Расстояние существует для того, чтобы скучать, а не изменять. Неизвестный автор Каждый имеет право жить там, где может себе позволить. Чак Паланик. Дневник
***
…После года учёбы в Соединённых Штатах и стажировки в одной из известных клиник Нью-Йорка Мамору предложили остаться в Америке. Это был сложный выбор, ведь в Японии его ждала Усаги, а разлука с ней оказалась просто невыносимой. Да, они перезванивались и переписывались почти каждый день, а на зимних каникулах Мамору даже прилетал в Токио, чтобы на праздниках побыть рядом с любимой девушкой. Но этого было так мало: расстояние сводило с ума, и чем дольше они находились по разные стороны океана, тем чаще вспыхивало желание сесть в самолёт и наконец обнять свою вторую половинку. А ещё они планировали пожениться после возвращения Мамору домой и буквально считали часы до радостного события. В то же время преподаватели и коллеги уговаривали его остаться. Это же просто отличный шанс для такого специалиста, как вы, говорили они. Тут столько возможностей и путей, что грех отказываться! И Усаги была с ними согласна. — Это такая хорошая возможность для тебя, — ласково говорила она во время их очередной беседы по скайпу, — ты всегда любил науку. Послушайся их. Я подожду. Я всегда буду ждать, — и прятала глаза, украдкой вздыхая. Однако разлука была невыносимой. Мамору знал, что она страдала так же сильно, как и он, а потому не мог жертвовать чувствами Усако, не хотел видеть её только на экране монитора и наблюдать, как она отворачивается, скрывая слёзы. И потому он сделал всё по-своему, удивив и коллег, и Усаги, и даже самого себя. Мамору вернулся в Японию и буквально на следующий же день сделал Усако предложение — только уже перед её родителями. Он хорошенько всё обдумал и позвал невесту с собой, в Штаты, пообещав, что не даст языковому барьеру помешать её адаптации в незнакомой стране. Усаги недолго думала и практически сразу же согласилась (Мамору сначала даже немного боялся её возможного отказа): школу она закончила, положенные два года в колледже тоже, а потому была вольна поступать так, как хотела. Мистера и миссис Цукино, конечно же, пришлось сначала уговаривать, но вскоре и они сдались, не сумев устоять перед влюблёнными. Свадьбу сыграли через месяц, потому как за год, проведённый в Америке, на японских счетах у Мамору накопилось достаточно процентов, чтобы провести церемонию. А через две недели они уже переехали в Штаты, при этом как-то умудрившись не сойти с ума от жары и перевозки багажа. Квартиру в Токио и машину Мамору продал и на эти деньги купил двухкомнатные апартаменты в одном из районов Нью-Йорка. — Мы безрассудные и опрометчивые, да? — негромко спросила Усаги, положив голову ему на грудь после близости. — Я до сих пор не могу поверить, что мы это сделали. — Возможно, — усмехнулся Мамору и поцеловал её в макушку. — Но безрассудным здесь оказался скорее я, когда затеял всё это. Он погладил её обнажённую спину, и Усаги довольно выгнулась, наслаждаясь ласками. Мамору нравилось наблюдать за ней, как она потягивалась и забавно жмурилась; нравилось перебирать золотые волосы и вдыхать запах клубничного шампуня с нотками горьких роз; нравилось щекотать нежную кожу и видеть, как она смеётся, запрокинув голову и подставляя грудь под его обжигающие поцелуи. Усаги подняла голову и лукаво улыбнулась: — Но я же пошла за тобой. Поэтому мы оба сумасшедшие. Она хихикнула и, потянувшись, коснулась губами его губ. На какое-то время о разговорах было забыто, и молодые супруги наслаждалась поцелуями и друг другом. Сердце переполняли любовь и нежность, а в какой стране они дарили это своей половинке — не большая ли разница? Любовь не знает мест и не знает правил; ей неважно, где суждено случиться, в каком месте или времени. Она как благо и как проклятье, но без неё невозможно представить обычную жизнь. Любовь к родителям, друзьям, детям, к супругам. Мамору слегка укусил её за нижнюю губу и усмехнулся, услышав приятный для слуха негромкий стон. — Но я не очень говорю по-английски, — надула губки Усаги, с силой оторвавшись от него; она сходила с ума от его близости и знала, что это чувство останется с ней навсегда. — Что прикажешь мне делать? Чиба закатил глаза, откнувшись на подушку. — И это говорит Оданго, отучившаяся два года в колледже на учителя английского, — усмехнулся он. Усаги фыркнула и в шутку ударила мужа по плечу. — Дурак! У меня разговорной практики почти не было, о чём ты говоришь? — Научишься, — добродушно усмехнулся Мамору. Усаги несколько долгих секунд внимательно смотрела на него, изучающе, разглядывая, не в силах оторвать взора. Потом улыбнулась и прильнула к Мамору, прижавшись к его широкой груди. — Да. Научусь. У них всё ещё было впереди. И начало нового приключения длиною в целую жизнь заставляло душу замирать от предвкушения…