Кровь Дракона

      Шел восьмой день с того момента, когда Джон пришел в себя на краю той ямы, из которой он с таким трудом выбрался. Сколько времени он там пролежал, Старк не знал, но даже такой вынужденный отдых, как бы странно это ни звучало, пошел ему на пользу. Организм хоть и немного, но все же восстановился, и даже к ноющей боли в левой руке Джон уже привык, хоть периодически ему и казалось, что болит не рука, а сами пальцы, которых он лишился. Правда Старк так и не смог понять, каким образом он не околел до смерти.       Джон шел на север. Сам не зная зачем и почему, но он знал, что путь его лежит не на юг, в Винтерфелл, а в земли Вечной Зимы. Что вело его туда, Джон сам себе объяснить так и не смог, но эта была единственная мысль, которая не давала ему покоя с того момента, как он выбрался из ямы. Из неведомых земель, где вечно властвует зима, пришли Белые Ходоки, там они набирались сил на протяжении тысячелетий, и именно туда теперь лежал путь Старка. Возможно лишь затем, чтобы там умереть. Более внятных идей у него не нашлось.       Первым делом Джон шел к Белому Древу, деревеньке одичалых, откуда он намеревался направиться к замку Крастера, если от него еще хоть что-то осталось. Там Джон надеялся раздобыть хоть какой-то еды, ведь в противном случае о том, чтобы пройти Зачарованный лес, можно будет даже не мечтать. Возможно, если боги смилостивятся над ним, то ему повстречается кто-нибудь из местной живности, но надежда на подобное везение была столь мала, что проще было сразу о ней забыть. На данный же момент единственными источниками провизии для Джона были растопленный снег, который он кипятил в погнутом шлеме, служившем ему вместо котелка, да полоски вяленого мяса, которые были при нем в тот момент, когда Белые Ходоки пошли на штурм.       Еду приходилось тщательно экономить, а потому в животе постоянно урчало, а чувство голода нет-нет да хватало его за горло. Но останавливаться было нельзя, а потому Джон шел, закутавшись в плащ по самые уши и надвинув меховую шапку на нос. Шапка была старой и облезлой, но в нынешних условиях только дурак стал бы кочевряжиться и брезговать даже такой защитой. Куда сильнее Джона беспокоила искалеченная кисть, ведь всегда существовал риск заражения крови, а примитивные методы лечения в виде прижженных ран да нескольких лоскутов ткани не давали никаких гарантий. Но и других вариантов тоже не было, а потому приходилось обходиться тем, что есть.       Низкое басовитое рычание Джон услышал, когда до покинутой деревеньки осталось всего ничего, и не сложно было догадаться, кто повстречался ему на пути. Сумеречный кот, очевидно сильно оголодавший, спрыгнул с высокой ветки и теперь пожирал Джона своими серыми глазами. Верхняя губа зверя приподнялась, обнажая крепкие и острые зубы, которые могли распороть Старку горло в считанные мгновения. Каким чудом кот умудрился выжить в этих краях, Джон мог только догадываться, но мысленно он вознес хвалу богам, которые в кое-то веки решили смилостивиться над ним и протянуть ему руку помощи, пусть и таким необычным образом.       Длинный Коготь с шелестом выполз из ножен, и его острие оказалось направленно на хищника, но пускать в ход меч Джон не спешил. Ему предаставился отличный шанс поправить свои дела, и глупо было им не воспользоваться:       — Gaan! Lah! Haas!       Сумеречный кот кинулся на него, но было уже поздно. Пурпурная дымка окутала зверя, и, жалобно скуля, тот повалился на снег, а Джон вздохнул с облегчением, чувствуя, как силы возвращаются к нему и утихает боль. Содрав повязку с левой кисти, он увидел, как раны затягиваются кожей, розовой и еще не огрубевшей. Да, пальцы было уже не восстановить, но Джон был рад и этому. Тем временем хищник окончательно затих, ведь Крик позволил Старку выпить его жизнь без остатка. Увы, но в этих суровых землях мог выжить только тот, кто первым нанесет удар. Подойди тот же кот бесшумно и напади он со спины, то это Джон бы сейчас лежал на снегу, а зверь бы уже начал пожирать его плоть.       — Извини, дружище, — вслух произнес Джон, — но быть твоим обедом я не хочу. Зато от тебя еще будет польза.       Взвалив тушу кота на спину, Старк побрел к деревне, четко понимая, что с такой добычей ему придется здесь задержаться на какое-то время, и пусть промедление было смерти подобно, в данном случае ничего другого ему не оставалось. Убитый кот обеспечит его шкурой и мясом, и пусть о правильной обработке можно смело забыть, но все же самое необходимое он сможет сделать.       Брести пришлось еще пару часов, прежде чем среди деревьев мелькнули темно-красные листья огромного чардрева, что нависало над деревушкой. Оно осталось таким же, каким Джон его и запомнил — с устрашающим ликом, чей рот скорее напоминал дупло с рваными краями. И в этом дупле лежали кости и пепел сожженных людей. Даже сейчас Джон чувствовал мощь огромного дерева. Бросив тушу на снег, Старк преклонил колено перед чудовищным ликом чардрева.       — Благодарю вас за щедрый дар, — обратился Джон к своим богам. — Подскажите мне, что делать? Куда ведет тот путь, что вы мне указали?       Ответом ему был лишь шелест листьев, в котором мелькнуло нечто, похожее на тихий шепот, но сколько бы Джон к нему не прислушивался, он так и не смог ничего разобрать.

***

      — Джон, — выдохнул Бран, открывая глаза, чтобы вновь увидеть перед собой лик чардрева в богороще Винтерфелла, чьи глаза истекали кровавыми слезами.       — Что ты сказал?! — Санса в мгновение ока оказалась рядом с братом, вглядываясь в его лицо.       — Я видел Джона, — ответил Бран, не поворачивая головы. — Он жив.       — Жив?! — выкрикнула девушка, чувствуя, как мир вокруг нее начал вращаться. — Где он?!       Некоторое время Бран молчал, глядя перед собой, как если бы пытался увидеть нечто, недоступное другим. Когда же молчание несколько затянулось, и Санса уже было хотела напомнить о себе, юный Старк наконец-то произнес:       — Джон в пути. Но он не идет домой.       — А куда он идет, позвольте узнать? — спросила Бриенна, как обычно находящаяся подле Сансы. Компанию ей составляли Подрик Пейн, сир Давос и, к большому удивлению Сансы, некто Джендри Баратеон, который прибыл в замок вместе с Бесом и о котором сама девушка никогда раньше не слышала. Но, как выяснилось, его хорошо знал Луковый рыцарь, в связи с чем они и проводили немало времени вместе.       — Джон идет на север, я не знаю, что ведет его туда, — ответил Бран. — Он взывает к богам, просит их указать ему путь.       — Но почему он идет на север? — спросил Давос. — Ведь мертвые идут сюда, на юг.       — Я не знаю, — повторил Старк.       — Но его место здесь, с нами! — воскликнула Санса. — Он должен вернуться домой!       — Он выбрал другой путь, — ответил Бран.       Не в силах вымолвить ни слова, Санса развернулась и направилась к выходу, а оставшиеся лишь могли смотреть ей в спину. Коротко вздохнув, Бриенна направилась следом за леди Винтерфелла, а следом поспешил и Подрик, оставив Брана наедине с Давосом и Джендри.       — Ей это не понравилось, — произнес Джендри.       — А должно было понравиться? — удивился Давос. — Я также не в восторге от подобных новостей, но верю, что Джон Старк не просто так идет на север. У него есть цель, которой он намерен достичь.       — Но ведь он Король Севера, — возразил юноша. — Разве его место не здесь, управлять своим народом и готовиться к битве? Даже я знаю, что мертвых заметили неподалеку от Последнего Очага. Максимум пару седмиц, и они подойдут к Дредфорту и к самому Винтерфеллу.       — А еще мы знаем, что их уже не так много, как было у Стены, — ответил рыцарь. — Джону Старку удалось хорошенько их проредить, что поможет нам продержаться гораздо дольше, чем мы думали. Да и груз драконьего стекла, который пришел вчера из Дредфорта, послужит нам хорошим подспорьем.       — Когда вы с лордом Тирионом покидаете Север? — неожиданный вопрос Брана застал Джендри врасплох.       — Я… Я не знаю, — ответил новоиспеченный Баратеон. — Он не спешит посвящать меня в свои планы.       — Но когда королева ждет вашего возвращения? — Старк наконец-то соизволил повернуть голову, и Джендри, который был гораздо старше, вдруг почувствовал себя маленьким ребенком, который держит ответ перед старшим.       — Королева Дейенерис велела нам провести переговоры с Джоном Старком с целью заключения союза, — ответил Баратеон. — Теперь же я даже не знаю, как мы к ней вернемся и что теперь скажем. На весь Вестерос идет армия мертвых, Король Севера оказался ее племянником и сейчас вообще находится где-то далеко на севере. Да и сами северяне не спешат называть Матерь Драконов своей королевой.       — Советую вам поспешить, — Бран отвернулся и закрыл глаза. — Уже совсем скоро вы не сможете покинуть наши земли при всем вашем желании. Рекомендую как можно быстрее сообщить об этом лорду Тириону.       Рекомендации Брана Старка Тириону Ланнистеру не особо понравились, но он вынужден был согласиться с тем, что его дипломатическая миссия фактически провалена. Северяне, вопреки всем законам логики, не спешили заключать договор с сильным союзником, который мог дать им защиту в обмен на верность. Их поведение было глупым, недальновидным, но северяне уперлись словно бараны, полагая, что армия Дейенерис Таргариен скорее станет пополнением для Короля Ночи, чем реальной помощью для них самих. Возможно, они в чем-то были и правы.       Помимо всего прочего Тириону теперь нужно было сообщить королеве, что у нее оказывается есть племянник, который имеет гораздо больше прав на трон, чем она сама. Согласно правилам самих Таргариенов, Дейенерис могла наследовать корону лишь в том случае, если вымрут все мужчины из династии, а так как Джон Старк был сыном ее старшего брата, то именно он становился первым кандидатом на трон. И пусть новости от Джендри о том, что Король Севера выжил, порадовали лорда-десницу, легче от этого ему не становилось.       Бес тщательно изучил все записи, который привез с собой из Староместа Сэмвелл Тарли, прочитал каждую строчку в толстой книге, но вынужден был признать, что те оказались подлинными. Правда, не было ни одной записи о том, что у Лианны Старк и Рейгара Таргариена родился сын, но и смысла лгать у северян не было. Более того, появилась возможность заключить союз с северянами именно через кровные узы, но и тут возникла проблема — самого Джона Старка, который каким-то чудом оказался жив, зачем-то понесло дальше на север, и не было никаких гарантий, что он сумеет пережить свое необычное путешествие.       — Собирай вещи, Джендри, — наконец-то решил Тирион. — Нам пора возвращаться. Глядишь, к нашему возвращению узнаем, что Королевская гавань пала, что было бы совсем неплохо. Чем меньше людей мы потерям сейчас, тем лучше. Что-то мне подсказывает, что нам понадобятся все доступные войска.       — Интуиция не подводит вас, милорд, — Подрик вошел без стука, но Тирион и не подумал его упрекнуть. Он был рад видеть своего бывшего оруженосца.       — Проходи, Подрик, садись, — Бес указал Пейну на стул, после чего подал ему бокал с вином. — Вот, Джендри, человек, которому я обязан своей жизнью. Он был одним из немногих, кто остался мне верен в тяжкий час. А все шлюхи Королевской гавани мечтали оказаться с ним в одной постели, дабы испытать небесное блаженство.       Услышав это, Джендри с удивлением принялся разглядывать паренька, который ну уж никак не походил на дамского угодника. Сам же Подрик покраснел как маков цвет, услышав слова Тириона, чем порядком рассмешил Беса.       — Жаль, что нам так и не удалось нормально поговорить, — вздохнул Ланнистер. — И чувствую, что удастся еще не скоро. Но я рад тебя видеть.       — Я тоже рад вас видеть, милорд, — ответил Подрик. — Но я пришел не просто так.       — Что-то такое я подозревал, — ухмыльнулся в бороду Бес. — Говори, я слушаю.       Пейн замялся, мысленно подбирая правильные слова. Нужно было быть очень осторожным, чтобы не сморозить глупость, которую некоторые и вовсе могли счесть смертельным оскорблением.       — Я понимаю, что всего лишь являюсь оруженосцем, и мое мнение мало кого интересует, — начал Подрик, но Тирион его перебил:       — Ты ошибаешься, друг мой. Меня очень интересует твое мнение.       — Благодарю, милорд, — Подрик вздохнул поглубже и продолжил. — Северяне никогда в этом не признаются при чужаках, но им очень нужна помощь. Они понимают, что скорее всего умрут, но будут стоять до последнего, не надеясь ни на кого.       — Я не могу помочь тем, кто не принимает помощь, Подрик, — заметил Тирион.       — Нет, можете, — возразил Пейн. — Убедите Дейенерис Таргариен помочь северянам, не прося ничего взамен. Если она действительно такая справедливая и благородная, как о ней говорят, то пусть поможет Северу, не требуя от лордов клятв верности. Только так она сможет доказать остальным, что действительно является той, кем себя называет. Возможно, тогда Север сам склонится перед ней и признает ее своей королевой. В противном случае в глазах северян она ничем не будет отличаться от вашей сестры.       — Поверь мне, Подрик, если бы все было так просто, я бы уже это сделал, — ответил Ланнистер. — Но королева упряма, и переспорить ее очень сложно. Я понимаю, что если Север падет, всем остальным придется еще хуже, но не так-то просто убедить правителя помочь тем, кто не считает его своим королем. Ну или, как в нашем случае, королевой. Я попытаюсь донести до Дейенерис твои слова, но не могу обещать, что она с ними согласится. Я постараюсь протолкнуть идею ее родства с Королем Севера, но нельзя предсказать ее реакцию, когда она узнает, что фактически лишилась прав на Железный трон.       — Тогда скажите Дейенерис Таргариен, что если она не поможет нам, — последним словом Подрик, к огромному сожалению Беса, окончательно связал свою судьбу с Севером, — то станет королевой кладбища, где не будет места живым. И уже будет все равно, есть ли у нее права на трон или нет. Король Ночи сам на него сядет, убив всех.       Подрик встал и покинул комнату, оставив Тириона и Джендри одних. Последний на протяжении всего разговора вообще боялся рта раскрыть, чувствуя повисшее в воздухе напряжение. Сам Тирион, с бокалом в руке, молча подошел к окну, наблюдая за падающим снегом. Слова Пейна, повзрослевшего и заматеревшего, не оставили его равнодушным, но для того, чтобы убедить в их правоте королеву, одних чувств будет мало.       — Учись, Джендри, как нужно правильно подносить свои мысли, — наконец-то произнес Бес, обращаясь к Баратеону. — Красноречие подчас бывает куда эффективней мечей, копий и стрел, вместе взятых. Если нам будет суждено пережить будущие события, то тебе придется уметь правильно вести переговоры. Я, как видно, совершенно не умею этого делать, если даже мой бывший оруженосец добивается словами куда больших результатов, чем я сам.       — Что мы будем делать? — спросил Джендри.       — То, о чем нас попросил Подрик. Вернемся на Драконий Камень и постараемся убедить королеву отказаться от одного из ее королевств и, более того, помочь тем, кто и королевой-то ее не считает.

***

      — Итак, вы прибыли из Тироша, — заключила Дейенерис, разглядывая гостей. — Странно. Ваш город славится своими работорговцами, а я славлюсь тем, что освобождаю рабов.       — Именно потому мы и здесь, — склонился перед королевой мужчина с аккуратной зеленой бородой, в то время как его волосы были окрашены в темно-синий цвет. Сам он представился как Моис Даангал. — Я представляю людей, которые надеются с вашей помощью покончить с ужасными традициями нашего города.       — Вот как… — задумчиво произнесла королева. — И кто эти люди?       — Я не в праве называть их имена, — покачал головой Моис. — Пока. Могу лишь сказать, что они тесно связаны с Браавосом, который презирает и ненавидит рабство, а также все, что с ним связано.       — И когда же вы назовете их имена? — удивилась Дейенерис, которой подобные интриги совершенно не нравились. То был скорее удел лорда Вариса.       — Когда придет время, установленное не мной, — ответил гость, жестом подзывая себе девушку, почти девочку, которая удерживала на вытянутых руках длинный ларец. — Но мои работодатели в качестве символа их искренних намерений шлют вам сей дар.       Даангал открыл ларец и обеими руками осторожно извлек из него полуторный меч из стали, которая при близком рассмотрении оказалась валлирийской. Гарда меча была выполнена в виде оскалившихся драконов. Тирошиец протянул клинок королеве, припав на одно колено.       — Что это? — спросила Таргариен, в то время как Безупречные вокруг нее насторожились.       — Черное Пламя, меч Эйгона Завоевателя, — ответил Моис. — К нему также прилагаются заверения в дружбе и десять тысяч мечей. Золотых мечей.       С трепетом, Дейенерис осторожно взяла меч своих предков в руки, отмечая его тяжесть и тот факт, что она сама вряд ли хоть когда-нибудь сможет научиться им пользоваться. Черное Пламя был выкован под мужскую руку, сильную и уверенную.       — Я принимаю дар твоих нанимателей, — ответила королева, и Миос вновь склонился в поклоне. После этого Дейенерис наконец-то обратила более пристальное внимание на спутницу тиришойца. То была невысокая девочка с зачесанными назад волосами, открытым лицом и серыми глазами. Она смотрела исключительно перед собой, а когда шла к трону, то своими движениями скорее напоминала танцора, чем обычную служанку.       — Кто эта девочка? — не выдержав, спросила королева.       — Девочка? — переспросил Миос, странно улыбнувшись. — Она никто.