Цена секунды

Всего секунда! Казалось бы, какая маленькая величина, а сколько можно успеть сделать! Люди рождаются и умирают, совершают ошибки и исправляют их, искупляют грехи, выносят адскую боль, и всё это происходит за секунду. И человеку большего не надо, кроме как, в эту самую последнюю секунду успеть исправить всё. И многие хотели бы выкупить эту секунду… Но какова её цена? Чтобы узнать цену секунды, спроси того, кто потерял близкого человека в аварии, так сказал Бернар Вербер. И сейчас вспоминая слова этого знаменитого человека, Николь поняла у кого она могла спросить про цену времени. Она могла спросить о ней у него… У того, кто сегодня за секунду спасал десятки жизней. У того, кто за секунду из самоуверенного мальчишки превратился в героя. Но сейчас она не может спросить… Пока не может, да и теперь не зачем, ведь она сама узнала сколько стоит секунда. Ей не хватило её когда, она пыталась бежать, сбивая ноги в кровь. Ей не хватило её, когда оставалось лишь несколько метров до цели. Если бы она тогда у неё была, то голубая дымка достигла бы заветных кусочков стали и превратила бы их в пыль. Тогда бы Пьетро был бы жив, тогда она смогла бы помочь отцу. Если бы у неё только была в запасе эта секунда!.. Противоречивые чувства охватывали её сердце, но время идёт, и она не намерена его больше терять, ведь со смертью больше не поторгуешься. Она очертила руками в воздухе сферу, и у неё на ладошках загорелся маленький, но яркий голубой шарик, чьё свечение дымкой расплывалось над бездыханным телом седовласого парня. — Ванда, подойди ко мне — тихо проговорила Николь, — у меня осталось немного сил и их может не хватить, чтобы полностью восстановить твоего брата. Девушка, что до этого сидела и прислонившись к стенке плакала в мгновение ока очутилась возле Шерези-Шико. От этого маленького шарика веяло теплом, которое притягивало ведьму, чье сердце погрузилось в холод и тьму сразу после смерти брата. Она чувствовала его душу и от этого в сознании прояснялось, а внутри поселился лучик надежды. — Что нужно делать, — немного хриплым от слез голосом проговорила Максимофф. — Представь, как бьётся сердце, как циркулирует кровь, как лёгкие наполняются воздухом. Представь, будто твой брат спит, и запусти организм, — медленно говорила Николь, — я же залечу раны и верну душу на место. Ванда кивнула, она не упустит этой возможности, она не отдаст Пьетро в лапы смерти, она не потеряет последнего близкого ей человека. Алые нити окутали руки и сияли в глазах. Пальцы замысловато двигались, будто плетя нечто из этих нитей. Она перебирала их, словно умелая арфистка струны арфы, нисколько не сомневаясь и ни на секунду не останавливаясь, а в голове мелькали образы. Вот сердце забилось. Вот кровь возобновила ход. Вот лёгкие наполняются воздухом и брат снова начинает дышать. Веки были опущены и чуть подрагивают, то скрывая, то наоборот показывая всем пляшущие внутри глаз огоньки Хаоса. Она приоткрыла глаза и не поняла почему не получается, брат не дышит и не шевелится. Неужели магия её подвела? Она собиралась было остановиться, но строгий голос не дал ей этого сделать. — Продолжай! Не в коем случае не останавливайся! — Николь была сама не своя, — Остановишься и уже ничто ему не поможет! Алые нити продолжили окутывать тело парня, то тут то там впиваясь в него. Николь же накапливала силы, она собирала всё что у неё осталось отдавала всё до последней капли. Голубая дымка, которую она так ненавидела, окутала её с головы до ног слегка колыша́ её черные, как сама ночь волосы, что сейчас так резко контрастируют со ставшей бледнее обычного кожей. Голубой туман окутал тело смешавшись с алыми нитями. Рука Николь повисла над грудью Пьетро и стала плавно очерчивает контуры тела. Пули одна за другой вылетали из него и зависали сверху, и так продолжалось до тех пор, пока все шесть не были извлечены и не превратились в пыль. Раны медленно затягивались оставляя за собой белые следы шрамов. Тонкая струйка крови протянулась от маленького носика до подбородка Николь, но она не обращала внимание на вязкую жидкость. Быстро вытерев её рукавом она наклонилась к лицу Пьетро. Черные волосы ниспадали к полу и закрывали лица девушки и парня. Ничто не могло отвлечь её, она внимательно вглядывалась в бледные черты. Кожа мертвецки бледная, губы уже немного синие, щеки впали, а веки обтянули глазные яблоки, улёгшись темными кругами вокруг них. Солёные дорожки слёз пролегли по лицу девушки и продолжили свой путь на веках Пьетро, будто пытаясь разбудить от вечного сна. Он поразил Николь своей сильной жаждой жить. Жить несмотря ни на что. И она теперь просто обязана, отдать по праву его время. — Что ж ты по сторонам не смотришь, герой? — тихо спросила девушка, не ожидая ответа, — Прошу, сохрани в себе эту тягу к свету… Её губы коснулись холодных губ парня. Шар что сиял над ними своей полупрозрачной дымкой, резко влетел в грудь и слился с сердцем в единое целое, подгоняемый магией Хаоса, заставляя его биться, и растекся по всему телу, приводя всё в действие. Первый резкий вздох, Николь отстранилась, а затем спокойное дыхание, он спал. Теперь просто спал… — Я смогла залечить лишь серьёзные раны, на большее не хватило накопленной энергии, — сказала Николь обращаясь к присутствующим, голубая дымка рассеялась, и красные нити исчезли, — нужно провести полный осмотр и убедиться… Договорить девушки не удалось, ноги подкосились, а в глазах на миг потемнело. Сильные мужские руки подхватили Николь за плечи. Это был Клинт, что только пришел в себя и лишь частично застал «ритуал» воскрешения. Он посмотрел на девушку, кожа бледная глаза впалые и уже не отдавали блеском, какой был в них во время битвы, и тело мелко подрагивало от сильного жара и головокружения. — Эй, Николь, что с тобой? — обеспокоенно спросил Бартон. — Ничего…всё в порядке…просто магии практически не осталось… Вся энергия ушла на его восстановление… — тихим с отдышкой хрипловатым голосом проговорила Николь. А что было после, она уже не помнит. Её поглотила темнота. Она словно летела в Бездну, спотыкаясь и ударяясь об углы собственных страхов. Двести семьдесят пять… Нет… Двести семьдесят шесть, двести семьдесят семь, двести семьдесят восемь… Уже двести семьдесят восемь лиц преследовали её и без того истерзанную душу. Имя каждого она помнит и сохранит в памяти навечно… И трое из этих имён были вырезаны не только на стенках начавшего немного съезжать разума, но ещё и в сердце, где-то на потолке, чтоб когда ложилась на пол, они всегда были перед глазами, и если что вновь согрели начинавшую заледеневать кровь…

***

Пьетро очнулся неожиданно для всех. Он просто лежал, лежал, а потом резко вскочил будто забыл сделать что-то очень важно и вспомнив спешит исправиться. Ванда дежурившая у него в палате вздрогнула. Она как никогда была счастлива видеть брата и тут же повисла у него на шее обливая горячими слезами. Через некоторое время в палату подтянулась добрая половина Мстителей. Но к удивлению очнувшегося он не увидел Николь, ведь последние, что он помнит это её испуганное лицо, измазанное в чьей-то крови и пыли. Для Пьетро было большой загадкой всё то, что произошло после того, как он потерял сознание, но никто не торопился объяснять ему, что произошло. И только лучник тихо стоял в сторонке и ждал, когда все «гости» покинут помещение. Самым навязчивым оказался Старк, которого Бартон выпихивал чуть ли не силой. А то дали задание посвятить мальчишку во все произошедшие после его смерти события, а сами мешаются тут по ногами. Когда все наконец оставили их в покое Клинт выдохнул. Он взглянул на Пьетро. Бледная кожа, что от больничной рубашки казалась совсем белой, немного исхудавшее лицо, частично поросшее щетиной, взъерошенные седые волосы и детский блеск в глазах. Ну хоть на труп теперь не так похож. — Так что произошло то? — нетерпеливо задал вопрос парень. Клинта удивляла эта сторона Пьетро. Как? Как можно не помнить о том что произошло? Как можно забыть собственную смерть? И тогда Клинт рассказал. Рассказал всё без утайки. И как Максимофф погиб, и как всё услышали полный боли крик Ванды. Как Николь отдала всё, чтобы вернуть парня к жизни… А тот сидел и слушал. С каждым словом огонек в его глазах разгорался. Он казался живее. Взгляд то полный грусти, то отчаяния, но он настоящий и живой. Это значит, что у Николь получилось его вернуть, что это тот самый Пьетро Максимофф, а не кто-то другой в оболочке его тела. Но взгляд стал более серьезным и взрослым что ли. Секунда, а от парня уже и след простыл, лишь на месте, где лежала его новая одежда, теперь покоилась больничная рубашка. А в воздухе застряли слова: «Слишком медленно для меня, пенсионер!» А на губах Клинта расползалась непонятная улыбка. Нет, он всё такой же, и он живой… Бартон не стал рассказывать про семью Шерези-Шико, он не стал рассказывать про её прошлое, и что теперь она осталась совсем одна. Это уже её история, и если будет нужно она расскажет ему её сама…

***

Пьетро бежал по коридорам медотсека, не различая дверей, поворотов и людей. Он искал вход лишь в одну палату, номер которой случайно услышал по пути. Белые больничные стены мелькали перед глазами до тех пор, пока их вдруг не заменили черные круги. Слабо ощутимый удар о что-то, и парню пришлось остановиться, а затем и упасть на пол, потеряв равновесие. Напротив него так же распластавшись на полу сидела девушка. Черные пряди волос водопадом спадали на хрупкие плечи и кое-где отливали серебром. Два разноцветных глаза в удивлении рассматривали человека напротив сидящего, и превратились в некое подобие блюдец. Едва розоватые губы приоткрыты в удивлении, а грудь судорожно вздымается от частого дыхания. Колени сведены вместе, а руки расставлены по бокам удерживая тело в вертикальном положении. Кожа и без того бледная от больничной рубашки стала вовсе похожа на фарфор, а порезы и ссадины, что усеяли хрупкое тело, напоминали сколы, которые усердно пытались склеить вместе. — Я так похож на труп, что ты поседела? — пришел в себя первым Пьетро. — Я так похожа на модель из порножурнала, чтобы меня так открыто разглядывать? — нашла, что ответить Николь, — Погоди, какого чёрта ты не в палате? Ты что совсем сдурел?! Тебе нельзя использовать свою силу до тех пор пока не оклемаешься! Теперь глаза, как блюдца, были у Пьетро. Он знает её не больше недели, но этого было достаточно, чтобы понять, какой она человек. И то что сейчас она так открыто злиться удивляет. Девушка, что в самой непростой для неё ситуации указывает на ошибки врагу, сейчас орёт на него… Это загоняет в тупик. — Я… К тебе спешил… Мне Клинт всё рассказал, — попытался остановить поток праведного гнева Максимофф, и у него это вышло. Николь остановилась. Лицо теперь не было хмурым, складка между бровей разгладилась, а на щеках заиграл лёгкий румянец. Она смутилась! Пьетро ухмыльнулся. Но ему было интересно что же вызвало такую реакцию. Он прокрутил последнюю фразу в голове и вроде бы до него дошло… Но неужели к этой девушке никто никогда не спешил, неужели никто не говорил ей комплиментов? Николь встала, отряхнула больничную рубашку и подала руку парню, которую он немного поколебавшись принял. Теперь разница в росте была очевидна и старший из Максимофф смотрел на девушку немного сверху вниз, а она, опустив глаза в пол, напоминала нашкодившего котёнка. — Это того не стоит… Я бы сама к тебе пришла, — тихо проговорила Шерези-Шико, — а ты ещё не восстановился и, используя суперскорость, лишь усугубляешь своё положение! Словно в подтверждение сказанным словам перед глазами парня сначала всё помутнело, а после и совсем растворилось во тьме. Взгляд Пьетро теперь был направлен не на девушку, а как бы сквозь неё. Дыхание участилось. Чтобы не потерять равновесие он опёрся о стену, но ноги уже не держали и в итоге он сел на пол. — Чёрт… — донеслось до чуткого слуха Николь. Сердце девушки билось неумолимо быстро, руки её не слушались, а в голове царил бардак. Но тут внутри что-то щёлкнуло и она успокоилась. Пьетро почувствовал, как кто-то осторожно его касается. Тонкие холодные пальчики обхватили подбородок парня и направили его лицо в неизвестном тому направлении. Он не знал куда сейчас направлен его взгляд и открыты ли глаза, но он слышал сквозь эту тьму тихий обеспокоенный голос. — Ищи мои глаза средь голубой дымки, — еле слышно просила Николь, — ищи их иначе я не смогу помочь… И он искал. Сначала голубую дымку средь тьмы, а затем и её глаза. Он нашёл их, теперь они не были непроницаемого шоколадного цвета, она смыла краску со своего зеркала души. И почему-то теперь увидев их настоящий цвет, он вспомнил одно место. Это была поляна усеянная желтыми цветами, что так любила собирать в детстве Ванда, а ещё рядом с этой поляной было огромное озеро, настолько чистое, что можно было рассмотреть рыбок, которые плавают на дне. Они с сестрой любили бывать там, прячась в лесной глуши от родителей… А потом, та чертова ракета! Плёнка воспоминаний прервалась и теперь Пьетро видел тот голубой туман, что окутывал их с Николь. Теперь он видел обеспокоенное лицо девушки. Но что-то было не так, он ощущал ещё чьё-то присутствие и не прогадал. Прямо за спиной девушки маячил с недовольным лицом Бартон. Шерези-Шико отстранилась от парня, а лучник подал тому руку, помогая встать с пола. Пьетро стало гораздо лучше, но голова всё ещё кружилась. — Какого чёрта вы двое тут вытворяете?! — злился Соколиный глаз. Николь поморщилась от резкого звука и её немного пошатнуло. Пьетро быстро подхватил девушку недавая ей упасть. — Николь, когда ты пришла в себя? — немного успокоившись, но всё так же серьезно спросил Клинт. — Минут пятнадцать назад, — вцепившись в руки парня ответила девушка. - Слушай, а сколько мы в итоге провалялись? - задал вполне логичный вопрос Максимофф. Шерези-Шико отстранилась от парня и посмотрев на лучника кивнула тому, чтобы тот продолжал. - Месяц, - уже немного тише ответил мужчина. - Хех, а говоришь, что он всё тебе рассказал, - усмехнулась Николь, заметив выражение лица Пьетро.