Отец — это отец, и неважно, какой он: строгий, мягкий, справедливый, несправедливый. Сергей Сельянов Самое лучшее проявление любви отца к детям — его любовь к их матери… Януш Леон Вишневский
***
…кисейные шторы слегка шевелились, когда слабый порыв ветра заглядывал в комнату через приоткрытое окно. В воздухе пахло лавандой и розами, аромат этот был совсем ненавязчивый, мягкий; он приятной дымкой дрожал под потолком, спускаясь ниже и распространяясь повсюду. Ночь была свежей и уютной, она убаюкивала людей своими ласковыми объятьями. Но кому-то всё-таки не спалось. Мамору, осторожно поддерживая двухмесячную дочь под головкой, внимательно вглядывался в детское личико. Последние недели три она плохо спала из-за коликов в животе, и они с Усаги ужасно переживали и не могли заснуть вместе с ней. Сегодня ночью ЧибиУса тоже проснулась — Мамору очень чутко дремал, не позволяя себе провалиться в царство Морфея глубже, чем следовало, а потому почти сразу услышал детский плач. Однако в этот раз она просто проголодалась и теперь, сытая (Мамору согрел сцеженное Усой вечером молоко) и довольная сопела на руках отца. Маленькие ручки слегка дёргались во сне, а ножки словно куда бежали. Мамору ласково прикоснулся пальцами к детской щёчке, мягкой и нежной. ЧибиУса казалась такой крохотной в его несуразно больших руках, беззащитной и хрупкой, от чего сжималось сердце. С той самой минуты, как он увидел её в роддоме, совсем крошку в огромном розовом одеяле, на руках у устало улыбающейся Усаги, Мамору ясно осознавал, что теперь в их жизни поменялось многое, если не всё. И от его решений зависело благополучие его жены и дочери. Впрочем, Мамору никогда не жаловался на отсутствие разума и логики. Он чётко понимал, что, зачем, куда и почему. А новый статус «отец» ещё больше усугубил в нём чувство ответственности. Он был готов хоть всю ночь напролёт не спать, если ЧибиУсе удобнее всего было дремать, когда её носили на руках. И каждый раз к хнычущему от коликов ребёнку подскакивал именно Мамору, Усаги же не успевала проснуться вовремя. Она слишком уставала за день: уход за маленькой дочерью, уборка, готовка и прочие мелочи, которые в совокупности составляли их благополучное существование в этом мире. Но Усаги никогда не жаловалась и, улыбаясь, всегда целовала Мамору, когда он, тоже измождённый за день, возвращался домой. Поцелуи любимой жены всегда действовали на него как энергетик, и Мамору был готов хоть всю ночь напролёт простоять с ЧибиУсой у окна. Главное, чтобы Усако выспалась: ей всё же тяжело давались эти долгие часы без сна. — Мамо-чан? Родной голос вырвал Мамору из раздумий. Он обернулся и ласково улыбнулся любимой жене. Усако сидела на постели и сонно тёрла глаза, расфокусированно глядя на Мамору. Она была чудо, как хороша, в новой полупрозрачной сорочке, которую он подарил ей на прошлый день рождения. Кружева лишь слегка прикрывали женскую грудь, ещё больше раззадоривая воображение. Хотелось прикоснуться к Усако, сжать её в крепких объятьях и не выпускать из постели до утра. Но он помнил про дочку в своих руках и сдерживал порывы сердца и души. Успеется. У них — вся жизнь впереди. — Который час? — негромко поинтересовалась Усаги, щурясь, она поглядывала на часы, но всё ещё плохо видела стрелки. — Половина третьего, — прошептал Мамору и осторожно, чтобы не разбудить ЧибиУсу, сел рядом с женой на кровати. Усаги тут же прильнула к нему, прижимаясь грудью к его руке, и ласково пригладила волосы ЧибиУсе. Некоторое время они просидели в полной тишине, которую нарушало лишь тиканье настенных часов, купленных пару лет назад на одной из ярмарок в честь весны или лета. Усаги щекой тёрлась о плечо Мамору и ласково жмурилась — как котёнок на солнце. — Она так похожа на тебя, — продолжила говорить она в полголоса. — Мне кажется, что скорее на тебя, — усмехнулся Мамору и, наклонившись, поцеловал Усако в лоб. Она довольно потянулась к нему и дразняще, совсем невесомо провела губами по его губам. — Не искушай, — усмехнулся Мамору и потёрся носом о её нос. Усаги тихонько хихикнула, зная, как него действуют их поцелуи и близость её тела. Потому что она ощущала всё тоже самое и изнывала от желания хотя бы прикоснуться к мужу, когда слишком долго не видела его. — Люблю вас, — улыбнулся Мамору и перевёл взгляд на ЧибиУсу, которая причмокивала во сне. — И я. Усаги одной рукой обняла его со спины, второй накинула на них одеяло, бережно укрывая мужа и дочь. В её плавных движениях виделось столько нежности, любви, которые она не стесняясь дарила самым важным и дорогим для неё людям. Мамору знал, что Усако по мере своих сил и возможностей всегда оберегала их маленькую семью, как могла, и осознавал, что он сам ради них готов сделать всё, что угодно, лишь бы его Усако и Усаги были счастливы. Мамору с самого раннего детства мечтал вот о таких тихих и спокойных моментах. К сожалению, жизнь не дала ему насладиться этим сполна вместе с родителями, и теперь он изо всех сил будет стараться, чтобы его собственная семья не знала бед и горестей. Мамору поцеловал в макушку задремавшую Усаги и крепче прижал ЧибиУсу к себе, чтобы она, не дай бог, не упала ночью. А потом сам откинулся на подушки, закрывая глаза. Был ли Мамору счастлив? Определённо. Он женат на самой прекрасной женщине во Вселенной — и попробуй только переубедить в обратном! У них такая чудесная дочка, плод их любви, что алой нитью протянулась из далёкого прошлого и даже не собиралась прерываться, уходя в туманные дебри будущего, сверкающего хрусталём. И разве можно быть несчастным, когда многие твои мечты осуществились? Да, им предстоит пережить много трудностей, но Мамору прекрасно знал: они вместе, и они справятся. А для чего ещё нужна семья?..