Противоположность

Утро встретило Чонгука болью в пояснице и затёкшим телом под немаленьким таким Тэхёном, умудрившемся за ночь не только спихнуть его к краю кровати, а вдобавок ещё и закинуть на него тяжеленную ляжку, лишая возможности нормально шевельнуться. Глянув на наручные часы, Гук убедился в своих предположениях о раннем часе. Осторожно убрав с себя чужую конечность и повернувшись к Тэхёну, он засмотрелся на его лицо, по-утреннему опухшее и безмятежное. Привычной наглой ухмылки нет, мягкие губы сердечком приоткрыты. Забавно, что многих людей нельзя назвать красивыми во время сна, но от переполняющих его чувств, сам не ожидая от себя такого, Чонгук признает Тэхёна очень трогательным в этой беззащитности. Настолько он уютно-плюшевый, и руки сами тянутся дотронуться до кончика его носа, надавить, как на кнопку. Чонгук, ты такой ребенок. «Это же и с мамой его знакомить надо», — подумал он, представляя себе Тэхёна в костюме, с бабочкой и тортом в руках для антуража. Вот это радости будет. Да Чонгук бы сам из жизни выпал, если бы увидел его, облаченного в пиджак. Никак это с тэхёновым образом — с очевидным налетом дворовой моды на рваных коленках джинс — не вязалось. Надо у Чимина спросить с Намджуном, как они с родителями знакомились. У сахарной парочки наверняка забавных историй собралось приличное количество. Посмеявшись в подушку, Чонгук и сам не заметил, как задремал, лишь сквозь сонную пелену почувствовав, как прижался к нему Тэхён, снова спихивая его к краю. Проснулись они ближе к обеду. Точнее сказать, проснулся Тэхён, принявшись лапать Чонгука за все места. Очнувшись ото сна, он, млея от теплоты чонгукового тела, уткнулся ему в загривок, едва не мурча. Весь Чонгук, такой горячий и мягкий, в его руках. Не утро, а сказка. Вставать не хотелось, в выходной самое время понежиться в постели, а после такого бурного вечера строго рекомендуется лежачее расписание. Чонгук спал на животе, руки под подушкой и лицом к стене. Осмотрев его со всех сторон, Тэхён оказался близким к тому, чтобы залить подушку слюной. Время шло, а Гук не просыпался, заставляя своего соулмейта скучать без внимания. Можно было придумать себе занятие, но ничего не хотелось, кроме как просто валяться в кровати. В то же время одному, к примеру, пялиться в телефон тоже не охота, да и кому какое дело до этого, когда рядом до невозможного шикарный мужчина расположился. Он с обожанием провёл рукой по широкой спине. Кончики пальцев кружили по коже, оглаживая оставленные засосы. Вот этот Тэхён оставил, когда кончал, закусив кожу немного ниже роста волос, а вот тут, он провёл по позвоночнику, останавливаясь у левой лопатки, — когда Гук начал ему подмахивать бёдрами. Он был великолепен этой ночью, принимал Тэхёна так хорошо, и отвечал пылко, отдаваясь всецело. А после, кончив, долго лежал в его объятиях, борясь с сонливостью и усталостью. Возникшее желание проложить дорожку поцелуев от загривка к мочке уха только усилилось. Чонгук тихо замычал, переворачиваясь на спину. Лежит весь такой распрекрасный, соблазняет видами. Не возбудиться невозможно. И сейчас Тэхён о-очень возбуждён. Рухнули они спать без нижнего белья, не найдя сил для душа. Чонгук был слишком измотан, как душевными переживаниями, так и Тэхёном, оттрахавшим его по полной программе. Они спали под общим одеялом, поэтому никаких проблем с доступом к телу Гука не возникло. Ерзая рукой под мягким покрывалом, он даже не мог подумать, что тот пару минут как не спит. Тэхён не удержался, обвёл кругом пупок, спускаясь раскрытой ладонью ниже, где все уже было твёрдо и очевидно. — Просыпайся, грязный Гарри.* — Ты и мёртвого поднимешь, — мягко простонал Чонгук, стараясь разлепить глаза после сна. — Ты чересчур живой, чтобы мне нравиться.* — Дай поспать человеку, у меня всего два выходных. — И те через задницу. Если вы понимаете о чем я, — с максимально серьёзным лицом сказал Тэхён, продолжая поглаживать чонгуков пах. — Сейчас должен раздаться смех, как в тех ситкомах, когда герой говорит тупую шутку. Аплодисменты в студию — у нас шутник года объявился. Тэхён иронично кивнул невидимым зрителям, растрогавшись от похвалы. — О нет-нет, не стоит, но пользуясь случаем, хочу передать привет Дону и поблагодарить его за умение состряпать такой косяк, что от первой любви коленки не так подкашиваются, как от этого творения. Чонгук резко посерьёзнел, садясь. Одеяло упало вниз, открывая поджарую грудь, которую вчера Тэхён вдоволь изучил губами. Кто там сказал, что у девчонок грудь классная? У Чонгука такая, что руки против воли тянутся помацать. — Юнги употребляет? Тэхён прикусил язык, да уже поздно. — Даже если и да, то тебе до этого дела не должно быть, Гарри. — Мне никакого до него и нет, просто я хотел узнать, не употребляешь ли ты. — Быстро же ты решил, что мы потрахались и теперь можешь нотации читать. — Ты упустил главное, Тэхён — мы не просто потрахались. Я впустил тебя в свою жизнь и не хочу, чтобы ты был связан с чём-то криминальным. Я, если ты запамятовал, полицейский. — Мозги не еби, полицейский. Такой момент испортил. Вскипев, Тэхён встал с кровати, уходя в душ, позволяя Чонгуку полюбоваться на свой непослушный зад. Вздохнув, Гук покачал головой. Он пришёл в ванную следом, когда Тэхён только успел включить душ и встать под горячую струю. — Очень красиво ушёл, не хватало эффектно волосы назад откинуть. Ах да, ты же у нас с модельной «а-ля Гуки стайл» причёской. Есть гондон для контрацепции, а есть по состоянию души. И сейчас Чонгук тянул на второе. Подъебывать за больное, да ещё за то, чему был причиной — подло. Тэхён взял душ, быстренько скрутил кран на смесителе на холодную воду и направил на Чонгука. У него аж зубы свело, когда несколько капель брызнули на лицо и грудь. После уютной постельного тепла и горячего душа освежаться подобным образом — это умереть на месте. С воплем «сука» Чонгук, вырвав из рук душ, направил его на обидчика. Обидчик же, шустрый малый, не стал щёлкать клювом и быстро переключил воду на горячую. Не рассчитал. Когда полился кипяток, Тэхён, заорав, вдарил по крану, перекрывая поток воды. Взгляд злющий-презлющий, так и видно, что ещё немного — и накинется. По Ви сразу ясно, когда тот не в духе: уголки губ тянутся вниз, а глаза опасно сужаются, намекая, что надо драпать. На Чонгука это не работало, к тому же за собой вины он не чувствовал, считая, что правда на его стороне. Парить мозги Тэхёну он не собирался, но раз речь зашла о травке, лучше решить это сейчас. Им просто нужно поговорить. Спокойно и рассудительно, как взрослые люди. — Воу, притормози, ты первый начал… — хотел заикнуться Чонгук о перемирии, но не успел: Тэхён затянул его в душевую кабину с руками и ногами, впиваясь в губы требовательным поцелуем. Что за сумасшествие — хотеть его, даже когда этот несносный тип раздражает? — Меня как будто Дракула трахал, — завозмущался Чонгук, когда они стояли в ванной и чистили зубы. В заду неприятно зудело, а на шее можно собрать созвездия из красных пятен. Тэхён, явно довольный своими проделками, залюбовался засосами на бледной шее. Не удержался, провёл пальцами по истерзанной коже. — Сосать кровь я не научен, но с другим, думаю, справлюсь, — его ладонь опускается на бедро Гука и скользит выше. — Будешь моим подопытным кроликом. Не зря ведь похож. Тэхёну нравится, как Чонгук на него смотрит, явно заинтригованный дальнейшими действиями. Ткань боксеров натянулась, стоило провести по яичкам, так удобно ложившимися в руку. Уцепившись за раковину, Гук с восторгом наблюдал, как его трусы стаскивали до колен. Богом отсоса Тэхён не был, брал не глубоко, в основном играя языком с головкой, и если быть откровенным, то секс у него получался гораздо лучше. Но дело же было больше не в ощущениях: у Чонгука весь воздух из легких пропадал при виде Тэхёна на коленях, медленно вбирающего в рот его член. Прикрыв глаза, он сосал, тихо постанывая, и это сводило Чонгука с ума. Осторожничая, он коснулся затылка Тэхёна, нежно проведя по нему, и ведомый этой лаской парень взял глубже. Длины тэхёновых волос все ещё было недостаточно, чтобы крепко в них вцепиться, и Чонгук, замычав от подкатывающего оргазма, надавил ему на заднюю часть шеи. Хорошее выдалось утро.

***

Отпивая чай, Чимин пролил его, чихая. Тихое «блять», и он тянется за салфеткой. — Ты не простудился? — спросил вошедший на кухню в одних спортивных штанах Намджун. — Нет, кто-то вспоминает, точно говорю... Красавчик, зачем ты соблазняешь меня с утра? — Чимин, вытирая стол, убрал подальше от лужицы телефон, в котором просматривал список заведений Сеула, подбирая, какое лучше подойдёт для проведения его дня рождения. Времени мало, всего четыре недели остались, а он так и не определился с выбором. — Я не специально, оно само так выходит. Приобняв Чимина, Джун уткнулся в его влажную после душа макушку, звучно чмокая. Тот мягко улыбнулся, поглаживая его руку. Натыкаясь на наручные часы. — Джу-ун, — начал он угрожающе. Дома Намджун часы не носит, про встречу с друзьями ничего не говорил, а значит можно предположить только одно. — Не говори мне, что на работу собрался. В выходной. Скажи кому, что крепкий, как скала, отважный детектив Ким Намджун будет неуверенно лепетать оправдания парню ниже его на десяток сантиметров, лжеца тут же отпинали бы всем участком. Увы, факты на лицо. Они просто не знают Чимина, и какие он может устраивать сцены. Этот милый и аккуратный парень с пол оборота превращался в сгусток агрессии. Намджун сам бы никогда не поверил, если не был свидетелем того, как он ловко отчитал нахамившего ему в очереди в кондитерской мужика. И здоровый дядька не нашёл слов, беззвучно открыв рот, возвращаясь в самый ее конец. Намджун и сам захотел руки по швам опустить и в угол уйти. Жуть. Чимин сполна натренировал своё искусство манипуляции на мелких воспитанниках. Дети сразу чувствуют слабину, норовя сесть на шею. Сразу вспоминается цитата: «Тот, кто говорит, что нет ничего проще, чем отобрать конфету у ребенка, никогда не пробовал это сделать». Попробуй отними, горя хапнешь только так. Тут не то, что хитрость нужна, а полный арсенал из терпения, доброты и пиздец такой стрессоустойчивости. — Мне надо забрать документы, я не надолго. — Ничего не знаю, ничего не слышу. Сейчас мы идём по магазинам: мне нужно выбрать новый наряд и присмотреть место для праздника. Я без тебя не справлюсь. — Любовь моя… Когда уговоры не действовали, Чимин подключал своё секретное оружие — психологическое давление на слабые точки противника. Ему надо было в дознание идти, а не в воспитатели. — Ты на работе постоянно. Я хочу провести время вместе, а не как обычно — уныло ожидать тебя с участка перед телеком. Кроме этого, кто мне еще подскажет, какая рубашка подходит мне больше? Пристыдил, задел за живое. Джун знал, что этого разговора не миновать, ему и самому не хотелось ехать на работу. Теперь же он и совсем чувствует себя распоследней сволочью. Чимину стоит написать научную работу на тему «Манипуляция своим мужиком и прочие аспекты воздействия на человечество». Всего лишь несколько ласковых касаний предплечья, обиженно поджатая нижняя губа — и Намджун свято верит в мантру: «Какая к черту работа, ничего не с ней не случится за два дня». — Я понял, никакой работы и разговоров о ней. Собираемся и идём гулять. Я слышал что-то про новый наряд, уверен, он жизненно необходим сейчас, — сказал Джун, беря миниатюрные ладошки и целуя каждый палец. Чимин, смутившись от нежностей, сидел с румянцем. Столько времени прошло с момента их встречи, а он так же трепещет от его прикосновений, как впервые. Намджун способен затмить любого в своей доброте и заботе. Неизменно ласковый и мягкий — Чимин без преувеличений считал его идеальным мужчиной по всем параметрам и обожал. Подумаешь, хитрил иногда, но кто так не делает, верно? Целуя Намджуна в губы, он прижался к нему всем телом, чувствуя себя непозволительно счастливым. Поход по магазинам затянулся. Чимин, уже прилично уставший от примерок, не мог определиться между черной атласной блузой и небесно-голубой. Стоя в одних боксёрах и снова надев чёрную, он крутился перед зеркалом, тяжело вздыхая, мучаясь и страдая. Для Чимина выбор всегда давался с трудом. Две блузы ему ни к чему, а эти слишком красивы, чтобы остановиться на одной. Он уже и по цвету думал и по практичности. Обычно, если не помогает ничего из этого, то помогает цена, но даже тут она была практически одинакова. Прогнав примерку по два раза, Чимин в конец запутался. Грех не признать, он хорош во всем. Полуобнажённый, он отлично видел в зеркальной примерочной себя со всех сторон и мог в этом убедиться. Нежная голубизна рубашки идеально гармонировала с его кожей, а верхние расстегнутые пуговицы не скрывали изгибы ключиц — как раз то место, где любит выцеловывать Намджун. — Позовите, пожалуйста, высокого парня в белой футболке. Он на диванчике сидит, — попросил Чимин консультанта магазина, выглядывая из примерочной. Намджун точно рассудит его, уж у него проблем с лаконичностью не будет. Он увидел, он выбрал. И никаких терзаний, все четко и по делу, не то, что у Чимина. Для него шоппинг — это ебанный ад, где он должен обойти все магазины, примерить, присмотреть, пойти в другой сравнить, потом вернуться к исходному варианту, и только тогда, будучи в твёрдой уверенности, купить понравившуюся вещь. От одного перечисления можно вспотеть, не говоря о таком забеге на пол дня. Отдельное хобби Чимина заслуживало внимания и громких аплодисментов. Он просто обожал выбирать самую дикую дичь, находить жуткие или необычные шляпы, яркого цвета штаны (красные, зеленые в приоритете) и, напялив странного вида ботинки для полного образа, красоваться в примерочной. Тэхён часто поддерживал его, выбирая наряды ещё хлеще. То прозрачную сетку натянет, то панаму с километровыми полями, веселя Юнги до слез. Сердце неприятно кольнуло. Редко, очень редко, когда незначительная деталь напоминает о былых временах, Чимин немного скучает по ним. Было весело, иногда ещё и стыдно, но эту часть истории можно и опустить. Бесшабашная юность, о которой снимают фильмы, с поцелуями под звёздным небом, тусовками, побегами от полиции по ночным улицам, скуренные на двоих косяки с травкой… Глядя на шаливших детей в своей группе, Чимин вспоминает о своих проделках и понимает, что их даже ругать не стоит, до его уровня в свои детсадовские годы им далеко. Теперь любовь всей его жизни это коп, которых он по юности ненавидел и считал злейшими врагами бунтарского духа. Ирония, не иначе. Юнги бы покрышки своего ягуара съел, узнай, что за соулмейт у Чимина. Времена меняются, меняемся и мы. В один день ты осознаешь, что изменился. Медленно и незаметно ты идёшь к этому моменту, прощаясь с прежним собой. Это не плохо и не хорошо, это течение жизни и так должно быть. Каждый прожитый день ведёт нас к определённой секунде. Что-то ты должен оставить позади, чтобы идти дальше. — Минд… — плотную чёрную штору примерочной отдернули в сторону, и Чимин, повернувшись к ней, поменялся в лице от удивления. — Простите? Весь из себя такой сексуальный, больше раздетый, нежели одетый, Чимин шокировано смотрел на молодого мужчину, уставившегося на него ещё более удивлённо. Бесплатный стриптиз он все же оценил, задержав взгляд на верхней части бёдер, лицезрея парня во всем его блеске. — Эй! Выйдите! — Извините, меня позвал консультант, и я… — Оу, — только успел сказать Чимин, и его глаза округлились, когда он увидел за спиной мужчины Намджуна. Злого, как черт. От скуки решив пройтись по рядам с одеждой, Намджун, взяв несколько джемперов и двинув в примерочную, увидел, как неизвестный хуй направлялся в кабинку, где сейчас находился Чимин. Побросав всю одежду, Джуну понадобилось три секунды, чтобы преодолеть расстояние, разделявшее его и мужика, но он все равно не успел. — Вы, кажется, заблудились, — с нажимом процедил Намджун. В его голосе намёк на незамедлительный съебатор был крайне очевиден. Пиздец вызывали? Примите, распишитесь. — А-ага. Прошу прощения за это недоразумение, — сказал мужчина, по-тихому теряясь из видимости. — Любимый, тебя невозможно оставить без присмотра: только я отвернулся и возле тебя появился мужик. Подумываю о ношении пушки, даже когда по гражданке одет, — шутливо пожурил Намджун. Чимин изящной походкой подошёл к нему. — Так ты не шатайся неизвестно где, а помоги лучше. Не могу выбрать из двух: чёрную или голубую? — спросил он, расстёгивая рубашку ещё больше и оголяя плечо. — Бери обе, пока я ещё способен держать себя в руках и не устроил тут дебош с этим козлом. Его рожу я запомнил. Составлю фоторобот и натравлю на него весь отдел по особо тяжким. — Девушка перепутала, я попросил позвать парня в белой футболке, вот она и позвала. Но так и быть, посади и ее на веки вечные в тюрьму. Смешно ему. Всем смешно, один Намджун едва с балкона мужика не выкинул. Тяжела его доля с таким-то парнем. Не успел отойти на тридцать метров, так обязательно чей-то член замаячит на горизонте. Не жизнь, а сплошные нервы. — Для неё я приготовил экзекуцию шокером, спасибо, что сказал. А после, разумеется, в тюрьму. Пакуй вещи, я на кассу пошёл, а ты одевайся. — Я даже не показал тебе вторую блузу! — Не вижу смысла, уверен — ты бесподобен. Зардевшись, Чимин медленно разделся, кокетливо опустив глаза, уверенный, что и в самом деле неотразим, отдал вещи Намджуну. А тот, кинув быстрый взгляд через плечо, дабы убедиться, что ничьи глаза не видят обнаженное тело любимого, перехватил его запястье, нежно целуя. — Все, я пошёл, буду ждать тебя у выхода. Дуй одеваться. — Есть, детектив, — отрапортовал Чимин, отдавая честь неправильной рукой, засматриваясь на любимые ямочки на щеках. Оделся он быстро, пригладил взлохмаченные из-за переодевания волосы, и как они договорились, Намджун ждал его с пакетом в руках. В приподнятом настроении Чимин забрал покупки у него из рук, потащив Джуна к лифту, намереваясь опустошить меню KFC. Домой они доехали не скоро. Причиной тому стал котёнок, худой и грязнющий, увязавшийся за запахом еды, которой были заняты руки Намджуна. Рассыпая фришку, он наклонил голову, не понимая, что такое трется об его ноги. Когда-то котёнок был белым, сейчас же цвет трудно угадывался из-за темного цвета шерсти, испачканной продолжительным пребыванием на улице. Огромные зеленые глаза на узкой мордочке внимательно следили за жаренными крылышками, а когда парень рассыпал картошку, пушистый бродяга тут же накинулся на неё. Добросердечный Намджун сдержаться не смог и предложил Чимину приютить котёнка, хотя бы на время, пока не найдут, кому отдать в хорошие руки. Чимин, на удивление, заупрямился, сказав, что куча шерсти дома его не радует, к тому же это надо следить за животиной, лечить, кормить. Котёнок, оказавшийся мальчиком, проявил смекалку, доев картошку, приласкался и к нему, давя на жалость всеми лапами. Решительность Чимина растаяла быстро. Пушистый был тут же упакован в джинсовку с заднего сиденья машины, не будучи в восторге от поездки, пытаясь сорваться с рук, хотя и сильного страха не показывал. Явно домашний: либо потерялся, либо вышвырнули из дома. Приласкав кроху, Чимин гладил его за ушком, успокаивая всю дорогу до ветклиники. После ряда необходимых процедур, с новоприобретенными мисками и упаковкой корма новый жилец, именованный Беляшом (из-за цвета шерсти и всеми любимой иронии), заселился в их квартиру, удрав с перепуга в спальню. Чимин, собравшийся купать это трусливое чудо, стоял жопой к верху на коленях у кровати, пытаясь достать его, кыскыская уже в угрожающей манере из-за неприятно саднивших царапин на руках. Намджун, хохотнув, звучно шлепнуле его по заднице, и от резкого шлепка кот забился под кровать ещё глубже. — Ты его пугаешь, — Чимин пихнул Джуна в лодыжку, выпроваживая подальше. Не помогает, так хоть пусть не мешает. Кот все же был пойман в четыре руки, вымыт и высушен феном, познав все муки этого мира за один день. Чимин, больше всего возникавший из-за шерсти и беспорядка, сидел в махровом халате после душа, держа мурчащего кота на коленях, и думать забыл, что был против питомца, что не помешало ему долго жаловаться на свежие царапины на руках. Опустившись рядом на диван, Намджун склонил голову ему на плечо. — Так и не выбрали, где отмечать день рождения будем. — Я тут подумал, может быть, скромно и по-домашнему отпразднуем? Позовем Тэмина, Гука... — Сокджина. Спасибо, Намджун, за пищу для паранойи. Чимин спит и видит, как прикончить симпатичного судмедэксперта. — Я подговорю кота нагадить тебе в тапки. — Прости-прости, я пошутил. — Не могу сказать того же про себя. Окажешься на столе у своего Сокджина раньше времени, если будешь меня злить. Так вот, о чем это я... Ах да, позовем несколько человек, закажем пиццу и огромный торт. Этого достаточно, не хочу шумной вечеринки. Намджун покивал и ответил, раз это день рождения Чимина, ему и решать. Хочет дома? Да пожалуйста. Хочет в кафе? С удовольствием. Лишь бы сам радовался и был доволен, а Намджун приложит для этого все усилия. Коробочка с кольцом давно спрятана в надежном месте и ждет своего часа.