Искушение

      Проснувшись от громкого смеха, я обнаружила, что нахожусь в своей кровати, в квартире, которую купили нам родители Чона, вернее наши родители. Переодевшись в милую пижамку, и смыв с себя утренний макияж, я слушала дикий смех братца. Нет серьезно? Он же помнит, что я сплю. Неужели нельзя потише себя вести, и от чего он как дурак веселится. Выйдя из своей комнаты я поняла, что он не один, и с кем-то оживленно болтает. Зайдя в зал, пришло осознание ошибки, совершенной мной. Большой ошибки.       Передо мной сидел самый главный задира группы. Мин Юнги. Не то чтобы наша группа была большой, пятнадцать человек, и этот класс нельзя было назвать обычным. Специализированные предметы (политика, экономика, культура), разновозрастная категория подростков, да и ходили туда дети сливок общества, богатенькие, высокомерные, эгоистичные. Среди них приходилось выживать каждый день, и кажется я стала привыкать, но вот то как Юнги защищал меня при всех, а при парнях приближенных к нему — его элите, задирал причиняло боль втройне, и попытки его избегать, оборачивались еще большим кошмаром. Мы могли видятся только на парах, и искусно избегать встреч по два, а то и три дня, но как только этот парень находил меня, издевки сыпались, как помои на голову. И именно в такие дни я сбегала в свою уютную «библиотеку» от взгляда посторонних людей. А теперь он в моей квартире.       И вот он сидит в кожаных штанах, перекинув ногу на ногу, первые пуговицы его белоснежной рубашки расстегнуты, галстук расслаблен и свободно свисает на шеи, на диване небрежно лежит цепь, прикрепленная с двух сторон к штанам, и на руке плетеный браслет. Идеальный образ плохиша, если не считать одной маленькой детали. Слипшихся волос и оранжевых пятнышек на рубашке. — А вот и проказница, — смеясь произнес Чон, еле сдерживая слезы, которые то и гляди, прыснут с глаз от смеха. — Я с мелким, обыскались тебя, смотрю в библиотеке тебя нет. Во дворах нет. Дома нет. Волновались. А ты в кафе, — произнес с усмешкой он, — Вот почему я должен еще догонять свои извинения?       По виду, у Мина было хорошее настроение, он улыбался, всегда серьезный, грубый ворчун Юнги, сидел напротив и улыбался. Этот факт напрочь лишил меня дара речи.       Казалось, его улыбающееся лицо, самое прекрасное, что мне доводилось видеть. А улыбка добавляла уюта в образ плохиша. Видя Юнги таким, казалось сердце вот вот растает, и хотелось смотреть на эту картину не отрываясь, и простить все причинные им обиды за все время. — Ты ведь знала, что мы лучшие друзья с Чонгуком? И что он попросил присмотреть за тобой, принцесса, а ты вместо благодарности обливаешь меня соком, — и наиграно надув губки от обиды, продолжил, — и убегаешь. А я ищи тебя.       Чон прыснул от смеха, за ним и Юнги. Его смех был таким же как и голос, нежным, тихим, манящим и обволакивающим. Как карамель. Однако веселье парней на меня не распространилась, вспомнив наш разговор, перед инцидентом, и не сдержав эмоций, я молниеносно подбежала к кофейному столику взяла стоявшую кружку и рванула к обидчику. — Брошенка, значит, — зло бросила я в лицо парня, но задуманное не удалось осуществить, мою руку ловко перехватил Чон, а второй, обвил мою талию вместе с моей свободной рукой, прижимая крепко к телу, его голова упала на мое плечо, а губы уткнулись в районе шеи. — Не злись сестренка, нам не стоит воевать с Юнги, он хороший друг, а его шутка неудачна, да и напиток в твоих руках, горяч, как и ты — вмиг спокойным голосом, проговорил в мою шею брат, губами проводя по ней.       В комнате повисло неловкое молчание, я ощущала взгляды присутствующих на себе. Казалось, парням были интересны мои дальнейшие действия, а ситуация, попросту забавляла. Осознав ситуацию, мне опротивела мысль, что я для присутствующих выступаю в роли клоуна. И мысленно приняв решение отомстить обидчику, поджав губы, утвердительно кивнула головой. И в тот же миг, я почувствовала, как руки Чона, сильнее обвили мое тело. Мы медленно поставили кружку на столик, и его правая рука, некогда державшая мою, обвила меня поверх. — Моя умница.       Ели слышно, и нежно сказал Чон, продолжая со мной стоять в обнимку.       В то время, Юнги медленно опустил ногу на пол и поднялся с дивана, прищурившись, глядя мне в глаза, как будто изучая грозит ли ему от меня опасность, и подойдя вплотную, чиркнул указательным пальцем руки по носу и произнеся «милая пижамка», попрощался и молча ушел.

***

      Очередной раз, молча слушая разговор «элиты» о тачках, бабах и наркоте, я мечтал развернуться домой, закрыться и заняться любимым делом, своей музыкой. Но нет, нужно соответствовать и держать этот сброд в ежовых рукавицах. Кто если не я? — Мин, может затусим сегодня вместе? Я скучала, — смутно вспоминая имя, той что стояла напротив, отвел взгляд и движением руки указал, чтоб ушла.       Парни посвистывая провожали взглядом зад той сучки, что осмелилась подойти. Только знали бы парни, что только зад, у нее отменный, а вот грудь сплошной силикон. Черт, меня мало интересовали имена или увлечения этих одноразовых девчонок, мне нужен был от них только секс. Когда в полном дурмане от алкоголя и сигарет мне нужно спустить пар, то не важно кто или что ты, делай свое дело и проваливай. Предупреждал же всего на раз, зачем пытать счастье? Кто бы что не говорил, но от таких встреч все равно не по себе.       Оторвав свою задницу от скамьи я достал пачку, закурить? Нет, я же бросаю, и сжав ее покрепче положил обратно в карман. А кстати сколько я не курю, неделю, месяц? Кажется, в последний раз я затягивался, перед тем как пришла она. Невинная, скромная, напуганная. Я наверное злился, если мои предки отослали меня, а сами твердили, что я сдох целых 17 лет. И только когда их кампания на гране разорения, вывели в свет. И знают же кому предлагать, твари, вот вам товар. А она казалась старалась не обращать ни какого внимания на происходящее, первые дни конечно взъедалась из-за любого намека, что ее бросили, или здесь «под солнцем» место не для нее, но со временем… Со временем, она казалась спокойней, только в глазах мерцали дьяволята. О чем она думала? — Юн, ты же так любил свою принцессу в младенчестве, вот она наша малышка, — помнится представили ее господин и госпожа Чон.       Чертов брак по договоренности. А ведь я не спорю, что схожесть девчонки есть, еще и Чонгук уверен что это его сестра, чертов засранец. — Хен, — позвал кто-то из парней, — а можно я заберу эту детку себе? — и указав в сторону удаляющейся особы, посмотрел на меня. — Конечно, она отменно сосет.       Собравшись отдалится от компании, я увидел ее. Нет, ну серьезно? Боги сговорились против, и портят мой день в конец. За что мне послали эту мелкую растрепу, в коротких белых шортах, туфлях на платформе, нежно розовой кофте крупной вязки, под которой белая тонкая маечка. Того и сорвались бы мои ребята, не дай понять, что она моя и точка. Кем бы ее не выдавали, моей маленькой принцессой или липой, но она моя, а после меня хоть пожар. — А, что же наша брошенка? — зачем-то вырвались сами по себе слова, чуть громче, чем ожидал, ну что ж, держи Юнги, колкий ответ.       Глаза юницы округлились и чуть слышно малая произнесла: «Брошенка?». — Ну да, твои же родители заживо 17 лет говорили о твоей смерти, а тут вспомнили, что у них была дочь. Скажи, а за сколько ты им продалась? — слова лились вперед мыслей. И хоть прекрасно я знал, что ее сюда насильно завезли люди моего отца, мои люди, добить ее все же хотелось, ни сколько не понимая, с чем связано это желание и что мной движет.       Я ожидал что угодно, оскорблений, презренный взгляд, но то, что она выльет на меня сок. Чертов апельсиновый сок и на голове оставит стакан! А после, развернется и уйдет. Медленно покачивая бедрами в такт шагам, и мне останется заворожено смотреть в след, той кто не боится бросить мне вызов. Мне Мин Юнги, тому кто полноправно в свои 24 года владеет отцовским подпольным бизнесом. Мне, кого считают главой мафии?       Парни подскочили, и салфетками, со всех сторон старались стереть остатки сока, как и остатки моего терпения по отношению к ней. Отогнав их от себя, я направился в кабинет, посмотреть девчонке в глаза. Но ее не оказалось, и на следующем «познавательном» семинаре тоже. Написав Чону, я узнал, что малая в библиотеке. И рванув туда, я так ее и не обнаружил. Да что со мной, из-за этой девчонки я бросаю курить, переживаю и ищу. Выйдя с библиотеки, я отправился в клуб, но, не сделав и пару шагов, набрал Чонгука. — Где твоя сестренка? Ее не было на семинарах, и в библиотеке нет, поднять моих ребят? — Нет хен, давай своими силами, не хочу пока паниковать, и поднимать родителей. — Ты прав, — и положив трубку, я отправился бродить в окрестностях.       Спустя часа два я узнаю, что юница сидела в кафе, которое я проходил раза четыре. Как она прошла мимо? Зачем она зашла в эту дыру? Неужели она не понимала, что прознав про подобное заведение, СМИ засмеют и ее и семью Чон. Меня переполняла злоба, сев в автомобиль я отправился в квартиру Гука, чтоб понять о чем думает эта девчонка и убедится, что малой не придушил ее за подобную выходку.