Тысяча птиц

Наступило утро, и яркий солнечный свет заставил Азуми открыть глаза. Она лежала на кровати, укрытая двумя одеялами. Никого в комнате больше не было. Повалявшись ещё минут пять, она встала. На голове, естественно было «воронье гнездо», которое долго пришлось распутывать заранее позаимствованной у Камэ расчёской. «И что на меня вчера нашло? Вела себя как последняя… Уфф, так, нужно, нужно с ним поговорить и извиниться за то, что я его так достала за ночь.» С такими мыслями она заправила постель и вышла из комнаты. В доме почти все встали, так что Камэ уже собирала на стол. Азуми не стала оставаться в стороне: — Камэ! Хочешь, я тебе помогу? Девушка успела настолько сдружиться с хозяйкой дома, что свободно обращалась к ней на «ты». — Да, принеси пожалуйста воды! Азуми, взяв ведро, вышла из дома и направилась к колодцу. Идти до него было как-то далековато — 150 м. «Что за ерунда то такая — один колодец на всю улицу!» Она набрала полное ведро и потихоньку продвигалась обратно к дому, но не успела Ханако дойти до калитки, как перед ней появился Какаши со своим «Привет!», причём настолько неожиданно, что девушка опрокинула ведро и упала в только что появившуюся лужу. — Ох, прости! Я не думал, что ты испугаешься! — Согласна — ты вообще не думал! Но их разговор прервала безумная погоня Сакуры за Наруто, которая, судя по крикам, была готова его убить. Наруто бежал с таким лицом, будто его преследовал какой-то маньяк, а Сакура, со злым лицом и матами на всю улицу и правда была на него похожа. Под конец девочке всё это надоело, и она попыталась налететь на паренька со всей дури, вытянув вперёд кулак: — Наруто! Я тебе задам! На счастье Наруто, он вовремя успел увернуться от удара, который ушёл в землю и оставил на ней нешуточные трещины. Но Сакура не успокаивалась и продолжала погоню. «Надо бы их успокоить, пока не пролилась кровь… Ну вот за что мне это?!» Какаши подбежал к детям и подхватил Наруто на руки. Сакура, завидев сенсея, присмирела. Хатаке поставил паренька на землю и обратился к девочке с очередной нудной речью: — Сакура, если уж ты обладаешь такой силой… — То уж и меня научи! Пожалуйста, Сакура! Азуми умоляюще вытаращилась на Сакуру, а Какаши только ударил рукой себе по лицу: — Я не отвечаю за последствия. Но Сакура, понимая, что Азуми не имеет никаких навыков ниндзя, вежливо отказалась: — Азуми, я не думаю, что тебе это нужно. Тем более, что ты ещё не восстановилась… Ханако малость поутихла, а Наруто, всё это время выглядывающий из-за угла дома, осмелел и подошёл к Сакуре. Лучше бы он этого не делал, потому что Сакура, забыв даже о присутствии сенсея, рванула за ним: — А ну иди сюда, несносный… Что было сказано дальше лучше тут не говорить. Какаши уже было всё равно, потому что ему порядком надоело мирить их всех, а Ханако только пожала плечами: — Бьёт, значит любит! На что Хатаке посмеялся: — В случае с Сакурой ты ошибаешься… — Так! — Азуми прищурила глаза — Что с водой? — Ах да, прости! Давай ведро! Какаши принёс воды и отдал ведро Камэ. После этого он подошёл к Азуми, которая успела переодеться и сейчас тщетно пыталась просушить волосы. — Азуми! Слушай, может, пойдём пройдёмся? — Ага, конечно! Сначала напугал, а потом зовёт гулять! Ладно, мне всё равно нечем заняться… «Ну я и дура! Сама же хочу пойти с ним, а при этом ругаюсь!» Через некоторое время они вышли к большому полю. Над ним то и дело сновали маленькие, неприметные птички: — Какаши, смотри! Какие они миленькие! Азуми подошла к тому месту, где воробьёв было больше всего, но они все мигом разлетелись, упорхнув в небо: — Жаль, что я не могу их рассмотреть поближе. Какаши, а как они называются? — Что ж, это самые обычные птицы. Полевые воробьи. Не понимаю, что такого ты в них нашла… После этих слов Хатаке неожиданно куда-то пропал, оставив Азуми одну, посреди рисового поля. Сначала девушка пару раз позвала его, а потом заволновалась — куда он делся? Но буквально через несколько минут он появился перед ней, сжимая что-то в руках. Он подошёл ближе: — Азуми, вытяни руки. — Ну хорошо. Девушка вытянула ладони и сложила их «лодочкой». Хатаке осторожно вложил ей в руки маленький комок перьев, который верещал и сопротивлялся, желая вырваться на свободу. Азуми аккуратно погладила его по головке, от чего он только больше испугался и начал громко пищать. Но отпускать его Азуми не хотела, а даже напротив — хотела навсегда оставить у себя: — Представляешь! Он будет моим ручным воробьём! Я принесу его в дом, накормлю и… — Азуми! Пойми, он дикий. Ты только заставишь его страдать в неволе. И даже если ты посадишь его в клетку с золотыми прутьями, он предпочтёт свободу и поле. — Нет, я люблю его! И не хочу отпускать! — Знаешь, есть такая хорошая поговорка: «Если любишь — отпусти. Твоё к тебе вернётся…» Девушка несколько минут обдумывала решение, а потом разжала руки и птичка выпорхнула, улетая куда-то в даль. После этого она отпустила глаза и около минуты смотрела в землю, а потом: — Какаши, и всё-таки скажи мне — кто ты для меня? — Как тебе сказать то? Ну, если честно — то никто. Я не родственник, не друг и не враг. Никто. Мы познакомились за пару дней до потери твоей памяти. Так что решай сама. — Ясно… Только почему ты так обо мне заботишься? Если ты мне никто, то зачем принёс меня сюда, от кого-то спасая? Не смотри на меня так — Камэ рассказала мне всё, что знала. — Ну, если уж Камэ тебе всё рассказала, то ты должна и сама понимать. На этом шиноби отвернулся и отправился по тропинке обратно к дому. Азуми подождала пока он пройдёт и направилась туда же. «Ох и странный же ты, Какаши…»