. Кто-то другой вел гильдию вперёд. Кто-то другой спасал чужие жизни и берёг своих друзей. Эльза не позволяла себе мгновения слабости, ведь она должна быть сильной всегда. Но сейчас слёзы сами навернулись на глазах. Ей просто не хватало чьей-то поддержки и заботы. Все эти годы. А, возможно, она была так близко. И рядом. — Ты спасаешь меня…ты… — Не время для сантиментов, — прервал Джерар спокойным голосом. Он не смотрел на Эльзу, только на противника впереди, опираясь одним коленом на землю, низко, как хищник перед атакой. В любой момент он мог отпрыгнуть в сторону, чтобы избежать очередной взрывной атаки Минервы. Нет, он не оставит Эльзу в стороне, иначе этим воспользуется Охотница. Да и разве он хотел отпускать эту девушку хоть когда-то в жизни? — И что же заставило тебя припереться сюда, а, Фернандес? — на самом деле факт появления Джерара сильно раздражал Минерву. Он был действительно опасным противником, как минимум серьезнее израненной и вымотанной Титании. И его сломать будет не так легко. — Знаешь, всё же оставаться в стороне, когда погибает Хвост феи, ужасное решение. Лучше сражаться за свои идеалы, чем отсиживаться в стороне. — Эх, на тебя Драгнила не хватает. Он тебя хорошо пас, знал значит, что ты замешан в этом, — похоже, Минерва не до конца знала о двойной игре Джерара, это радовало последнего. — Удивлён, что его здесь нет. — Он похоронен в Тартаросе, — ответила на вопрос Джерара Эльза. На секунду парень потерял концентрацию и удивленно посмотрел в сторону девушки. Тартарос? Почему эта гильдия проскользнула в этом разговоре… — Так же, как и Фрид Джастин. Не знал? Он тоже один из нас, — довольно проговорила Минерва, — Совет не сильно информирован по этому поводу, потому что всегда было известно о наличии крыс. Ты сам себе вырыл могилу, Фернандес. В том, что Совет был малоинформирован, Джерар знал. Но чтобы до такой степени не знать предателей в ряду Хвоста феи… Было очень странно. Но если были такие условия, значит, двух Охотников точно здесь не будет. Джерар даже про это сражение мало что знал, о появлении Хвоста феи узнал только от Дромбальта, который позаботился передать информацию своему старому другу. Скрываться и оставаться в тени не было смысла. Парень не сможет больше прощать себе своё бездействие, особенно когда Хвост феи окончательно исчезнет. Что будет с того, что он останется в живых? Да и надолго ли останется. Этот мир меняется с бешеной скоростью, а избавься Совет от последней преграды в лице Хвоста феи, что он позволит себе сделать на этот раз? Эльза слегка толкнула парня в грудь, пытаясь избавиться от его опеки. Да, ей было приятно, что кто-то её спасал, но сейчас она не имела права просто остаться в стороне, когда другие сражались до самого конца. Девушка уже привыкла к ноющей боли в ноге, силы немного восстановились. Она могла сражаться сама. Нет, она должна была. Но не одна. Теперь она могла положиться на чьё-то сильно плечо рядом. И это придавало уверенности. Джерар заботливо отпустил девушку, помогая ей подняться. Почему-то Минерва спокойно выжидала, пока Эльза самостоятельно встанет на свои ноги, опираясь на катану, как на трость. Всё же Орланд хотела сразить Алую, сломать её дух, унизить. Заставить почувствовать боль утраты. И теперь шансы на это только возросли с появлением Джерара. Девушка встала рядом с парнем, в её взгляд вернулась та стойкость и уверенность в победе, будто бы несколькими минутами раньше ничего не произошло. — Не смей мне говорить, что это все оставшиеся, — парень кивнул в сторону развернувшегося за спиной Минервы сражения. Он видел два или три знакомых мага, не больше. Это сильно пугало парня. Что же произошло до этого с Хвостом феи? Эльза только слабо кивнула. — Да вы сумасшедшие… — Не все, — против себя же сказала Эльза, — трудно собрать всех с разных концов королевства. Тут Джерар одернул Алую, посмотрев в её глаза. Сначала её слова казались чем-то странным, возможно, были ещё люди на каких-то заданиях, но постепенно их смысл дошёл до парня. — Серьезно? Ты хочешь сказать, что… — Раз это падение Хвоста феи, значит, будем сражаться до последнего. И если уж и погибнем, то все. — Это…идёт наперекор всему, что ты делала столько лет, — взволнованно кинул Джерар. Но, с другой стороны, он понимал тактику девушки. — Ты действительно решила победить. Эльза вновь кивнула. В это сражении будут принимать участие все члены Хвоста феи. В том числе Убийцы. И если сюда, на эту границу, прибудут все скрывающиеся Убийцы, то победа будет за разваливающейся гильдией. Или же они погибнут полностью. В любом случае без поддержки Хвоста феи Убийцы не смогут долго оставаться на плаву, их вычислят, найдут всех, кто скрывался. Перевернут королевство вверх дном, но найдут. Поэтому не было причин оставаться в стороне, пока остатки обычных магов проливают кровь и погибают. Минерва не поняла их диалога, хотя, наверное, уже догадывалась об его смысле. Теперь им нужно было сражаться, биться до крови. Двое против одного — выглядит очень несправедливо, но и Охотница никогда не играла честно. Это сражение должно быть интересным. В голове у девушки уже выстроилась парочка подлых трюков на основе отношения между Джераром и Эльзой. Они не просто знакомые, это было заметно. Если она рассчитывают так вырвать преимущество у этой девушки, то сильно ошиблись. Оба являются слабостью друг друга. Однако мысли девушки, как и других, прервал непонятный вой или крик. Что-то среднее. Он был противным, будто кто-то умирал и жалобно кричал. Он раскатился по небу, но пришёл со стороны базы войск Совета. Минерва, как и другие, быстро обернулась. — Оу, а это меняет ход событий, — загадочно улыбнулась девушка.***
Они вымотались. Пот скатывался ручьём по обнаженной коже, покрытой мелкими рубцами от старых шрамов и новыми ссадинами. Конечно, оба предполагали, что этот бой будет сложным, но не чтобы настолько. Сейчас Грей и Леон противостояли неожиданно сформировавшемуся дуэту: один из них был Охотником, Орга, владелец чёрной молнии, а второй был лейтенантом другого отряда, Руфус. Хотя, неудивительно, что оба собрались работать вместе, ведь когда-то волшебники принадлежали одной гильдии. — Чёртовы Саблезубые, — на выдохе кинул Грей, смахивая пот со лба. На протяжении всей битвы они не смогли нанести какой-нибудь серьезный урон этой парочке. Но и сами ледяные волшебники пожертвовали только своими силами, не более. Бой шёл на равных, несмотря на сложность магии лейтенанта. Два созидателя им были не по зубам. В итоге останутся лишь те, кому позволит выстоять выносливость и запас магической энергии. И это сильно подбивало Грея, потому что до этого ему пришлось приложить хорошее количество обычных солдат, а это хорошее средство впустую потратить свои силы. Если ничего не произойдёт в этот момент, то он будет первым, кто встанет на колени. По полю боя раздался непонятный жалостливый крик какой-то тварюги. Грею он показался немного знакомым, поэтому он решил глянуть. В сердце зародилась надежда о подкреплении, но он быстро разочаровался. Нет, даже разозлился. Представлении о победе с каждой минутой боя таяло. А теперь оно полностью растворилось. Всё же Люси была права насчёт последнего боя Хвоста феи. — Да он что, издевается? Бессмертный что ли? — эмоционально крикнул парень. Ему не нравился выстраивающийся расклад, очень. Всё шло к завершению, грустному и печальному.***
— Люси! — одернула девушку Леви. В руках у заклинательницы был новый ключ, а перед ней стояло ещё два духа, мать и сын, облачённые в чешуйчатые костюмы. Именно так в человеческом обличие выглядели Рыбы. Они были неплохими бойцами ближнего боя, но в то же время — четвертыми вратами. Поэтому Люси уже еле держалась на ногах, капли пота скатывались со лба, а от усталости девушка уже мало что замечала. И даже эти духи плохо справлялись со своей работой, Кагура с лёгкостью отбивалась от каждой их атаки, будто бы для неё это было сущим пустяком. Леви пыталась поддерживать их, но это не сильно выходило. Если не эти духи, то Люси проиграет. Ей не хватит сил, чтобы вызвать новые врата, а закрывать другие она тоже не имела права, иначе точно проиграет. Было тяжело, очень. Поэтому девушка не сразу среагировала на голос своей подруги, только через несколько десятков секунд увидела удивленный взгляд волшебницы, а сквозь пелену звуков прорвался какой-то непонятный и тревожный вопль. Она обернулась назад, куда указывала подруга, хотя боялась потерять Кагуру из поля зрения. Но тут же ноги подкосились, девушка свалилась на колени, потому что она точно знала, что происходило там, на холме. Была она удивлена? Да, безусловно. Была напугана? Ещё как. Но сейчас с сердца упал камень, неимоверный груз вины, который она испытывала последнее время. Из её глаз вниз покатились слёзы, а она облегчённо улыбнулась. — Чёрт, похоже, меня действительно убьют… Но она смеялась, ей было лучше, чем тогда, после побега из Тартароса.***
В то время, когда внизу бушевала битва, на холме было затишье. Здесь до сих пор находились резервные отряды армии, которые ещё не включили в бой. Вроде со стороны Охотники справлялись, двое из них всё ещё стояли на холме, позволяя своим коллегам разобраться с надоедливыми мухами Хвоста феи. Возможно, волшебники Хвоста феи имели разрушительную мощь, но силы их не были безграничны. И отсюда, с высоты, было видно, как сложнее им пробираться сквозь толпу войск, как они останавливаются, сталкиваясь с сильным противником. И будет видно, как они падут в бою. Это не радовало лейтенанта четвёртого отряда, зрелище падения его только вгоняло в тоску. Как же просто отнимать чьи-то жизни. И как просто обрывать целую эпоху. Но его рассуждения прервал оглушающий вопль со спины. Неужели враг? Но этот крик слышали все на поле боя. И все обратили на него внимание. От этого звука, такого близкого, заложило уши, парень боязливо обернулся назад, чтобы как можно быстрее среагировать и ориентировать своих солдат. Какое-то странное существо, не то пушистая мышь, не то курица, летело, точнее падало, и издавало этот истошный звук, наверное, от собственного страха. Или боли. Очень быстро это существо вгрызлось в землю, несколько десятков метров ещё двигаясь до полной остановки. Оно перестало вопить, как только столкнулось с жесткой землёй, видимо, потеряв сознание или же сильно приложившись своей непонятной огромной головой. А из-за этого клочка выскочило что-то, быстрое и энергичное, будто бы продолжая по инерции своё движение. Но всё обстояло иначе, потому что теперь можно было различить человеческие черты, стремительные шаги и размотанный шарф, уходящий куда-то за спину. Существо позади тут же объяло голодное пламя, пожирающее его плоть. — Капитан? — жалостливо крикнул Ромео, радуясь появлению Драгнила. Он действительно был рад, неимоверно, потому что все другие похоронили его. Но он же не мог просто так умереть, не мог! Однако радость быстро сменилась страхом, потому что Саламандр был зол. Одежда Драгнила была помотана, один единственный рукав полностью содран, как и левая часть его плаща, обнажая израненную кожу, сам парень будто бы дымился, хотя, возможно, это был шлейф пыли или сажи, которой покрылся его чёрный плащ. Теперь он серый. На ходу парень стал заматывать свой шарф обратно, но казалось, что вот немного, и он перейдёт на бег. Он точно злился. Капитан тяжело дышал, но не от усталости, а взгляд горел какой-то взвинченностью. По сравнению с умирающим от скуки и ожиданием отрядом, который от проходил с самого его конца под восторженные воскрики подчинённых, он был невероятно живым и энергичным. Драгнил полностью проигнорировал Ромео, пройдя мимо него. Быстро метнулся к краю возвышенности, встав в нескольких метрах от своего отряда, кинул изучающий взгляд на бой. На одну секунду его разъяренные и живые глаза задержались на одном образе, но быстро скользнули дальше. Этот взгляд как всегда пугал. — Что перед вами? — крикнул осипшим голосом капитан. Его отряд не сразу понял, что он обращался именно к ним, потому что он даже не развернулся обратно: всё так же стоял и смотрел на сражение. — Враг перед вами! Так почему вы стоите здесь как вкопанные? Испугались? Вы видите его! Тогда идите в бой и порвите ему глотку! — с каждой секундой голос Драгнила лишался сипений, наполнялся силой, поэтому под конец он был похож на рык. И каждый мог поставить на то, что его услышали на всём поле боя. Отряд вдохновленно крикнул в поддержку капитана, а после, заметив лёгкий взмах его правой руки, кинулся вниз. Им не следовало ждать. Только сражаться. Ведь ради этого они идут под его командованием, чтобы биться из всех своих сил за справедливость, какой они её видели. Возможно, они не знали всех тонкостей этой войны, но им и не нужно было знать — только идти за сильным человеком, чьи идеалы им казались верными. — Ромео, — Драгнил окликнул своего лейтенанта. — Да, Вы ранены? — парню было стыдно за то, что он всё это время оставлял отряд в тылу. И чувствовал, что именно сейчас получит выговор по этому поводу. Но Драгнил был слишком занят предстоящим сражением, он тяжело дышал, но больше не от усталости, а от спринтерского забега в последние несколько часов. — Ерунда, я здесь, чтобы сражаться, — быстро отмахнулся капитан, даже не посмотрев на лейтенанта, он всё так же изучал позиции и очаги сражения на поле впереди, — сообщи всем капитанам и лейтенантам, без исключения, что атака со стороны северной границы — фальсификация со стороны Хвоста феи. — То есть, всё это выдумка? — Да, да! — нервозно ответил Саламандр. Он быстро и раздражённо глянул на парня рядом, не понимая, почему до него всё так долго доходит. Но тут же осознал, что если для капитана всё это было безумной погоней, и всё было логично, то здесь для Ромео все события казались спутанными и неожиданными. Даже сам капитан свалился ему буквально на голову. — Тебе тоже стоит сражаться, — уже спокойнее ответил Драгнил. — Это всё — только начало серьезной битвы.